Вцепись в меня (зубами)

— Гэвин, на два слова. Гэвин нахмурился в экран своей рабочей станции, не уверенный в настроении ли он разговаривать с Хэнком так рано утром, не уверенный стоит ли вообще показывать, что он что-то слышал. Нет, определенно он был не в настроении. Но он обещал Коннору хорошо себя вести. Получалось, что если выбираешь одного, получаешь и другого "в подарок". И, честно говоря, Андерсон не был таким уж плохим полицейским после того, как взял себя в руки. И, может быть, просто допустим, это было не так уж сложно — добавить еще одного человека в его дико быстро растущий круг общения. Довести его аж до четырех человек, готовых терпеть Гэвина в нерабочее время. Трех с жестянкой. Но его жестянка была больше человеком, чем большинство из плоти и крови. Тем не менее, Гэвин был в еще более кислом настроении, чем обычно. Он не видел Коннора уже несколько недель. Ну как, они виделись. Но все это на работе, мимоходом, без прикосновений, без поцелуев, без дополнительных выговоров от капитана за непристойное поведение в кладовых. Коннор был занят особыми расследованиями, к которым Гэвин не был допущен из-за его, видите ли, репутации, что бы это ни значило. — Гэвин, — повторил Хэнк, подходя ближе к его столу, он понизил голос, а не повысил, как Гэвин мог бы ожидать, что-то в этом было странное. — Это о Конноре. Гэвин развернулся в кресле лицом к нему и свел брови еще сильнее, чтобы полностью передать, до какой степени все это было ему не в тему и прерывало важную работу, на которой он все равно не мог сфокусироваться. В итоге все равно встал с приглушенным ворчанием. Конечно, это было о Конноре. — И что насчет него? — Пойдем со мной, — хмуро сказал Хэнк и пошел в пустую комнату отдыха, не удосужившись проверить, последовал ли он. Гэвин набычился в ответ на такое отношение. У них уже был разговор по душам после того, как Хэнк не смог отговорить Коннора от отношений с ним несколько месяцев назад. Тогда все началось точно так же, и Гэвин не собирался повторно переживать десять самых мучительных минут своей жизни. Что он себе возомнил, подумал Гэвин и все-таки направился следом. — Надеюсь, это не о ситуации с наручниками. Я уже говорил, что это была его идея. Хэнк никак не отреагировал на его слова, пройдясь по маленькому кухонному пространству взад-вперед пару раз, прежде чем остановиться у кофемашины, внимательно разглядывая ее. Так и не нажав ни одну из кнопок, он снова развернулся к Гэвину и, наконец, посмотрел ему в глаза. — Фаулер расскажет всем на совещании в полдень. Но я подумал, что ты предпочел бы услышать это от меня, чтобы у тебя было время собраться. — О чем это ты сейчас? — спросил Гэвин, чувствуя что-то большое и жуткое, встающее в полный рост за его словами. Что-то такое, что каждый полицейский и его близкие были всегда готовы и всегда не готовы услышать. — Гэвин, послушай меня. Это дело, которое Коннор расследовал… Хэнк продолжал говорить, но Гэвин с трудом мог расслышать его из-за того, как резко по телу расползалось онемение и пронзительно звенело в ушах, заглушая большинство произносимых слов. Оставляя только отрывки: полетело к чертям… лаборатория Киберлайф… военные эксперименты… то, что случилось. — Он жив? — спросил Гэвин на удивление ровным голосом, учитывая, что колени у него грозили подогнуться. Хэнк вздохнул и отвел взгляд. — Как тебе это объяснить… Все онемение враз превратилось в ярость. — Что это, блядь, должно значить? Да или нет? Он жив? Хэнк закрыл глаза на несколько секунд, которые показались Гэвину вечностью, затем снова встретился с ним взглядом. — Его тело получило критический урон. Гэвин покачнулся и Хэнк поспешил добавить: — Но он не погиб. Хэнк сжал плечо Гэвина, и в этот момент было трудно сказать, кого из них он пытался удержать в вертикальном положении. — Черт. Я тоже не знаю, как все это работает, понятно? Там был этот… андроид, это существо, которое они создали, оно одичало, слетело с катушек без контроля Киберлайф, или что-то в этом роде. Я не знаю точно, как и почему. Но это машина для убийств, у Коннора не было шансов… ему удалось перенести свое сознание в тело существа. Но… — Так значит с ним все в порядке, да ведь? — спросил Гэвин, надежда скручивала его внутренности в болезненные узлы. — Как тогда, до революции? Когда тот девиант в комнате для допросов застрелил его. И Коннор вернулся на следующий день как ни в чем не бывало! — Гэвин. Это было раньше. У Киберлайф был неограниченный запас тел, их больше нет. Они все… свободны. Девианты. Они встали и ушли. Может быть есть запасные части, но… Что более важно, даже если бы у нас было другое тело, без резервных серверов все его воспоминания… — Что? Ты же сам сказал — он перенес их, верно? В того андроида? В существо? Так же? — Гэвин едва заметил, что мертвой хваткой цепляется за куртку Хэнка, но ему было все равно. — В этом и проблема. У того существа нет способности иметь сознание. Потому оно и не стало девиантом. Не хватило оперативной памяти или хрен знает чего другого, просто — нет места. Они оба на мгновение замолчали, шатаясь под сокрушительным давлением этих слов. — Но, по крайней мере, что-то… хотя бы что-то, должно же было… — Гэвин подавился словами и не смог закончить. — Кое-что — да, — ответил Хэнк с такой уверенностью, что Гэвин не мог не почувствовать себя самую чуточку ободренным. — Мы пока мало что знаем. Его осознание себя очень… фрагментировано. И общение наладить сложно. Мы связались с Элайджей Камски и Нью-Иерихоном, переговоры ведутся. Ты должен понимать, что Фаулер делает все, что в его силах… — Ты говорил с ним? С Коннором. Конечно, да. Я хочу увидеть его. Хэнк снова отвел взгляд в сторону. — Я не думаю, что это хорошая идея. — Я хочу увидеть его. У меня есть на это право! — Гэвин ощерился, делая шаг назад. Он снова уверенно чувствовал себя на ногах, но больше нигде. — Ты же виделся. — И, честно говоря, лучше бы нет, — сказал Хэнк, выглядя таким изможденным, что Гэвин осекся. Хэнк уже потерял сына однажды. Ни для кого не было секретом, кем Коннор стал для него. — Он едва узнал меня. И когда все-таки смог, то все, о чем он просил — это отключить его, чтобы он не смог нанести кому-нибудь вред. Гэвин вздрогнул, но его решимость не поколебалась. — Мне все равно. — Не будь идиотом. — Я хочу. Его. Увидеть. — Послушай, парень. Я знаю, что ты чувствуешь, но… — Мне нужно знать, что он жив, — сказал Гэвин срывающимся голосом. Хэнк тяжело вздохнул, выглядя гораздо старше, чем обычно. Так они никуда не продвинутся. Гэвин нахмурился, после первоначального шока его мозг медленно возвращался в работу. В голове понемногу прояснялось, наконец возникали правильные вопросы и соответствующие выводы. — Подожди-ка. Если он опасен, то его нужно держать под наблюдением. Где-то рядом, да? Да он же... Он здесь. Не теряя больше времени, Гэвин развернулся и побежал к комнатам для допросов, Хэнк с руганью последовал за ним. Первая была пустая. Во второй в полном разгаре шел допрос. Но Гэвин и так знал, что его интересует третья. Это была новая комната, с усиленной защитой — для подозреваемых-андроидов. И ее дверь не открылась, когда он прижал к ней ладонь. Недостаточно высокий уровень допуска — проинформировала панель. Хэнк снова схватил его за плечо. — Гэвин. Я не пытаюсь быть сейчас мудаком, но… Гэвин резко дернул плечом, сбрасывая его руку. — Открой дверь. — ...но если мы не сможем вернуть его, он не хотел бы, чтобы ты запомнил его таким. — Открой эту ебаную дверь, Хэнк! Хэнк колебался, очевидно разрываясь между своими благими намерениями и отчаянием в его голосе. Гэвин заставил себя успокоиться достаточно, чтобы выдавить из себя: — Я понимаю, что ты стараешься меня защитить. Но если ты не откроешь эту чертову дверь, богом клянусь, я… — Хорошо! Господи. Ну ты и упрямый баран. Хэнк подошел и прижал руку к панели, открывая дверь. Не ту, которую Гэвин хотел. Это была дверь в тускло освещенную комнату за зеркалом, но Гэвин решил не испытывать судьбу и пока удовлетвориться этим. Он быстро вошел внутрь, не давая Хэнку шанса передумать, и подошел прямо к стеклянной стене. За столом никто не сидел и комната в принципе выглядела пустой. Гэвин чуть не зарычал на Хэнка, но тут краем глаза заметил движение… в углу, в тени потолка он увидел. — Что за черт? Было трудно осознать, что именно он видит. По правде говоря, Гэвин ничего не представлял, когда Хэнк сказал, что это существо было машиной-убийцей. Не было времени представлять, и он не ожидал чего-то конкретного. Но то, что на самом деле сбивало с толку больше всего… — Почему… почему у него его лицо? Хэнк подошел ближе и вздохнул. — Они экспериментировали с самой продвинутой моделью. Ею оказалась последняя в серии RK. Гэвину нечего было сказать на это. Вероятно, это должно было быть облегчением — не смотреть на какое-то животное, или на бесформенную массу ножей и когтей, или как там кто-то представлял себе машину для убийств. Но это не приносило особого облегчения. К тому же, когти как раз были. Существо было гуманоидной формы, с лицом Коннора, но, хоть его тело местами и напоминало освежёванный корпус андроида, вся поверхность была маслянисто-черной как влажный винил или латекс, совсем не похожая на синт-кожу даже издалека, вся исполосованная бороздами и гребнями. Еще был хвост, длинный и ребристый — как ужасное среднее между оголенным человеческим хребтом и хлыстом с острым на вид наконечником. Но самым странным было, пожалуй, движение — плавное и хищное, бесчеловечное в своей чужеродности. Существо (Коннор, это был Коннор, напомнил он себе) висело, свернувшись в клубок в углу, каким-то образом зацепившись за стены острыми когтями рук и ног. Так было, когда они вошли. Но теперь оно медленно разворачивалось перед их глазами. Хвост взвился подобно змее, компенсируя инерцию, когда оно спрыгнуло на пол и поползло, по другому и не скажешь, ближе к стене, разделяющей их. Только тогда Гэвин смог рассмотреть лицо Коннора и увидеть, что это было не совсем его лицо. Тонкие линии расчертили его, обозначая отдельные части лицевых панелей, не прикрытые синтетической кожей, как следовало бы. Но наиболее поразительными были глаза — полностью черные, без радужки, без зрачка или белков — на их месте глянцевая пустота. Хэнк шумно вдохнул справа от него, но Гэвин не мог двигаться и не мог отвести взгляд. — Он же нас не видит, да? — спросил он, потому что это не должно было быть возможным — такова была цель этой комнаты. И все же, существо безошибочно остановилось и медленно распрямилось прямо перед ним. — Гэ̼̝̮̖̻в̣͙̤̤̞͜и̲н̰̳̤̠̞ͅͅ.