Я запомню на всю свою жизнь, как мы с вами встретились, Господин. Тогда я не понимала, кто я и где я, что от меня хотят. Мне было так страшно, я лишилась всего в этом мире, но вы подарили мне другой дом... Может для нормального человека это и прозвучит глупо, но я искренне любила те моменты, проведенные с Лунами.
«Мужчина резко оказался напротив девочки и приподнял ее личико когтистыми пальцами, заглядывая прямо в душу. Из глаз девочки полились слезы, аккуратными каплями падая на пол. – Они хотели тебя убить?» Хару тяжело вздохнула, облизывая пересохшие окровавленные губы. Пальцы дрожали, но она продолжала гладить Музана по голове, будто заснувшего на её коленях. О расцветании весны Под щебетанья птиц песни я пела, Что восторга от поры полны. «Сладкий голос у тебя, как мед»,- Произнес, в глаза смотря Столь обычные слова, но для счастья мало нужно нам.Я буду помнить всех демонов, которые были добры ко мне. Может мне и было страшно временами...
«Доума улыбается, оттряхивая одежду, и вытирает об рукава кровь с лица. Легкой походкой подходит к девочке. Хару поднимает голову и хмурит брови, доставая из пояса платок, а затем тянется к нему, чтобы вытереть с его подбородка остатки. — Все-таки, малышка, ты такая милаяяя» «Девочка, вытирая лицо рукавами кимоно, приподнялась и подползла к демону, который спокойно сидел на подушке, рядом с ним в подставке стояли катаны. Кокушибо погладил Хару по голове, а затем, выдернув одну из лент, которой был повязан пояс, собрал волосы девочки в высокий хвост. — Так-то лучше. Будь осторожна, как только закончишь, не забывай, что мы станем с тобой тренироваться более усердно.» Солнце уже вот-вот должно выйти из-за гор. Девочка всхлипывает, чувствуя упадок сил. «Мне так страшно... Тогда я умерла быстро и почувствовала лишь сильную боль в голове, а теперь моя смерть мучительна. Так холодно... Почему же так холодно?.. Мамочка, все я ли правильно сделала хотя бы этой жизни? Ты гордишься мной? Мне страшно...» «Знаю не вечно все, и может быть, сладкий голос пропадет. Обещать ли можешь точно, что любовь вовеки не пройдет?» «Разумеется, клянусь тебе», - смехом разогнал печаль, По щеке осторожно рукой крепко проведя. В полуденный зной настигла беда – напала мучительная хворь на тебя. Бедняками сводили с концами концы, А без денег нам ни как лекарства не приобрести. Шел день за другим, шел день за другим. Забыв про усталость, я могла лишь прясти. Даже время не посмеет любовь забрать, А жизнь твоя – не листья палые, чтоб усыхать.Как мы вместе пошли на цветение сакуры. Я была так счастлива тогда! И никак не могла унять дрожь в руках и с каким восхищением смотрела на ваше спокойное лицо.
«Девочка несколько секунд смотрела на демона, а затем повернулась к тканям, тыкая пальцем в черное полотно с краснеющими цветами, сквозь которые виднелись зеленые листья. Музан одобрительно кивнул. — Хару, не тыкай пальцем, это не прилично. Мадам, подготовьте нам вот эту ткань.» Первые лучи солнца начали пробираться, заставляя зажмуриться. Музан приоткрыл глаза, смотря в уставшее лицо Хару. По подбородку потекла струйка крови, а затем ещё и ещё. Прародитель замер. Природа никого не ждет. В свои права вступила золотая осень с тихим стрекотом сверчков. «У тебя не руки, а шелк» - пальцы в ранах поцеловал. А твои руки холодны были, будто настоящий лед… «Знаешь, не вечно все, и может, шелк этой кожи пропадет. Обещать ли можешь точно, что любовь вовеки не пройдет?» «Разумеется, клянусь тебе»,- в кашле заходясь, сказал, И мою ты ладонь такую грубую ласково сжал. И днем, и ночью у станка я продолжала прясти. Ах, ветер солнцу подчиненНаши посиделки в вашем облике мальчика, я тогда столько чаю и сладостей съела, что живот болел потом весь день! А как мы смеялись над Доумой!
«Хару нахмурилась, вглядываясь в спокойное лицо Музана, а потом чуть нагнулась вперед, чуть ли не шепча Господину: — Получается, что Доума хочет все время размножаться?! Но у демонов же не может быть потомства! Музан расхохотался, заставляя девочку саму хихикнуть над своей глупой фразой.» Прародитель потянулся к лицу, дрожащими пальцами пытаясь остановить кровь, но лишь пачкал себя. В глазах заблестели слезы, Хару прикрыла глаза, улыбаясь. Быстрей обязана лекарство у целителя купить. Даже если до конца путь не пройден, Только прошу, держись, до зимы держись, К первым холодам успею я. В лампе огонек догореть обречен! Пальцы откажут, зренье откажет – пусть, Свои перья все равно сотку! «Знаешь, не вечно все, и столь родной мой облик пропадет. Обещать ли можешь точно, что любовь вовеки не пройдет?» Я боялась, правду рассказать, человеком не была. Так прими в тишине последний знак – белое перо... Девочка начала падать, но Музан подхватил её, прижимая к себе и тихо всхлипывая, чувствуя через запястье, как сердце потихоньку перестает биться, как Хару последний раз вздыхает и как смотрит в алые глаза в слезах, криво улыбаясь, тихо шепча – «Вы никогда не будете одни и мы вместе отправимся в ад...», а затем голова безвольно падает на плечи мужчины.И никогда не забуду ваши ладони на своей талии и такие желанные поцелуи. Это были последние мгновения моего счастья с вами. Мы прошли через боль, горе и счастье. Хоть и мне и приходилось врать вам, но я всегда была честна с вами в своих чувствах. Я буду молиться о том, чтобы мы встретились вновь в следующей жизни... Спасибо за все, ваша слуга Химору Хару. Я умерла молодой, но со спокойной душой и в ваших теплых объятьях.
«Разумеется, клянусь тебе», - с улыбкой я сказал, Обнимая ту, что в жертву свои крылья храбро принесла. «Журавля, который в зимний день грациозно улетел, До сих пор тоже помню, забывать ведь не хотел. Потому не именно буду я тебя любить всегда.» Музан с улыбкой на устах и со слезами на глазах переводит взгляд на солнце, которое столь теплое и приятное, что хочется раствориться в нем, прикрывая глаза, а затем переводя взгляд на сидящего на коленях Танджиро, который замер в оцепление, смотря на мертвое тело девочки в руках демона. – Тандижро Комадо, я прошу тебя, похорони Хару где-нибудь в поле. Она всегда тянулась к цветам, хоть и стеснялась своего хобби... Я ведь помню большую стопку флористики в моём кабинете... Демон рассмеялся и поцеловал девочку в лоб, полностью растворяясь в пепел. Мицури тихо подошла к Хару, которая лежала на земле, ели заметно улыбаясь и будто заснув на мгновение. Столп любви опустила на колени и горько заплакала, прижимаясь лбом в израненную руку светловолосой. Ренгоку положил ладонь на плечо своего ученика, подбадривающее похлопывая. – Танджиро, мальчик мой, это был выбор Хару. Думаю, что она была искренне счастлива в последние мгновения своей жизни. Хоть многие и не хотят этого признавать, но она сделала все для этой победы. Да, у нас достаточно жертв среди обычных охотников, но если бы не Хару, думаю, что нас бы и вовсе не осталось... Эта девочка мне казалось очень странной, знаешь, она не была обычным человеком или жертвой. Хару казалась мне мудрой, но в тоже время запутавшимся ребенком... Ренгоку кивнул своим мыслям, улыбаясь, Танджиро хохотнул на последнею фразу учителя, вытирая слезы рукавами формы истребителей. К ним подошла Шинобу, с сожалением осматривая тело и аккуратно поправляя потрепанную форму на теле Хару. – Как я и думала... Она потеряла слишком много крови, у неё был ещё шанс! Если бы она тогда сказала, что первая рана от Доумы недостаточно затянута бинтами, Хару бы выжила... Дура! Специально стремилась что ли умереть здесь?! Мицури, сидевшая неподалеку, обняла столпа насекомого, которая сама начала плакать. Обонай стоял рядом с девушками, спокойно смотря на тело, и тихо подал голос: – Может и не стоит ничего говорить плохого об умерших, но не думаете, что она просто не видела смысла своего существования без этого выродка?.. Столп тумана и ветра были без сознания, Гемей сидел, облокотившись на развалины, смотря в пустоту и резко заговорил, переводя взгляд на девочку: – Не стоит зацикливаться на одной жертве, тут умерло и так много бедных детей... Танджиро, хоть и решение за тобой, но выполни просьбу этого монстра... Все-таки Хару сделала многое для нас...5 лет спустя
Танджиро будет рассказывать о своих похождениях и борьбе с демонами, когда его любимая дочка побежит на поляну и остановиться около демона Юширо, который обернется и поздоровается, высаживая на могилу нарцисс. – Привет, Юки, твоя мама Канао разве не говорила тебе не убегать от папы далеко, особенно в такую темень? Девочка виновато опустит взгляд и начнет крутить прядку бордовых волос, иногда мимолетно поглядывая на парня. – А что вы делаете, дядя Юширо? На дворе ночь, а вы цветочки сажаете... К ним подойдет запыхавшийся Танджиро с фонарём в руках, улыбаясь демону. – О, Юширо-сан! Рад вас видеть в добром здравии! Мы с Канао стараемся тоже садить сюда цветы... Но они быстро чахнут. Может солнце слишком сильно светит? Не хватает тени? Может я посажу сюда вишню? А вы уже ходили на могилы охотников? Иногда встречаю Иноске с Аой там! Мы раз в неделю заглядываем прибраться... Они ещё долго будут беседовать, пока Юки не заснет на руках отца, мирно сопя.***
– Ты справилась, Хару, нет же... Татьяна, теперь ты свободна...
Девушка приоткрыла глаза, которые начали слезиться от яркого солнца за окном. Аппараты тихо пищали под ухом, а на лице была маска, Татьяна начала бегать взглядом по палате, а затем посмотрела на руки, которые были все в проводах. Светловолосая закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться, но в голове был лишь гул, в горле сухо, а конечности мерзко покалывали, но Татьяна не могла даже и пальцем на ноге шелохнуть. Дверь тихо открыли, заходя в палату, девушка разлепила веки, смотря на медсестру, которая замерла уставившись на Таню. Поднос с препаратами выпал из рук и девушка выскочила из комнаты с криками: – Пациент очнулся от комы! Татьяна ещё раз попыталась вздохнуть, но лишь судорожно начала вырывать провода из своего тела в порыве истерики. «Что происходит?! Я не понимаю! Что это значит?! Я в больнице?! Какая к черту кома!? Я УМЕРЛА! Я ДОЛЖНА БЫЛА УМЕРЕТЬ! Чтобы искупить свои грехи вместе с ним! Почему я вернулась в своё тело... Почему...». К ней подбегает несколько медсестер, вкалывая успокоительное, светловолосая выгибается в спине и безвольно падает назад на кушетку. Девушка, прикрыв глаза, наблюдает за доктором, который осматривает её и что-то говорит медсестрам, но гул в ушах не даёт услышать его слова.***
Я вернулась назад в тело Татьяны. Мой муж развелся со мной пока я была в коме, в страхе убегая назад в Россию. Трус несчастный, наверное сильно испугался, когда я ударилась затылком об угол стола. Все списали на несчастный случай, да и мне не очень хотелось никакой справедливости... Я осталась одна, опять, когда наконец обрела все о чем мечтала, снова потеряла. Мне пришлось пройти год реабилитации, именно столько я и была в коме. Лишь сожаление и горе стали преследовать меня. Мой лечащий врач посоветовал мне пройти психолога, но я послала его к черту...
Маленькая девочка с рыжими волосами осторожно ступала по скрипящему деревянному полу, стараясь не разбудить маму в соседней комнате. Малышка налила себе воды и посмотрела в окно. Темный лес в тумане, даже из дома были слышны ночные птицы. Скоро должен начаться рассвет, небо светлело. Рыжеволосая чихнула, потирая носик и заметила, что во дворе кто-то качается на её качели, которую ей сделала мама в подарок на день рождение. Девочка несколько раз моргнула, всматриваясь в силуэт, и наконец рассмотрела белые волосы, которые были аккуратно убраны в пучок. Малышка оторвалась от окна и быстро побежала в свою комнату, укрываясь одеялом и натягивая маленькие сапожки. Рыжеволосая открыла дверь и побежала в сторону качели, напрыгивая на свою маму. Женщина рассмеялась, беря на руки ребенка и укутывая получше в одеяло. – Мира, ты чего не спишь в такую рань? Ещё очень холодно, чтобы вот так выбегать во двор... Девочка надула щечки и залезла с головой в одеяло, но через несколько секунд подала голос: – Мама, а почему ты не спишь? Тебя опять мучают кошмары? Или тебе грустно? Татьяна тяжело вздохнула, прикрывая глаза и улыбаясь, чувствуя, как из-за гор пробиваются первые лучи солнца. – Есть такое... Я опять видела своего давнего знакомого во сне, вот и решила, что следует встретить рассвет на улице. Что ты будешь на завтрак? Давай зайдём в храм, когда я буду забирать тебя... Рыжеволосая кивнула и вскочила с колен, волоча одеяло за собой и утягивая Татьяну назад домой – Мамочка, ты тоже можешь заболеть! Пойдем скорее! Я хочу риса с рыбкой...Мира стала моей отдушиной и новым смыслом жизни, да, может взять ребенка из детдома ради самой себя – эгоистично, но я рада, что могу подарить ей хорошее детство. У меня было много проблем, но все-таки я переехала в село Айнокура. Здесь часто туман, да и все село окружено лесами, но я посчитала, что это самое то для ребенка. Спокойное и тихое место. Мира была рада, может нам и пришлось пройти через многое, чтобы я заслужила её доверие и такое ласковое слово «мама». Я работаю врачом в этом селе, поэтому с работой нет проблем. Мира нашла здесь много хороших друзей и мечтает о том, чтобы поступить в Токио... Я ей помогу чем смогу. Хочу, чтобы она добилась многого в своей жизни и прожила счастливую молодость, ведь я была лишена всего этого из-за войны. Меня часто мучают кошмары и воспоминания прошлой жизни за Хару. Я... Пыталась отпустить это все, правда.... Но я не могу перестать молиться о том, чтобы мы когда-нибудь вновь встретились... Может не в этой и не в следующей жизни... Я всегда буду ждать его...
***
В итоге мы переехали в Токио после поступления Миры. Она была так счастлива, а я горда за неё. Я арендую себе маленькую квартирку недалеко от её общежития, подрабатывая, как и в деревне...
Беловолосая женщина в рубашке и длинной юбке медленно вышагивает к супермаркету, смотря себе под ноги, глаза чуть прикрыты, и она будто сторониться прохожих, иногда нервно оглаживая свои холодные руки. Татьяна быстро берет тележку и идет к прилавкам, осматривая каждый и цокая, иногда потирая подбородок и сравнивая два товара. «Эта лапша точно такая же, как и эта по вкусу, но сегодня скидка именно на острую, возьму её, все равно Мира на учебе...». Женщину задевает группа подростков, заставляя испугано дернуться, девушка с русыми волосами и рыжими кончиками в школьной форме начинает быстро извиняться, волнуясь, что её сейчас будут ругать. – Н-Незуко? Ох, простите... Я наверное обозналась... Ничего страшного, что вы задели меня... Девушка несколько раз удивлено моргнула и виновато улыбнулась, возвращаясь в свою компанию и продолжая дальше выбирать еду к фильму. Татьяна несколько секунд смотрит девочке в спину, а затем замечает такие до боли знакомые лица. На глаза наворачиваются слезы, и легкая улыбка появляется на лице в морщинах. Женщина прикрывает глаза, забрасывая две лапши себе в тележку и уходит прочь на кассу. «Получается, они все прожили счастливую жизнь и у них родились такие замечательные дети, но это наверное уже внуки, а может и правнуки... Я удивлена, что встретила их в Токио, хотя до этого покупками занималась Мира, ведь я очень переживаю в магазинах... Хах...». Женщина шагает осторожно по тротуару, держа пакет с покупками. Уже вечерело и перед самым домом Татьяна остановилась, смотря на пекарню напротив. – Она недавно открылась?.. Из-за работы даже и не заметила... Думаю, что зайду взять что-нибудь к чаю... Мира будет сегодня поздно... Женщина переходит дорогу и открывает дверь, звон колокольчика, заставляет обернуться девушку с розовыми косами. Она широко улыбается и здоровается с Татьяной, которая замерла, а глаз нервно задергался. «Сегодня день встреч с старыми друзьями?!» Светловолосая выходит из оцепенения и улыбается в ответ, начиная выбирать пирожные, иногда поглядывая в зеленые глаза напротив с печалью. – Спасибо за покупку, приходите ещё! Татьяна кивает и уходит из пекарни, грустно смотря в алеющее небо и сжимая второй пакет со сладостями. Вечер проходит обыденно, Мира ещё у подруги отдыхает после экзаменов, а Татьяна, читает в кресле книгу, но откладывает и нервно потирает переносицу. «Я так счастлива, что вижу плоды своих трудов, но мне до сих пор печально с того, что они прожили счастливую жизнь с любимыми, а я?.. Я была готова пойти в ад, обещала ему, но в итоге спаслась... Не этого я желала... Ещё и эта Кёко, после той фразы в момент моего пробуждения ничего не говорила. девятый год аж минул...» Женщина хотела только взяться за книгу, как была прервана звонком в дверь, Татьяна подошла к двери, и заглянув в глазок, быстро открыла дверь, хмурясь. – Вы кто? Почему моя дочь спит у вас на руках?! Светловолосая осторожно достала из кармана телефон, пряча за спину и набирая номер полиции. Парень виновато улыбнулся: – Простите, Татьяна, ваша дочь решила отметить с нами удачно сданный экзамен и мы немного перепили... Все хорошо! Я не трогал её! Я её... Эм.. Она вам не говорила про меня? Блондин смущается, чуть краснея, на что женщина хмыкает и открывает дверь щире, чтобы парень зашел. «Нет, но это уже реальная шутка какая-то! Потомок Ренгоку! С моей дочкой... Так и думала, что она в последние время что-то скрывала, нашла себе мальчика. Говорила же, чтобы рассказывала мне о таких вещах...» – Не стоит, я все поняла. Снимай обувь и отнеси её в комнату слева, а я пока сделаю тебе чай. Как раз сладости купила. Татьяна махнула рукой в направление комнаты и пошла ставить чайник. Женщина расставила тарелки с едой и кружки, присаживаясь на стул. За окном ночь и слышны лишь тяжелые шаги парня и тиканье часов в коридоре. Блондин осторожно садится за стол, отводя взгляд от нахмуренной светловолосой, которая сложила руки в замок, изучающее рассматривая его. «Ну, на вид ухоженный, внешний вид вылитый Ренгоку! Рубашка чистая, пахнет от него немного алкоголем и цветами... Парню хоть и двадцать, но до сих пор ведет себя, как школьник смущаясь, но Мире такие нравятся. В целом – одобряю...» Светловолосая кивает своим мыслям наблюдая, как парень нервно ест песочное пирожное, женщина хмыкает и улыбается, расслабляясь. – Я рада, что ты парень моей дочери... У неё довольно сложный характер, но как раз таки такой парень сможет сдержать чертей в ней. Твоя семья работает с цветами? Или ты дарил моей Мире их? Предок Ренгоку давиться печеньем, кашляя и испугано смотря на женщину, которая рассмеялась – Татьяна-сан, вы правы... Я дарил вашей дочери цветы сегодня, но она правда замечательная девушка! Такая добрая и смелая, но в тоже время упертая... Светловолосая кивнула, прикрывая глаза и грея руки об теплый чай. – Да, она такая.. Ты же знаешь, что я не её родная мать?.. Я все же надеюсь, что ты станешь будущем мужем моей дочери. Почему я так в тебя верю ты наверное думаешь... Ну, я была знакома с твоим родственником и он был замечательным человеком! Поэтому не разочаруй меня! Ладно уж, доедай, а я пойду постелю тебе футон. Не гоже ночью шарахаться по городу в таком состоянии. Мужчина покраснел, утыкаясь носом в тарелку.***
Много лет минуло с того момента... Я уже совсем старой стала, чувствую себя точно также, когда умирала в теле Хару... Думаю, что моя смерть близка. Но все же я счастлива...
Старушка тяжело вздохнула, проводя сморщенной рукой по страницам сказки и поднимая взгляд на двух внуков – девочку и мальчика с блондинистыми волосами, которые пошли все в отца. Татьяна улыбнулась, убирая седую прядь за ухо. – А ну, не заставляйте бабушку ругаться, если уж попросили вам прочитать сказку! Так вот... Тогда принц тяжело вздохнул и робко прошептал принцессе: «– Солнце моё, свет моих очей, ты стала для меня нечто большем, чем верный соратник. Я люблю тебя, принцесса Челси...» Внук показал язык, демонстративно отворачиваясь, на что получил локтем в живот от своей сестры, которая с искорками в глазах слушала сказку. –Бабушка, Бабушка! А что такое «любовь»? Женщина замерла, смотря в желтые глаза своей внучки. Татьяна утерла выступившие от ностальгии слезы и тихо заговорила: – Любовь бывает разная... Будь то любовь к своим родным, животным или лучшему другу с соседнего дома. Мы не выбираем, кого любим и когда это случится. Иногда даже не понимаем, что действительно любим кого-то... Татьяна прикрыла глаза, улыбка чуть подрагивала, но внучка подпрыгнула к бабушке, обнимая ту за колени. –Баб, а ты любила? Старушка погладила внучку по голове, подзывая замершего внука, который также подполз, внимательно наблюдая за женщиной. –Да, любила. И до сих пор очень дорожу этим человеком, хоть он и покинул меня много лет назад... Даже если вы кого-то потеряете, не стоит из-за этого опускать руки! Те воспоминания, что дал вам человек или даже любимец, навсегда останутся в вашем сердце. За столько лет своей жизни, я стала придерживаться мысли о том, что за непроглядной тьмой всегда следует рассвет, черная полоса всегда сменяется белой, какой бы длинной она не была... И что добра и зла не существует. У каждого оно своё. Как-нибудь я приведу в пример вам одну сказку, которую мне давал читать мой любимый. А пока... Марш мыть руки и за стол! Пирог уже остыл! Дети вскочили и весело закричали, убегая в ванную мыть руки, пока старушка вставала, осторожно придерживаясь за спинку кресла и проводя рукой по потрепанной книжке на столе «Записки у изголовья»...***
Татьяна тяжело выдыхает, смотря в окно, где бушует ветер, собирается дождь. Вдалеке гремит гром, заставляя сердце на секунду замереть. Холодные руки сжимает девушка рядом, тихо плача. Старушка переводит взгляд на Миру, чуть дергая пальцем, заставляя взглянуть на себя. – Мира, доченька, прошу, не стоит лить слезы из-за такой, как я... Я много согрешила в своей жизни и не заслужила такой долгой и счастливой жизни с тобой. Ты подарила мне таких замечательных внуков... Передай им, чтобы тепло одевались и не забывали мои наставления, не хочу чтобы кто-то повторял мои ошибки... И своему мужу, чтобы перестал выкрикивать за столом... Совсем чувство такта потерял! Татьяна улыбнулась, кладя дрожащую и сморщенную руку на голову дочери, пытаясь погладить, но тело уже плохо слушается. – Мама, перестань! Как ты можешь быть так спокойна!? Не оставляй нас, прошу... Бабушка хмуриться и злобно смотрит на Миру, обижено надувшую щеки. – А ну! Реветь прекращай! За дверью тебя ждет твоя семья, которая тоже нуждается в поддержке! Ты моя сильная и умная девочка, когда ты уже поймешь, что я умираю от старости и мне правда не хочется, чтобы вы видели меня беспомощной старухой! Открой, пожалуйста, окошко и иди к своим родным.... Мира утирает кофтой слезы, осторожно открывая окно около кушетки и беря свою сумку со стула, в последний раз оборачиваясь на Татьяну, которая смотрит в окно. Холодный ветер обдает лицо в морщинах, заставляя прикрыть звериные глаза. – Мы не встретились с тобой в этой жизни... Как бы отчаянно я бы не молилась... Но я не сдамся... Может быть в следующей жизни?.. Моя дочка такая замечательная, а внуки те ещё негодники! Любят конфеты, представляешь... Очень... А ещё мой пирог с ягодами... Я подсмотрела рецепт у потомка Мицури-сан... А дочка, хах, она любит рис с рыбкой, прям, как я, когда была в крепости... Я... Старушка поджала губы, а по щекам потекли слезы, которые она пыталась утереть дрожащими руками. – Обещала же себе не плакать... Я до сих пор очень сильно вас люблю, Господин... Но в последние мгновения своей жизни можно позволить себе расслабиться... Татьяна тяжело вздохнула, закрывая глаза, но шум и карканье заставило её приоткрыть их. На подоконнике сидел мокрый черный ворон с красными глазами, внимательно смотря на старушку, дергая головой в разные стороны. Сверкнула молния и пошел ливень, начиная барабанить по крыше. Татьяна шумно выдохнула улыбаясь. – Музи, это ты?.. Глаза закрылись, а аппарат рядом мерзко запищал, птица проскакала к сморщенным рукам, несколько раз клюнув их и взглянув вновь на старушку, ожидая реакции, которой не последовало. Ворон каркнул и обтерся об руки Татьяны, укладываясь рядом....Колесо сансары дало оборот...
Маленькая девочка лепила в песочнице замок, хрустя яблочным леденцом. Малышка потянулась за ещё одним, но выронила его, маленькие ручки хотели было схватить сладость, но девочка не удержала равновесие и упала на колени в соседний замок. Мальчик рядом злобно посмотрел на малышку, хмурясь. – Эй, мелкая, ты чего мой замок разрушила?! Возмести мне моральный ущерб теперь! Я весь день строил его! Девочка поспешно вскочила с разрушенной постройки и показала язык брюнету с розовыми, почти фиолетовыми глазами, который побежал за беловолосой. Малышка роняла яблочные конфеты за собой, звонко смеясь, заставляя мальчика едва заметно улыбнуться...