Игра

— Так вот, я более чем уверена, — а дальше Мари уже и не слушает. Весь этот своеобразный банкет в честь нового охотника и очередного выжившего изрядно трепал нервы. Идра, что сидела рядом и активно что-то рассказывала, никак не спасала ситуацию. Ведьма снов любила говорить ни о чем и обо всем сразу, при этом жестикулируя и выражая бурные эмоции. Мари кривит губы, барабанит изящными и тонкими пальцами по столу. Это не стоило ни секунды ее драгоценного времени. Однако, на то она и Королева — умеет вовремя сказать что-то подходящее по теме; где нужно — улыбнуться; в определённый момент сдержанно кивнуть, подавая знак, что она еще здесь (чего Мария не желала от слова совсем) и всё слышит. Взгляд бегает по просторной комнате, в надежде найти хоть что-нибудь полезнее и интереснее, чем рассказы Идры, которые, кажется, не имели конца. Мария задерживает взор на часах, что так противно тикали. Девушка тяжело выдыхает. Это будет куда дольше, чем предполагалось. Тик-так. — Ты меня слушаешь, Мари? Королева лишь на секунду чувствует себя виноватой. И пусть на глазах у Ведьмы повязка, она каждым сантиметром чувствовала прожигающий взгляд. — Конечно, — Мария за долю секунду поворачивается к Идре. — Продолжай, очень интересно. Когда очередные истории набирают оборот, нервы сдают. Она встает довольно неожиданно, поправляет платье и обворожительно улыбается. Хватает лишь пару слов, чтобы каждый вновь вернулся к своим делам. Ей нужно хоть немного побыть наедине со своими мыслями, иначе она точно свихнется. Необходимо, как глоток свежего воздуха. Мари выходит в коридор и глубоко вдыхает. Никакого шума. Никаких глупых разговоров и не менее глупых историй. Никакой больше суматохи. Тишина. Девушка прикрывает глаза, чувствуя, как волна спокойствия накрывает с головой. И этого порой так не хватает. — Так быстро убежала, — Мария дергается. — В тот раз ты продержалась куда дольше. Могла бы догадаться, что он снова явится. — Прекращай этот цирк, — Мари все еще не разворачивается. Меньше всего она хотела слышать его раздражающий голос, а видеть уж тем более. — Я еще не начинал, Королева, — издевка в голосе, усмешка на губах. Как же он любил выводить ее из равновесия. — И не пытайся, — хмыкает, продолжает неторопливый шаг. Гордо, как подобает Королевам. Джозеф оказывается рядом за три шага. Тяжелая ладонь оказывается на плече, сжимая несильно, аккуратно. Мари убирает чужую руку моментально. Она в эти игры не играет, да и не собирается вовсе. Как жаль, что она уже давно на все согласилась. — Забавная, — Джозеф словно читал все её мысли и открыто насмехался. — Ты же знаешь, к чему все приведёт. Он наклоняется к уху Мари, а последняя словно только этого и ждет. — Проходили, и не раз, — снова вкрадчивый шепот. — Так зачем бежать? Кожа покрывается мурашками, сердце на миг замирает. Она снова попала в его капкан. И убегать не собирается. Не спастись. Не сможет. Не хочет. Разворачивается медленно, поднимая взор, и долго вглядывается в синие глаза напротив. Словно хочет найти ответ на главный вопрос: к чему эти дурацкие игры? Джозеф улыбается, но затем привычная усмешка снова расцветает на губах. Он видит её насквозь. — Так намного интереснее жить, — Фотограф пожимает плечами, но взгляд не отводит. Продолжает своеобразные гляделки, заведомо зная, что он снова выиграет. — Вот только я на это не подписывалась, — чуть ли не шипит девушка. Молчание. Мария выдыхает. Внутри все сжимается в тугой узел. Кому она пытается соврать? Джозеф наклоняется. Медленно, сокращая расстояние с каждой секундой. — Наивная, наивная Королева, — шепчет, почти обжигает, — ты уже давно на все согласилась. Мари уже не замечает, как бешено бьётся её сердце, как в голове загорается неоновая, яркая вывеска «Стоп», как все тело бросает то в жар, то в холод. Замечает, что между ними пару сантиментов. Замечает, что глупо наступает на одни и те же грабли. Поддается. Снова проиграла. — Послушная Королева, — довольно произносит Джозеф в губы Мари. — Моя Королева. Мария прикрывает глаза ощущая чужие губы на своих. Тепло распространяется тягуче, словно патока. Поцелуй выходит скомканным и слегка ленивым, но в какой-то степени трепетным. Джозеф усмехается сквозь поцелуй, притягивает Королеву к себе за талию. Кусает, оттягивает и снова кусает. Целует жадно, словно это был последний глоток воздуха. А затем спускается ниже. Мари не отстраняется, наоборот, запрокидывает голову, открывая вид на тонкую шею и давая как можно больше свободу действиям. Сжимает плечи тонкими пальцами, кусает губы до крови. Каждый поцелуй в шею был сродни разряду тока. Волна мурашек снова пробегается по телу, а девушка рвано выдыхает. Джозеф выцеловывает, наверное, каждый сантиметр нежной кожи. На шее расцветают ярко-красные засосы, и парень бесконечно этим доволен. Мари не помнит, как они оказываются в чьей-то комнате, да собственно, это было не так важно. Важно лишь то, что ловкие руки Фотографа уже блуждали по телу Королевы. Осторожно, мягко, не торопясь, словно боясь сломать и без того хрупкую девушку. Сам Фотограф не останавливается. Целует бархатистую кожу, кусает, а затем снова целует. Мари выгибается, плавится под умелыми руками парня, точно воск. Словно в пьяном бреду, Мария произносит имя парня, пробуя на губах. Нравится. Определённо нравится. Джозеф победно усмехается, затягивает в очередной мокрый поцелуй, углубляя, явно не стесняясь. И все это будет повторяться, потому что ему нравится побеждать, а она совсем не против раз за разом оказываться в его ловушке.