Новое имя, новая судьба

Два молодых человека спустились с одного из архипелагов, участков беззакония и направились в сторону парка развлечений, выбрав путь вдоль берега. Дул слабый ветерок, погода на Архипилаге была солнечной, теплой, от воды веяло свежестью, а тихий плеск небольших волн ласкал слух. — Я бы сегодня не против был бы искупаться, — неожиданно заговорил один из спутников. Говорящим был высокий, кареглазый юноша, лет двадцати трёх, с широкой, сдержанной улыбкой пухлых губ. Его белокурые короткие волосы закручивалась, наподобие шерстки барашка. Белая майка была растянута у ворота, свисая чуть ли не до колен, шорты коричневого цвета, выглядывающие из-под майки, тоже были порядком замусоленны и попорченны. Но даже при этом, весь его внешний вид буквально сочился, силой, беспечностью, молодостью и радостью жизни. — Опять? Мало тебе сегодня досталось что ли? Мы уже не малую сумму заработали. Отвечающий был на пол головы ниже, но выглядел не менее моложе, хотя был старше своего спутника на четыре года. У него была загорелая кожа, от частых работ на солнце, каштановые светлые волосы, были повязаны тёмно-синим платком, чёрные новые шорты, недавно купленные, были местами порваны, а торс был огален, и можно было заметить, не только неплохие мускулы, но и несколько новых ран от укусов и пару царапин ещё даже не обработанных и не продезинфицированных. Да и старых шрамов было предостаточно. Русоволосый хмыкнул, — Не, я просто, а не про «рыбалку». — Ясно. — коротко бросил его спутник. А затем продолжил.— А я тогда в мастерскую, я слышал, что прибыла команда пиратов, им скорее всего, понадобится смоляной мастер. Парень остановился и удивлённо взглянул на товарища. — Зачем? Тот по инерции прошел ещё пару шагов, а потом тоже остановился и взглянул на парня. — Глупый вопрос, белли на дороге не валяются. Нужно зарабатывать. Русоволосый поднял одну бровь вверх. — У нас есть русалки. — как бы не в значай заметил он. — Иди ты со своими русалками. Эти деньги мы должны откладывать на отплытие, в конце концов, эти нечеловеческие поступки, мы прекратим, как только накопили на отплытие, не забывай, из-за кого мы ещё тут. И на что мы копим. — И не стыдно тебе упрекать меня в необдуманной групости, в которой я и так перед тобой столько извинялся. Ну да, я поступил как дурак: накопленные деньги за три месяца я взял и направился в бар, а затем в… — Не договаривай, будь добр, — перебил его старший спутник. — Нет, все-таки я скажу, что эти деньги не были попусту истрачены. Я попробовал лучшую выпивку, а потом такие типы тел, особенно женские… Конечно, я знаю, что это было не обдуманно…но я же художник! Я должен вдохновляться нов… — Мы сможем от сюда уплыть, — леденящим голосом перебил и проговорил его спутник, не поворачиваясь и не смотря на него, — но ничего не добьешься, ведь я переломаю тебе руки. Такое и без того холодное отношение напарника его обескуражило, и быстро охладили пыл, заставив замолчать, и пожалеть о сказанном. Ему не стоило забывать, что единственное, что толкнуло ЭТОГО парня сотрудничать с ним, это его младшая сестра и страх, что он снова не сможет уследить за ней, и она попадёт к работорговцам или на глаза теньрьюбито. Иначе бы он ни за что не пошёл на это «гадство» и бесчеловечность. Так бы до самой смерти и работал смоляным мастером, покрывал корабли и этим и жил. До парка они дошли в тишине, а там почти разошлись, один пошёл бы в мастерскую, а другой за новым комплектом одежды, но… Молодая девушка со стрижкой под каре, в соломенной шляпе с розовой лентой в этом мгновение вышла прямо к ним на встречу. Первым радостно заговорил русоволосый. — Рад вас видеть, прекрасная, юная леди, как поживаете? Молодая девушка, к которой относились эти слова, немного смутилась, поправила шляпку и, подойдя к остановившемся приятелям, звонким голоском обратилась к спутнику русоволосого. — Брат, тебя ищут какие-то люди, им нужен смоляной мастер. Ей в ответ кивнули и, подойдя, подцепили под локоть и решительным шагом повели подальше от художника. Девушка, не ожидавшая такого поворота, опешала, но потом быстро очнулась, и, повернув голову, смотря через плечо брата, запоздало крикнула: — А вы, Нэга-сан, приходите на завтрак! Я буду очень рада вас видеть! Её брат только чертыхнулся от предложения сестрёнки. — Что я сейчас услышал? — донёсся ответ парня. — Неужели вы, милейшая, Элэна, приглашаете меня, ничтожного Нэга, на ужин? Скажите, разве это возможно? Или нет, не отвечайте, если это не так: я не выдержу… Возможно, Нэга, продолжал бы свою пламенную речь, но брат с сестрой ушли уже достаточно далеко и его уже не слышали. — Нехорошо так было уходить. — прошептала девушка, чуть надув губы и опустив свою головку. — Гад он. — чётко и ясно выразил своё мнение её брат. — Ах, перестань, братец. — с обидой и досадой произнесла девушка. — Отчего ты его не взлюбил? Не от того ли, что он со мной, как с ребёнком? Девушка остановилась и подняла голову вверх, ведь из-за того, что её брат был выше на целую голову, она не могла на него нормально взглянуть. Голубые глаза, словно два сопфирчика, ясно и невинно, растерянно и не понимающе, уставились в глаза парня. Её брат лишь тяжело вздохнул и, слегка улыбнувшись, усмехнулся. — На это ты обижаешься, а не я. —и  надвинул ей шляпу на лицо, пряча её глаза. Та быстро поправила шляпку и, надув губки, снова взглянула на брата. — Но ведь правда! Мне уже как никак девятнадцать! — Только через мой труп. — холодно сказал ей брат, у которого не раз уже случался разговор на эту тему. — Ты так всегда говоришь… — пробубнила девушка. — И буду говорить. — спокойной ответил ей брат, решительно заканчивая этот разговор. Андре Гольн, который, как мы не раз вспомним в дальнейшем, был лично, сам по себе, добрым и хорошим человеком, с перспективным будущим смоляного мастера и не плохим опытом работы на кораблях, — разнорабочим. Мог дожить свою жизнь спокойно, и, относительно мирно, на сколько бы это позволила жизнь на этом Архипилаге… Но, всегда есть это но: у его сестры, Элэны Гольн, было испорченное детство и юношество, здоровье и психика. В возрасте десяти лет Элэн похитили работорговцы. Её брат в возрасте шестнадцати лет был вынужден отправиться на остров, где расположен «центр» всей этой системы, под названием «работорговля». Ему пришлось проситься на разные корабли, работать, то здесь, то там, то тем, то этим, иногда до изнеможения; в общем, с родного Сауст-Блю, ему пришлось проплыть пол Грандлайна и добраться только к двадцати годам до нужного острова, точнее Архипилага Сау-бодди. Конечно, за четыре года, след его сестры давно бы пропал, но парень не терял надежду, в течение двух лет он следил за рабочими разных аукционов. Но и жить на что-нибудь нужно было, когда он искал место для подработки, он встретил женщину в возрасте. Как оказалось, кроме, как своей официальный работы «Смоляной мастер Корасс» она подрабатывала, продажей своих вырезанных из дерева фигурок. Тогда Андре подвязался к ней, он помогал ей, как мог, благо руки росли из того места… И вот, со временем, он и сам научился делать не плохие фигурки, покрывать корабли смолой, он даже стал в определённых кругах знаменитым и качественным мастером. Но не это изменило его образ жизни и помогло найти информацию о сестре. Как то раз, он пошёл продать свои поделки, и там он познакомился с юношей, не самым богатым, он тоже зарабатывал, только другим способом, он, этот белокурый парень продавал картины, не самые плохие, но и не самые красивые.Но не это зацепило Андре, а один из рисунков, на котором была изображена его сестрёнка… Подождав до поздна, он, уже ели сдерживая свои эмоции, накинулся на парня. Так он и познакомился с Нега, ведь этот юный художник и был, будующий русоволосый друг Андре. Разъяснилось всё достаточно быстро, хотя Нега и обзавелся разбитым носом и парочкой синяков. Оказалось, что его пригласили нарисовать портрет одной из служанок на один остров на Грандлайне, заказчик был один из солдат при дворе, что не мог оплатить хорошего, дорогостоящего художника, но его, Нега, спокойной потянул. Как объяснял сам русоволосый, это было пол года назад, но с его родного острова он уплыл, поскольку смог достаточно заработать… Ну и перед этим выкупил портрет сестры Андре, поскольку это была одна из его самых лучших работ, по крайней мере, он так говорил. Узнав это, Андре стал работать ещё усерднее и больше, но как нарочно, заказов почти не было. Смоляной мастер был никому не нужен, как собственно и его фигурки. Как-то так вышло, что Гольна продолжил общение с Нега… И вот однажды из уст художника прозвучало предложение: «Давай ловить русалок и рыболюдей, а затем продавать, этих денег должно хватить на выкуп твоей сестры, а то так ты будешь до старости копить» Было ещё много слов, сказанных для вдохновения Андре на это дело, но то, что его сестру там могут мучать, сыграло главную роль в его выборе. Так собственно и завертелось, закрутилось всё это дело. После поимки одной русалки им удалось получить нужную сумму для отправки на родной остров Негэ, в его сопровождении и с помощью того же Негэ, выкупить его сестрёнку. Но психика у неё «немного» поехала, было много телесных повреждений, если бы не было нужды в хорошем докторе, психиатре, Андре не вернулся на Сау-бодди… Негэ было нечем его туда «заманить» и Андре, ни за что не продолжил это дело. Но карты сложились иначе. После пару «рыбалок» и поимки «золотых рыбок», как в шутку называл это Негэ, Андре накопил и на доктора и на то, чтобы его сестра могла получить неплохое, швейное образование, а позже и на оборудование. А потом, Андре, пораженный неровностью к себе, наполненный раздражением и полный в сердце как будто вязкой, чёрной, густой грязью и тиной, он понял, что если он продолжит, то больше не сможет жить, он понял, что не хочет больше так жить, всегда иметь на всякий случай достаточно большую сумму, чтобы, если что, суметь выкупить сестру… Причем эта самая сумма от проданной, чужой свободы, жизни, возможно, тоже чьей-то сестры. Поэтому, Андре, решил, что они накопят нужную сумму и уплывут… В Ист Блю, в самое спокойное и мирное море, чтобы там, уже и дожить свою жизнь. Конечно, чтобы быстрее уплыть, нужны деньги, с этого же ремесла, но парень считал, что лучше меньшее количество и продолжить, нежели позже соблазниться и начать только этим жить. А деньги были нужны не маленькие, в конце концов, Андре не мог допустить того, чтобы его Элэн тоскалась по кораблям, значит им нужен был один корабль на весь путь. Так же он не мог не забыть, скольким он обязан этому Негэ, поэтому и на него нужно было рассчитывать, а этот парень на маленьком суденке не поплывёт.Что означало, что корабль нужен достаточно большой и быстрый, безопастный и комфортный. Уже не маленькая сумма. Также должна быть хорошая команда… А учитывая, что от Архипилага, пассажирские судна не ходят, кроме знати, дозора и работорговцев. Нужен свой корабль и своя команда. План был обдуман, люди для команды, хорошей и проверенной нашлись, неплохой корабль был найден. Оставалось только предложить и накопить. Как ни странно, сестра с радостью приняла предложение переехать в Ист Блю. Негэ, с сомнениями, но принял, сказав, что там будет проще развивать свой талант, и что он сам подумывал, как нибудь отсюда подальше уплыть, ведь тут не безопасно. Нужно было бы пробыть на Архипилаге, пол года, каждый месяц по одной «русалке» и тогда бы нужная сумма набралась, и они уплыли. И вот, последний месяц, деньги почти накоплены, они с Нагэ ловят последнюю «золотую рыбку» и Андре, доверяет ему отнести полученные деньги, в хранилище. А сам идёт к сестре, которая немного приболела тогда. А на последующие пять дней Нагэ пропадает. Андре сильно нервничал, думал уже, что нужно его по аукционам искать, ну или труп. Но всё оброзумилось, когда, на пятый день шикования Нагэ, Андре обнаружил его в пабе. Шума было много, Нагэ просадил все деньги на девушек, выпивку и азартные игры. Это было ужасно. Отплытие пришлось отложить на ещё как минимум месяц. Покрайней мере, он так думал.

***

      Тем временем под водой, в замке Рьюгу, на поиски пропавшей фигурки уже были подключены чуть ли не все его «жители», проверен был, чуть ли не каждый уголок замка, все комнаты, в которых могла и не могла оказаться шахматная фигура под названием: «ферзь». Сама принцесса Мариэл бегала не меньше остальных по замку; мелькая перед всеми своими яркими мандаринового цвета волосами и прижимая к груди не маленькую и не самую лёгкую металлическую коробку с шахматами, сделанными из довольно не обычных материалов: белые фигуры были вырезаны из белого жемчуга, прекрасно известными жителям подводного царства; а чёрные, из камня, холодного и блестящего, как дельфинья спина. Именно этот материал, камень, рыболюдям был не известен, как собственно и самой принцессе. Поэтому, собственно говоря, этот набор и был подарен принцессе, из-за его необычности и особенности. Именно из-за этого брат и говорил ей беречь такую красоту. Но сама принцесса ценила эти шахматы далеко не за то, что их подарил брат, и уж тем более не из-за материала, причина была проста, это первая вещь в этом мире, которая напоминала ей о её бабушке, которая собственно и научила её играть в эти шахматы. Но этот фактор, конечно же, никто не знал. Когда принцесса, только раз услышав правила, стала так хорошо играть, её посчитали чуть ли не гением, «в таком юном возрасте, обыграть почти всех взрослых!» Её даже будущим «стратегом гением» назвали, но, конечно же, все понимали, что это не больше, чем просто шутка и похвала ребёнка. В общем, почти весь замок был проверен, но фигурки нигде не могли найти, и уже не надеялись. Задумываясь, чем бы потом отвлечь принцессу и найти ей замену этого увлечения, покрайней мере, так думал её брат Нептун. Сама принцесса не унывала, она смогла обследовать почти весь замок! Побывать чуть ли не в каждом уголке, этого величественного, замка — гиганта. Но фигурку она всё равно хотела найти, поскольку не любила терять свои вещи. По её предположению, оставалось ещё одно не осмотренное место, комната Короля, её отца.

***

      Она стояла перед огромной, от слова огромнищей дверью с золотыми узорами. Она, Мариэл, замерла в нерешительности, идти или не идти, можно или нельзя? Было много вопросов и много страха. Но решение пришло довольно быстро: из-за двери разнёсся хриплый, громкий, старческий голос. Сначала принцесса не поняла, что ей говорят, но через пару минут, она состредоточила слух и поняла, что её зовут, приглашают войти. И она вошла. Перед ней, в темной комнате, с немно-синими стенами, на кровате лежало что-то настолько большое, грамозкое, что она полностью не могла разглядеть. А ведь она ещё думала, что её брат великан и нереальных огромных размеров. — Дочь моя, что же тебя сподвигло придти ко мне? Вопрос был не из воздуха. Мариэл и вправду ни разу, после для своего рождения, не была у отца. Если он, сам её не хотел звать, она решилась сама не навязываться. Нужна будет — позовут. Так и вышло, что сейчас она видит своего отца в первые, как получается и он её, после рождения. Принцесса немного замялась, совсем забыв о манерах, а потом заговорила: «Прошу прощения, Мой король, так вышло, что я потеряла одну ценную вещь, и, в поисках неё, зашла и сюда». Принцесса стояла опустив голову, боясь поднимать её и смотреть на столь большого и великого рыбочеловека, точнее русала, хоть он и был её отцом…она всё равно боялась. И назвала она его «мой король», боясь не проявить уважения, как говорил её, пока один учитель: «Если вас, ваше высочество, позовут к вашему отцу, не думайте обращаться к нему папа или по имени, с вашей стороны это будет неуважительно!» Мариэл, не знала, что в этом было бы неуважительно, но она решила, что обязательно поступит так, как ей посоветовал столь строго учитель. Но реакция короля была иной. Он рассмеялся, по-доброму. Из-за его необыкновенновенных размеров, она не видела его добрый взгляд, направленный на неё и не видела его улыбки, но она их чувствовала. По этому, подняла до селе опущенную голову, посмотрев неуверенно, не понимая, что смешного? — Не обижайся на старого короля, золотце моё. Просто, ты не знаешь кое-что, точнее тебе было не позволено знать. Принцесса не должна приходить по вызову к королю, даже не коронованная. Первый приход принцессы к отцу, самый важный… — он не на долго замолчал, видя, что его дочь не успевает уловить его слов, из-за своего маленького роста. Он не надолго задумалася, а затем опустил руку в низ, к дочери. — Залазь. Мариэл немного застопорилась в нерешительности. Но то с какой добротой это было сказано, сподвигло её оставить коробку с шахматами на полу, а самой забираться на руку отца, которая была, как минимум, как три, а то и четыре её самой. Он поставил ее на свою грудь, и она стала слышать лучше, хотя голос теперь и был громче, оглушающе. Разговор был долгим, но весьма интересным для принцессы. Для начала, она узнала, что такое дьявольские фрукты. Она узнала, что силы фруктов бывают самыми разными, а сила фрукта отца, знать слышать и видеть всё, что происходит на определённом расстоянии, в это расстояние входил весь дворец Рьюгу, и захватывалось некая территория самого королевства, он говорил, что со временем, когда силы угасают, его силы, территория «взгляда» уменьшается. Ещё, она узнала куда делась фигурка, но об этом чуть позже. Сейчас же, папа, снял её с себя и поставил на землю. — А теперь, дочь моя, я хочу тебе кое-что подарить, поскольку не уверен, что смогу дожить до твоей коронации. Принцессу, как будто ледяной водой окатило. Она с ужасом посмотрела на него, своими синющими глазами: «Я…я же только с тобой познакомилась! Так нечестно!» Она хотела ещё много чего сказать, но её прервали. — Я прожил долгую жизнь, золотце, у меня есть прекрасный сын, твой брат, он смог набраться достаточно опыта правления и военных действий. У меня есть дочь, ты, моя прекрасная, копия моей доброй жены. У меня есть и было всё, чего можно было бы пожелать. В конце концов, рано или поздно я должен был умереть. Время всегда забирает своё. Мариэл только сильно сжала губы и кулаки, не пытаясь и не пробуя перекричать своего отца. Чего она хотела? Чтобы он вечно прожил? Она же знала, что ему уже очень и очень много лет и было удивительно, не только её рождение, но и то, что он вообще жив. — Возможно, я бы и прожил дольше, не съев дьявольский фрукт, но то, что благодаря этой силе, я смог не мало бед предотвратить, стоит пару лет моей жизни. В конце концов, пробуждённый фрукт, забирает больше сил как человека, так и рыболюдей с русалками и русалами. Они замолчали, принцесса хотела плакать, всхлыпывать от несправедливости миров. Ну и что, что она его едва ли знает, он прекрасный отец! Король в конце концов. А её отец, король… Может быть, он молчал, давая время принцессе подумать и смириться. — По этому, я хочу передать тебе то, что ты бы могла получить только на день своей коронации. Король, наверное, хотел подняться с кровати, с которой он вставал только из крайней необходимости, но принцесса быстро среагировала. — Лежи, я подам. — вся её церемонность моментально пропала, она знала о состоянии здоровья своего короля. Отец улыбнулся, не видимо для неё, и показал на шкаф. Она подошла и еле его открыла, в конце концов, когда дверцы распахнулись, передней оказалась чуть ли не ещё одна комната. Внутри было много всего, настолько много, что она всего бы не смогла бы и перечесть. — Голубой ларец, украшенный арнаментом птицы. Мариэл почти сразу же нашла ларец, похожий по описанию, он, как ни странно, был ближе всего к ней, лежал на самом видном месте. Скорее всего, король давно приготовил его для неё. — Открой его. И она открыла его, внутри, на бирюзовой бархатной подушке, лежал странный камень, красного цвета, формы он был круглой, а по краю, были такие же красные круги, только меньше, и этих кругов было восемь. И чем-то это украшение напоминало солнце. От этой мысли, в сердце принцессы потеплело; внутри, неожиданно, зажглась любовь и трепет к этому странному изделию, ведь она очень, очень сильно любила солнце. А эта вещица, так на него была похожа. — Что это? — не отрывая взгляда от странного предмета, спросила Мариэл. Отец улыбнулся, видя, что даже не зная, что это такое, принцесса внутренне чувствует, любит и будет заботиться об этом предмете. — Это реликвия, если я могу так выразиться. Это украшение передается только принцессам, и историю этогой вещицы могут узнать только они. Твоя мама, хоть она и не была принцессой, но я смог доверить эй эту вещицу, но она, точно так и не смогла выяснить, что это такое… Но, может быть, тебе удасться? Он улыбался, думая, что теперь он может и отойти спокойной, передав все дела окружающим, которые с ними точно справятся. — А теперь, моя маленькая принцесса, скажи, у тебя же нет королевского имени, правильно? Мариэл кивнула. — Для своих, я просто принцесса или же, как назвала меня мама при смерти, Мариэл. Но, как я знаю от учителя, своё королевское имя, я не имею, ведь его я должна буду узнать только при коронации, а рассказать его я могу, только если стану королевой. Хотя я ей становится не хочу… Под конец, лицо Мариэл сделалось таким уставшим, а голос одновременно серьёзным. Всё было просто: для начала, трон достаётся первенцу, то есть её брату. А это значило, что стать принцессой она могла, только если брат бы умер… А она этого точно не хотела. А с другой стороны, при всём хорошем, она никак не хотела быть королевой, ведь это огромная ответственность за всех тех, кто живёт в королевстве. Король, улыбнувшись, хмыкнув сквозь бороду, произнёс: «Ты же знаешь, что имя твоего брата уже королевское?» Мариэл решительно кивнула. А также она знала, что совершенно не знает первого имени своего брата, до королевского. — Так вот, из-за того, что я уже достаточно стар, да и не только из-за этого, в итоге я передал половину своих дел своему сыну. По этому он должен был уже использовать королевское имя, Нептун. Она дважды кивнула. — Это то да. Но зачем такие сложности?Почему нельзя называться одним именем? Король рассмеялся. — Долго рассказывать, да и я сам задавал этот вопрос когда был юнцом. Мне тогда столько всего наплели и объяснили, что я сам ни чего не понял! — он развеселился, наверное, вспоминая, как и сам когда то ломал себе голову, будучи маленьким русалом. — Если говорить по сути, что я со временем для себя вывел: После коронации, и того, как тебе дадут королевское имя, детство заканчивается и нужно куда больше готовиться к принятию тяжёлого бремени короля или королевы, защитника подданных. Нужно забыть всякое веселье, что было до того, как тебе на голову возложат венец правления. Принцесса, слушая, понимала, насколько это важно и ответственно. Новое имя, новая судьба и будующее. Как это всё сложно и важно. — И сейчас, я бы хотел дать тебе королевское имя. Принцесса, после рассказа короля, как-то напряглась. Ей вдруг показалось, что сейчас, её сразу же лишат всякой свободы, и начнут серьёзное обучение. И вообще, начнётся что-то страшное, что именно, она не знала, просто были такие чувства. Но она не успела ничего сказать, её новое, королевское имя, прозвучало: — Венера, если так случиться, что тебе придётся стать королевой, твоё имя будет Венера. Мариэл, как будто током шендорахнуло, Венера… Венера, он назвал её Венерой! Она не раз удивлялась, почему и её отца и брата зовут в честь планет? Но не решалась спрашивать, ведь не знала, есть ли в этом мире, планеты? Но сейчас, она определенно хотела поинтересоваться… «Почему именно это имя?!» Она только хотела открыть рот и спросить, но отец её опередил: — Ты наверное хочешь спросить, почему сейчас? Всё просто, я сказал советникам, как тебя должны будут звать, но если они вдруг решат тебя назвать по-другому, ты должна знать, что они те ещё хитрецы и назвать настоящее имя! Только ты не должна рассказывать никому о нашей встрече… Тогда они подумают, что ты сама узнала своё имя, или ещё что нибудь, но уже не посмеют давать тебе другое имя. Принцесса только кивнула. — Тогда, забирай шахматы, и спрячь туда это украшение, а ларец я попрошу твою нянечку принести. Мариэл была раннее в тихом шоке в ступоре, но быстро сообразила, что фиалка слабая и не утащит эту «коробочку», поэтому быстро возразила: — Он тяжёлый, она не унесёт его. — Да? Но ты же смогла поднять… — растерянно произнёс король. — Я «особенная» — с небольшой иронией в голосе произнесла принцесса. — Я сильнее, солдата статиста. Как говорил учитель, «ты исключение в королевской семье, первый рыбочеловек, а не русалка», а рыболюди сильнее, как людей, так и русалок. Пожав плечами, закончила она. А затем, убрав ларец на место, но забрав «солнце», у которого обнаружилась и небольшая зеленоватая цепочка, подойдя к шахматной доске, спрятала туда. Король же нахмурился, он сам старался не думать об этом «исключении» и другим не давал, а тут… — Твой учитель…? — его голос понизился, хрипца исчезла, казалось, что от него стало отделяться какое-то незримое поле, из-за которого принцессе хотелось сжаться и спрятаться. Именно по этому, заметив реакцию Мариэл, король быстро успокоился. — Сильно испугалась? — как-то испуганно и контрастно по сравнению с эмоциями пару секунд назад, спросил её отец. — Всё, всё хорошо. И учителя не нужно ругать, он просто сказал то, что нужно, я не считаю ничего плохого в своей «особенности». Она бы ещё добавила, что вообще ужасно рада тому, что имеет ноги, но передумала, решив, что это не так важно и не обязательно говорить. Они снова помолчали, смотря и изучая друга-друга. Если она отца из-за того, что комната была очень тёмная, не могла разглядеть, то он видел её прекрасно, а главное, он видел её глаза, свои, если можно так сказать. Тёмно-синие, как морская пучина, они были живыми и чистыми, как когда-то у него в юности. Эти глаза, тоже тёмно-синие, были у её брата, только они были немного другими, что ли. — Тебе пора. — вдруг неожиданно произнёс король. — Поиски фигурки забросили, теперь ищут тебя. У девочки от этих слов невольно на губах появилась улыбка, но потом она быстро опомнилась. — Тогда я побежала! Прижав к груди шахматную доску, она хотела было выскочить из комнаты, но… — Подожди, — окликнул её король. — Можешь звать меня папой или отцом. Девочка удивлённо взглянула на него. А потом, широко улыбнувшись своими острыми, белоснежными, треугольными зубами-клыками, произнесла: — Тогда я побежала, пап! И она, выскочив за дверь, перекрыв её за собой, пошла в свою комнату. Ей ещё предстоял тяжёлый долгий день. Нужно было ещё встретиться с вором её фигурки. Точнее воришкой.