***
Виктор нашёл себя на полу у стены. Голова сильно гудела, как после первого занятия в центре подготовки космонавтов. Он застонал и повернулся, пытаясь встать. Словно в ответ на стон где-то в стороне началась возня, и через несколько секунд капитан увидел грязную и подранную Пашину спину. Наконец Вите удалось собраться с силами, и он смог встать на ноги, опираясь одной рукой на стену. Перед глазами всё немного плыло. То, что раньше было варианской надписью, а теперь - обломком на полу, двоилось и даже переливалось. Виктор встряхнулся, и зрение наконец пришло в норму. Он медленно сделал шаг навстречу потирающему плечо Паше. Юные космонавты переглянулись, а потом посмотрели на развороченный пульт управления, части которого валялись по всему помещению. За пультом лениво полыхал синеватый огонь – это теперь был единственный источник света. Автоматическое освещение перестало работать. - Ничего себе, - негромко сказал Паша. Витя сглотнул. - Нужно поскорее возвращаться. Шагать было уже легче, а в голове постепенно прояснялось. Мальчики повернулись в сторону выхода, и тут Пашка тревожно сказал: - Стойте! А где Агапит? - Я здесь! - наконец послышался сдавленный голос. Варианин оказался придавлен плитами, отлетевшими с потолка и подпирающих его столбов. Друзья поспешно оттащили несколько плит в сторону, и Витя протянул Агапиту руки. Тот, опираясь на них, с трудом поднялся сначала на колени, а потом - на ноги, и тут же с болезненным стоном подогнул левую ногу. Пашка быстро перекинул его руку через свою шею и подхватил варианина за пояс. - Я помогу. Агапит неуверенно выпрямился и окинул растерянно-осторожным взглядом помещение, остановившись на синем огне и Витькином раненом лице. Тот, поймав этот взгляд, только моргнул. - Теперь куда? - медленно спросил Паша. Агапит обернулся - на ведущий в коридор проход, на потрескавшиеся круги на высоких стенах. - Просто так мы отсюда не выйдем, - сказал он. - Ключа нет. Витя, переставший испытывать огромное напряжение, но ещё не осознавший этого, соображал плохо. Он тоже не знал, куда теперь. Казалось, взрыв стёр у него все мысленные пути. - Надо спуститься вниз, на рабочие этажи, - снова подал голос Агапит. - Возможно, там что-то уцелело. Хрустя прочными сапогами по валяющимся на полу осколкам, молодые люди дошли до двери. Свет, видимо, отключился на всей станции. Никто не горел желанием идти по узким коридорам в полной темноте, но делать было нечего. Витя прищурился и осторожно шагнул на дорожку. Паша с Агапитом - за ним. Процессия продвигалась медленно, но необходимости в спешке никто уже не чувствовал. Только смыслоуловитель почему-то совсем замолк с тех пор, как ребята пришли на станцию. После нескольких поворотов обнаружился спуск, ведущий, видимо, к рабочим этажам. Идти по нему, по обычным ступенькам, было не тяжело - только мешали всё те же иногда белые, а иногда прозрачные перегородки. Вдруг Агапит остановился - они зашли в тупик. Ступеньки упирались в практически плоскую панель, на которой если и были какие-то кнопки и символы, ничего всё равно разглядеть не получалось. Витя подошёл вплотную к панели и принялся ощупывать. Вскоре он почувствовал маленькие круглые провалы под пальцами. - Тут какой-то код, - предположил он. Агапит подхромал поближе и присоединился к осмотру. - Если б я его знал, - ответил юноша капитану. Пашка мрачно потёр грязный обожжённый лоб. - Стоило уйти от роботов и спалить их, чтобы потом остаться взаперти на станции. - Мы не останемся здесь навсегда, в крайнем случае можно найти окно наверху и выпрыгнуть. - Я тебе выпрыгну, - спокойно, но с суровыми нотками откликнулся Витя на предложение Агапита. - Совсем ведь без ноги останешься. - Мне уже лучше. Тут вокруг что-то затрещало, замигали лампы на потолке и панели. Наконец зажглось резервное освещение, и ребята смогли как следует осмотреться. Агапит без уверенности положил пальцы на засветившиеся синим и оранжевым провалы - три слева и четыре справа. Раздался механически-булькающий звук, и вся стена с панелью раздвинулась, открыв взгляду людей большой зал. Витя мысленно вздохнул, и все трое зашли внутрь. Ребята огляделись. Зал был совершенно разгромлен. На полу валялись обломки аппаратов, наушники исполнителей, какие-то приборы. Извечные перегородки стояли в нескольких местах по всему залу. У пульта управления, - более просторного, чем в зале с реактором, - на полу Пашка увидел круги - из таких в «профилактической камере» поднимались кресла. - Никого, - вслух сказал Пашка, шагая вдоль пульта. Витя рассматривал механизмы, установленные вдоль стен и спускавшиеся с потолка. На гладкой белой крышке одного из них стоял длинный, до потолка, прозрачный сосуд с постоянно меняющей форму и оттенок смесью, напоминающей лаву. - Командир! - позвал Агапит. - Здесь есть лифтовый столб! Вот только ключа всё ещё не было. Чем дальше шло время, тем сильнее нервничал Витя. И тут наконец... Наконец заморгал и запел голосом Феди Лобанова смыслоуловитель. - Витька! Витька, ты где?! Получилось, все стрекозоиды перегорели! Все до одного! Мы спасены! Ребята замолчали. Середа будто краем уха услышал биение собственного сердца. Паша медленно поднял на друга глаза. Громкий обрадованный голос Лба вышиб их из колеи. Снова наступило осознание случившегося. Витя сглотнул и поднёс руку к смыслоуловителю. - Слышим, Федя. Выходите оттуда. А потом щёлкнул кнопкой и позвал оставшегося на Заре штурмана. - «Материк», я «Остров», приём. - Приём, - откликнулся Миша. В спокойном обычно голосе сквозило напряжение. - Как вы? - Всё нормально, - выдохнул Витя, - Скоро можно будет спускаться... Всё. «Можно будет спускаться.» Агапит отошёл к стене. Паша осторожно потёр обожжённую часть ноги и отвернулся. Ещё немного времени прошло, пока он рылся в развалинах электроники, пытаясь отыскать что-нибудь полезное, желательно - ключ управления. Наконец под одним из аппаратов он наткнулся на разноцветные платины и вытащил на свет заветное устройство. - Я нашёл! - торжествующе воскликнул он. - Витька, Агапит, пошли!.. Витька? Козелков заоборачивался. Друга рядом не было. И тут он увидел, что Агапит стоит у окна - обычного окна, на которое ребята сначала не обратили внимания. Витя - рядом с ним. Оба подняли головы. Пашка подошёл, встал за их спинами, взглянул вверх - и так ярко вдруг вспомнилась ему Земля... А Агапит смотрел, смотрел на родное небо блестящими истинным счастьем глазами. Он - первый из своего народа за двести лет, кто видит это небо. Ни его товарищи, ни отец, ни дед - никто никогда не видел вживую этих тёмно-фиолетовых переливов, не чувствовал дуновений живого ветра. Планета была прекрасна, прекрасен был её день и ночь. И Агапит хотел чувствовать это вечно, впитывать, он хотел жить своей родиной. Любовь к земле своих предков и тихое благоговение перед ней целиком охватили душу и мысли юноши. Он вглядывался в глубокую мягкую темноту, находя в небе желанное умиротворение и веру в будущее. Витя не хотел ему мешать, но он понимал, что им пора уходить. - Идём, Агапит, - он аккуратно, но твёрдо коснулся локтя варианина. - Теперь у тебя впереди есть целая жизнь, чтобы насладиться этим. Ребята молча подошли к лифтовому столбу. И наконец уставшие, покрытые пылью, копотью, все в синяках и ссадинах, вышли на равнину, где стояла нетронутой вторая разведывательная капсула Зари.***
Федя испуганно смотрел на массивную машину. - Варька, придумай что-нибудь ещё! - в отчаянии сказал он. Получилось слишком сипло для крика и слишком громко для шёпота. "Тррак" - сказала машина, опустив крышку ещё немного. Юля отвернулась. "Где же ребята?" - думал Федя. Не может быть, чтобы они не успели! Не может ведь? Мальчик ещё раз дёрнулся, хотя уже понимал, что его попытки ничего ему не дадут. Но он не желал сдаваться. Хотя как это поможет девочкам? "Тррак!" - снова сказала машина, оставив космонавткам только маленькую щёлочку света. Юлька зажмурилась, а Варя смотрела прямо перед собой стеклянными глазами. Она думала о Земле. Если прямо сейчас что-нибудь не случится, она больше никогда не сможет вспоминать о доме с любовью, тоской и гордостью. За полчаса, проведённые здесь, она слишком хорошо поняла, что за казнь их ждёт. Через несколько секунд роботы навсегда отнимут у них с Юлей... Их с Юлей. Друзья станут для них чужими. Варя подумала о Вите. А ведь она так и не сказала ему о своих чувствах. Теперь девочка горько об этом пожалела. Лучше бы он всё знал... Да пусть хоть вся Заря всё знала! Но теперь уже поздно. Юля вспомнила слова инопланетянина: "Они погибнут". Неужели он был прав, и им с Варенькой, а потом и Федьке, суждено превратиться в бесчувственных "осчастливленных"? Где же мальчики... Времени совсем не осталось. Всё внутри Юли сжалось в кулак. Свет мигнул перед Федей - и тот почувствовал, как вспыхнул и разлился по его телу липкий холод. "Трр"... Варя постаралась набраться смелости: если уж встречать смерть, то с открытыми глазами. Вдруг со всех сторон затрещала электроника, со стен и потолка повалил пар. Загудели вставшие на подзарядку роботы. Федя с удивлением и страхом посмортрел на струёй выходящий из них дым. Несколько секунд всё шипело и искрило, в операционной наступил полный хаос. Системы, установленные за стенами и классическими кругами, совершенно сошли с ума. Вдруг все роботы разом вспыхнули красными шестерёнками и обмякли, сползая по стене. Откуда-то из-за машины раздался оглушительный "БАБАХ". Федя почувствовал поток горячего воздуха, и в следующий момент комната с громким щелчком погрузилась в абсолютную темноту. Всё стихло. Юля медленно повернула голову прямо и приоткрыла губы. Почти-гробовая крышка нависла прямо над её носом, но всё, что происходило в помещении, девочки отлично слышали. Вдруг Юля поняла, что кажется ей странным в наступившей тишине - Зов замолк. Варя пошевелила кистью - рука двигалась удивительно легко. Девочка глубоко вдохнула и выгнулась всем телом - их больше ничего не держало. Федя не решался шевелиться. Он пока не был ни в чём уверен. Только что девчонки были на волосок от гибели, но системы, очевидно, перестали работать. Мальчик посмотрел направо и увидел, что стена постепенно светлеет, будто кто-то направляет на неё фонарь. И в тишине отключившейся операционной необычно громкими показались тихие по сравнению с Зовом и шумом отчастливливательной машины тяжёлые шаги. Два робота вошли в операционную. У обоих в руках по фонарику. Федя разглядел этих роботов - массивные, блестящие, с резиновыми суставами и стальными корпусами. Даже при свете одних фонариков было видно, что они ничем не похожи на "стрекозоидов" - исполнителей и вершителей. - Вы спасены. Все, кроме нас, перегорели, - объявил один из роботов, бегая фонариком и светящимися глазами по круглешкам на стенах и Федькиному лицу. - Нас готовили к консервации, и временно заменили блок зарядки на аккумулятор, - добавил второй робот. - Мы дефектные. Мы - ваши друзья. - Ура-а-а-а-а! - наконец сорвало Федю. Он радостно замахал руками и ногами, наконец поверив, что всё закончилось. Роботы подняли крышку аппарата, и девочки поспешно сели, оглядываясь по сторонам. Юля посмотрела на подругу, и не выдержала... - Юленька, ты чего? - охнула Варя, протягивая руки, чтобы обнять бортового врача. - Я... От нервов... - всхлипнула Сорокина, вытирая глаза. С помощью роботов девочки слезли на пол. Лоб подёргался ещё немного и нахмурился: клей-то универсальный. А роботы, гады эдакие, прилепили его крепко. "Может просто..." Федя потянулся к молнии на костюме - и осёкся, вспомнив, что костюм цельный. Если походить без куртки он мог, то щеголять без штанов перед девчонками и инопланетянами никак не хотелось. Ситуацию разрешил второй робот. Он спокойно, вразвалочку подошёл к приклеенному к стене космонавту, ухватил под руки своими металлическими предплечьями - и так сильно рванул на себя, что Федя вскрикнул, а комбинезон жалобно затрещал и порвался ровно по линии клея. - Я робот-нянька. Мы дефектные. Мы - ваши друзья, - убедительно сказал освободитель в лицо слегка ошалевшему Лбу, висевшему у него на руках. Оказавшись на полу, мальчик поспешно отряхнулся и бросился в коридор, где заряжались вершители. Призванные на повторную подзарядку, сейчас они все до одного находились там. Точнее, то, что от них осталось - перегорали они так же, как исполнители, оставляя только костюм-оболочку и несколько головных частей. Федя присел на корточки и восторженно оглядел получившуюся картину. - Ну и ну. Молодцы ребята! - Они устроили замыкание? - спросила Варвара, приседая рядом. - Наверно... Ребята с Агапитом на их зарядной станции. Успели всё-таки! Одной рукой Лобанов поднял и сунул за пазуху валявшийся на полу заветный тюбик с клеем, а другой нажал кнопку на смыслоуловителе: - Витька! Витька, ты где? Получилось, все стрекозоиды перегорели! Все до одного! Мы спасены! Смыслоуловитель молчал несколько секунд, а потом передал ответ: "Слышим, Федя. Выходите оттуда". Юля забрала шар вершителей и ключ, который оставил там Лоб. Лифтовый столб был почти рядом с операционной. Отряд спасённых быстро до него добрался, и наконец все пятеро, - трое ребят и два робота, - успешно вышли из столба совсем рядом с местом приземления первой капсулы. Варя первой вдохнула свежий воздух планеты. Какое-то время ребята ходили туда-сюда около столба, переводя дыхание и молча наслаждаясь свободой, как вдруг Юля схватила подругу за руку и указала куда-то в сторону - там выходили из другого столба Витя, Паша и Агапит. Мальчики тут же изменились в эмоциях, увидев обрадованную Варю и заплаканное Юлькино лицо. Две группы бросились навстречу друг другу. Ребята крепко обнялись - и по очереди, и все вместе. Паша даже хлопнул Федьку по плечу: - Ты молодец. Подошёл отставший от землян Агапит. Юля радостно схватила его за руку, и тут обратила внимание на внешний вид всех троих. - Ребята, что с вами? - охнула девочка, рассматривая их чумазые лица, прожжённые скафандры одноклассников и пятна на чёрном костюме инопланетянина. - Подорвались по дороге, - угрюмо ответил Паша. Юля поспешно щёлкнула аптечкой и достала противоожоговую мазь, но Козелков мягко взял её руку в свою и покачал головой. - Надо связаться с Зарёй и обсерваторией, - сказал Витя, - Хорошо, что вы захватили шар. Варя сбегала за прислонённым к лифтовому столбу устройством и подошла к товарищам. Федя подозвал Агапита, отвлёкшегося на разговор с роботом-нянькой. Ребята общими усилиями соединили нужные пластины на ключе управления, и в шаре замигали два лица - Катино и Мишино.