Под деревом сакуры

      С того момента прошло немного немало, а полгода, плюс-минус. И всё это время Рин находилась в глубоком сне, отказываясь просыпаться. Парни успели побывать на ещё одном задании, чудом вернувшись живыми. Вообще, переживали все. Особенно Иноске. Во-первых, перед его глазами чуть не умерла его подруга, а уже во-вторых, он винил себя во всём. Винил, что не был достаточно сильным, быстрым, раз позволил такому случится. Покё те ещё были в поместье, только он посещал её каждый день, просто молча сидя около нее час, а то и два, и мысленно просил очнуться и простить его. Он не мог сказать вслух, так как знал, что его не поймут, а если и поймут, то будет много вопросов и насмешек.       Хоть и Иноске вёл себя дико и глупо, но назвать его глупым нельзя было. Он всё прекрасно понимал. Особенно те ощущения, что он получал, находясь рядом с девушкой. Будто бы голова начинала кружится и ты вот-вот упадёшь. Когда она мимолётно, случайно касалась его, этот участок кожи горел, но это было приятно. Да даже её серьёзный и злой взгляд его завораживал. Сначала парень не обращал на это никакого внимания, думал, так, переутомился после очередной битвы и всё тут, но, послушав лекцию Зеницу по поводу того, насколько девушки прекрасны и какие эмоции они вызывают, в его голове сложился пазл. Иноске довольно смышлённый, дважды повторять не надо (хоть он и валяет дурака и делает вид, что не понял). Да он вообще себе представить не мог, что будет так убиваться из-за какой-то девчонки. Он надеялся, верил, молился, что это просто временно, что это уйдёт, но нет, всё только усилилось, а после битвы с пауками-демонами ему всё время снятся эти голубые глаза. Сны хоть и были разными, но исход был одним — девушка умирала. Он каждый раз видел, как из её чистых небесных глаз угасал свет, превращая их в стекло. От этого его всего сжимало и убивало потихоньку, поэтому он решил не спать до тех пор, пока сам не отрубится. Да, это возможно и было глупо и безрассудно, но по-другому он не мог, точнее, не смог бы вытерпеть. Он знал, что медленно, но верно его крыша ехала, и что вот-вот пересечёт границу, уезжая в далёкие края. И это его бесило, ой как бесило. А ещё его бесило, что сама Рин на него не обращала внимания, что общалась со всеми подряд, в частности с другими парнями, бесило, что она вообще существует. Его бесило всё. И он уже устал от этого.

ххх

      Белый потолок. Это то, что увидела девушка, как только открыла глаза. В ушах стоял противный звон, а во рту было суше, чем в пустыне. Голова сильно кружилась, не давая возможности зафиксировать взгляд. Не было сил даже для того, чтобы сделать маленькое движение. Она не услышала, как дверь открылась, и к ней моментально подбежала Шинобу. Кочо тут же встала рядом с девушкой и проверила её органы чувств.        — Ты как? — на её лице так и играла натянутая улыбка, что никогда не спадала.       У Китамуры даже не было сил сказать букву, воздуха не хватало, а когда она пыталась вдохнуть полной грудью, по всему телу отдавалась сильная боль.        — Да, пока ты говорить не сможешь, но, думаю, завтра тебе уже будет лучше, — она хихикнула и дала истребительнице обезболивающее.       Так прошла неделя. Рин уже встала на ноги, в переносном смысле, конечно же. Она могла уже спокойно принимать сидячью позу и свободно говорить, однако ноги её пока что не держали нормально. Сейчас она сидела и смотрела в окно, думая о том, что узнала на втором дне своего пробуждения.       «Пробыть примерно шесть месяцев в коме… М-да, это надо было же умудриться… И получить обморожение… А ребята… Ушли на задание и неизвестно, что с ними, живы ли они… Хоть бы выжили… Шинобу-сама сказала, что меня навещал постоянно Иноске. Такое странное чувство… Так… приятно, что ли? С чего бы он вдруг решил меня навещать? Зная его, то скорее всего из-за чувства вины. Ну да, чего же я могла ещё ожидать? Бесит, всё бесит! Это ноющее чувство грусти, эта ситуация! Почему он вообще влез в мою жизнь?! Я спокойно сидела бы под деревом сакуры и жила бы припеваючи, но нет, какой-то кабан решил так нагло и без стука влезть в мою жизнь, оставив свои манатки и сказав: «Ой, а я думал тут свободно». Да чёрт, он даже мое имя не может нормально сказать, что там о чувствах говорить?! Смирись, Рин, и забудь. Так легче…» — она тяжело вздохнула. В комнату вошла медсестра, неловко улыбаясь. За дверью были слышны чьи-то голоса, которые были девушке до боли знакомы.        — Китамура-сан, к вам посетители, — бедную девочку чуть ли не сбили с ног.       В комнату ворвались три парня, с криками накинувшись на девушку. Они сами были ранены, но это их не останавливало. Все трое плакали. Даже Иноске. Его слёзы просачивались через кабанью маску, как бы это не было странным.        — Р-ребята… — это всё, что могла сказать девушка, так как потом она разревелась.       Она плакала не от горечи, наоборот, от неописуемой радости. Она, как могла, крепко прижала троих, хныча и крича от количества эмоций. Эти объятья напомнили ей её семью же: они были такими же теплыми, родными и любящими. Сердце сильно сжималось от радости и облегчения, а воздуха не хватало, чтобы сделать вздох.        — РИ-ЧАН, ТЫ ЖИВАААА! УВААА! — громче всех орал Зеницу, утопая в слезах.        — Мы думали, ты не очнёшься! — не отставал Танджиро, крепко обнимая девушку, а Иноске просто молчал. У него не было слов. Он был настолько рад, что даже не стыдился своих слёз.        — Ребята, я вас так люблю! — такое высказывание от Рин повергло истребителей в шок, но шокировало их больше её яркая, живая, искренняя и широкая улыбка, показывающая белый ряд зубов.       Хоть и слёзы катились по её чуть порозовевшим щекам, она улыбалась так, как никогда раньше. Рин нарушила обещание: не улыбаться никогда больше. Но она сдержала другое обещание: измениться. И начала она перевоплощение с простого и одновременно с самого главного — с улыбки. Зеницу сильнее заплакал, а Танджиро лишь тихо посмеялся, отвечая, мол, мы тебя тоже. Иноске стоял в оцепенении. Эта улыбка… полностью сбила его с толку. Бесящее чувство, что было внутри него усилилось сейчас в сто раз, если не больше. Пол будто ушёл из-под ног, а дыхание выбилось из лёгких. Это заметила девушка и удивлённо посмотрела на него, но промолчала. Она не стала спрашивать сейчас, по крайней мере, при посторонних.

ххх

      Прошёл месяц. Рин, тайком от Шинобу, тренируется, чтобы не отставать от друзей. Она иногда ловила Китамуру за тренировками и всё время отчитывала, угрожая, что вместо лекарства даст ей отраву. Рин тренируется, но опасается медика.       Сейчас она сидела в комнате, медитируя, так как ей было нереально скучно. Она всё, что могла, то переделала, даже сделала генеральную уборку. Осталась медитация. Так ещё потом получила от кузнеца за то, что сломала катану. Хоть он на неё не кричал, но тёмная аура, что была около него, нереально чувствовалась и давила.       Дверь резко открылась, и в комнату влетел Иноске, как обычно, громко закрывая дверь. Это было не в первые: он не умел тихо входить. Или просто не хотел. Кто знает. Девушка слегка улыбнулась при виде парня. Честно говоря, она хотела его увидеть. Из всех, он был первым в списке тех, кого она рада видеть в любое время суток. Как мило.        — Я видел, как ты тренировалась, — резко начал он, подходя в кровати, на которой сидела истребительница.        — И тебе привет, — она слегка рассмеялась. Иноске мог поклясться, что готов слушать её смех все время. — И что с того?        — А то, что ты толком не отошла от комы, а лезешь тренироваться. Тебя кже ни раз ловила Бинобу, — даже через его маску было понятно, что он хмурится. Казалось, что чуть-чуть и на маске появятся хмурые бровки.        — Во-первых, я себя чувствую намного лучше, чем раньше, и во-вторых, я не хочу от вас отставать, — она быстро провела глазами по нему.       Обычная больничная одежда, состоящая из штанов и рубашки нежно голубого цвета, только парень как обычно не застёгивал её. Она остановила взгляд на его маске, смотря в её голубые глаза.        — Ты нормальная? Мало ли, повредишь ещё что-нибудь, ты же неуклюжая такая! — Иноске смутился от зрительного контакта, но слава маске.        — Я же аккуратно. Наш Иноске беспокоится, что ли? — она ехидно улыбнулась, тихо посмеиваясь в кулак.       Истребитель что-то тихо пробурчал, сложив руки на груди. Рин умильнулась такой реакции, а в груди было приятное чувство, к которому она уже давно привыкла. Она, всё так же посмеиваясь, погладила парня по макушке маски, слегка похлопав по ней же.        — Какой ты милый, Иноске, — расширенный спектр её эмоций поражал юношу.       Он считал её слишком холодной и серьёзной, а тут перед ним словно другой человек. Он думал, что на неё так повлияла кома и попадание на грань жизни и смерти. Но ему это нравилось. Очень нравилось. И он уверен, это не всё, что приготовила девушка. Она тот ещё мешочек с сюрпризом. А ещё он себе пообещал, что вообще маску никогда не снимет, так как та его уже в который раз выручает. Молодец, Иноске. Правильный подход. Умничка просто.       Но если отбросить все шуточки, хиханьки да хаханьки, то странное поведение этих двух заметил почти каждый. В принципе, тут трудно не заметить через чур спокойного Иноске (!) и раскрасневшуюся Рин (!), просто все делают вид, что ничего не видят. Один чего стоит Зеницу, что себя сдерживает, как может, чтобы просто не взять и не сорваться. Горе-романтик в нём потихоньку гибнет, смотря на своих друзей. Сдерживающим фактором в этой ситуации является Танджиро, что заставляет друга проглотить свою злость и не вмешиваться в их отношения раньше времени, понадобиться — сами позовут. Хотя Зеницу-то знает, что оба настолько тугодумы в сфере любви, что даже если им понадобиться совет — никто не подойдёт. Что уж сказать, два идиота. Поэтому Агатсума считал их идеальной парой друг для друга. Ну, поживём увидим.