𝙞 𝙨𝙚𝙚 𝙮𝙤𝙪
👁
— «что вы ощущали, когда находились в общежитии Эдем? — в клетке. — что он делал с вами? что вы думали о нем, будучи рядом? — в клетке. — ю чону, как вы себя чувствуете сейчас? — в клетке. — он угрожал вам, ю чону? — он поместил меня... в клетку».👁
«дорогой, как мне тебя убить?» Чону распахивает глаза, неистово задыхаясь — словно легкие сдавило в тисках ребер, словно он пробежал марафон в десяток километров без единой остановки, словно его душили несколько часов с секундными перерывами, мучая ненастигающей смертью. Чону кашляет, за горло хватаясь, ошалелыми глазами рассматривая свою маленькую комнатку на наличие чьей-нибудь тени, на наличие причины такой невозможной паники, а потом понимает, что дверь все еще закрыта на ключ, что маленькое окно как было неоткрывающимся, так и есть, что, вообще-то, здесь никого не было, пока он спал, верно? капли пота стекают по лбу — Чону нервно вытирает лицо подолом футболки, медленными глотками пьет прохладную воду из бутылки, пытаясь до конца успокоиться от уже позабывшегося кошмара, и заваливается обратно на скрипучую кровать, обеспокоенно погружаясь во второй сон, не замечая пристально следящих за ним глаз через стену.👁
— ты похож на олененка, — ни с того, ни с сего шепчет Мунджо. они сидят на кухне за маленьким деревянным столом, скрипящим при любом движении вправо, лампочка на потолке раздается треском время от времени, прерывая свет, и именно в секунды темноты Чону мерещится дьявольщина на лице сидящего напротив соседа. Чону в наступающей уже который раз за день тревоге трет глаза, надеясь, что от «усталости что угодно может привидеться, верно?», отпивает предложенную Мунджо кока-колу и давится от произнесенных слов. — ч...что? — Мунджо следит, как чужие глаза раскрываются в удивлении, под светом переливаясь оттенками древесины и оранжевого заката, и усмехается, замечая нотки страха в пробегающих бликах. — и правда, как олененок, — восхищенно вздыхает мужчина, а потом приближает свое лицо к чужому, цепляясь пальцами за край стола, — так бы тебя и съел, — и клацает зубами, наблюдая, как зрачки расширяются. не двигается так с минуту, кажущуюся для Чону страшной вечностью, слышит глухой стук в чужой груди и начинает смеяться, превращая момент в обычную нелепицу, — серьезно? испугался? это же всего лишь шутка. — ах, д...да, шутка. конечно, я...я так и понял, — заикание переходит в шепот. Чону судорожно бегает глазами по комнате, не смея взглянуть в чужие глаза, боясь увидеть в них что-то заживо поглощающее, и встает с места, — думаю, я пойду. уже поздно, — трет затылок и после чужого кивка и пожелания в спокойной ночи уходит. Мунджо облизывает губы.👁
«дорогой, ты само совершенство». Чону чувствует воздушность под собой вместо врезающейся во все кости кровати. ноги тонут в облаках и почти не ощущаются, — он дергает пальцами в негодовании, но движения расходятся уколами снизу вверх. по коже бегают маленькими импульсами мурашки и останавливаются на лице, остро покалывая щеки и губы — Чону старается растереть пальцами, лишь бы избавиться от сломанного телевизора, которым кажется все его тело, но становится только хуже — словно ему вкололи львиную дозу заморозки. ленивые пальцы переходят в затуманенные глаза. Чону пытается сложить картинку, но видит лишь мутное пятно перед собой, разрастающееся черным и серым. Чону пытается расставить на места сбившийся в легких кислород, хочет вдохнуть полной грудью, чтобы успокоить колющее сердце, но, только приложив усилия, чувствует препятствие в виде чьих-то рук на шее. паника захватывает в омут. юноша пытается вырваться из кольца, ощущая себя задыхающейся рыбкой на палубе призрачного корабля, изо всех сил старается отодрать от себя дьявольские пальцы, но в конце концов спотыкается на обрыве между сном и временной гибелью. — ну-ну, тише, дорогой. тише.👁
новый день встречает невозможной усталостью, пятнами под глазами и расстраивающим будильником. Чону хочет разбить телефон о стенку, но сразу передумывает, нажимая на «отключить». — кошмар, — бурчит что-то невразумительное, а потом осекается, вспомнив урывками сон, и дергается к двери, — закрыто.👁
— почему вы так смотрите? они стоят в душевой комнате. пар стекает по потрескавшимся стеклам недокабинок, одним полупрозрачным слоем разделяющих двух мужчин. в голове мелькает недовольство о том, что нет ничего хуже, чем совместная ванная, не имеющая границ личного пространства. но Мунджо нравится. его взгляд очерчивает каждый изгиб молодого тела, поднимаясь с худых, почти женственных, лодыжек к такой же тощей, но наверняка мягкой талии, бегает с мокрой груди на ключицы и на секунду застревает на впадинке между. Мунджо переводит взгляд на тонкую шею, тепло кожи которой до сих пор ощущается где— то на кончиках пальцев, а потом замечает синее пятнышко почти на задней части, невидимой самому Чону, и расстраивается. — хен? — переспрашивает Чону и, выключив шумящую воду, полностью поворачивается к соседу, напущено-строго смотря. — кажется... — Чону, не ожидающий, что мужчина подойдет, отшатывается на секунду, не понимая чужих намерений. чужая ладонь плавно поднимается в его сторону и юноша перестает дышать, когда Мунджо касается его шеи, потирая кожу, — кажется, я немного... переборщил. — хен? — Мунджо выпадает из потока мыслей к потоку воды, бьющей на лицо, — о чем задумались, хен? — Мунджо поворачивается к Чону, который уже стоит с полотенцем в руках, сушит волосы. мелькает мысль о том, что «как сильно их надо оттянуть, чтобы сделать больно коже головы?» — кажется, тебе снятся кошмары? — Чону останавливается резко, вопросительно смотря, — ты постоянно говоришь во сне и ворочаешься. нам все слышно, потому что стены картонные, — юноша шепчет в ответ невразумительное «да, скорее всего, так». Мунджо поворачивается обратно к зеркалу, сквозь наблюдая, как Чону уходит с опущенной головой в свою комнату. маленькая фиалка в виде отпечатка пальцев расветает чуть выше лопаток и Мунджо еле сдерживается, чтобы не сорваться и не надавить.👁
Чону не возвращается к себе этой ночью. Мунджо пытается сначала не обращать внимания на пустеющую рядом комнату, ведь «скорее всего, он со своей девушкой» или «гуляет с другом» или «задержали на работе», но потом мысли начинают путаться между собой оправданиями и причина-следствиями, терзаниями о том, что нельзя было упускать из виду. холод пробирает тело, жаждущее чего-нибудь теплого и живого. прямо сейчас. сию секунду. «он же не мог сбежать?»«нет, конечно, нет.»
«не так ли?не так ли?
не так ли?»
а потом проходит долгая бессонная ночь. чужая дверь не открывается, ноутбук лежит в том же положении и Мунджо замечает, как сама хозяйка нервно бродит туда-сюда, словно пытаясь найти своего жильца, и начинает нервничать сам. на следующий день он не находит его на рабочем месте, наблюдая в окна, — все сотрудники сидят по своим столам и лишь одно конкретное пустеет, — и Мунджо в порыве чего-то неумолимо странного и яростного впервые делает больно своему пациенту, слишком резко отрывая гнилой зуб. проходит вторая ночь, когда Мунджо начинает хрустеть костями — своими или чужими, разницы нет, — чтобы согреться. Чону уже вошел в какую-то болезненную привычку, втерся медицинским обезболивающим между пальцами и засел глубоко в голове своей испуганной улыбкой и оленьими глазами. приходит третья ночь, когда терпение Мунджо иссякает, добирается до своего предела и взрывается бурей разрушительных эмоций. приходит третья ночь, когда Чону, как ни в чем ни бывало, открывает своим ключом дверь и заходит, прямиком ложась на кровать с какой-то совершенно счастливой улыбкой. Мунджо рвет на части от желания войти и удушить.👁
— где ты был? — Чону замирает от неожиданности, не отпуская ручку своей двери, которую он собирался закрыть. они стоят посреди коридора, кажущегося с каждой секундой все чернее и страшнее, и Чону не может понять, то ли ему кажется, то ли голос Мунджо и правда звучит так зловеще в этой непривычной мертвой тишине, — где ты был, Чону? — юноша отступает на шаг, когда мужчина начинает подходить ближе. сломанная лампочка искажает чужое лицо, прерывая свет, и Чону хочется сбежать, ведь дьявольщина на чужом лице оказывается не бессонной галлюцинацией, — говори. — я...я ночевал у своей д...девушки. и Мунджо срывается. вскрик тонет под чужими ладонями. Мунджо хватает мальчишку за волосы с желанием впечатать это милое личико в потрескавшуюся эмульсию, но вместо этого заталкивает в комнату, резко дергая в сторону. Чону падает на пол, врезаясь в стол, и судорожно начинает бегать глазами по своей маленькой комнате в надежде найти спасение. мужчина стоит в двери как ночной кошмар, сжимая и разжимая кулаки, и Чону не может перестать думать о том, что это выглядит слишком знакомо. выход на свободу теряется с последним проблеском света, когда Мунджо закрывает дверь на ключ. шанс на свободу теряется с последним слишком быстрым шагом, сделанным мужчиной в его сторону. «нет, я должен—» Чону поднимается на ноги, — все тело дрожит в панике даже после попыток успокоиться, — сжимает кулаки, пытаясь собрать силы, чтобы защититься от Мунджо, но безудачно, — как только Чону собирается сделать удар, он успевает схватить его руку, как только юноша собирается ударить другой, мужчина болезненно скручивает ладонь и кидает его на кровать с резким ударом в живот. тяжелое тело оседает на бёдрах. маленькая комната становится похожей на спичечный коробок с крохотным окошком под потолком, проблески луны из которого ложатся на испуганное юношеское лицо. Чону брыкается и дёргается, пытается вцепиться пальцами в чужие глаза и волосы, но за каждую попытку получает ожоги по лицу и телу. Чону пытается даже кричать что-то вроде👁