В траве тихо пели цикады

Тогда Дракон и Феникс повел его смотреть на звезды. Дух шёл впереди, напевал под нос мелодию, выученную у детишек с рынка, и держал за руку. Крепко. Реальгар не сводил взгляда с его спины, обтянутой бинтами, и красного верхнего одеяния, накинутого на одно плечо. Дурак, опять за него перестирывать одежду. Феникс время от времени сжимал его руку крепче, как будто проверяя, не отстал ли Реальгар или тут ли он вообще. Беспокоился. Под ногой хрустнула ветка, глухо ухнула сова. Реальгар вздрогнул: лес тёмный, пугающий и слишком большой. Светлячки среди деревьев плавно летали над кустами и прятались за раскидистыми ветками. Реальгар такого не видел никогда. Это совсем не похоже на его тесный холодный подвал, пропахший сыростью, плесенью и лекарствами. Это не похоже на охваченный огнём лес, на бушующие алые языки пламени, слизывающие с почерневшей земли прах, кровь и обрывающиеся людские голоса. — Почти пришли, — голос у Феникса низкий, немного рычащий, но такой нежный-нежный, совсем не пугающий. — Потерпи чуть-чуть, хорошо? Реальгар сглотнул, сжал темную ладонь сильнее, кончиками пальцев чувствуя неровности чешуйчатой тёплой кожи. Ветер потрепал смоляные пряди и жёлтую шелковую ленту, зашумела густая листва и перебежал через заросшую тропинку серый заяц. — Закрой глаза, а, Реальгар, — Дракон и Феникс с улыбкой встал сзади него, положил ладони на плечи, слегка подтолкнул вперёд. — Я тут, рядом, идём. Реальгар закрыл глаза. Ноги путались, одежда цеплялась за ветки, а позади тихо ругался на застрявшие в волосах листья Феникс. Реальгар пустил смешок. Дух позади фыркнул, ткнулся лбом в затылок, зарываясь носом в прядях. — Открывай. Руки исчезли, дыхание больше не грело шею. Реальгар вздрогнул, распахнул золотистые глаза и замер. — Ха-ха, красиво, да? — Дракон и Феникс обхватил его за талию, потянул к себе, на землю и усадил духа перед собой. — Мне Цзытуе показал, а я подумал, что тебе тоже понравится. Поляна перед ними словно сияла от крупных белых бутонов, над которыми размеренно парили огоньки светлячков, лепестки подрагивали от прохладного ветерка, а мелкая россыпь капель бликовала от серебряного света луны, становясь похожей на рассыпанные кем-то жемчужные бусы. Реальгар вздохнул прерывисто, почувствовал тяжесть на голове, то Феникс оперся подбородком на его макушку. Снежно-белые волосы духа, неряшливо торчащие в разные стороны, переплелись с его, угольно чёрными, легли тонкими прядями на плечи. — Нравится? — Феникс обхватил сильнее, прижал спиной к груди, обхватил бледные руки, пряча в своих широких ладонях, царапнул тёмным когтем нежную кожу. — Нравится. Реальгар переплёл пальцы с его — такие тонкие и белые на фоне его чёрной, словно древесный уголь, когтистой лапы. Тепло. Феникс позади него горячий, уютный, сердце его бьётся размеренно, а дыхание еле-еле шевелит растрепавшиеся от ветра волосы. Феникс позади него живой. Реальгар прикрывает глаза. Завывает ветер, стрекочут в густой траве цикады, а Дракон и Феникс покачивается из стороны в сторону, убаюкивает, говорит, кажется, что Реальгар такой хороший. Дурак, такой дурачок. Противный запах лекарств сменился на терпкий, густой аромат трав, которые Булочка Цзытуе кладёт в чай, сырость превратилась в потрескивание поленьев в камине, а гневные речи его человека на громкий, заразный смех Дракона и Феникса. — Дракон и Феникс. — Да? — Давай всегда вместе смотреть на звезды. — Всегда. Вместе. Дракон и Феникс коснулся губами его виска.