Я прощаю тебя

      Его арестовали в ночь с 14 на 15 декабря в квартире свояка, австрийского посла Лебцельтерна, и сразу повезли в Зимний дворец.(реальный факт)       Ему было плохо, когда карета подъезжала к роскошному дворцу нового императора Российской Империи. Он знал, что там его ждет нечто ужасное. (Я сейчас не об императоре) Трубецкой предчувствовал, что его либо повесят с остальными, либо снимут с должности и отправят в ссылку в Сибирь.       "Господи, хоть бы первый вариант... Лучше бы умереть сразу, чем мучаться всю оставшуюся жизнь и гнить в суровых условиях Сибири" - думал Сергей, подойдя совсем близко к величественному зданию.       Уже бывший (скорее всего, но это не точно) князь вошел во дворец. Все же он надеялся, что весьма теплые отношения с его возлюбленным (да, он определенно что-то чувствовал к Николаю, но очень хорошо скрывал этот факт) помогут ему избежать тяжелых наказаний. Его встретили без всяких проявлений эмоций, и лишь один из дворцовых сказал: - Пойдемте со мной, Сергей . Государь уже провёл беседу с Муравьевым, так что теперь Вы можете спокойно пройти в кабинет. - Как я счастлив... - Лучше оставьте свой сарказм при себе.       После этих слов его проводили по белоснежной лестнице до заветного кабинета. В дверь осторожно постучались. - Войдите - послышался суровый мужской голос.       Трубецкой тихо вошел в помещение, в котором было ну прям по минимуму мебели - всего то стол и, естественно, стул, на котором сидел прекрасный наш персонаж Николай 1. Он указал своим длинным указательным пальцем на лоб Сергея со словами: - Что было в этой голове, когда вы, с вашим именем, с вашей фамилией, вошли в такое дело? Гвардии полковник! Князь Трубецкой! Как вам не стыдно быть вместе с такою дрянью! Ваша участь будет ужасная! (Дословная цитата) - И Вам здравствуйте. - Сергей! Я жду от Вас объяснений! - Тише, прошу Вас, я все скажу. Только слушайте и не перебивайте - Трубецкой тяжело вздохнул и продолжил - члены «Союза спасения» преимущественно говорили об обязанности подвизаться для пользы отечества, способствовать всему полезному если не содействием, то хотя изъявлением одобрения, стараться пресекать злоупотребления, оглашая предосудительные поступки недостойных общей доверенности чиновников, особенно же стараться усиливать общество приобретением новых надежных членов, разведав прежде о их способностях и нравственных свойствах или даже подвергнув их некоторому испытанию. - он закончил, еле сдержав себя от попытки упасть в обморок. Он слишком долго проговаривал про себя свою речь, заранее готовя ее в дороге. - И это все? - с крайнем любопытством и с некой насмешливой улыбкой спросил император. Ему было заметно, что князь подготовился держать ответ за содеянное. - Да, Ваше Величество. Я думаю, что пока все. Большего не успел ничего насочинять в пути, времени было мало. Извините. Если дадите мне немного времени, я объяснюсь перед Вами в стихах - сам того не замечая, Сережка наш расплылся в широкой улыбке. - Вы знаете, что я могу вас сейчас расстрелять! - Николай стукнул по столу кулаком и слегка приподнялся над маленьким беленьким предметом. Настроение его менялось быстро с этим человеком. Он продолжил в том же тоне - Вместо того, чтобы вымаливать у меня прощения и пытаться сделать все возможное, чтобы Вы и Ваша семья остались в полном здравии, Вы стоите и ей Богу, уж простите, ведете себя, как последний дурак! - Ваше превосходительство, я прошу меня простить, я очень нервничаю вот и веду себя нецелесообразно... - Сергей и вправду не знал, откуда в нем проявилась такая наглость. Еще вчера он струсил поддержать восстание, поступил подло, подведя товарищей и собратов, а сегодня почти на ты ведёт такой дерзкий разговор с новым императором. - Я подумаю, а пока...       Николай встал из-за стола. Подошёл к выходу и окликнул за ней специально-обученного человека, который открывает двери: - Вы можете идти - сказал Николай и услышал удаляющиеся шаги, которые постепенно затихали в длинном золотом коридоре. - Зачем Вы его отпустили? - Сергей явно недоумевал, ему было неловко от такой интимной обстановки, но в тоже время он не хотел уходить. Быть рядом со своей любовью в одном кабинете один на один доставляло удовольствие князю. - Я не хочу, чтобы нас с кто-то слышал. Сергей Петрович, я не желаю Вас убивать. Думаю, что следует Вас послать в ссылку, где Вы будете отбывать наказание всю жизнь и лишитесь своего титула. Но... Я и этого совершать не хочу. Что-то не дает мне свершить правосудие... Слишком уж Вы...хорошенький - с этими словами Николай приблизился почти вплотную к Трубецкому, от чего тот слегка пошатнулся в сторону. - Спасибо за комплимент, Ваше сиятельство, но что же Вам мешает меня сослать в суровые условия Сибири? - Ваша знатная фамилия, титул и... - император наклонился над ухом князя, тихо продолжил - моя горячая любовь к Вам.       Теперь вместо прежней хладнокровности и жесткости, в них можно было увидеть страх и заблуждение в своем поступке. Но, неожиданно для себя Сергей сказал: - Ваши чувства мне взаимны, Николай Павлович.       Романов не понимал, что сказал несколько секунд назад. Он был очень удивлен тому, что нашел в себе смелости признаться в этом, казалось бы в данном случае, неуместном чувстве. Но государь не стал долго церемониться. Он положил правую руку на плечо, а левую на затылок любовника. Притянув к себе, Николай жадно впился в его губы, а Сергей в свою очередь не сопротивлялся, даже наоборот позволял делать с ним все, что угодно Его Величеству. Он только и мечтал об этом дне. Но кто бы мог подумать, что их любовь будет взаимна, ведь в то время это такое великое чувство, как любовь не признавалось среди однополых.       Николай подхватил молодого человека и усадил на стол. Он быстро начал снимать одежду со своего любимого, не прерывая долгого поцелуя. С каждым прикосновением холодных рук Романова Сергею было безумно приятно. Легкая дрожь пробегала по юному телу князя, которую можно сравнить со слабым током. Потом Николай вставил в него два пальца, дабы, чтобы подготовить князя к дальнейшим действиям. Трубецкой тоже не бездельничал. Он, подхватив инициативу длинного, умудрился снять с него все верхнее белье. Николай был уже на пределе, он всем телом вжал Сергея в стол, от чего тот малость скрипнул. - Палкин, мы сломаем стол из-за тебя! - Вы уже перешли на ты, я смотрю - император хищно усмехнулся - удивляюсь я твоей наглости, Сережа. - А я думал, что тебе нравится, Никс - Трубецкой щелкнул по носу Романова и разъерошил ему волосы. - Нравится, Сережка - еле слышно сказал государь и продолжил целовать в шею своего красавчика.       Потребовалось ещё немного времени и после всех ласк мужчины оказались полностью без одежды. Николай вновь подхватил князя и уложил его на пол. Он принялся изучать языком прекрасное белоснежное тело любовника. Начиная от губ, шеи, груди и пупка, молодой правитель добрался до заветного места. . Сергей же начал чуть ли не задыхаться от удовольствия и тоже хотел показать себя достойно. Он резко навалился всем телом на Николая и оказался сверху. Лицо лежащего под ним стало приятно удивленным. Но император здесь доминирует, так что он схватил за бедра Сергея и грубо насадил его на себя. Резко войдя в горячее тело князя, он начал двигаться в нем резко, от чего Трубецкой заплакал, ведь он впервые ощущает в себе мужчину, а это так себе, если ты не привыкший к такому. Но все же Его Величество сбавило темп и постаралось быть мягче, чтобы не доставлять боли своему любимому. Теперь то Сергею это доставляло удовольствие. Он издавал своим ртом очень неприличные звуки, которые отражали его благодарность за то, что с ним делают в данную минуту. Парни оба громко и сладко стонали. Они были уже на пике наслаждения. Еще немного и они кончат почти одновременно. Так и случилось. Уставшие, они рухнули с грохотом на пол уже полностью и остались в таком положении.       Как же было хорошо им на этом роскошном, но чертовски холодном полу. Казалось, будто в этом мире больше нет никого, кроме этих двух извращенцев. От своих далеко некультурных действий мужчинам было неловко, но все же они были счастливы, ведь они признались друг другу в том, что скрывали так долго.       Еще минут 10 Трубецкой и Романов валялись на кафеле и молчали, полностью погрузившись в свои мысли. На их лицах застыли дурацкие довольные улыбки. Наконец, Николай 1 прервал тишину своей единственной фразой, которая даст понять читателю дальнейшую судьбу Сергея Трубецкого: - Я прощаю тебя.