***
К полному удивлению и облегчению Лютика, его иллюзорная деревня вовсе не была иллюзорной. Он просто не очень хорошо умел определять расстояния, и поэтому прошло почти два часа после наступления темноты, когда они наконец добрались до первого ряда домов. Первоначально скептически настроенная хозяйка вскоре была убеждена прекрасным языком барда (и несколькими золотыми монетами сверху) и позволила ведьмаку и барду поселиться в одной из её комнат. Таким образом, парень обнаружил, что сидит, гораздо более довольный, чем он себе представлял этой ночью, над миской превосходного тушёного мяса на своей кровати, прислушиваясь к звуку воды, наливаемой в деревянную ванну в соседней комнате. Через некоторое время плеск прекратился, и Лютик услышал, как Геральт избавляется от своих доспехов, что заставило его немного отвлечься. Несмотря на свою склонность проводить больше времени в обществе представительниц прекрасного пола, когда речь заходила о спальных делах, бард не мог отрицать, что постельные отношения с мужчинами, насколько он был склонен к таким вещам, обладали своим особым очарованием. И хотя он не считал ведьмака привлекательным... на первый взгляд, громоздкий, задумчивый, немытый и склонный к насилию, каким он был... за те недели, что он провел в его компании, Лютик развил в себе своего рода понимание некоторых вещей, связанных с Геральтом. Например, как напряглись все сухожилия тела ведьмака, когда он выхватил свой клинок, чтобы убить очередное ужасное существо ночи. Или то, как вечернее солнце пробивалось в его белые волосы и делало их похожими на тонкую серебряную нить. Или как морщинки вокруг его глаз сморщились, когда он нашел что-то более смешное в словах Лютика, но отказался смеяться. Форма его сильных ног в кожаной экипировке и спокойные, уверенные движения бедер, когда он вел плотву по труднопроходимой местности. Затянувшееся "хмммм", когда он был положительно удивлён горько-сладким вкусом идеального эля. Да, внимание к Геральту было приобретенным, но чем больше он привыкал к нему, тем труднее ему было стряхивать с себя эти маленькие наблюдения и даже не поддаваться случайному приступу самоудовлетворения в предрассветные часы, представляя себе, как руки и губы ведьмака творят с его телом всякие гадости. Иногда он задавался вопросом, каковы же предпочтения Геральта в этой области. Насколько он мог судить, скорее всего, это были женщины. Он знал, что ведьмак иногда спал со шлюхами, когда им овладевало желание, что делало его гораздо более привлекательным в мыслях Лютика. В конце концов, это было очень по-человечески, и ему нравились эти человеческие черты, которые Геральт прятал под своей бесчувственной, безразличной внешностью. Их было больше, чем хотелось бы видеть ведьмаку. Даже не говоря о людях вокруг него, которые придавали ему статус едва ли выше, чем у монстров, которых он убивал для них изо дня в день. –Чёрт,– донёсся из-за двери голос Геральта, вырывая барда из его размышлений. Слово было выдавлено сквозь стиснутые зубы, явно из-за боли. –Геральт? –Всё в порядке,– проворчал ведьмак, и вслед за этим раздался большой всплеск воды, означавший для Лютика, что он залез в ванну. Бард посидел еще несколько мгновений, прежде чем решился, поставил пустую миску на тумбочку, встал, открыл дверь в ванную и вошёл. Геральт лежал в ванне, откинув голову и закрыв глаза, и, несмотря на грязь, которую он еще не успел смыть с лица, и черные капли дьявольской крови в белых волосах, Лютик почувствовал, как что-то горячее расцвело у него в животе при виде пара, лениво падающего на покрытую шрамами кожу Геральта. Его мускулистая грудь сдвинулась, когда он принял более удобную позу, и жёсткие, симметричные линии его лица нахмурились. –Что тебе теперь нужно, Лютик?– спросил он измученно, но не без удовольствия.– У тебя под кроватью монстр? –Не совсем так,– сказал парень, и его глаза скользнули по плечу ведьмака. Только тогда он заметил глубокую рану, которая шла вдоль всего плеч, останавливаясь в нескольких дюймах от его локтя, и раскаяние ударило его.– Геральт, это надо зашить. –Это всего лишь царапина,– возразил ведьмак, но выражение его лица, когда он пошевелил рукой, о которой шла речь, несколько поколебало его уверенность. –Конечно,– сказал Лютик и вернулся в спальню, роясь в своей сумке, пока не нашел нитку, иголку и ножницы, которые всегда носил с собой на случай непредвиденного ремонта одежды на дороге. Несколько секунд он держал иглу над пламенем свечи на прикроватной тумбочке, а потом бросился обратно в ванную, где его уже ждал Геральт с любопытством в желтых глазах. –Что ты делаешь? –Это туссентская шелковая нить высшего качества. Так что, сиди смирно. Лютик ожидал большего несогласия со стороны Геральта, но ведьмак, что было для него нехарактерно, сделал то, что ему было сказано: сидел совершенно неподвижно, пока бард стоял на коленях рядом с ним и поправлял края раны пальцами. Ведьмак, должно быть, почистил её перед тем, как залезть в ванну, что, вероятно, и послужило причиной проклятий, которые Лютик слышал через дверь раньше, но рана была определенно слишком глубокой, чтобы зажить без швов. Первый же укол иглы вонзился в кожу Геральта, вызвав у ведьмака тихий стон боли, но он не дернулся и не отстранился, так что бард стиснул зубы и продолжал шить. Через пять аккуратных стежков и пару красочных проклятий от Геральта рана была аккуратно зашита, а парень вытер пот со лба и улыбнулся ведьмаку. –Готово.– сказал он. Геральт посмотрел на рану, потом снова на Лютика, нахмурив брови. –Где ты этому научился? –На самом деле это не так уж и отличается от ремонта одежды. И я действительно видел, как несколько целителей делали это с тобой в последние несколько недель. Я подумал, что мог бы также, когда буду в дороге с тобой. Ты действительно склонен получать довольно много боли. Геральт улыбнулся ему. Полноценная, честная, слегка кривоватая улыбка. –Это часть моей работы. Лютик вздохнул. –Я вижу, как в моём будущем много денег тратится на очень дорогие нити.– он на мгновение уставился в пол, вспоминая события раннего вечера, небольшой комок вины всё ещё находился где-то в его животе.– Мне очень жаль, Геральт. На сегодняшний день. Этот монстр... он бы тебя не поймал, если бы... –... ты не болтал об одной из своих тривиальных выходок и отвлекал меня от работы? –В основном да. Но они не тривиальны!– Лютик снова поднял глаза и увидел, что Геральт тихо смеется: его глаза сверкают на свету, а раздражение немедленно утихло. Ведьмак выглядел очень красивым, когда смеялся. –Может быть, некоторые из них. Чуть-чуть,– наконец уступил бард, одарив Геральта своей собственной улыбкой, прежде чем встать и повернуться, чтобы уйти. Однако сильная рука схватила его за локоть, заставив снова посмотреть ведьмаку в лицо. –Спасибо, Лютик.– сказал Геральт с теплотой в голосе. Бард откашлялся, изо всех сил стараясь не замечать, как большая и сильная рука Геральта легла на его плечо. –Это тебе спасибо. Спасаешь мою задницу на каждом повороте. Ведьмак отпустил его и пожал плечами. –Это симпатичная задница. Было бы стыдно не сделать этого.***
Остаток вечера прошел по их меркам довольно безоблачно. Геральт уже успел принять ванну, переодеться, задуть свечи и лечь спать, и Лютик последовал его примеру, но сон не шел. В то время как ведьмак, казалось, вполне готов был пропустить тот факт, что он только что сказал барду в лицо, что он считает его задницу... симпатичной, из всех вещей для Лютика этот факт было невероятно трудно игнорировать. Он ещё раз обдумал случившееся, прокручивая в голове все возможные варианты, чтобы найти какое-то разумное объяснение нехарактерному для Геральта кокетливому поведению. До сих пор он приходил к следующему выводу: Возможность номер один: монстр, который оцарапал Геральта, отравил его в процессе, и теперь он был совершенно не в своем уме, приняв Лютика за какую-то прекрасную девушку. В общем, притянутая за уши идея. Возможность номер два: Геральт его разыгрывает. Он смотрел прямо сквозь Лютика и понимал, что его постоянно растущее влечение к нему теперь играет с ним какую-то шутку. Технически тоже не слишком дурно, если бы Геральт действительно знал, что такое шутка. Возможность номер три:мозг Лютика лихорадочно выдумал всю эту сцену. Что было всё ещё более вероятной возможностью, чем… Возможность номер четыре: Геральт на самом деле думал, что у Лютика была симпатичная задница, и чувствовал необходимость рассказать ему о своем наблюдении в кокетливой манере, потому что он... ну, потому что он что, на самом деле? –Чёрт побери,– пробормотал бард, в сотый раз поворачиваясь на кровати, и тут его сердце ушло в пятки, потому что Геральт вздохнул через всю комнату и заговорил. –Я не могу спать, когда ты думаешь так громко, Лютик. Что такое? На мгновение парню захотелось не отвечать и вести себя так, словно спит, но затем его раздражение взяло верх. –Ты сказал, что у меня красивая задница.– выпалил бард. Он был рад, что Геральт не видит в темноте алого пятна на его лице. –Да,– спокойно ответил Геральт.– Так и есть. Ну и что с того? Рядом с жаром смущения был другой, более приятный вид жара, медленно поднимающегося в животе Лютика при этих словах. Голос ведьмака звучал совершенно спокойно, и вовсе не так, как будто он шутил. –Это был... ну, интерес?– осторожно спросил он.– Или это было просто совершенно нейтральное наблюдение? На долгое мгновение воцарилось молчание. Затем Геральт снова вздохнул. Глубоко. –Иди сюда, Лютик. –Куда? Нет. Это был вовсе не писк. Может быть, даже близко. Но уж точно не полноценный писк. –В мою кровать.– пояснил Геральт. Теперь в его голосе звучала улыбка, ясная, как день. Лютик стянул с себя простыню, прежде чем понял, что на самом деле собирается это сделать, не совсем в своем уме, и вот он уже стоял, шёл, приближаясь к кровати Геральта, где для него в темноте было приподнято одеяло. Бард скользнул под него с умеренной нерешительностью. "Прямо в неизвестность," - подумал он. А потом его окружил Геральт, весь в тепле, силе и чистой коже, и Лютик всё ещё был не в своем уме, но довольным. –Ну вот,– сказал Геральт тихим и теплым голосом и поцеловал его. Он сделал это на удивление мягко, как будто бард был пугливым существом, которое он не хотел пугать, но дикий огонь, вспыхнувший от поцелуя в животе Лютика, требовал большего. Он прикусил губу ведьмака, запустил пальцы в длинные, великолепные пряди волос, которые были намного мягче на ощупь, чем он себе представлял, и Геральт ответил в том же духе. Язык проскользнул мимо губ парня, рука скользнула вниз по его спине и остановилась прямо на изгибе его задницы. –Прелестно,– пробормотал он между поцелуями, и Лютик потянул его за волосы, слегка откинул голову назад и облизал роскошную линию вниз по венке, которая растянулась по его шее сбоку. Что-то похожее на рычание вырвалось из горла Геральта, и через мгновение бард уже лежал на спине, а ведьмак нависал над ним, пронзая темноту двумя золотыми иглами своих глаз. –Боги,– восхищенно произнёс Лютик. Бёдра Геральта были прижаты к нему вплотную, и он чувствовал, как его собственные бёдра, живот и голый твёрдый член давят. Они оба потеряли свое нижнее белье где-то в конце пути, и Лютику было всё равно, как и когда это произошло.– Я думал, что не... –Я знаю,– сказал ведьмак, просунул между ними руку, обхватил ею член парня по всей длине и надавил на кончик мозолистым большим пальцем, что побудило Лютика издать смущающе громкий стон. –Ммм,– промычал Геральт, и его низкий, довольный голос заставил член барда стать ещё твёрже в кулаке ведьмака, когда он дернул его уверенным движением. Лютик потянул Геральта вниз, чтобы поцеловать, наслаждаясь тем, как его толстая головка тёрлась о бедро парня, а на кончике блестела влага, и раньше, чем ему бы этого хотелось, он почувствовал предвестники своей кульминации покалыванием в глубине живота. –Я думаю, что скоро... –Давай,– сказал Геральт. В его голосе было что-то командное, неизбежное.– Дай мне почувствовать это. Буквально через несколько секунд Лютик ощутил знакомое, раскаленное добела ощущение, распространяющееся от основания его позвоночника, покрывая руку Геральта жаром и влагой, когда тот поглаживал барда, пока тот не смягчился в его сильной хватке. Ведьмак целовал его совсем не требовательно, и он должен был похвалить его за самообладание, учитывая, что тот всё ещё был твёрдым, как камень, прижатый к бедру Лютика. –Трахни меня,– сказал он, повинуясь внезапной прихоти, и затем добавил "я серьезно", потому что понял, что это было то, чего он хотел очень, очень сильно. Он представил, как Геральт погружался бы в него, скользкий, тяжелый и твердый, окружая его снаружи и внутри. Его присутствие было запечатлено в теле Лютика, в его уме, в самой его душе. –Ммм,– произнес Геральт глубоким, напряжённым голосом, как будто он напрягал огромную силу воли.– Я так и сделаю, Лютик. Но не сейчас. Для этого мне нужно терпение, а сейчас оно у меня кончилось. –Тогда на спину,– сказал бард, и во второй раз за эту ночь Геральт просто сделал то, что ему было сказано, без церемоний, снова перевернув их, чтобы Лютик был сверху. Было почти жутко, как легко ведьмак подчинился, но парень не слишком задумывался над этим. Ему нужно было кое-что сделать. Он ловко опустился на кровать, пока не нашел то, что искал, и без лишних слов взял член Геральта в рот, втягивая щёки вокруг внушительного члена. В течение следующих нескольких минут он проделывал все те маленькие хитрости и изгибы языка, губ и пальцев, которые приобрел за эти годы, и тихие, непроизвольные звуки изо рта ведьмака, то, как его пальцы зарывались в волосы Лютика, толкая его дальше вниз и всё же пытаясь удержаться, отчаянные маленькие толчки бедер вверх - всё это с лихвой вознаграждало парня за его усилия. В этом было что-то прекрасное, то, как ведьмак медленно теряет себя самым человеческим способом, подумал Лютик, прямо перед тем, как Геральт, наконец, кончил в его горло, с искаженным, прерывистым стоном на губах. Бард снова поцеловал его в губы, не останавливаясь ещё некоторое время, пока они оба не устали, не насытились и не выдохлись. –Я не собираюсь спрашивать, где ты этому научился,– пробормотал Геральт.– но знай, что я высоко ценю твои усилия. –Ты и сам не так уж плох, ведьмак.– возразил Лютик, откидываясь на подушку. Приятная, тёплая тишина повисла между ними, пот медленно остывал на их телах, и через некоторое время бард почувствовал, как в его конечностях поселилась глубокая усталость. Он сделал нерешительную попытку встать и снова лечь в свою постель, но всё было тщетно, так как Геральт решительно, но безмолвно притянул его к себе за талию, накрыл его спину своим телом и уткнулся носом в затылок. Парень провёл пальцами по костяшкам Геральта, коснулся маленьких шрамов на тыльной стороне ладони, порезов и ссадин, и, незадолго до того, как задремать, сумел сделать одно последнее замечание. –Жаль, что я уже закончил свою балладу о тебе. Из этого получился бы хороший последний куплет. –Мммм,– произнёс Геральт, и это прозвучало не совсем неодобрительно.