***
В крошечной квартирке-студии Сан быстро разулся и включил пару неярких светильников на стенах. Уён медленно прошел за ним. В условной кухне стояли обычные кухонные тумбы со встроенной электрической плиткой и раковиной, холодильник и складной стол. Пространство комнаты занимали двуспальная кровать и небольшой комод в углу. На стенах висели пара книжных полок и пробковая доска, к которой были прикреплены записочки с напоминаниями о каких-то по-видимому важных для Сана событиях. Уён огляделся и присел на край кровати. — Уютно у тебя, — проговорил он. — И так чисто… А у нас с парнями вечно бардак. Мы на словах составляем график дежурства, но все время путаемся, когда чья очередь, и в результате не убирается никто. А напечатать и повесить все как-то руки не доходят, — признался Уён. — Дураки вы, — по-доброму рассмеялся Сан, и Уён только сейчас заметил, что на щеках у него при этом появляются симпатичные ямочки. — Как можно не убираться там, где сам живешь? — Да мы туда только спать приходим. Или к зачетам готовиться. А тогда, сам понимаешь, не до чистоты. Сан опять улыбнулся, оттолкнулся от стола, опираясь на который он стоял все это время, и сел на кровать рядом с Уёном. Тот наклонился и, легко касаясь пальцами чужой щеки, поцеловал Сана медленно и тягуче. Это длилось пару минут, но, когда Уён начал спускаться на шею, Сан отстранился и отвернулся, нервно сжимая пальцы. — Что-то не так? — обеспокоенно спросил Уён. — Ты рассмотрел меня при свете, и теперь я тебе не нравлюсь? — попытался пошутить он. — Нет, ты что! — Сан быстро окинул взглядом лицо Уёна с острым подбородком и четко очерченными широкими скулами, придававшими ему дерзкий и весьма сексуальный вид. — Ты красивый, даже очень. Честно, ты выглядишь как порно-модель. — О, — щеки Уёна слегка порозовели, и он неловко засмеялся, — такого мне еще не говорили. Но, спасибо. Наверное. Они немного посидели в тишине, затем Сан сказал: — Извини меня. Знаю, я сам тебя позвал, просто… Мы ведь и правда познакомились пару часов назад. И я так устал. Я… — Ничего. — Уён перебил его, положив руку ему на колено. — Я понимаю. Я и сам себя чувствую так, словно в будке с надписью «Не влезай, убьёт!» побывал. После такого я романтического настроения от тебя и не ожидаю. — Правда? — Сан вскинул на него недоверчивый взгляд. — Ты не злишься? — Конечно нет, — Уён улыбнулся и, посмотрев Сану прямо в глаза, проговорил уже серьезно. — Ты ведь не просто парень на ночь. Ты — мой соулмейт. Для меня это важно. И важно знать, что мы не будем делать то, что тебе не нравится. Если хочешь, я могу уйти. — Нет! — почти выкрикнул Сан, хватая Уёна за запястье, но, поймав его удивлённый взгляд, быстро разжал ладонь и добавил, — я о том, что сейчас три часа ночи. Куда ты пойдешь? Оставайся, переночуешь у меня. А завтра со всем разберемся. — Как скажешь, — не стал спорить Уён. Вместе они быстро расстелили постель, и Сан дал Уёну свои домашние вещи, чтобы переодеться. Когда они погасили свет и легли, Уён задумчиво проговорил: — Я только сейчас понял, что еще ни разу ни с кем просто так не спал в одной постели. — Что ж, поздравляю с этим знаменательным событием, — ответил Сан, и даже в темноте было понятно, что он улыбается. Уён тихо посмеялся и повернулся к Сану спиной, чтобы попытаться заснуть, но тишину снова нарушил голос Сана: — Извини, можно мне тебя обнять? Обычно я сплю в обнимку с подушкой, но сейчас на ней лежишь ты. Знаю, это может звучать странно… Уён обернулся, чтобы посмотреть на Сана и, не дав ему договорить, сказал: — Можно, конечно. Ты же мой соулмейт, тебе все можно. Сан молча подвинулся поближе и осторожно положил руку Уёну на талию. Тот в ответ мягко сжал его ладонь, теснее прижимаясь к своему парню.***
С утра Сана разбудил трясущий его за плечо Уён. — Эй, просыпайся, соня. Да проснись же ты! Уже почти одиннадцать. Сан с трудом разлепил глаза. В наполовину зашторенное окно сочился свет пасмурного весеннего утра. Прищурившись, чтобы в гудящей голове не так сильно отдавалась боль после бурной ночи, Сан наконец взглянул на парня рядом. — Что? В чем дело? — Посмотри, — улыбаясь самой широкой из всех виденных Саном улыбок, проговорил Уён и протянул ему руку. Сан со вздохом откинулся обратно на подушку и взял протянутую ладонь, поднося ее прямо к глазам и стараясь сфокусировать взгляд. Когда ему это удалось, он рассмотрел на указательном пальце Уёна маленькую черную цифру «пять». Сан тяжело вздохнул, но Уён не обратил на это внимания. — Ну, давай, у тебя тоже должна быть. О! Вижу! Теперь уже Уён держал руку Сана, разглядывая такую же крошечную пятерку у него, но уже на мизинце. Однако долго ему этим заниматься не дали — Сан мягко, но настойчиво отнял руку. — Ты как ребенок, честное слово, — пробормотал он. — У всех соулмейтов есть парные татуировки, этому еще в первом классе учат. И, между прочим, обычно это что-то покруче дурацкой маленькой цифры. — Не будь занудой, — недовольно сказал Уён. — Мне наша татуировка нравится. И вообще… Вчера ты казался более милым. Ты не выспался, что ли? Сан только закатил глаза, а неугомонный Уён уже встал с кровати и направился к холодильнику. — У тебя еда какая-нибудь есть? — спросил он. — Я лично жутко голодный. Может, закажем что-нибудь? Мне на пары только после обеда. Или, хочешь, я могу в магазин сходить? Я по дороге видел… — Нет! — прервал Сан поток его болтовни, но потом исправился. — То есть, можно. Попозже, вместе сходим. Уён, немного озадаченный его серьезным тоном, присел на стул около стола, но, посмотрев на свою татуировку, снова заулыбался. — Интересно, почему именно «пять»? Должно же это что-то значить, как думаешь? Это случайно не твое любимое число? — Нет. — Хм… — Уён задумчиво закусил губу, — что тогда… — Метры, — хмуро бросил Сан. — Что? — Говорю, метры. Цифра «пять» означает «пять метров». — В каком смысле? Сан глубоко вдохнул и выпалил: — В том смысле, что теперь мы не можем отходить друг от друга дальше, чем на пять метров. Повисла тишина. Сан, до этого комкающий край одеяла, все же набрался смелости и поднял глаза. Уён смотрел на него полным недоумения взглядом. — А… — только и смог проговорить он. — Точнее говоря, отходить от тебя нельзя только мне, — добавил Сан. — Если ты будешь слишком далеко, мне… В общем, будет очень плохо. Теперь Сан уже открыто смотрел на Уёна, ожидая его реакции. Тот взъерошил волосы и наконец растерянно выговорил: — Но это же бред! Все соулмейты спокойно отходят друг от друга на сколько угодно метров. Они живут, как обычные люди. Я ни разу не слышал, чтобы… — Знаю, — перебил его Сан. — Это, видимо, что-то вроде дефекта. Особенности. Не обычная связь, а немного искаженная. Как мутация, что ли… — Вот блин… — Уён встал и несколько раз прошел туда-сюда по комнате. — Но, стой. Если ты говоришь, что я твой первый соулмейт, откуда ты узнал все это? Про себя? И про пять метров? — Понятия не имею, — Сан легко пожал плечами. — Соулмейтская магия. Просто, как только я увидел татуировку, это знание появилось в моей голове, и все. Уён наконец перестал нервно ходить мимо кровати и присел на ее край. — А если я отойду? — спросил он. — Что тогда с тобой будет? — Думаю, мое тело просто не сможет поддерживать жизнь без тебя. Сначала мне станет плохо, а потом… Я умру, наверное. Уён шумно выдохнул, отворачиваясь, но скоро вновь посмотрел на Сана. — То есть, получается, — медленно проговорил он, — что мы с тобой теперь вроде как вместе навсегда? В самом прямом значении этих слов? — Получается, так, — кивнул Сан и взял Уёна за руку. — Скажи честно, ты меня ненавидишь? — Почему я должен тебя ненавидеть? — удивленно проговорил Уён. — Я — бракованный соулмейт. Не этого ты, наверное, ожидал от своего первого соединения. — Перестань, — Уён чуть заметно сжал его ладонь. — Для нас обоих это стало сюрпризом. Ты ни в чем не виноват. Ты же не знал… — Все равно… — Сан вздохнул. — Отстойно получилось. — Слушай, а ты точно уверен, что тебе нельзя отходить? То есть, ты же не знаешь наверняка, так? — Намекаешь, что надо проверить? Уён возбужденно вскочил. — Я к тому, что, вдруг это у тебя в голове какой-то сбой? Нас с тобой все-таки вчера неслабо так током приударило, а? Может, тебе это, ну, не знаю, приснилось? Или просто показалось, что ты так думаешь. — И что ты предлагаешь? — спросил Сан, глядя на Уёна снизу вверх. — Ну, — Уён на мгновение задумался, — квартира у тебя такая маленькая, что нам тут и при желании дальше, чем на пять метров, не разойтись. Значит, сейчас я оденусь и выйду в коридор. Я попробую отойти, а ты слушай себя. Если что-то случится, я сразу вернусь. Уён уже натягивал джинсы. Сан поднялся, одергивая свободную серую футболку. — Я уверен в том, что сказал, — тихо проговорил он. — Но если тебе так будет легче, что ж… Давай проверим. Уён наскоро пригладил волосы перед зеркалом, прикрученным к внутренней стороне двери, и повернулся к Сану. — Не волнуйся, ладно? Как почувствуешь что-то, сразу кричи. Сан слабо улыбнулся и кивнул. — Хорошо, — Уён приоткрыл дверь, чтобы удостовериться, что в коридоре никого нет. — Тогда я попробую дойти до дальней стены. До нее как раз должно быть метров восемь. Готов? — Да. — Ну ладно. Уён шагнул за порог и медленно пошел по коридору. Где-то на середине пути он обернулся. Сан показал ему большой палец, сигнализируя, что все в порядке. Уён продолжил свой путь. Когда до стены ему осталось пройти лишь пару шагов, Сан почувствовал жжение во всем теле. В ушах зашумело, словно он неожиданно оказался под водой, виски пронзила резкая боль. Сан поднес руку к лицу, и понял, что из носа у него идет кровь. Несколько капель упали на футболку и на коридорный кафель. Сана замутило. Он оперся рукой о косяк, чтобы не упасть, и крикнул: — Уён! Мне нехорошо… Увидев, как Сан медленно оседает в дверном проеме, Уён тут же бросился к нему. Он успел подхватить Сана под руки до того, как он бы упал и ударился головой. Усадив его возле стены, Уён намочил полотенце холодной водой и приложил Сану к переносице. — Запрокинь голову, вот так. Ты в порядке? Сан промычал что-то нечленораздельное, прижимая полотенце к носу. Уён, убедившись, что он справляется самостоятельно, тяжело опустился рядом. — Вот черт, прости. С тобой все точно нормально? Может, врача вызвать? — Не надо, — Сан осторожно потрогал нос и принялся вытирать красные разводы с лица. — Кровь уже не идет. Я в норме. — Значит, это все правда, — тихо, но отчетливо проговорил Уён, глядя в потолок. — Так у нас с тобой теперь и будет? Всю жизнь? Сан теребил в руках полотенце, стараясь свернуть его так, чтобы не было видно пятен крови, но поняв, что это бесполезно, просто отбросил его в сторону. Потом посмотрел на Уёна и сказал: — Знаешь, я пойму, если ты не захочешь… Ну, не захочешь тратить на меня время. Ты только скажи, и мы запишемся на прием. Нас разъединят, и ты сможешь попытаться найти кого-то другого. Кого-то нормального, кто не будет умирать каждый раз, как только ты отойдешь от него чуть дальше положенного. — Нет уж, — Уён решительно помотал головой. — Даже не думай. Ты — мой первый соулмейт, и я от тебя просто так не откажусь. Мы что-нибудь придумаем. Решим проблему, надо только подумать, как. — Тебе, наверное, придется переехать ко мне, — сказал Сан. — Сам говорил, в пределах квартиры мы будем свободно передвигаться. — Это да, — согласился Уён. — А с учебой что? Ты на каком курсе? — На третьем. — Хорошо, я тоже. А факультет? — Переводческий. — А у меня математический, — Уён вздохнул. — Засада… — Из-за этого не переживай, — успокоил его Сан. — На твоей учебе это не отразится. Я буду ходить на пары с тобой. А на свои — как получится. — Но тебя же исключат. — Не исключат, мы все равно почти всю основную работу выполняем самостоятельно, — заверил его Сан. — Возьму пару дополнительных заданий, и все будет нормально. Преподаватели у нас не очень строгие. — Ты точно уверен? — Конечно. Ты и так пострадал из-за того, что я такой неправильный. Не мешать твоему обучению — меньшее, что я могу сделать. Уён притянул его к себе, крепко обнимая. — Кажется, я уже начинаю влюбляться в тебя, — прошептал он. — Уверен, мы обязательно со всем справимся. — Спасибо, что не отказался от меня, — украдкой вытирая слезы, проговорил Сан. — Я боялся, что не буду тебе нужен. — Не говори глупости, — Уён осторожно отстранился и встал. — Поднимайся и собирайся. Сейчас по пути зайдем поедим, а потом поедем в общагу забирать мои вещи. Занятия сегодня, видимо, придется пропустить.***
Сан, Уён и его одногруппник и по совместительству лучший друг Донмён сидели за деревянным столиком на университетской территории. Июнь только-только перевалил за середину, накануне ночью прошел сильный дождь, но с утра выглянуло жаркое солнце, поэтому на улице нещадно парило. Тяжелый влажный воздух лип к коже, не давая нормально дышать. Духота стояла неимоверная. Сан разлегся прямо поперек стола и сейчас читал какую-то книгу в яркой обложке, удобно уместив ее на животе. Ноги его в светло-голубых джинсах и желтых кедах висели в воздухе, и он то и дело принимался ими болтать. Из белых беспроводных наушников громко играла песня одной из его любимых групп. На сидящих рядом парней он не обращал никакого внимания. — Блин, он не оглохнет? — слегка поморщившись, спросил Донмён. — Это еще по-божески, — Уён вздохнул. — Ты не знаешь, какие он мне дома концерты устраивает. Соседям можно только посочувствовать. — Да уж, — Донмён задумчиво посмотрел куда-то вдаль. — Слушай, ты как вообще? Ну, с ним, — он кивнул в сторону Сана. — Если честно, даже мне крипово немного, что он везде за тобой ходит. Тебя как, не напрягает? — Есть немного, — Уён пожал плечами. — Но я привык уже. Сначала пугался сильно, когда его не видел, приходилось постоянно напоминать себе, что надо его ждать, что без него отходить далеко нельзя… А сейчас вроде как уже не так страшно. — Ага, — Донмён глянул на свой смартфон, смахнул пару уведомлений и спросил: — А ты это, ну, типа, любишь его? — Он же мой соулмейт. Мне положено его любить. — Положено, — согласился Донмён. — Только вот обычные соулмейты не привязаны к тебе так, что отойти нельзя. Я бы точно головой поехал, если бы мне такой кадр достался. — Не все так плохо, — возразил Уён. — Сан хороший. Если мы устаем, то просто не разговариваем. По-отдельности музыку слушаем или по учебе чем-то занимаемся. Не так уж это и отличается от общажной жизни с вами, придурками. — А вот это обидно, — засмеялся Донмён, но быстро посерьезнел и добавил. — Вы ведь еще даже трех месяцев не прожили. А ты представь, каково это — всю жизнь так. Мой тебе совет, бросай его. Тебе всего двадцать два, найдешь кого-нибудь нормального… — Перестань, — раздраженно перебил его Уён. — Не собираюсь я его бросать. Он же не виноват, что связь у него такая. Что, раз он не обычный соулмейт, значит, пусть будет один? — А ты, получается, решил из себя благородного героя состроить? — Ничего я не решил, — Уён сердито встал и потряс Сана за плечо. — И вообще, нам пора. Сану еще надо к профессору зайти. — Чего? — встрепенулся Сан, доставая наушник. — Не надо мне… — Пойдем уже, — Уён привычно взял Сана за руку и потащил его в сторону университета. — Ну, пока, парни! — крикнул Донмён им в спину, усмехнувшись каким-то своим мыслям.***
— С ума не сходи, Уён! Тут до кровати всего два шага! — Думаю, кровать мы оставим для второго захода. Уён без труда поднял Сана, чтобы посадить его на их обеденный и одновременно рабочий стол. Не отрываясь от его губ, он неосторожно махнул рукой в поисках точки опоры, и все лежащие на столе блокноты, ручки, а заодно и компактная настольная лампа, полетели на пол. Сан вскрикнул от неожиданности: — Вот блин! Если ты разбил мою лампу, которую мне мама подарила, я тебя убью! — После ночи со мной у тебя на это сил уже не останется, сладкий, — сказал Уён, соблазнительно проведя по губам языком и залезая Сану под футболку. — Прекрати! — Сан расхохотался, запрокидывая голову и подставляя шею под поцелуи, и в шутку пару раз стукнул Уёна по плечам. — Звучит ужасно! Где ты этого набрался? — От своего ужасного друга, конечно, — дразня, проговорил Уён. — Знаешь, мы сегодня как раз о тебе говорили. Сан, уже принявшийся расстегивать пуговицы на рубашке Уёна, мгновенно посерьезнел и убрал руки. — Правда? — спросил он, стараясь поймать взгляд Уёна. — И что именно обо мне вы говорили? — Да так, ну, в общем-то, ничего такого… — Уён, — строго проговорил Сан, — скажи мне. — Просто интересно… Я ни на что не намекаю, но, чисто гипотетически, — Уён неуверенно замолчал, но потом все же договорил, — как думаешь, может быть, что, если ты найдешь другого соулмейта, ваша связь будет уже, ну, обычной? Сан нахмурился. — Даже не знаю, — сказал он. — Это же болезнь. Представь, что у тебя грипп, и ты лежишь с температурой. Будешь ты пытаться перейти в соседнюю комнату и надеяться, что температура спадет? — Да… Да, конечно, ты прав, — быстро сказал Уён. — Просто я совсем ничего уже не соображаю после экзаменов. Прости меня. Это был дебильный вопрос. — Точно, — Сан отодвинул от себя Уёна и спрыгнул со стола. — Постой! Ты куда? Сан поднял с пола уроненную лампу, убедился, что она цела, и вернул ее на место. — Дурак ты, Уён, — почти ласково проговорил он и невесело улыбнулся. — И врать совсем не умеешь. Пойду я в душ. Бесит уже эта жара. Ненавижу лето.***
Уён нервно стучал пальцами по столу, сидя на самом краешке деревянного стула. Напротив него сидел Сан в ворохе тетрадей и мятых печатных листов. Он был в круглых очках в тонкой металлической оправе, которые надевал только тогда, когда ему надо было работать за ноутбуком. Глаза за стеклами очков были растерянными и виноватыми. — Прости пожалуйста, но я правда не могу пойти, — жалобно проговорил Сан. — Эту контрольную надо обязательно сдать завтра. А тут пятьдесят вопросов, я и так полночи просижу. — Твою мать, Сан! — Уён встал так резко, что стул от его толчка с противным скрежетом проехался по полу. — Я говорил тебе про день рождения Донмёна еще неделю назад! Неделю! Неужели нельзя было сделать свою контрольную пораньше! Я же просил! — Ну прости! — Сан тоже перешел на крик. — Раньше у меня были другие задания. Мне сложно все помнить. У меня практика и зачеты в одно и то же время из-за того, что я не посещаю пары. Преподаватели и так идут мне на уступки, чтобы я мог всегда ходить с тобой! — Отлично, значит, теперь я виноват? Ты сам отказался от нормальной учебы, так что не надо сваливать все на меня! — Я и не сваливаю, я просто… — Сан замолчал, снял очки, устало потер глаза и добавил уже спокойно. — Мне правда жаль. Я знаю, Донмён — твой лучший друг, и все твои одногруппники будут на его дне рождения. Но я прошу, пожалуйста, дай мне всего один вечер. А потом, как только я расквитаюсь со всеми долгами, мы сможем отметить его день рождения втроем. Я угощаю. — Ну спасибо большое, — полным сарказма голосом ответил Уён, — только вот Донмён — мой друг, а не твой. С чего тебе его куда-то вести? Это будет выглядеть очень тупо. Сан облокотился о стол и вздохнул. — Я понимаю, ты злишься, — тихо начал он. — Я знаю, как это тяжело, но я прошу, прояви немного терпения… — Немного? — Уён практически задохнулся от накрывшей его злости. — Значит, немного? Год, Сан. Почти целый год прошел, как мы не расстаемся. Мы спим вместе, едим вместе, учимся вместе, чуть ли ни в туалет ходим вместе! На дне рождения мамы я с тобой, на пикнике с племянниками я с тобой, даже на дурацком факультетском празднике, посвященном математике, я снова с тобой! Я так больше не могу! Не могу каждый раз сходить с ума, когда ты оказываешься вне поля моего зрения, представляя, как ты истекаешь кровью! Это ужасно! Я больше не могу выносить все это! — Думаешь, мне легко? Ты хоть представляешь, каково это, постоянно знать, что твоя жизнь зависит от кого-то другого? — Нет, не представляю. — Уён нахмурился. — Знаешь, для того, кто боится за свою жизнь, ты слишком спокоен. — Потому что я люблю тебя и доверяю тебе, — Сан встал и попытался обнять Уёна, но тот грубо отстранился. — Почему ты забросил все? — спросил он подозрительно. — Учебу, друзей? Ты даже к маме ни разу не попросил меня с тобой поехать. Ты полностью посвятил себя мне и моей жизни. Моей семье. Моим друзьям. — Потому что я не хотел, чтобы ты испытывал неудобства, — ответил Сан. — Я и так чувствую себя виноватым. Я хочу, чтобы наша необычная связь как можно меньше отражалась на твоей жизни. Ты — мой соулмейт. Я на многое готов ради тебя. — Ради меня? — губы Уёна скривились в усмешке. — Знаешь, я уже начинаю в этом сомневаться. Мне кажется, ты сделал это потому, что ты одержим мной. Может, ты просто выдумал всю эту чушь про то, что нам нельзя расставаться? — Что? — Сан на миг потерял дар речи от удивления. — Как… Как ты можешь это говорить? Я бы не стал выдумывать такое. К тому же, мы все проверили в первый же день! Ты разве не помнишь? — Да ладно, у тебя просто кровь из носа пошла. Может, давление поднялось. Или ты вообще все это подстроил. — Как? Как можно такое подстроить? — Не знаю! Может, ты просто слишком впечатлительный… — Уён замолчал, а потом тихо, но четко добавил. — Думаю, пришло время для еще одной проверки. На этот раз более серьезной. — Что? — голос Сана задрожал, и он отступил от Уёна на несколько шагов. — Уён, пожалуйста, я клянусь, я не вру тебе… — Да? — Уён уперся в стол обеими руками. — А вот я так не думаю. Я поискал в интернете информацию о твоем состоянии, и да, такая болезнь действительно существует, точнее, существовала, — он сделал ударение на последнем слове. — Такое расстройство наблюдалось примерно у трех процентов людей. Но, — Уён сделал значительную паузу, — за последние тридцать лет не было зарегистрировано ни одного подобного случая. Слышишь? Ни одного! — Ушам своим не верю, — Сан покачал головой, — в чем ты меня обвиняешь? — Знаешь, что я думаю? — спросил Уён, не слушая его. — Думаю, ты где-то прочитал про это, и выдумал всю эту историю, притворившись больным. — Зачем? — выкрикнул Сан. — В этом всем нет никакого смысла! Любой нормальный человек захочет разъединиться с таким соулмейтом! Зачем мне так рисковать? — А я откуда знаю! Может, ты больной. Или тебе нравится над людьми издеваться! — Я не издеваюсь! Я люблю тебя! — Любишь? — Уён нехорошо улыбнулся. — Что ж, давай проверим. Он подошел и крепко взял Сана за локоть. — Что… — Сан попытался освободиться. — Что ты хочешь делать? — Хочу пойти на день рождения лучшего друга. Но, прости, тебе придется остаться. С этими словами Уён решительно потянул Сана в сторону ванной. — Господи, Уён, что… Отпусти меня. Отпусти! Сан пытался сопротивляться, пытался вырваться, но Уён был сильнее. Он буквально волоком тащил его за собой. — Ничего с тобой не случится, — жестко проговорил он, сжимая руку Сана так, что тот вскрикнул от боли. — Я отлучусь всего на пару часов. Кровь из носа ты переживешь, я уверен. Холодная вода и полотенце тебе в помощь. С этими словами он затолкал Сана в ванную и захлопнул дверь. Быстро подтянул к себе стул и подпер ручку двери его спинкой, таким образом заблокировав выход. Сан неистово колотил в дверь и кричал: — Уён! Прошу тебя! Пожалуйста, Уён! Не поступай так со мной! — Уверен, ничего тебе не будет, — проговорил Уён. — Не паникуй. Я быстро вернусь. — Ты с ума сошел! Я не могу без тебя жить, слышишь? Ты убьешь меня, боже… Ты разве не понимаешь, что ты убьешь меня? — Увидимся позже, — невозмутимо ответил Уён. Хлопнула входная дверь. — Пожалуйста, не оставляй меня! — крикнул Сан так, что в горле начало саднить. — Вернись, Уён! Уён! Пожалуйста! Вдруг Сан задохнулся. В груди зажгло, а сердце пропустило удар и затрепыхалось быстро и неровно, словно его сжали в кулаке. Перед глазами поплыло, и он медленно осел на пол. Из носа закапало. — Уён, пожалуйста, — прошептал Сан, но его снова скрутило судорогой. Все органы словно горели огнем, сделать вдох было практически невозможно. Кровь из носа уже не просто капала, а текла непрерывной тонкой струйкой. Сан неимоверным усилием воли заставил себя вытянуть телефон из заднего кармана джинсов и уже помутневшим, почти ничего не видящим взглядом нашел на экране иконку с приложением скорой помощи.***
Уён пришел на вечеринку, но, разумеется, никакого веселья он не чувствовал даже близко. В груди противно скребло, и Уён постоянно оглядывался по сторонам — он боялся, что Сан смог выбраться и сейчас он увидит его окровавленного и умирающего прямо на пороге дома Донмёна. Уён гнал от себя эти видения, но тревога и чувство вины не отпускали его ни на секунду. Окончательно его добил обеспокоенный вопрос виновника торжества: — А Сан где? — Остался дома, — с плохо скрываемым раздражением ответил Уён. — В каком смысле «дома»? — не отставал тот. — Чувак, он же вроде как жить без тебя не может? Буквально. — Не мог, а сейчас сможет, — парировал Уён. — Слушай, чего ты ко мне прицепился? У тебя праздник, вот и веселись. И забудь ты ради бога о Сане. Он — не твоя проблема. — Да я же просто… — Закрыли тему, — почти прорычал Уён. — Ладно, ладно. Я понял, — Донмён отошел и через пару минут потерялся среди гостей. Уён чуть не взвыл от отчаяния. Больше всего на свете ему хотелось позвонить Сану, услышать его голос и убедиться, что он и правда в норме, за исключением, может, небольшого кровотечения из носа, но он останавливал себя. Разумеется, Сан в порядке, но сто процентов зол и обижен. Он совершенно точно не возьмет трубку, чтобы заставить Уёна волноваться и вернуться домой. И тогда борьба будет проиграна. — Ты все сделал правильно, — сквозь зубы прошептал Уён, опрокидывая в себя почти полстакана пива сразу. Он натянуто улыбнулся смеявшимся чему-то друзьям и направился к входной двери — ему определенно необходимо было подышать свежим воздухом. Телефон зазвонил тогда, когда Уён уже собирался возвращаться в дом. Мелодия зазвучала так внезапно, что у Уёна чуть сердце не остановилось. Выудив смартфон из кармана, он увидел, что номер не определился. — Алло. — Здравствуйте, — прозвучал на том конце провода приятный мужской голос. — Господин Чон Уён? — Да, — тихо ответил Уён, чувствуя, как горло перехватил спазм паники. — Меня зовут доктор Мин, и я звоню из больницы Ханянг, — объяснил собеседник. — Полчаса назад к нам в тяжелом состоянии поступил Чхве Сан. Сейчас он на аппаратах искусственного жизнеобеспечения, но, изучив его медицинскую карту, я пришел к выводу, что для улучшения его состояния будет необходимо ваше присутствие. К тому же, ваше имя первое в списке его экстренных контактов. Скажите, вы сможете приехать? Уён провел рукой по лицу, стараясь обуздать подступающий ужас. — Я… — с трудом выдавил он. — Конечно, я сейчас… Сейчас же приеду. — Когда будете в регистратуре, попросите позвать меня, я вас встречу, — сказал напоследок доктор и отключился. Несколько секунд Уён растерянно стоял на месте, потом пару раз обернулся вокруг себя и только потом наконец побежал в сторону станции метро, по пути неслушающимися пальцами вбивая в приложение название больницы. К счастью, ехать было не очень далеко. Почти на ходу запрыгнув в уже отъезжающий вагон, Уён прислонился к поручню и закрыл глаза, умоляя, чтобы поезд двигался быстрее. Только сейчас до него дошло, что он натворил. Он бросил своего соулмейта на верную смерть. Своего бедного Сана, который в прямом смысле слова не может прожить без него ни минуты. Как он мог просто уйти и оставить его умирать? Как он мог быть таким жестоким? «Умоляю, пусть с ним все будет хорошо», — мысленно твердил Уён, — «пусть он только выздоровеет, пусть ненавидит меня, пусть никогда не захочет говорить со мной, только бы он не умер. Пожалуйста, лишь бы не умер…»***
Доктор Мин оказался приятным человеком лет пятидесяти с уже начинающими седеть висками. Он вежливо поклонился растрепанному, запыхавшемуся Уёну и жестом пригласил его следовать за собой. В полном молчании они поднялись на пятый этаж и вошли в третью дверь по коридору. — Сейчас его состояние стабильно, хотя он сильно пострадал, — сказал доктор. Уён посмотрел на лежащего на кушетке Сана. К нему было подсоединено такое количество проводов и трубок, что у Уёна зарябило в глазах. Лицо было белее простыни, словно в нем не осталось ни кровинки. Мерно попискивали аппарат ИВЛ и кардиостимулятор. Уён медленно подошел к кушетке и осторожно взял Сана за руку. На внутренней стороне его запястья горели ярко-алые буквы «ЧОН УЁН». Глаза Уёна зажгло от подступающих слез. — Что… — его голос сорвался. — Что с ним? — У него полиорганная недостаточность. Это значит, что его органы отказали, все сразу, — ответил врач. — Ему очень повезло, что он смог зайти в приложение и вызвать скорую помощь. Наша машина была неподалеку. Еще десять минут, и он мог бы сюда не доехать. — Господи, — Уён вытер слезы и повернулся к доктору лицом. — Он поправится? — Сейчас сложно сказать. Полагаю, вы понимаете, почему он оказался в таком состоянии? — Это из-за меня, — хрипло прошептал Уён, опуская голову, чтобы скрыть новые слезы. — Он… У нас особая связь соулмейтов. Нам нельзя отходить от друга больше, чем на пять метров. — Именно, — подтвердил доктор, усаживаясь на табурет рядом с Уёном. — Простите, я бы пригласил вас в свой кабинет, но господину Чхве необходимо ваше присутствие, так что придется поговорить здесь. Я очень надеюсь, что процесс, запущенный вашим отдалением, еще можно обратить. Чем ближе вы будете находиться, тем лучше. Я бы посоветовал вам не отпускать его руку. Конечно, научного подтверждения этому нет, но я верю, что это может помочь. Уён снова взял ладонь Сана в свою и присел на край кушетки, стараясь не потревожить его. Его пальцы казались такими тонкими и хрупкими, что Уён боялся сжать их хотя бы немного, поэтому он просто положил свою вторую руку сверху и легко погладил выступающие острые костяшки. Потом поднял взгляд на доктора. — О чем вы хотите поговорить? — Итак, у вашего соулмейта очень редкое заболевание, которое называется Discedo non posse, что можно примерно перевести как «невозможность отдалиться». Но обычно люди называют его… — Синдром неразлучников, — договорил за него Уён. — Я знаю, я читал статьи об этом. Но там было сказано, что случаев заболевания не было уже тридцать лет. Эта болезнь осталась в прошлом. — К сожалению, нет, — покачал головой доктор. — Крайне редко, но это отклонение в связи соулмейтов наблюдается и сейчас. Возможно, та информация, которую вы нашли, была неполной. Уён посмотрел на мониторы, на которых светились ничего не говорящие ему цифры, и сказал тихо: — Я не хотел его убивать. Клянусь, я… Я думал, он обманывает. Я никогда не слышал о синдроме неразлучников раньше. Я подумал, он сочинил эту историю, чтобы… — Чтобы что? — Не знаю, — по щекам Уёна снова покатились слезы. — Я был так зол. Я не знаю, что на меня нашло. Я… Это как будто был не я. Доктор немного помолчал. — Вы знаете, как работает связь соулмейтов? — наконец спросил он. — Это, ну… — Уён постарался сосредоточиться. — Это связано с током. — Совершенно верно, — кивнул доктор. — Внутри каждого человека течет ток. У каждого он свой, но у некоторых больше похож, чем у других. Когда два человека с похожим током встречаются, между ними возникает напряжение. Проскакивает искра, как принято говорить. Чтобы два тока слились, люди целуются, и тогда между ними устанавливается связь. — Они становятся соулмейтами, — сказал Уён. — Но это лишь начало процесса, — доктор вздохнул. — Люди романтизируют отношения соулмейтов, хотя ничего волшебного или сверхъестественного в этой связи нет. Электрические потоки внутри двух людей, ставших соулмейтами, выполняют всю работу. Они как бы синхронизируют их тела и биоритмы, чтобы им было комфортно жить вместе. Они делают так, чтобы соулмейты стали максимально похожи, чтобы предпочитали одинаковую еду и досуг, в одно и то же время хотели спать или заниматься любовью. Ведь, по сути, из этого и складывается совместная жизнь. — Значит, вот так все прозаично? — не удержался от комментария Уён. — А как же чувства? Все соулмейты чувствуют влюбленность. Необъяснимую привязанность с первых минут соединения. — И это абсолютно естественно, — не стал спорить доктор. — Видите ли, синхронизация тел не происходит мгновенно, это довольно долгий процесс, на который уходит около полугода. Поэтому, чтобы люди не захотели сразу разорвать связь, если им сначала не понравится соулмейт, ток активирует часть мозга, отвечающую за влюбленность. Он стимулирует ее, чтобы влюбленность не проходила до тех пор, пока люди не будут готовы жить вместе. Как я уже сказал, происходит это через полгода. За это время соулмейты привыкают друг к другу и обычно успевают влюбиться уже по-настоящему. Собственно, на этой стадии ток уже выполнил свою работу и дальше начинается обычная человеческая жизнь. — Что ж, это немного разочаровывает, но я не совсем понимаю, зачем вы все это мне рассказали? — слегка нахмурился Уён. — Так происходит у обычных людей, — продолжил доктор Мин. — Но ток Чхве Сана устроен немного по-другому. Он намного сильнее обычного, и он не просто подстраивает под вас его вкусы или желания. Он перестраивает работу его органов так, что она полностью начинает зависеть от вас. Ваше дыхание, сердцебиение, скорость кровотока и обмена веществ — все это полностью копируется его организмом. И так уж выходит, что его организм «слышит» ваш на расстоянии не более пяти метров. Если вы отдаляетесь, его тело теряет ориентир. Я объясню, — доктор отложил планшет и продолжил. — Представьте детей, что только начали учить алфавит. Они повторяют его вместе с учителем, а на стене висит большой плакат со всеми буквами. Пока он у детей перед глазами, они помнят буквы. Но попробуйте убрать его, и они начнут сбиваться или и вовсе замолчат. Понимаете, о чем я? — Если меня нет рядом, его тело забывает, как функционировать, — тихо проговорил Уён. — И он… — Говоря грубо, он начинает умирать, — закончил доктор. — О, господи, — Уён закрыл глаза. — Я чуть не убил его. Я правда чуть не убил его. Как я мог… — Полагаю, я смогу ответить на этот вопрос, — сказал доктор. — Скажите, давно вы соединились? — Через две недели будет год, — ответил Уён. — А когда вы впервые почувствовали раздражение? Злость? Когда начали искать информацию о его состоянии? — Примерно месяц назад, — немного подумав, сказал Уён. — Так я и думал, — доктор удовлетворенно кивнул. — Видите ли, я сказал, что ток Чхве Сана сильнее обычного. Так же он дольше и интенсивнее стимулировал вашу зону мозга, отвечающую за влюбленность. Готов поспорить, сначала вы могли думать только о своем соулмейте, о том, как оберегать его и защищать. Вам и в голову не приходило интересоваться подробностями его болезни, искать ответы… Я прав? Уён вспомнил первые месяцы жизни с Саном. Действительно, его ведь даже не слишком удивило осознание, что им совсем нельзя расставаться. Все его мысли были направлены лишь на то, как решать многочисленные возникающие в связи с этим проблемы. Он и не думал, что когда-то будет по-другому. Доктор Мин принял его молчание за согласие. — Вот видите. Та часть тока вашего соулмейта, что перешла к вам во время поцелуя, старалась сделать все, чтобы ваша связь не распалась. Но, к сожалению, этот эффект не может длиться вечно. Месяц назад он все же закончился. Вы почувствовали недоверие, а затем все накопившиеся агрессия, раздражение и злость, которые подавлялись током Сана, выплеснулись наружу. Такое иногда происходит и с обычными соулмейтами. Нет идеальной схемы любви, как бы нам ни хотелось обратного. Тут телефон доктора завибрировал, и он, быстро прочитав сообщение, встал. — Боюсь мне пора идти, — сказал он. — Я загляну снова, как только освобожусь. — А мне… Мне что делать? — растерянно спросил Уён, глядя на бледное лицо Сана. — Просто будьте с ним. И надейтесь на лучшее, — доктор улыбнулся и направился к выходу, но уже в дверях остановился и сказал: — И еще… Обычно, я не даю советов, но все же… Думаю, вам лучше разорвать связь. Теперь ваше раздражение и злость не будут подавляться, и с годами они будут лишь накапливаться. Тяжело не разлучаться с человеком ни на минуту, я понимаю. Но также я понимаю, что эксперименты, подобные тому, который вы сегодня устроили, совершенно недопустимы и опасны для жизни господина Чхве. Процедура разъединения будет ему во благо, хоть и станет в каком-то смысле фатальной. — Фатальной? — Уён удивленно поднял брови. — Что значит «фатальной»? — Чхве Сан уже пережил две процедуры разъединения, — объяснил доктор. — А это значит, что после вашего разрыва он потеряет свой ток и навсегда останется одиноким.***
Уёна разбудили легкие поглаживания по волосам и тихий голос: — Уён… Уён, просыпайся. Нельзя так спать — шея будет болеть. Уён открыл глаза, с трудом соображая, где находится. Оказалось, что он заснул, сидя прямо на полу и положив голову на кушетку. Уён выпрямился и обернулся. — Ну наконец-то, — сказал Сан. — Хорошо спалось? Он принял полусидячее положение и выглядел намного лучше, чем накануне вечером — уже не таким мертвенно бледным, а на лице была видна хоть и слабая, но все же улыбка. — Боже, Сан, — хрипло прошептал Уён, — ты… Ты очнулся! Как ты себя чувствуешь? — Ну ты же здесь, — Сан улыбнулся. — Скоро я буду в порядке. Доктор Мин, видимо, приходил, пока мы спали. Он отсоединил часть аппаратов, значит, мое тело снова может почти полностью функционировать самостоятельно. К тому же, смотри. Сан показал Уёну свое запястье, на котором еще вчера, словно свежая рана, красовалось его имя. Теперь надпись поблекла и была почти неразличима. — Когда совсем исчезнет, я буду абсолютно здоров, — пояснил Сан. Так и стоя возле кушетки на коленях, Уён обеими руками схватил ладонь Сана и прижал ее ко лбу. По его щекам текли слезы, пока он срывающимся голосом говорил: — Прости меня, Сан, прости… Я такой идиот! Я поступил просто ужасно и заслуживаю твоей самой страшной ненависти до конца моих дней. Прости, что подвел тебя, я не должен был… Я должен был заботиться о тебе, а не… — Тшшш… Тише, — перебил его Сан и, мягко отняв руку, снова погладил его по волосам. — Не нужно так убиваться. Я не злюсь. Я все понимаю. Главное, сейчас ты здесь и все уже хорошо. Ты приехал и спас меня. Разве я могу просить о большем? Уён обеими руками вытер слезы с лица. — Как ты можешь быть таким? — с трудом выговорил он, внимательно вглядываясь в спокойное, доброе лицо Сана. — Ты должен ненавидеть меня… — Возможно, — не стал спорить Сан. — Но проблема в том, что я не могу. Я так счастлив видеть тебя, что чувствую только радость, что я жив и мы еще можем быть вместе. А теперь давай, поднимайся с пола и садись рядом, нам надо поговорить. Полагаю, доктор Мин уже прочитал тебе свою фирменную лекцию о том, как становятся соулмейтами? — Да, — кивнул Уён, вставая и пытаясь хоть немного поправить одежду. — Совсем не похоже на романтичные описания в книгах и фильмах. — И про меня он тоже сказал? — осторожно спросил Сан. — Ты соврал, — вместо ответа проговорил Уён. — Почему ты не сказал, что у тебя уже были соулмейты? — Испугался, — Сан пожал плечами. — Не хотел, чтобы ты понял, что я все знал, но все равно пошел на соединение. Боялся, что даже действие тока тебя не удержит и ты захочешь уйти от меня. Я знал, что рано или поздно это случится, но… Просто, хотел отдалить этот момент. Прости. — Не извиняйся, — прервал его Уён, а потом, словно вспомнив что-то, добавил, — так вот почему ты спросил, первый ли ты у меня? — Да. Хоть я и поступил эгоистично, все же я хотел удостовериться, что я не твой последний шанс. И что я окончательно не разрушу твою жизнь. — А твои прошлые соулмейты? Они… — Уён неловко замолчал. — Захотели разъединиться, да, — ответил Сан на невысказанный вопрос. — Своего первого соулмейта я встретил, когда нам обоим было всего семнадцать. Тогда я действительно не знал о своей болезни. И когда мы соединились… Это было ужасно. Я не понимал, что со мной происходит. Тогда я тоже оказался в больнице и чуть не умер. Слава богу, врачи хотя бы объяснили, что со мной. Это стало сильным ударом. Мы были школьниками, учились в разных классах и жили с родителями. Находиться вместе было для нас большой проблемой. — Сан вздохнул, по всей видимости заново переживая в голове те тяжелые времена. — Мы продержались чуть меньше трех месяцев, а потом, по настоянию мамы моего соулмейта, прошли процедуру разъединения. — Мне очень жаль, — искренне сказал Уён, — не представляю, как это трудно. — Да, сложно было примириться с тем, что я такой. Я закончил школу и переехал в Сеул, и все это время я пытался принять тот факт, что, скорее всего, я останусь одиноким, ведь вряд ли найдется человек, готовый жить со мной. Но, разумеется, в глубине души я все равно надеялся… Надеялся, что найдется тот, кто примет и полюбит меня даже с таким дефектом. И уже в середине первого курса я встретил второго соулмейта. — И с ним тоже ничего не вышло? — Да, но это не его вина. — Сан улыбнулся. — Пак Сонхва — прекрасный человек, и он очень хорошо ко мне относился. Он старше меня на четыре года, и в тот год, когда мы познакомились, должен был уже выпускаться. Он учился на биологическом, писал очень серьезную диссертацию и мечтал стать ученым. Разумеется, он не мог забросить учебу, поэтому я пошел в больницу. Я подумал, что, раз синдром неразлучников — это болезнь, может мне выдадут справку, которая как-то поможет мне не отчисляться из университета, но при это учиться практически самостоятельно. И тогда я познакомился с доктором Мином. — Так значит, ты его постоянный пациент? — Вроде того, — Сан тихонько посмеялся. — Его вроде как заинтересовал мой случай — все же Discedo non posse — очень редкое заболевание. Он попросил разрешения немножко изучить меня, а взамен организовал мне и справку, и специальное приложение их больницы мне на телефон поставил, на случай, если… — Если твой соулмейт окажется мудаком, — хмуро закончил Уён. — Ну, и что у вас было с этим Сонхва? — Все было почти как у нас с тобой, — ответил Сан. — Мы жили вместе, он был заботливым и милым, и очень меня жалел. Но, как только он закончил университет и устроился в лабораторию при больнице, все стало намного сложнее. Он мог сутками не вылезать с работы, а я не мог нормально ни учиться, ни спать… В общем, мы очень старались, но все же он не выдержал. Он сказал, что не может смотреть, как я полностью игнорирую собственную жизнь. Сказал, что это неправильно, и так быть не должно. Было очень тяжело пойти на это, но мы согласились, что для нас обоих так будет лучше. Так что мы разъединились. Уён легко пожал ладонь Сана, выражая молчаливую поддержку. — После этого я пообещал себе, что больше не буду ни с кем соединяться, — продолжил Сан. — Год мне это удавалось, до тех пор, пока я не встретил тебя. — Ты знал меня еще до вечеринки? — удивился Уён. — Не знал, — покачал головой Сан. — Просто однажды увидел тебя в коридоре. Ты стоял в кругу друзей и смеялся. Клянусь, я в жизни не слышал такого заразительного смеха. Настроение у меня в тот день было такое себе, но после этой встречи я до вечера улыбался, только вспоминая о тебе. — Сан слегка покраснел, смущенно опуская глаза. — С тех пор я начал частенько заглядывать на этаж математического факультета. Мне нравилось, каким свободным ты был, как громко что-то рассказывал так, что все вокруг слушали тебя, открыв рот. Ты нравился мне. Задолго до того, как мы столкнулись в том клубе. — Вот черт, — Уён растерянно взъерошил волосы. — А я ведь даже не помню, чтобы видел тебя хоть раз. — Неудивительно. Ты всегда был окружен толпой народа. Ты просто как магнитом людей к себе притягивал. Где тебе было заметить скромного переводчика, который вечно стоял в углу и боялся рот раскрыть, — Сан рассмеялся. — В любом случае, я даже не надеялся, что мы окажемся соулмейтами. Да и не собирался я больше никого к себе привязывать. Но все, конечно, пошло не по плану. Тогда, в клубе, когда я понял, что ты тоже там был… Все мои обещания самому себе были забыты. Наверняка, это были игры тока, но я буквально чувствовал притяжение между нами. Я соврал себе. Убедил, что, возможно, в этот раз все будет по-другому, что болезнь не проявится или… — Сан не договорил. — Короче, я не смог противостоять этому желанию. Вот почему я врезался в тебя на танцполе. С моей стороны это было глупо и даже жестоко, но я ничего не мог поделать. Мозг словно отключился. А потом, когда я осознал, что наделал, я запаниковал. Затащил тебя к себе домой, а наутро сделал вид, что ничего не знал о своем состоянии. Вот такой я дурак. — Ты не дурак, — возразил Уён. — В этом и заключается природа соулмейтов. Все хотят быть любимыми. Это абсолютно нормально. — Что ж, можем считать, мы квиты, — невесело усмехнулся Сан. — Я испортил почти год твоей жизни, а ты за это отправил меня на больничную койку. Весьма справедливо. — Это не так, — покачал головой Уён. — Я не жалею ни о нашем соединении, ни о нашей совместной жизни. Мне было хорошо с тобой. И я правда считаю, что ты заслуживаешь любви. — Даже если и так… Ты ведь понимаешь, что нам все равно придется это сделать? — Сделать что? — Разъединиться, — тихо ответил Сан. — Что? О чем ты говоришь? Тебе ведь… Тебе нельзя. Ты сам прекрасно знаешь, что случается с людьми, которые в третий раз проходят процедуру разъединения. — Они теряют свой ток, что значит, что больше они никогда не найдут соулмейта. — Сан кивнул собственным словам. — Я помню. Но я готов к этому. Глубоко в душе я всегда знал, что этим все кончится. Мне не суждено быть вместе с другим человеком. Глупая болезнь, в буквальном смысле приковывающая меня к соулмейту невидимыми цепями, возымела обратный эффект. И, вместо того, чтобы навсегда быть с кем-то, я останусь один. Какая ирония… — Нет! — Уён вскочил со своего места. — Я не позволю тебе это сделать! Я не отказываюсь от тебя. Все еще можно исправить. Мы наладим нашу жизнь заново, я познакомлюсь с твоей мамой, мы найдем тебе друзей. Все как-нибудь устроится, слышишь? Мы… — Не получится, — перебил его Сан. — Прости, Уён, я очень ценю твои слова, но ты сам знаешь, что просто обманываешь себя. Я — словно камень на твоей шее, медленно тянущий тебя на дно. И я не смогу жить, зная, что ты навечно привязан ко мне против своей воли. — Неправда! Я… Ты очень дорог мне. Ты — мой соулмейт, и я… — Уён замолчал на мгновение и, снова присев на кушетку, закончил, — знаю, что в последнее время редко говорил это, но я люблю тебя. В глазах Сана заблестели слезы, и он сильно сжал руку Уёна, но голос его звучал твердо и решительно: — Не любишь. И никогда не сможешь полюбить. А знаешь, почему? Потому что любовь не терпит принуждения. Чтобы между соулмейтами зародилась настоящая, искренняя любовь, им необходима свобода. Твои руки должны лежать на моей груди, согревая, а не постоянно сжимать мое сердце, лишь бы я не умер, понимаешь? — Сан быстро моргнул, и по его щекам покатились слезы. — Ты был прав тогда, перед тем, как ушел. Ты не заслуживаешь того, чтобы сходить с ума всякий раз, как я пропадаю из поля зрения. И я не хочу однажды проснуться и увидеть в твоих глазах ненависть. Я желаю тебе счастья. А со мной ты никогда не будешь счастлив, как бы больно не было это признавать. Уён несколько секунд вглядывался в лицо Сана. — Это несправедливо, — прошептал он. — Я не могу так поступить с тобой. — Это мое желание, — сказал Сан. — Я прошу тебя об этом, как о самой большой твоей услуге. Я устал. Устал жить с этим непомерным грузом. С этим чувством вины за испорченные жизни. Я устал бояться, что мое сердце в любую секунду может остановиться из-за банальной неосторожности — моей или моего соулмейта. Я просто хочу покоя. Не чувствовать привязанностей видится мне высшим благом. Пожалуйста, — Сан заглянул Уёну в глаза, — ты пообещаешь сделать мне этот последний подарок? Сердце Уёна сжалось от горя и жалости. Он вспомнил, каким ужасно бледным, почти неживым был Сан еще несколько часов назад, вспомнил слова доктора Мина и мягкий укор в его глазах. Он поступил как чудовище. Сан не заслужил всего этого, не заслужил быть привязанным к такому человеку и вверять ему свою жизнь. Он знал, что должен дать ему то, чего он просит, поэтому Уён еле слышно прошептал: — Хорошо. Если это то, чего ты хочешь… Я обещаю.***
В подвальном этаже больницы, где находились кабинеты по разъединению соулмейтов, было прохладно и сумрачно — лампы на потолке горели через одну, словно кто-то специально хотел создать максимально унылую атмосферу в этом и так не слишком радостном месте. Шум с улицы сюда тоже не доносился — было слышно лишь гудение электричества да приглушенное попискивание приборов из-за закрытых дверей. Все белые металлические кресла кроме тех, что заняли Уён и Сан, пустовали. В коридоре кроме них вообще не было ни одной живой души. Уён хмуро смотрел в пол, бездумно дергая туда-сюда молнию своей легкой спортивной куртки. Сан листал что-то в телефоне, пытаясь казаться расслабленным. — Сколько уже? — спросил Уён, оставив, наконец, многострадальную молнию в покое. — Пятнадцать ноль семь, — совершенно спокойно ответил Сан, — не отрываясь от своего занятия. — Еще почти двадцать минут ждать. Говорил же, надо было позже выходить. — Перестань это делать! — не выдержал Уён, сильно повысив голос, и накрыл ладонью телефон Сана, чтобы привлечь к себе его внимание. — Что именно? Сидеть в инстаграме? — Сан изобразил удивление. — Раньше тебя это вроде не раздражало. — Хватит! Ты прекрасно знаешь, о чем я. Перестань притворяться, что тебя не волнует, что через двадцать минут твоя жизнь разрушится. Я… Я не могу этого выносить. — Ты преувеличиваешь, — невозмутимо ответил Сан, сбрасывая руку Уёна и снова опуская глаза в телефон. — Любовь — это важно, но на ней свет клином не сошелся. К тому же, это для тебя все впервые. Я уже два раза через это проходил, и, поверь, в этом нет ничего такого. — Да, но раньше ты не терял свой ток. — О боже, — Сан устало запрокинул голову и вздохнул. — Что ты хочешь от меня услышать? Что мне страшно? Что это несправедливо, и я не хочу расставаться с тобой, потому что люблю? Да, это так. Но, пойми, эти мысли в моей голове существуют сейчас. После разъединения я больше не буду думать об этом. Я больше не смогу чувствовать любовь, понимаешь? Я перестану испытывать к тебе абсолютно все чувства. И поэтому мне не придется жалеть. Тебе, кстати, тоже. — Значит, вот так все и будет? — спросил Уён тихо, — нас просто сотрут из сердец друг друга? А сама процедура? Как она… — Больно не будет, — успокоил его Сан, смягчаясь и снова становясь похожим на себя. — Нас поместят в специальные машины вроде аппаратов МРТ, в них и будет разрушаться связь. Сама процедура длится минут пятнадцать. Ощущения не очень приятные, конечно, будет жжение по всему телу, но не сильное, скорее, похоже на легкий зуд. И только в конце, когда мы полностью разъединимся, будет вспышка боли, но очень быстрой, как когда ухо прокалываешь или когда колют палец, чтобы взять кровь. И все. Ты свободен. — И я прекращу любить тебя? Забуду все? — Нет, воспоминания останутся. Но внутри будет ощущаться пустота. — Сан задумался на мгновение, и потом добавил: — Ты будешь помнить все так, словно это произошло не с тобой. При взгляде на меня ты совсем-совсем ничего не будешь чувствовать. Это странно. Словно ты помнишь, что любил этого человека, но уже не понимаешь, почему. Словно тебе вкололи сильное обезболивающее, которое заморозило твои чувства. Разница лишь в том, что ты будешь ощущать себя так только по отношению ко мне. А я… Я, наверное, буду чувствовать равнодушие ко всем людям. — Да, — Уён кивнул. — Не зря говорят, что людям, которые потеряли ток, нельзя становиться врачами или учителями. Они не чувствуют симпатии к своим подопечным. — Ну, я переводчик, — Сан улыбнулся. — Я работаю с текстами, так что мне все равно. Уён попытался улыбнуться, но внутри его грызла тоска. Он не мог представить, как его милый, ласковый Сан, обожающий обниматься и чуть ли не с поцелуями лезущий ко всем новым знакомым, Сан, физически не выносящий печали и страданий и готовый на все, лишь бы помочь другому человеку, станет холодным и безразличным ко всем вокруг. Он перестанет быть собой. И частично вина за это на нем, Уёне. — Слушай, может, все же не стоит этого делать? — с надеждой спросил Уён. — Еще не поздно, ведь так? Отменим процедуру и забудем об этом? И все будет, как раньше. — Мы уже сто раз это обсуждали, — тихо проговорил Сан. — Сейчас или через десять лет… Поверь, мы все равно окажемся в этих креслах. Давай не будем друг друга мучить. Мы поступаем правильно, я знаю это. Открылась дверь одного из кабинетов, и медсестра позвала их внутрь.***
Аппарат зашумел чуть громче, щелкнул напоследок и замолчал, лампы внутри погасли. Медсестра помогла Сану принять сидячее положение и, быстро спросив, хорошо ли он себя чувствует, вышла — разъединение Сана и Уёна было на сегодня последним, и ей нужно было передать карты всех прошедших процедуру в архив. Сан осторожно пошевелил головой, отгоняя обычное после разъединения головокружение, и посмотрел на растерянного Уёна, сидящего напротив. Его темные волосы немного растрепались и неаккуратно падали на лоб, прикрывая брови, и сердце Сана сжалось от осознания того, какой он все-таки красивый. И сейчас он был вовсе не похож на порно-модель, скорее на испуганного и немного несчастного ребенка, не понимающего, что происходит… Так, стоп! Сан сжал пальцами край сиденья и прислушался к себе. Тело немного гудело, но в остальном… Он чувствовал себя вполне нормально. Слишком нормально. Не было ни опустошенности, ни безразличия, ничего, что бывает, когда тебя силой отрывают от соулмейта. Сан смотрел на Уёна и все еще чувствовал. Словно рассмотрев в его глазах нарастающую панику, Уён спросил тихо: — Ты как? — Эм… Хорошо? — полувопросительно ответил Сан. — А ты? Как себя чувствуешь? — Нормально, — Уён пожал плечами. — Точно так же, как и до того, как лег в эту штуковину. Сан медленно встал. — Что-то не так, — уверенно проговорил он. — Почему? — Разъединенные соулмейты не спрашивают друг друга, как они, — сказал Сан. — Им это просто неинтересно. К тому же, я, кажется… Я смотрю на тебя и чувствую… — Любовь, — закончили они вместе и удивленно уставились друг на друга. — Покажи руку, — попросил Сан, протягивая ладонь, — ту, где была татуировка. Они вместе посмотрели на указательный палец Уёна. Пятерка преобразилась в восьмерку, лежащую на боку. Знак бесконечности. На мизинце Сана было то же самое. — Разве татуировки не должны были исчезнуть? — хмурясь, спросил Уён. — Должны, — задумчиво ответил Сан. — Но они изменились… Ну-ка… Сан довольно ощутимо стукнул Уёна по плечу. — Ай! — вскрикнул тот. — Ты что творишь? — Странно, — сказал Сан, — мне тебя жалко. Пусть немного, но все же… Думаю, процедура не сработала, — заключил он. — Я совершенно точно не потерял ток. И, судя по всему, мы все еще связаны. — А так бывает? — с сомнением спросил Уён. — И если мы еще связаны, почему тогда татуировка изменилась? — Хм… — протянул Сан. — Давай выясним. Он за руку вывел Уёна в длинный коридор, повернулся к нему лицом и сказал: — Стой на месте, понял? — Что ты собираешься… — Доверься мне. Просто не двигайся, ладно? Сан достал телефон, запустил приложение, считающее расстояние, и начал медленно отходить. Метр, два, три. Уён обеспокоенно смотрел ему вслед. Четыре, пять… Сан нерешительно остановился. Стоит ли продолжать? Стоит ли снова подвергать себя такой опасности? — Сан? — негромко позвал Уён. — Что ты… — Стой там, — ответил Сан. — Не иди за мной. Он решительно вдохнул и сделал большой шаг. Прислушался к себе. Ничего. Еще шаг. Он инстинктивно поднес руку к лицу. Крови не было. Сан оглянулся на Уёна и просто пошел вперед, пока не уперся в больничную стену. Цифры в приложении показывали 10.3 метра. Сан не умирал. — О боже, — прошептал он и, повернувшись к Уёну, поднял экран, словно тот мог что-то увидеть с такого расстояния. — Десять метров! — крикнул Сан. — Понимаешь, что это значит? Мы свободны! Он кинулся обратно к Уёну и с разбегу запрыгнул на него, обхватив руками и ногами. Уён покачнулся, но выдержал. — Мы с тобой теперь обычные соулмейты, — проговорил Сан Уёну прямо в ухо. — Умоляю, скажи, что тоже это чувствуешь. Скажи, что все еще… — Я люблю тебя, — без промедления ответил Уён, аккуратно ставя Сана на пол. — Не знаю, как это произошло, но, боже, как я рад, что мы все еще вместе. — Я тоже тебя люблю, — сказал Сан неожиданно тихо и поцеловал Уёна. И лишь когда он провел рукой по его щеке, то понял, что Сан плачет.***
Час спустя Сан и Уён, помятые, растрепанные, немного заплаканные, но безумно счастливые сидели в кабинете доктора Мина. Он еще раз просмотрел бумаги у себя на столе и сказал: — Что ж, сомнений быть не может. Вы все еще связаны. Ваш общий ток после разъединения действительно никуда не делся. Это поразительно. За все время своей практики я ни разу не видел подобного случая. — А что насчет моей болезни? — нетерпеливо проговорил Сан. — Я вылечился? Навсегда? — К сожалению, этого я не могу утверждать, — покачал головой доктор Мин. — Прецедентов ведь не было. Мне, по крайней мере, о них ничего не известно. Но, — он многозначительно помолчал, — если бы меня попросили объяснить этот феномен, я бы сказал так: из-за болезни у вас была не обычная связь, а двухуровневая. Первый уровень — стандартная связь соулмейтов, а второй — связь глубинная, которая и держала вас так близко. Сдается мне, аппарат разрушил ее, но при этом почему-то сохранил обычную связь. — Но почему так случилось только в третий раз? — спросил Сан. — Не знаю, — доктор Мин хитро улыбнулся. — Если бы я не был врачом и верил во всякие романтические выдумки, я бы сказал, что вы с Уёном — настоящие истинные, о которых написано в старых сказках. И еще я бы сказал, что, если люди действительно любят друг друга, никакие силы не могут их разъединить. Но я в это не верю, так что… — Ладно-ладно, мы поняли, — со смехом перебил его Сан.***
Когда они вышли из больницы, уже начало смеркаться. Уён по привычке держал Сана за руку, но, как только они вышли за больничную территорию, Сан выдернул руку и, указав на виднеющиеся вдалеке ворота парка, проговорил: — Давай до туда, кто быстрее? Всегда мечтал это сделать! — Серьезно? — Уён рассмеялся. — Вот этому ты завидовал у обычных соулмейтов? Тому, что они могут бегать наперегонки? — Ну с моей болезнью я бы с тобой не побежал. Потому что я совершенно точно обгоню тебя на пять метров минимум. — Да ладно! — Точно говорю, — подтвердил Сан. — Кто последний, покупает мороженое! С этими словами он сорвался с места. Уён несколько секунд постоял, наслаждаясь ощущением того, что с Саном и без него все будет в порядке, а потом побежал догонять.Конец