Наручники

— Нам надо поговорить, Мугивара-я. Отличное начало, мысленно скривился Луффи. В прошлый раз, когда Трао что-то похожее заявил на Панк Хазард, вышло, наверное, чересчур жёстко, но нечего было так шутить над Чоппером и вообще издеваться над его людьми! Луффи не терпел, когда кто-то обижал его команду, и никогда не прощал. — Что-то случилось, Трао? — он обернулся с лучшим своим выражением жизнерадостного идиотизма. Тот стоял, скрестив на груди руки, всё ещё во вчерашнем плаще на голое тело. Из-под оборванного рукава виднелись бинты, напоминая, как ему отрезали, а потом пришили на место руку. Им всем вчера изрядно досталось, ещё пару дней только жрать и спать, чтобы восстановиться. Вот его и потащило на цветочное поле, на свежий воздух, а Трао зачем-то потащился за ним. Блин, вряд ли теперь получится как следует выспаться! — Случилось, что ты — мстительный засранец! — Трао подошёл почти вплотную, навис над ним и разве что не прошипел эти слова. Сильный и опасный, как ядовитая змея, да только Луффи это в нём и нравилось. Иначе было бы неинтересно, слишком пресно и скучно, как мясо без перца. — И что? — он смотрел в ответ, не понимая, что Трао хочет услышать. Извинений? Да ладно, быть не может! Да и за что ему извиняться-то? Что план пошёл по пизде? Так они ж оба взрослые люди. Должны понимать, что план планом, а жизнь всё равно диктует свои условия, как ни старайся предусмотреть всё на свете! — Что за поебень ты устроил с ключами от наручников? И какого Дьявола Виола тебе подыграла? Вот это был справедливый упрёк, с ключом получилось некрасиво, потому что не ко времени. Что, впрочем, не отменяло причины, по которой Луффи повёл себя именно так. — Насчёт Виолы спрашивай у неё самой, если так интересно, — Луффи усмехнулся, пытаясь представить, чем сейчас там во дворце заняты. Подготовкой к повторной коронации старого-нового короля? — А вот я признаю — и что мстительный засранец, и что был не прав. Доволен? Я недооценил способность Минго скрыться от Воли Наблюдения, но ты! Сначала сам предлагаешь заключить альянс, потом сам же и заявляешь, что он расторгнут. Так дела не делаются, знаешь ли! Трао фыркнул и поморщился, но немного отступил, а Луффи всё никак не мог прогнать из головы воспоминание, как он выглядел, прикованный к тому дурацкому креслу. Если бы тогда было больше времени и меньше свидетелей, а у самого Луффи ещё меньше совести… — О чём ты вообще думал, отказываясь от спасения? Тоже ведь просчитал, что уже конец! — Спасения, — Трао скривился, будто незрелый лимон откусил. — В прошлый раз это, знаешь ли, плохо кончилось. Не столько для меня, сколько для спасающего. — В тот раз ты тоже вырядился так, чтобы всех отвлекать? — вырвалось прежде, чем Луффи успел прикусить язык. — Ты о чём, Мугивара-я? — Он нахмурился ещё сильней, между бровей залегла глубокая складка, и проступили желваки на стиснутых челюстях. Смотреть бы и смотреть. А ответить… да, в общем-то, тоже можно, вдруг он действительно не в курсе? — Ты оделся, как у меня Нами, бывает, наряжается: чтоб специально всех вокруг отвлекать. Чтоб пялились на её сиськи и задницу и думали не о драке, а уж если член в штанах мешать будет, так это полная победа. Видел бы ты себя со стороны на этом чёртовом кресле, не спрашивал бы! — нужно было остановиться, но совершенно не получалось. — И ты поэтому лапал меня за задницу? — это прозвучало не столько обвиняюще, сколько удивлённо. — Значит, мне не показалось? — Да ладно, тебе жалко, что ли? — Луффи попытался было свести всё к шутке, но не удержался и повторил уже вслух: — Скажи спасибо, что тогда было слишком мало времени, слишком много свидетелей, а у меня — слишком много совести. — А то — что? — Трао снова придвинулся вплотную, губы скривил в злой ухмылке, да только Луффи таким было не испугать, и он честно ответил: — Трахнул бы тебя на этом чёртовом кресле. Он ожидал какой угодно реакции: что тот попытается ударить, выругается, отшатнётся, использует фрукт. Но никак не того, что замрёт, напряжённый, как натянутый леер1, а в глазах появится желание. — Расскажи, — выдохнул хрипло. Луффи прислушался, но рядом не было никого, кто мог бы им помешать. Разве что Робин вырастила где-нибудь поблизости пару ушей, но это пусть, ей можно. И он рассказал, смакуя подробности, вспоминая, что видел, додумывая детали. Смотрел при этом в глаза Трао, отмечал, как расширяются его зрачки, как сбивается дыхание. Возможно, портил всё на свете, а может быть, наоборот, это было единственное правильное решение сейчас. Когда он закончил, Трао ещё какое-то время не отводил взгляда, будто ждал продолжения, а потом усмехнулся и сказал: — А я ведь их сохранил: и наручники, и ключ. У меня только одно условие — используй смазку, а не выдумывай всякую хрень с обслюнявленными пальцами. Теперь у Луффи сбилось дыхание, но он быстро взял себя в руки и тоже усмехнулся: — А у тебя это всё с собой? И смазка тоже? Тогда осталось подыскать подходящее кресло. — Трон, — поправил его Трао. — Это был трон червей, но его мы искать не будем точно, иначе не обойдёмся без свидетелей. А остальное у меня с собой, только найдём, где твоё покрывало расстелить. Вместо трона они выбрали старое толстое дерево с выпирающими из земли корнями — ну точь в точь подлокотники, на которых тогда лежали руки Трао. Запястья казались тонкими по сравнению с грубыми браслетами кандалов и толстой цепью, а безвольно повисшие кисти с красивыми длинными пальцами нестерпимо хотелось облизать. Луффи тряхнул головой, прогоняя воспоминание, и расстелил покрывало: и на ствол, и на корни, и на землю между ними. Получилось и вправду похоже на кресло. Трао тем временем достал из кармана те самые наручники: держал за цепь через платок и всё равно кривился недовольно. Почему вообще согласился, Луффи совершенно не понимал: мало ли что может пойти не так? Он даже пару раз проверил, действительно ли подходит ключ, чтоб чего не вышло. — Сойдёт за смазку, — Трао сунул ему в руки флакон с маслом и принялся усаживаться поудобнее. Луффи принюхался: гвоздичное. Ну, да, что ещё можно было ожидать, тем более и для этого дела подойдёт ничуть не хуже любого другого. Он стянул с себя рубашку, обхватил через неё один из браслетов, но даже так кайросеки будто тянул на дно, хотя до моря здесь было не так уж и близко. Мерзейшие ощущения, а Трао сам протянул руку и позволил защёлкнуть на себе эту гадость. Дождался, пока Луффи обойдёт дерево — к счастью, длины цепи хватило, — и протянул вторую. Вышло не как тогда: руки не лежали на подлокотниках, а оказались разведены в стороны и немного задраны вверх, но сама поза, обманчиво расслабленная, обмякшая из-за действия тянущего силы кайросеки, была невероятно похожа. Опустившись между широко раскинутых ног, Луффи провёл ладонью по тёплой коже, от нервно дёрнувшегося кадыка вниз, медленно-медленно, до края непристойно низко сидящих джинсов. Сейчас не было ни грязи, ни крови, даже следов от ранений, а тогда до безумия хотелось зализать языком раны на животе. Он очертил пальцами контур татуировки, каждый всполох огнём горящего сердца, наклонился и повторил губами и языком. Гладкая смуглая кожа, глубокий чёрный цвет загнанных под кожу чернил, солоноватый вкус пота. Трао сидел спокойно, только дышал всё чаще и чаще. Насколько сильно можно напрячься, когда на тебе наручники из кайросеки? Трао чуть вздрогнул, когда он коснулся губами соска, обвёл его языком, прихватил зубами, несильно потянул, не удержался и укусил чуть сильнее — над головой раздалось рассерженной шипение. Змея и есть, прекрасная, изящная, гибкая и смертельно ядовитая. И отчего это его на нормальных никогда не тянуло? На нежных и ласковых, заботливых? Нет же, подавай ему смертельную опасность, силу и мастерство! И эту силу увидеть почти побеждённой, уступившей, увидеть под собой. А тут ещё и проклятые наручники, будто нарочно созданные для самых откровенных эротических фантазий! Своё возбуждение Луффи старался игнорировать, полностью сосредоточившись на Трао и том, чтобы как можно точнее повторить обещанное, раз уж ему так понравилось. Он спустился ниже, приникая губами к напрягшимся мышцам пресса. Где-то здесь были раны от пуль, а сейчас даже следа не осталось. Он вылизывал живот широкими влажными движениями, пока во рту не пересохло, а потом опустил руку на пах Трао, даже через плотную ткань чувствуя, что у него почти совсем встал. Сжал пальцы, потёр прямо через ширинку, заинтересованно обвёл контур, ощущая, как напрягся под пальцами член, изогнулся, пытаясь выпрямиться, но джинсы Трао были слишком узкие для этого. Он снова зашипел недовольно, дёрнул коленом, наверняка пропахал землю каблуком. Кажется, на самого Луффи кайросеки действовал сильнее. Или дело в его фрукте, но сам он не мог толком двигаться, даже случайно прикоснувшись к решётке из этого материала, а Трао, вон, дёргается. Когда он расстегнул пуговицу на джинсах, Трао резко выдохнул, как от облегчения. И зачем носить такие узкие? Драться же неудобно должно быть! Луффи вжикнул молнией, ухватил сразу и джинсы, и бельё, дёрнул вниз резко, но спустил их совсем немного, только чтобы член и задница оказались снаружи. Наклонился ниже, едва не задевая носом блестящую розовую головку, выдохнул на неё и провёл пальцами, чуть касаясь, самыми подушечками, от сочащейся смазкой дырочки, до основания и чуть ниже, надавил между членом и яйцами, собрал те в горсть. На Трао было приятно посмотреть и ещё приятнее касаться, он оставлял волосы только на лобке, аккуратно подстриженным треугольником, а всё остальное было гладкое, нежное и бархатистое: и основание члена, и яйца, и между ягодиц… — Смазка! — резко выдохнул Трао, стоило Луффи коснуться входа. — Я ещё не начал, — заметил он. Но убрав руки и отстранившись, посмотрел с усмешкой. На висках и верхней губе проступил пот, зрачки расширились чуть ли не на всю радужку. Луффи предвкушающе облизнулся, и Трао вдруг повторил это движение, судорожно и нервно. Пряный аромат гвоздичного масла только подстегнул возбуждение. Луффи снова наклонился, обхватил задницу Трао, размазывая масло по одной из половинок, но удержаться и не сжать их, с силой сминая руками, не смог. Потом правой рукой, на которую вылил едва ли ни треть всего масла, скользнул по расщелине, обвёл пальцами дырку, надавил подушечками совсем слабо, только чтобы почувствовать, как плотно сжимаются мышцы, не желая его пускать. Ну да, надо же действовать по порядку и так, как рассказывал. Он взял в рот, медленно опустил голову, вбирая член примерно до половины, и принялся сосать. Прижимал языком к нёбу, туго обхватывал губами и втягивал щёки, двигался резко, почти жёстко, а пальцами кружил у входа, боясь упустить момент, когда Трао расслабится. Рассказывая свою фантазию, он обещал вставить сразу два и до самых костяшек, как только минет его отвлечёт, и тот перестанет зажиматься. На самом деле он так делать не стал: да, два, но только по первую фалангу, остальное медленно, короткими толчками, с каждым разом погружая пальцы всё глубже и глубже. Но вот когда вставил целиком, то принялся за дело всерьёз. Трахал его пальцами, проворачивая кисть, под разными углами, раздвигал их внутри. Всё, чтобы растянуть как можно лучше. И предупредить про размеры нужно, пока не слишком поздно, а то опять чуть не забыл. Когда два пальца стали входить без труда, он ухитрился просунуть к ним и третий, хотя это оказалось труднее, чем он ожидал. Трао над головой шипел сквозь зубы, почти не переставая, пытался упираться в землю пятками и вскидывать бёдра, но Луффи удалось удержать его на месте. Может быть, потом, как-нибудь в другой раз, он позволит выебать себя в рот, но сейчас это была его фантазия, а значит, всё будет только по его правилам. Почувствовав, что Трао уже готов кончить, выпустил его изо рта, вытащил пальцы и потянулся к отложенному в сторону флакону с маслом. Спросил: — Надеюсь, ты ничего не имеешь против больших членов? Трао, встрёпанный, с мокрой от пота чёлкой и полыхающими щеками выглядел так, что Луффи сам готов был кончить в любую минуту. Это был бы неплохой выход, если тот категорически против его размеров, хоть и основательно собьёт настрой. — Насколько больших? — Я же резиновый, — пояснил Луффи, расстёгивая штаны. — И резиновый я везде. И чем дольше я возбуждён, тем больше становится мой дружок. Он просто не прекращает увеличиваться, когда встанет. И если ты думаешь, что он в тебя не влезет, я подрочу и кончу. Не переживай, снова встанет у меня практически сразу, но будет уже вполне человеческих размеров. Он провёл пальцами по своему члену, размазывая смазку и масло, вновь глядя на Трао, ожидая реакции, а тот смотрел на него и молчал. Молчал так долго, что Луффи уже почти смирился с отказом, но Трао удивил его который раз за день. — Если ты меня порвёшь, трахнуться ещё раз в наручниках из кайросеки и не мечтай, — хрипло и сбивчиво выдал он. — О, — простонал Луффи, наклоняясь к нему, прижимаясь членом к члену и грудью к груди. Прикусил мочку уха и ухмыльнулся. — Выходит, если порву, ты всё равно мне дашь, даже если без наручников? — Без них я способен заживить практически любые повреждения, — буркнул тот, недовольно наморщив нос. — Но постарайся всё-таки обойтись без этого. Немного отстранившись, чтоб было удобнее следить за реакцией, он закинул длинные ноги себе на плечи, и долго пристраивался к заднице, никак не решаясь начать, но переживать о том, достаточно ли растянул, было уже поздно. Он толкнулся первый раз, медленно и осторожно, чувствуя, как всё ещё тесно и неподатливо внутри, но смотрел в лицо Трао, на то, как он судорожно и часто дышит, приоткрыв рот, как смаргивает текущий по лицу пот, как дёргается кадык, когда он нервно сглатывает. Одна только головка внутри, где узко почти до боли, но Трао молчал и не останавливал, а значит, можно глубже. Совсем чуть-чуть, чтобы мышцы успели привыкнуть и расслабиться. Он протискивался буквально по миллиметру, но Трао зажмурился, дёрнул головой и ругнулся, когда он вставил почти до половины. — Хватит? — спросил, замерев. Трао выругался ещё раз, вперился в него злым взглядом и растянул губы в привычной усмешке: — Я никогда не был сторонником полумер, Мугивара-я. Или всё, или ничего. Ну да, что ещё стоило от него ожидать? Луффи перехватил его задницу поудобнее, попытался выровнять дыхание, но куда уж там. Трао сжимал его внутри себя до боли, восхитительно сладко. Нет, остро, как жгучий перец делает мясо только вкуснее, так и эта боль была именно тем, что сейчас нужно. Чтобы все ощущения — на грани, до предела, чтобы прочувствовать полностью. И, раз уж Трао согласился, нужно пользоваться шансом, а не думать, зачем и почему. Сейчас Луффи интересовало только сильное тело под ним, твёрдые мышцы: ещё чуть-чуть, и сломает или оторвёт, если бы его можно было так просто сломать. Он немного подался назад, добавил ещё масла и толкнулся снова, немного глубже. Чем дольше они этим занимаются, тем сильнее разбухал его член. Чем больше член, тем дольше его нужно вставлять, чтобы ничего не повредить. Замкнутый круг, из которого нет возврата. И он давно бы плюнул на идею засунуть себя в Трао целиком, если бы всё это время у того не стояло. Луффи не трогал его член, даже случайно не задевал, а он всё равно едва ли не прижимался к животу и истекал смазкой. Значит, как бы больно ему сейчас ни было, удовольствие перевешивало, и от этого окончательно сносило голову. Спустя целую вечность и всё оставшееся масло, он смог протиснуться внутрь целиком. Устало и облегчённо выдохнул, прижался лбом к ключице и слушал неровное дыхание Трао, влажно щекочущее висок. Это только полдела, теперь нужно было двигаться. Он начал с осторожных покачиваний, потом стал выходить дальше и толкаться резче. Трао больше не шипел, а стонал по-настоящему, коротко вскрикивая на выдохах. Его член был зажат между их животами и при каждом толчке Луффи с удовольствием ощущал, как тот проезжается по животу. Коротко позвякивала цепь, будто впервые за это время он пытался вырваться, а колено пару раз неприятно задело Луффи по уху, но это были такие мелочи по сравнению с тем, что Трао всё происходящее нравилось. И нездоровые фантазии Луффи, и размеры, что было особенно удивительно. Царапаясь о небритую щёку, он немного вытянул шею и достал до губ, прикусил нижнюю, сунул в рот язык. Поцелуя толком не получилось — Трао хрипло дышал и запрокидывал голову, а потом кончил, и так при этом сжал Луффи, что тот кончил следом, хотя думал, что мог бы ещё продержаться. Отдышавшись, первым делом Луффи достал ключ и расстегнул наручники, потому что оставлять Трао в них, когда уже нет нужды, было бы зверством. Нестерпимо хотелось пить и жрать. И помыться. Первое и последнее можно было устроить, дойти бы только до колодца во дворе, а вот с едой всё не очень понятно — смогли найти что-нибудь ещё или нет? В разрушенной почти до основания стране не могло быть легко и просто с провиантом. — Мугивара-я? — не открывая глаз позвал его Трао. — А у тебя язык тоже резиновый и тянется? Если так, то с тебя римминг в качестве компенсации. Но не сегодня, сегодня я больше ни на что не способен. Луффи только плечами пожал и вытянулся рядом, пристроив голову у Трао на бедре. Римминг так римминг, почему бы и нет? — И вот ещё, — через некоторое время добавил Трао. — Никаких тронов, кресел и тому подобного: на редкость неудобная поза! А вот наручники я, пожалуй, выбрасывать пока не буду. ________________ 1 Туго натянутый трос, оба конца которого закреплены на судовых конструкциях. 2 Традиционно гвоздичное масло используется для ухода за углеродистой сталью японских мечей.