let it happen

Когда это произошло впервые.. Было страшно. Джонхану только как трое суток как шестнадцать лет, его возлюбленная на год старше. Конечно Юн доверился ей в том сокровенном, невнятно интимном, во что переросла их первая подростковая влюбленность, полная неловких объятий и смазанных поцелуев с цоканьем зубов друг о друга. Вот только стоило Хану погрузиться в ее тело, как просто начался хаос. Сама девушка сначала покрылась сильной дрожью, словно от новых ощущений, но в следующий момент глаза ее испуганно расширились как у утопающей кошки. Гортань сокращалась непозволительно быстро, взбалтывая слюну до пены, что пошла сквозь накрашенные губы прямо на чужие простыни. Каждая мышца в теле заходилась в тугой узел, который производил к тому, что те рвались с криками агонии. Кажется, именно в тот момент Джонхан и понял - он виной этому. Даже от сильнейших приступов той же эпилепсии мышцы порваться не могут. Всю эту вакханалию закончил язык, что запал в девичье горло и прекратил поступление кислорода быстрее, чем пена в дыхательных путях. Трупу в кровати родители Юна скорее удивились по причине его юного возраста, нежели просто по факту наличия того. Давно бы стоило рассказать, но... Как бы так сообщить собственному сыну, что нету у него возможности быть ближе, чем поцелуи и объятья с любимой или любимым? Как.. как рассказать Джонхану о том самом проклятье, которое меж собой люди обычно присваивают женской половине человечества, игнорируя факт, что черной вдовой вполне может быть и мужчина? Но им пришлось. В тот день Хан сломался. Замять дело о кончине спутницы парня все же удалось, благо достаточным количеством связей его родные владели. Вот только вся эта картина еще долго не давала блондину не то что смотреть на других людей.. Она вселяла в него страх. Страх любить. Страх влюбленности, взаимной или однобокой симпатии в его сторону. Простые касания чужих людей для него стали неприятными, но благо, такой он был не один. И даже не то что в стране, но и в своем городе. Затяжные разговоры с такими же людьми, как и он, Хану все же вернули какое никакое, но доверие к самому себе, к своему телу, к своей сущности. Но хотел было юноша спросить о том, что теоретически может быть между двумя представителями людей этого дерьмо проклятия вдовы или вдовца, но его тот час заставили замолчать. "Тут варианта два: или у вас все получится, или вы оба умрете. Готов рисковать?" Джонхан никогда не был и не будет готов к этому. Встречи с себе подобными он свел к минимуму, лишние напоминание ему о собственной судьбе было просто ни к чему. Меж собой и остальными, нормальными, как ему казалось, людьми он воздвиг стену неприступности, которая меж тем лишь сильнее влекла к Юну. Сначала по универу, а после и по месту его работы все ползли и ползли слухи о том, какой же он "ледяной принц, который пиздецки горяч". И не то что бы блондину это не льстило, вовсе нет. Скорее тут был как эффект с теми парочками, которые он видел вокруг себя - глупая, черная и такая липкая зависть застилала светлые глаза. Ему тоже любви хотелось, касаний чужих к бледным лопаткам, поцелуев куда-то чуть ниже ребер, ощущения горячего дыхания на губах перед поцелуем.. Убивало. Медленно, но так до безумия расчетливо четко, что Хану часто воздуха не хватало, да и сил, чтобы по утрам встать с кровати. Выйти в социум. Туда, где попросту НЕТУ твоего человека. И зачем тогда все? Когда парня одолевала грусть подобная той, которую испытывал он сегодня после очередного заселения в гостиничный номер молодоженов, которое он совершил по долгу консьержа в отеле, где работал, обычно он пытался занять свои мысли. Вот только сегодня даже обожаемый сериал и глупая игра "3 в ряд" тому не помогла. Оставался вариант, из-за которого семья его довольно-таки часто волновалась, но сам Юн давно уже перестал воспринимать его как угрозу - распитие спиртного в одиночестве. Один и тот же бар какой год никогда не подводил. Бармена он знал лично, и на самом деле Сунен парнем был неплохим, но шумным до чертиков. Может именно потому с, кажется, 7 бокалом текилы Хан и отсел от барной стойки подальше, к северной стене, к уютному местечку у цветущей плюмерии, цветы которой так напоминали его белоснежную кожу. Вкус алкоголя во рту уже не ощущался. Плохо. Значит Юн пьян и готов творить глупости, смертельно опасные глупости. Но пока он держится. Все это длится недолго. За столик к его пьяной персоне подсаживается юноша, на вид такого же как и Хан возраста, но красота его обезоружила блондина моментально, заставив в своей голове жалобно поднять лапки к верху и поднять белый флаг капитуляции, даже не начав бой. Словно лисьи глаза напротив по ощущениям в проклятом дыру прожигали, вызывали по коже столь сильные мурашки, что волей не волей, а старший ощутил себя на том самом месте глупо влюбленных с первого взгляда. Да и сам Джош, кажется, так его звали, был до чертиков обаятельным молодым человеком. Слог его речи у Хана довольную улыбку вызывал, сладким голосом иностранца он заслушался да так, что и сам не понял, как оказался в чужих полу объятьях. Как оказалось, мимо слов Юн дал согласие на танец под рок балладу на фоне. Бар был почти пуст, потому волноваться о пьяных и агрессивных гомофобах блондину не приходилось. Он буквально отдал всю ситуацию вольному течению своей собственной судьбы, которая свела его пьяное тело с Хоном, который так крепко и надежно держал юнову талию в своей руке, касания пальцев которого вызывало щекотливую дрожь в коленках.. Черт. Так неправильно. Момент касания чужих губ к его у Джонхана вызвало трепет внизу живота, да такой, какой он ощущал в свои 16, те самые беззаботные три дня до излома его судьбы. Но он ответил, отчаянно так поддаваясь вперед к Хону, пропуская свой разгоряченный язык во владения чужого рта. Он безумно скучал по вороху этих влюбленных ощущений, да еще и когда тебе отвечают столь пылко, что буквально на руках в машину относят.. Оно того определенно стоило. При тягучем танце их языков Юн ощущал лишь привкус фруктового черного чая, а значит Джош более, чем трезв. Поездка от того для старшего была спокойной, в коем-то веке его страхи отползли на задний план, в самые глубинные створки сознания, оставляя в голове лишь образ чужого лица при лунном свете. В чужом доме, в части города, которую Хани так и не изучил за 22 года жизни в Сеуле, его занимало далеко не волнение о его местонахождении. Губы его на чужой шеи в горячих укусах, пока руки Хона снимали с тонкого тела рубашку в полоску, которая забавно совпадала с постельным бельем. А вот уже об обычном белье Джош позаботился как только стянул с шикарных ног узкие джинсы. Картина, конечно, бесподобная - белесая кожа, подтянутое тело, словно пылающее жаром, столь жаждущее чужих прикосновений, поцелуев, укусов и всего того, что лишь было в голове младшего. Но была лишь одна проблема.. Хан был пьян, но не настолько, чтобы забыть. В сознании старшего все пронеслось одним сладостным моментом, оставив в теле сладкую истому и столь сильную слабость. Он совершенно потерял счет времени, терялся и в физических ощущениях, совершенно новых для него, ведь в этот раз, с помощью чужих ладоней, но он оседлал чужие бедра. Единственные ощущения, которые помнил он и каждая клеточка бренного тела - то, с какой силой и напором вытрахивал Хон из него каждый стон, как проникал в разгоряченное нутро столь глубоко, что перед глазами пестрили цветные круги. И поцелуи. Нескончаемые поцелуи, теряющиеся во вздохах, в мазках кончика языка по уголкам рта, границах нижней и верхней губы, разгоряченные уста на тонкой коже шеи и укусы в плечи. Это была лучшая его ночь. И худшее утро. Открыв глаза на утро.. Юн замер. Кажется от стресса, но ему казалось, что он не слышит чужого дыхания за спиной. Неужели он в кровати с мертвецом сейчас? А если история вновь повторилась, но Хан из-за опьянения не помнит ничего? Проверять было страшно. Слишком страшно. Касания чужих ладоней к плечам и Джонхан срывается на крик, ну и попутно падает с кровати, запутавшись в одеяле. Джош смотрит на него с легким недоумением, кое-как прикрывая голые бедра подушкой со своей стороны кровати, а блондин на него с пола смотрит пораженно, в глазах цвета горького шоколада застывают слезы. -Я умер что ли? Не понять как, но все же выманив старшего на кухню для завтрака, обоим было.. слегка неловко начинать разговор? Слегка?? Да Юну даже дышать неудобно было. В голове все метались мысли, триллион догадок, что заставляли венки на висках набухнуть до боли. Есть ли вероятность, что родители соврали? Что смерть его первой любви была случайностью? Но та огромная группа людей же не могла ему врать, как один рассказывая одни и те же факты слово в слово.. или могла? -Поверишь, если я скажу, что.. я что-то типа Смерти? Ошибка. В глазах Джонхана колоссальное непонимание и еще раз непонимание. Джош же мнется на месте лишь сильнее от взгляда старшего, но дистанцию меж ними сокращает, целуя светловолосого в щеку. -Не считаешь, что тебе стоит также объяснить свою реакцию на меня? А Джонхан объяснил. И ни капли не жалеет на самом то деле. Ведь когда среди миллиарда людей у тебя просто не может быть пары из-за того, кто ты есть.. олицетворение смерти не лучший ли вариант? Как для других Юн не знал, но для него Джошуа стал убийственно хорошим парнем, который точно восполнит его лимит близости. Он пообещал это старшему и точно сдержит слово.