Ебанные кроссы

«Я, например, свою кровать ни с кем не поделю. Какая бы охххххуевшая тёлка здесь не трахалась со мной, она поедет домой.»

Алишер давно перестал употреблять и пить. Единственной его вредной привычкой неизменно являлись сигареты. Как в двенадцать начал, думая что это круто, так и за девять лет не бросил. Изредка парень позволяет себе бокал вина. Всего лишь один бокал–ни больше. Сегодня он позволил себе бокал белого, наблюдая из своего VIP-места за тем, как Ваня прыгает на сцене. Моргенштерн в своей привычной манере качается под вечный хит FАСЕа. Пиздатая качовая песня без особого почти всеми любимого СмЫсЛА. Алишеру похуй на смысл. Главное, чтобы он прочувствовал. Уфа порождает гениев. —Ты вроде ссать ходил, –Моргенштерн смотрит на Егора, который минут семь назад ушёл в туалет и вернулся с двумя стаканами виски с колой и льдом. —Решил кое-куда заглянуть, –он одаривает блогера миленькой пьяненькой улыбочкой и садится рядом, ставя напитки на стол, Алишер лишь иронично закатывает глаза. Они смотрят на сцену, продолжая наслаждаться концертом. Ваня много пиздит–поёт ещё больше. Егор много пьёт–улыбается ещё больше. А шутит и играет бровями в два раза больше, чем светит своими зубами, отражающийся свет от которых когда-нибудь точно ослепит Моргенштерна. Зал особо сильно качается под «заточку», «САЛАМ», «ВЫХОДИ», «МИСТЕР», «Крепостная» и, конечно, же «Юмориста». Как только биты начинаются, Алишера оглушает дикий вопль. На своих концертах он слышит тоже самое. Он же, блядь, гений. Датый Егор–раскрепащённый Егор. Егор, не осматривающийся по сторонам и то и дело норовящий поцеловать Алишера, но сохраняющий остатки разума. Он выпил, но всё ещё соображает. Они могли бы, конечно, остаться до самого конца, чтобы потом зайти в гримёрку и сказать Ване лично какой охуенный концерт, но они уходят. Концерт, конечно, охуенный, но третий раз «Юмориста» слушать не хочется. Булаткину хочется другого. За рулём Алишер смотрится ещё сексуальней, чем без одежды. Если Крид увидит его без одежды и за рулём, то его либо хватит удар, либо он тут же кончит. Сейчас он просто целует парня. Ну как просто. Очень жадно и страстно, исследуя рот языком. Моргенштерн целуется как бог. Чёртов гений. Егор бы хотел прямо сейчас перекачевать на эти колени, распустить ненавистный пучок, чтобы запустить руки в мягкие и пушистые кудри. Булаткину нравятся его волосы. Но он вынужден откинуться на сиденье и нетерпеливо смотреть в окно, время от времени кидая полный желания немного пьяный взгляд. На светофоре он не выдерживает, разворачивает голову Алишера к себе и снова целует. Егору поебать на зелёный свет, поебать на сигналы водителей. Он адресует им средний палец и очень не хочет отрываться от башкирских губ. Но эти губы сами отрываются от его. Булаткин оценивает мелькающий со скоростью света пейзаж, стараясь не отвлекаться на Алишера, потому что если он опять на него посмотрит, увидит эти скулы; сосредоточенный на дороге взгляд; сильные руки, сжимающие руль так, что набухают вены, его поведёт и он не сможет оторвать глаз. Когда они паркуются, Алишер поворачивается к нему. Он растягивает уголки губ и наклоняется к парню. Алишер проводит большим пальцем по губам Булаткина, тот нетерпеливо дёргается навстречу, но Моргенштерн отстраняется. Он неодобрительно качает головой, и Егор понимает, что сейчас всё будет происходить по его правилам. Алишер несильно тянет за подбородок и Булаткин послушно приоткрывает рот, блогер наклоняется, нежно целует, почти невесомо проводит кончиком языка по нижней губе, Егор снова поддаётся вперёд, но уже плавно. Алишер позволяет ему. Именно позволяет. Это вальс, в котором Моргенштерн нежно, но уверенно держит его за голову, и так же плавно, как и в танце, сминает губы. Эта короткая бесконечность умеривает пыл. —Эй, я хочу тебя на 360,–говорит Егор, стоит им только войти в квартиру. —Это блядь даже не твоя песня. —Мне похуй. Я хочу тебя. Крид впечатывает его в секундой назад закрытую дверь и целует так, как хочет он. А хочет он мокро до противного звука, страстно до саднящих губ, совершенно дико до недовольного рыка Алишера из-за укушенной губы. Правила же созданы, чтобы их нарушать. Он скидывает куртку на пол и пытается снять кроссовки, наступая на пятки. —Блядь! –у него не получилось их снять. —Ебанные кроссы, да? —Ебанные кроссы, –Крид полностью согласен. —Поэтому я хожу в тапках. —На тебе сейчас тоже кроссы. —Ебанные кроссы. Алишер смеётся и они оба наклоняются, чтобы снять эти ебанные кроссы. Егор к тому же ещё и поднимает куртку, которую так импульсивно кинул на пол. В его голове это выглядело прям кинемотографично, но они не клип снимают. Моргенштерн не перестаёт его подъёбывать насчёт кросс и строчки Элджея, когда идёт в спальню включить свет. Алишер прыгает на кровать, размещаясь на ней раскинув руки и ноги в стороны. —Ну чо, давай сексом трахаться? —Ебанные кроссы сбили весь настрой. —То есть в клубе и в машине ты блядь на месте усидеть не мог, так и рвался поебаться, а сейчас блядь у тебя настрой к хуям собачьим пропал? Может, если отсосёшь, он появится? –Алишер привстаёт на локтях, приглашающе раздвигая ноги. —Может и появится. Егор залезает на кровать, на коленях устраиваясь между ног Алишера, и начинает растёгивать его штаны. —Только зубки свои белоснежные спрячь. Не хочу, чтобы ты мне член откусил. —Это вышло случайно, ты мне всю жизнь будешь это припоминать? —Это было охуеть как больно блядь. И нет, не всю жизнь. Брошу тебя, когда тебе тридцатник ёбнет. Нахуй мне надо чью-то старую жопу ебать, найду себе моложе, –Алишер поднимает таз, чтобы Егор смог спустить его джинсы вместе с трусами. —Иди на хуй, –Крид облизывает руку. —Нахуй сейчас твой рот пойдёт. И действительно идёт. Егор наклоняется и сразу заглатывает. Он не вылизывает ствол, не посасывает головку. Егор уже умудрённый опытом парень с разработанной глоткой и может взять полностью. Тем более Алишеру так больше нравится. Ему нравится тянуть Булаткина за волосы, заставляя чуть ли не языком доставать до яиц. Алишеру нравится трахать его рот. Не ловить кайф от всех этих техник вырисовывания каких-то узоров языком, обсасываниий ствола. Он любит ловить кайф, упираясь головкой прямо в стенку горла, слушая кашель Егора и даже иногда рвотные позывы. Ещё он любит, когда Егор быстро двигает своей белобрысой башкой и так же быстро надрачивает у основания. Вот прям как сейчас. В этом вся его услада. Ну и с огромнейшим удовольствием кончает ему на лицо. Ох уж эти голубые глаза и скатывающаяся по лицу сперма… Но сейчас он не кончает. Булаткин выпрямляется, жадно хватает воздух и вытирает слюну с уголков губ. —Ну и как настрой? —Где презервативы и смазка? Алишер расплывается в довольной улыбке, посмеиваясь. —Снимай портки, сейчас папочка тебя накажет. Алишер поднимается с кровати снимает окончательно низ и кидает футболку, доставая из ящика смазку. —Сегодня трахнемся без презиков. —Ходишь в луке за полмульта, а на презервативы раскошелиться не в состоянии? –Егор скидывает трусы к куче их вещей, окончательно раздеваясь. —Я вообще не въёбываю нахуй мы с презиками трахаемся, –он возвращается на кровать, –залететь ты не залетишь, венеричку не подхватишь. Смазка чисто чтобы твою жопу не порвать. А презервативы то нахуй блядь сдались? —Чтобы мою жопу не порвать, придурок. —У тебя там такое дупло, что хуй порвёшь, –Алишер хватает его за щиколотку, устраиваясь между ног, –Полюбасу со всеми из блэкстара переебался, –он выдавливает лубрикант на пальцы. —Поперечного ещё не забудь. С ним же я тоже трахался. Вот прям как…–Моргенштерн вводит в Крида два пальца и тот давится стоном. —Прям как что? –Алишер наклоняется к нему. Егор приподнимает задницу, устраиваясь поудобнее, разводя ноги шире. Певец бросает на него слегка раздражённый взгляд. Временами этот парень любит попиздеть во время процесса. Как-то раз он просто описывал всё, что делал. Алишер разводит пальцы в стороны, поворачивает на сто восемьдесят градусов и добавляет третий, меняя угол, загоняет их по самые костяшки. Булаткина бьёт мелкая дрожь. Парень дёргает ногой и протяжно простанывает. На самом деле Алишер никогда особо не заботился о растяжки. Он пихал в него пальцы лишь чтобы убедиться, что член войдёт без особых проблем. Егор поддаётся вперёд всем телом, с его губ слетает короткий стон и он тянется за очередным поцелуем, но Моргенштерн отводит голову назад. —А ты ротик помыл? —А ты член помыл? —Нет. —Придурок. Алишер смеётся и всё-таки поддаётся навстречу, целуя Егора. Башкортостанец любит целоваться с языком, любит делать это неспеша, аккуратно исследуя рот. А Егор любит, когда тот его целует. Моргенштерн сгибает пальцы, чуть вытаскивая, и блондин стонет прямо в поцелуе, прикусыв губу парня. Алишер этого не любит. Он вытаскивает пальцы и разрывает поцелуй, выпрямляясь. Блогер распределяет лубрикант по члену, фиксирует задницу Булаткина, направляет головку ко входу и резко входит до бьющихся о плоть яиц. —Блядь! —С Поперечным ты трахался, прям как сейчас? –он подхватывает ноги Крида под колени. —Поперечный ебётся лучше, –он слишком громко дышит. Алишер усмехается, выходит почти полностью и снова одним точным резким движением вводит член по самые яйца. Моргенштерн повторяет это снова и снова, упиваясь матерными вскриками Егора. И он не собирается останавливаться, как бы блондин не просил. С каждым толчком он всё больше выбивает из Булаткина воздух, оставляя всё меньше кислорода в лёгких. С каждым толчком он делает это быстрее. И чем их больше, тем Егору приятнее. Его якобы дупло привыкает и теперь он ловит с этого только кайф, поддаваясь на встречу. В какой-то момент они входят в унисон, и Егору даже кажется, что резонанс оргазма вот вот на него нахлынет, но Алишер резко останавливается. Он с минуту просто ничего не делает, наслаждаясь тем, как стенки ануса сжимаются и разжимаются вокруг его члена, и Егор уже хочет спросить какого хуя тот творит, но парень поддаётся вперёд. Очень плавно и аккуратно. Блядство. Опять его сраные игрища. Алишер любит дразнить его, любит доводить до предоргазменного состояния и обламывать ему весь кайф, гаденько смеясь, а после извиняясь поцелуем и продолжая двигаться. Сейчас он склоняется всем телом над Егором, упираясь предплечьем в подушку рядом с его головой и плавно качает бёдрами, как будто не втрахивал его в кровать минуту назад. Мелкие несильные толчки; горячее сбитое дыхание, обжегающее щёку; рука, располагающаяясь на его члене. Алишер слегка надрачивает ему у головки, большим пальцем проходясь по уздечке, и похоже даже не думает ускоряться. Моргеншетр целует его так же плавно и не спеша, как и всё, что он сейчас делает. Булаткин готов скулить от нетерпения. Парень ёрзает задницей, поддаётся навстречу, но Алишер лишь оставляет засос на его шее и проводит мокрый след обратно к челюсти. —Бляяяядь…–Егор скулит. Как сучка, –Алишер Тагирович… —Да? –он кусает за ухо. —Ускорьтесь пожалуйста, я больше не могу. —Поперечный всё ещё ебётся лучше? Сукин сын. Егор, конечно знал, что его комплекс Бога–гения, довольно обширен, но чтобы настолько… Чёртову ублюдку всегда нужно подтверждение его превосходности. Тщеславный гандон. Булаткин сглатывает, переступая через себя. Этот сучий потрох вертит им как хочет, вынуждая говорить совершенно стыдливые вещи. —Мой, –он снова сглатывает, –папочка ебётся лучше всех, –Егору явно не нравится дэдди кинк так же, как Алишеру. Булаткин не видит–буквально чувствует, как Моргенштерн расплывается в самодовольной улыбке. Он в последний раз оттягивает серёжку губами и выпрямляется, снова подхватывая ноги Егора под колени. И у Крида снова уходит воздух из лёгких, снова вырывается гортаный стон, а Алишер издаёт довольный рык. И Егор всегда знает что следует за этим рыком. Совершенно бешеный темп, невероятно глубокие толчки и просто крышесносящие ощущения. Кровать скрипит о пол, а Булаткин грозится сорвать голос. Но срывает только башню, когда он чувствует полную заполненность, когда он чувствует пульсацию члена всеми фибрами. Это не первый раз, когда Алишер кончает в него, но это первый раз без презерватива. Когда оргазм отпускает, когда тело Егора обмякает, Моргенштерн выходит из него и смотрит как сперма стекает по заднице, пачкая постельное бельё. Он валится на кровать, двигая Егора в сторону для большего места. —Даже лучше всех из блэкстар? —Лучше всех в мире. Он же гений. Они смеются. Алишер встаёт, чтобы выключить свет, а после укладывается в кровать под испачканное одеяло. Моргенштерн делил свою постель только с собаками из икеи. Какая бы охуевшая тёлка здесь с ним не трахалась, она всегда неизменно ехала домой. Алишеру никогда не было стыдно выгонять их. Но Егор же не тёлка.