Иное решение

Над Луаньцзаном расцветал многообразием красок вечер. Ветер с подножья нес к вершине ароматы цветущих трав. Самое лучшее время для перемен - все вокруг было пропитано силой. Запахи, пружинящая под ногами земля, даже обычно черные деревья словно излучали невидимые до того свет и краски. Вэнь Цин шла быстро, но не срывалась на бег, хотя желание догнать уходящего было сильным. «Спокойно, только спокойно, дышать, подойти и отдать… ни минутой больше рядом с ним, и так дел полно,» - мысли бились, словно пойманная птица в силке, сердце колотилось в груди. Впереди, среди черных деревьев, то и дело появляясь и исчезая снова, маячила спина, обтянутая фиолетовым шелком. Он уходил неспешно, догнать его оказалось слишком легко. И она забыла, что хотела сказать, едва осталась лишь пара шагов. Резко опустила протянутую руку, напустила невозмутимый вид. Остановилась, потому что в конце концов все таки перешла на бег, резко тряхнула головой. Сделала решительный шаг. — Глава Цзян, - окликнула Вэнь Цин и вскинула подбородок. Голос вышел достаточно равнодушным и спокойным. Прекрасно. Спина Цзян Чэна окаменела, он сбился с шага и обернулся, не успев натянуть маску отстраненного высокомерия, с которой не расставался теперь почти никогда. Сейчас перед Вэнь Цин стоял вовсе не глава клана, а молодой парень, что когда-то решительно протянул ей подарок, покраснев до корней волос. Цзян Чэн выглядел чуть смущенным, у него были крепко сжаты губы, а во взгляде явственно читались удивление и вопрос. — Дева Вэнь? В чем дело? — Я должна вам… вернуть это. У неё на секунду пропал голос. Сердце пропустило удар. Она протянула ему то, что так старательно берегла все это время. В ладони лежал завернутый в сиреневый шелковый платок резной гребень. — Что? - на его лице растерянность и недоумение быстро сменились привычной злостью. «Как тебе идет это выражение,» - отстраненно подумала Вэнь Цин и поднося вторую руку к первой, в легком поклоне уже двумя протягивая гребень. — Заберите, глава Цзян. Мне он ни к чему. — Это подарок. Я хотел, чтобы он остался у вас. — Хорошо. Тогда я дарю вам это… в благодарность за ваш визит. Вэнь Цин преодолевает растояние одним решительным шагом, поднявшийся ветер хлопает полами ее одежды. Она отодвинула все мысли на задний план, поддалась порыву - прижалась, схватила за отворот ханьфу и решительно поцеловала, приподнявшись на носочки. Тонкая рука заткнула гребешок за ту же часть ворота. Цзян Чэн ровно мгновение стоял, не двигаясь. Все приличия были забыты, здесь их могли увидеть лишь духи да мертвецы, но едва ли они проболтались бы об их первом поцелуе. О том, как Цзян Чэн подхватил Вэнь Цин под поясницу, приподнял, беря на руки, прижав к себе, мысленно благодаря всех богов за то, что она этим своим порывом разрешила мучительнейшую из дилемм. Самую сложную из тех, что стояли перед ним. Она держала его лицо в своих ладонях, отстранялась, целовала снова, а по щекам текли слезы - так не хотелось расставаться. Сейчас, когда она не сдержалась, уже не хотелось притворяться, что ей все равно, хотелось не отпускать его никогда. Поцелуй завершился, оставляя за собой горький привкус нереальности. Цзян Чэн стоял, держа Вэнь Цин на руках, глядя в её глаза, блестящие от слез. Вокруг все ещё был лес вдоль тропы в поселение клана Вэнь, и самая любимая женщина все ещё не принадлежала ему. Это было неправильно. Формально, он должен был попросить руки у ее родителей, но здесь и сейчас… да ни в каком времени и месте не было у него такой возможности, к тому же их уже не было на свете. Он аккуратно, словно фарфоровую чашу на церемонии, поставил её на тропу. Медленно погладил её по щеке. Прикусил губу, глядя на неё. Безмолвная, крепко сжимающая губы, сжавшая до боли кулаки - не смеющая произнести ни слова. Всем своим видом она просила лишь об одном - что бы он, здесь и сейчас, защитил её. Защитил их всех. Даже если это было не так, даже если он это себе лишь придумал… «Плевать,» — решительно подумал Цзян Чэн, — «больше я тебя не отпущу,» — он протянул к ней ладонь, сжал её руку. И повел её обратно на гору, к месту, которое ещё совсем недавно покидал с самыми мрачными мыслями. Вечер на Луаньцзане всегда наступал неожиданно. Люди из клана Вэнь ещё не привыкли к местному рельефу и климату. Даже к тому, что теперь им не грозят избиения и бессмысленная жестокость ордена Цзинь, они относились с недоверием, и потому встречали вечера как новую опасность - запирались в хлипкой, свежепостроенные хижине, сбивались, как и раньше, все вместе, в одну, будто так было безопаснее. Хоть Вей Усянь и пообещал им защиту, помог бежать, но даже ему верили с трудом. Страх и смирение - две вещи, избавиться от которых теперь было очень сложно. Неожиданное возвращение Вэнь Цин за руку с только-только ушедшим Цзян Ваньинем повергло их почти в шок. Она молчала, сжимая своими маленькими ладонями его руку. Все вышли встретить их, настороженно и недоверчиво глядя. — Все вы… долго вы ещё собираетесь гнить здесь? — Глава Цзян держал в руке ладонь Вэнь Цин. Он был уверен, что может сейчас совершить все что угодно. самое невозможное. — Собирайте все, что вам нужно. Моему ордену очень нужны новые адепты. Он не смотрел на их удивленные лица. Даже удивленно приоткрытый рот Вэй Усяня оставил без внимания. Бросил ему лишь небрежно, будто они не говорили несколько часов назад о том, что их пути разошлись навсегда: — Я забираю этих людей. А ты… как закончишь свои дурные эксперименты - вернешься домой. Задержишься хоть на день - сломаю ноги. — Погоди, что? — в один голос спросили Вэнь Цин и Вэй Усянь, на лице которого отражалась гамма самых разнообразных эмоций. Удивление, недопонимание, недоверие, страх - лишь самые очевидные. Страх Вэй Усяня - какая редкость. Пускай он был заметен лишь мгновение - этого было достаточно. Цзян Чэн знал его слишком хорошо. — Я забираю всех этих людей под свою защиту. — Ты же понимаешь, сколько неприятностей может из этого выйти. Вэй Усянь подошел к нему, глядя легкомысленно, как и всегда - небрежно и играючи вращая Чэньцин на пальцах. Он не спрашивал, утверждал. — Да, — твердо и коротко ответил Цзян Чэн. Он не собирался отступаться. За все это время Вэнь Цин не произнесла ни слова. Её преследовало ощущение нереальности происходящего. Она боялась верить в то, что человек, известный непримиримостью к врагам своего ордена, готов был сделать ее саму и её родственников частью своей семьи. Она давно запретила себе мечтать. Задолго даже до того, как внимание Вэнь Жоханя обратилось на неё и на брата. Вся её жизнь была борьбой. Последние годы под его покровительством предвещали лишь поражения. Она не испытывала надежд и не верила в случай. Вэнь Цин была полностью раздавлена произошедшим с братом, невозможностью ему помочь. Но вся её жизнь теперь - с болезненно-неуместной любовью - была наполнена ломкими, как тонкий осенний лед, надеждами. То, что происходило сейчас, она боялась спугнуть. Более того, она была готова сделать абсолютно все, что бы это продолжилось. Короткий взгляд в сторону Вэй Усяня выдал её с головой - какие бы нежные чувства и надежды она не испытывала, страх за брата, находящегося на грани между жизнью и смертью, уже перешагнувшего за эту грань и вернувшегося чудовищем, не различающим друзей и врагов, пересиливал. Она разжала ладонь. Цзян Чэн поймал её руку снова. — Они присоединятся к нам позже, ведь так, Вэй Усянь? — Он так произнес его имя, что становилось совершенно очевидно - вариантов для ответа у него было немного. — Конечно! — Вей Ин беззаботно заложил руки за голову. — Вы и обустроиться в Пристани Лотоса не успеете, как мы к вам вернемся. Мы же оба сможем вернуться, Цзян Чэн? — Точно с таким же тоном в конце отозвался Вэй Усянь, улыбаясь во всю возможную ширину лица. — Ко всем новым адептам Ордена Юньмэн Цзян отнесутся одинаково? — Ну разумеется, — Цзян Чэн закатил глаза. На пальце сверкнула молния, свидетельствующая о крайней степени нетерпения. Торговая улица в Илине была необычайно оживленной. Активнее, чем обычно, тут и там разгорались жаркие споры о цене, торговались даже за самую малую протухшую рыбешку в корзинах у торговцев, не говоря уже о более пристойных товарах. День был в самом разгаре. Меж простых одежд крестьян и знатных господ то и дело мелькали платья заклинателей, и даже от них был слышен непристойный сплетненский шепоток. «Нет, вы слышали…» «В это просто невозможно поверить!» «Большей дерзости нельзя и вообразить…» «И это после такой славной победы!!!» В тавернах и постоялых дворах разговор шел едва ли не в полный голос. Но стоило зайти хоть кому-то, отдаленно похожему на заклинателя - все внимание было тут же приковано к нему. Не виднеется ли вышитого лотоса на одежде? Нет ли среди разноцветных ханьфу характерно-фиолетовых оттенков? Простой люд замирал на несколько мгновений, оценивая опасность, и кто-нибудь нарушал повисшую тишину. Совершенно непривычно, но кости мыли вовсе не ему. Вэй Усянь пил вино, прислушиваясь к сплетням, что обсуждали в полный голос за тонкой перегородкой. — Нет, да как вообще можно было сделать подобный выбор? Что, достойных женщин мало? — Да как вообще можно было выбрать эту ведьму из Вэ… — говорившему грубо заткнули рот ладонью. Возможно даже не особенно чистой. Под недовольное мычание, его товарищи, посмеявшись, опустошили свои чашки. — Не произноси это имя вслух. Говорят, любого, кто произнесет имя проклятого ордена ждет страшная мучительная гибель! — мужчина в потертом временем одеянии посмеялся и состроил страшную гримасу, разливая вино по чашам снова. — И мужское бессилие… — заговорщическим шепотом под гнусное хихиканье произнес он, доливая последние несколько капель тому, кто заговорил о почти легендарной ведьме. — Говорят, она красивее луны! Потому глава Цзян и потерял всякий разум. — Тише ты, правда что! - зашикали с разных сторон, а кто то даже ударил по столу рукой. — Да чего бояться сопляка, окрученного вэневской ведьмой?! Месяца не пройдет - Юньмэн снова обратится пеплом!! — И правда что... вы вообразите - заявить на весь свет о подобном… — Я слышал, орден Цзинь собирает заклинателей в новый поход. — Неужели им так хочется снова устраивать резню? Сколько невинных людей тогда пострадало из-за их передела власти!? — Да разве можно позволить дышать хоть кому-то из тех отродий? — А ну заткнитесь! Не то тут сейчас война развяжется! - голос трактирщика резко перекрыл все недовольные возгласы. Наметанным глазом он верно отметил нарастающее раздражение, посетители уже недвусмысленно подскакивали, с целью пояснить собеседникам за то, стоит ли сжигать Юньмэн сейчас, или можно дождаться обсуждаемого события, и уже тогда идти с резней к едва восстановленному ордену. А еще трактирщик давно приметил, с какой силой сжимает хрупкую чашу заклинатель, облаченный во все черное, вошедший лишь несколько минут назад в сопровождении другого высокого мужчины, одетого во все белое. — Значит, Ханьгуань-цзюнь, моя шицзе вышла замуж, и церемония была выше всяких похвал? — Именно, — Лань Ванцзи впервые нарушил молчание, коснувшись губами чаши с чаем. — Какие интересные новости ты мне принес! А что же не говоришь о свадьбе моего шиди? Весь Илин судачит уже месяц! — … — Ладно, ты прав, зачем повторять новости, которые я уже и так слышал. — Ты собираешься возвращаться в Пристань Лотоса? Вэй Усянь уже открыл было рот, чтобы ответить, но на лице его разом сменилось несколько эмоций - напускная веселость исчезла, уступив место напряжению и сосредоточенности. Он подскочил, едва не опрокинув стол, и выхватил из кармана тлеющую печать. — А-ай!!! Боюсь сейчас мне нужно вернуться на гору!!! Прости, Лань Чжань, угощу в другой раз. Заходи ко мне еще!!! И он убежал, едва захватив с собой свои скромные покупки. Трактирщик проводил взглядом заклинателей, велел официанту забрать деньги со стола, и вернулся к посетителям, разговор которых уже переключился с самой обсуждаемой темы последнего месяца. Цзян Чэн коротко размахнулся, Цзыдянь просвистел мимо его уха, разбрызгивая во все стороны искры разряда, и сбил с ног адепта ордена Цзинь. Тот успел издать только полузадушенный вопль, когда его пронзил разряд молнии. Глава Цзян склонил голову к плечу, глядя на дергающего заклинателя, словно на букашку у своего сапога, раздумывая - раздавить или пройти мимо. Сапог пачкать не хотелось. — Еще раз услышу от вас подобные заявления - утоплю в реке, оставлю там же на съедение навкам, — Цзыдянь угрожающе менял цвет от обжигающе-белоснежного до черно-фиолетового. — Глава Цзян, это уже слишком! Орден Цзинь вам это не простит! — второй адепт подбежал к тому, которого все еще било судорогой после разряда Цзыдяня, и помог ему подняться. — А почему я должен прощать вам оскорбление членов моего ордена? — он смотрел на них свысока, жестким и нечитаемым взглядом, чуть кривил губы, обнажая зубы в оскале-усмешке. Словно всем своим видом говорил: "И что вы мне сделаете, вы все, со своим орденом впридачу?" — Но это же грязные Вэ… — выкрик был прерван ударом сапога по лицу. Цзян Чэн брезгливо сморщился и обтер подошву о землю. Все-таки запачкал об букашку... — На территории Пристани Лотоса никогда не было и не будет никого с этим именем. А любому, кто его произнесет, я вырву язык. Вам ясно? — Вам это с рук не сойдет, Глава Цзинь не позволит вам… — И почему меня должно волновать мнение Главы Цзинь о том, что происходит в Пристани Лотоса? — Голос Цзян Чэна был похож на змеинное шипение. Цзыдянь засверкал ещё ярче. В ответ ему бросили два недовольных взгляда, и адепты ордена Цзинь поспешили удалиться, с трудом заставив себя учтиво поклониться в конце, прихрамывая и буквально убегая. Цзян Чэн уже не смотрел на них, он обернулся к третьему дядюшке, который дрожал как лист на зимнем ветру. Только что ему пришлось лично вмешаться, иначе драку, а точнее попросту избиения, было бы не избежать. Уже несколько месяцев члены клана Вэнь жили в пристани Лотоса, а Цзян Чэн и его подчиненные следовали девизу ордена и превозмогали невозможное. Больше всего Цзян Чэн опасался, что адепты его ордена примут сторону тех же Ланьлин Цзинь, но как только в Юньмэне увидели, что приведенные с Луаньцзана это в большинстве своем пожилые и уже давно не практикующие заклинатели, а то и вовсе обычные люди - их приняли как родных, забыв о былой вражде. Всем новоприбывшим быстро нашли дома и работу, недовольства не возникли даже тогда, когда глава Цзян вдруг объявил о помолвке с девой Вэнь. Очередной визит с допросом на тему, где именно сейчас находятся члены ордена Вэнь состоялся через месяц. Цзинь Цзысюнь стоял напротив Цзян Чэна и всем своим видом демонстрировал пренебрежение к мальчишке, который стал главой лишь из-за трагической случайности. И сейчас этот щенок смотрел сверху вниз так самоуверенно… — Где отродья Вэнь? — без приветственных речей поинтересовался Цзинь Цзысюнь. — На Луаньцзяне, я полагаю. А что, вы по ним соскучились? — Вы перегибаете палку, глава Цзян. Терпение Цзинь Гуаншаня не бесконечно. Неужели вы хотите конфликт с Ланьлин Цзинь из-за кучки отбросов? — Цзинь Цзысюнь ухмыльнулся, предполагая что своим тоном и тем, как он произнес слово "конфликт" он явно дал понять, какие нерадостные последствия их ожидают. — Неужели в Ланьлин Цзинь хотят конфликта с покойниками ордена Вэнь? — Нас интересуют живые, и вам это известно, глава Цзян. — Советую прогуляться до Луанцзана. Там вы найдете представителей всех орденов. Как вам идея? - он говорил сдержанно, чуть улыбаясь, покручивая Цзыдянь на пальце. — Ваш брак с безызвестной девой… из какого она ордена? Из ордена вашей матушки? - Цзинь Цзысюнь словно не слышал его язвительных ответов. — Мне льстит, как много внимания вы уделяете моему ордену. Может и нам с Вэй Усянем больше времени проводить у вас? Едва услышав имя Старейшины Илина, Цзинь Цзысюнь побелел. Последняя встреча с упомянутым окончилась крупной ссорой. — Он путается с отродьями проклятого клана! Вас это до добра не доведет! — Премного благодарен за ваши предупреждения. Вам пора. — Хоть вы и подговорили всех в Мэйшане, но распоследний илинский пьяница знает, кто ваша жена! Терпение и учтивость Цзян Чэна кончились. Резко поднявшись, он расправил ладонь, вокруг неё засверкали молнии Цзыдяня. — Вам. Пора. Или я должен повторить это ещё раз? В очередной раз посланники ордена Ланьлин Цзинь были грубо выпровожены за ворота Пристани Лотоса. Цзян Яньли смотрела на Вэнь Цин, и улыбалась. Заклинательница выглядела необычайно прекрасно. Алый цвет подвенечного наряда, золотые и алые мазки косметики оттеняли черты её лица. Она крутила в руках золотой веер, то и дело нервно поглядывала на окна. Карминно-красные легкие шелковые волны, расписанные золотой вышивкой, спадали с её плеч и бедер. В роскошном платье, подаренном Цзинь Цзысюанем и Цзян Яньли, она казалось нефритовой фигуркой, созданной самими богами. — Не беспокойтесь, дева Вэнь. А-Сянь обещал, что они успеют. Он всегда держит слово, вам это хорошо известно. — Да, просто… Я так волнуюсь, госпожа Цзян. Никогда не думала, что со мной произойдет все это. И уж тем более, что я стану хозяйкой Пристани Лотоса, после того, что здесь…. — Прошу вас, не думайте об этом в такой день, Вэнь Цин. Мы счастливы принять вас в нашу семью, счастливы, что вы стали той, кто укротил нрав моего братца, — смех Цзян Яньли зазвенел хрустальным колокольчиком. Она с особенной нежностью сжала хрупкие руки целительницы. — Вам больше нечего бояться. Мы с Цзинь Цзысюанем, А-Чэном и А-Сянем не дадим вас в обиду. — Спасибо, госпожа Цзинь, — Вэнь Цин слабо сжала её руки в ответ. От волнения она не знала, что и сказать. Обернулась к зеркалу, поднимая чуть дрожащие ладони, чтобы опустить алый полупрозрачный шелк вуали, и чуть не вскрикнула, увидев в отражении мелькнувшую черную фигуру. Вэй Усянь стоял у двери, низко поклонившись и не поднимая глаз. — Извините, что мы так припозднились… А-Ли, у нас есть ещё время? — А-Сянь! От радости Цзян Яньли едва не подпрыгнула, но вспомнив, что она теперь строгая замужняя дама, тут же остановилась, напустила на себя серьезное выражение, но оно задержалось на её лице не долее секунды. — Ты… привел его? Ты справился? — Конечно! Я же обещал! Дева Вэнь! Мои поздравления… Вэнь Нин… Иди сюда, живо! — он обернулся к дверям, стукнул раз по створке, и с новым поклоном выскользнул за пределы комнаты невесты, так ни разу и не поглядев на неё. Цзян Яньли поклонилась и вышла следом, пропустив в комнату рослую фигуру, завернутую в черный плащ. — Цюнлинь… — недоверчиво прошептала Вэнь Цин, делая короткий шаг. Вэнь Нин снял капюшон, и робко улыбнулся. В глазах его сверкало искреннее восхищение. Разве что бледная кожа и рисунок черных отметин на шее напоминало о том, что произошло на тропе Цюнци больше года назад. — Это правда… ты? Вэй Усянь смог…. — Да… Сестра, как ты красива!!! — он не раз и не два говорил эту фразу про себя, и даже вслух, когда был уверен, что Вэй Ин не услышит. Повторял, надеясь не запнуться. Но от волнения и восхищения, от того, как сильно скучал по сестре, он все равно заикнулся. — Почему вы не дали знать, когда появитесь!? Ведь мы послали к вам гонца ещё месяц назад! — Вэнь Цин зажмурилась, сдерживая слезы радости, потянулась и обняла брата, с потерей которого едва не смирилась. Он робко прижал её к себе. — Нам нужно было успеть… ещё в о-одно место. Мы успели! И сюда тоже! — Вэнь Нин улыбнулся ей снова - в этот раз даже уверенно. Отстранился, поискал немного за пазухой, и достал маленький футляр с выбитой на нем эмблемой ордена Вэнь. Вэнь Цин недоверчиво приняла его в руки. Черное дерево было теплым, хранило прикосновения многих пальцев до них. Внутри на бардовом шелке лежала простенькая деревянная заколка с золочеными резными элементами. Навершие её изображало собой полу раскрывшийся бутон лилии. — Это ведь… мамина… вы были в Цишане? — по набеленной щеке все же соскользнула одинокая слеза. Вэнь Нин кивнул. — Все, что см-мог найти, — на его лице снова отразилась улыбка, он забрал заколку из её рук и аккуратно вставил в прическу. — Надеюсь,ты будешь счастлива… — Обязательно, — тихо, но решительно ответила Вэнь Цин. Церемония была пышной и яркой. Среди гостей не было Вэй Ина и Вень Нина, но часовые ордена Юнмэнь Цзян несколько раз не увидели двух мужчин в черном, что сидели на крыше, и мирно попивали вино. Вместе с темнотой фигуры их растаяли в вечернем мраке. Цзян Чэн получил от Вэй Усяня в качестве подарка на свадьбу самые пылкие заверения что он вот-вот вернется с Луаньцзана. Чем выше Цзян Чэн поднимался в гору, тем неприветливее ему казался Луаньцзан. Даже не казался - он вспоминался. Пробирающий страх запускал в душу липкие холодные пальцы. Но стоило переступить границу леса, и выйти на поляну у Пещеры Спящего Демона, как все эти отягощающие чувства отступали. С прошлого его визита это место сильно изменилось. Словно исчезло давящее ощущение, извечный туман. Все цвело - и деревья, и травы на ровных грядках. Произошли и совершенно неожиданные преображения. Взять хотя бы небольшой пруд, в котором покачивались лотосовые листья и головки отцветших лотосов, которые сейчас вдумчиво собирал Вэнь Нин, стоя по колено в воде и грязи. Цзян Чэн хотел было окликнуть его, спросить, где Вэй Усянь, но Вэнь Нин его опередил - обернулся резко, прищурившись, словно оценивая угрозу, а за тем опустил руки, и нелепо, едва не упав в пруд, поклонился. — Глава Цзян! Молодой господин Вэй ждет вас в пещере! — И давно вы знали, что я приду? Почему тогда он не вышел? — Цзян Чэн скрестил руки на груди, посмотрев на пещеру укоризненно. Толку с этого вышло чуть, так что оставив разговоры с Вэнь Нином на потом, он прошел ко входу в пещеру. Кроме огромного, захламленного пространства, каждый свободный участок которого был занят чертежами и записями на обрывках свитков, мелкими деревянными поделками, талисманами и печатями, в пещере также была обустроена небольшая кровать, на которой находился Вэй Усянь с кувшином вина. Он крепко спал, обнимая кувшин, или, по крайней мере, делал вид, что спал. Цзян Чэн проявил необычайное терпение - он ждал ровно три мгновения, прежде чем Цзыдянь разбил кувшин. На счастье Вэй Усяня кувшин был пустым. Осколки разлетелись, а сам Старейшина Илина резко распахнул глаза, хватаясь за флейту, но вместо угрозы обнаружил лишь Цзян Чэна. — Это был отличный кувшин, между прочим. Мой любимый. Чего тебе тут!? — Ты совсем страх тут со своими мертвяками потерял? Я тебе когда велел явиться!? — Цзыдянь все ещё потрескивал, но Вэй Усянь только лениво отмахнулся. — Да ну, ты же понимаешь, тут столько возможностей, как я могу уйти… — Пока твой… этот… Вэнь Нин будет готовить тебе супы из здешнего лотоса, у тебя оба племянника вырастут. Уверен, что хочешь это пропустить? — Оба? - на лице Вэй Усяня появилось недоумение, а за тем озарение. — Так вот почему ты… Поверить не могу!!! — Вэй Усянь соскочил с постели, и подбежал к Цзян Чэну. - Вот так новость! И ты молчал! Да если бы я знал, я бы мигом явился. — Значит, пора явиться. Только вот… — он замялся, вспомнив о вещи, которая волновала его даже больше, чем полумертвый брат любимой жены, которого тут, разумеется, Вэй Усянь в одиночестве не оставит. Да и А-Цин просила передать её личное приглашение для Вэнь Нина. — Печать… — Забудь о ней. Если её и найдет какой-нибудь безумец, то унести её в мир точно не сможет. — Что ты имеешь ввиду? — Я построил хорошие барьеры, не сомневайся. — Ты слишком самоуверен, — Цзян Чэн усмехнулся, хлопнув Вэй Усяня по спине. — Как знать, как знать… — Вэй Усянь взял с постели плащ, стряхнул с него осколки кувшина. - Сильно сомневаюсь, что кто-то сунется в жерло вулкана. С Луаньцзана спускались трое. Вэй Усянь возвращался домой.