Оторва-семихвостая

(Апрель, 990 год от появления Кагуи) Выходили на рассвете. Пакура еще раз оглядела свою новую команду и подавила горестный вздох. И чем она, героиня деревни, заслужила такое наказание? Или это поощрение? Доверить двух джинчурики…слишком щедро, особенно для Расы, этого напыщенного придурка, знакомого ей чуть ли не с пелёнок. Он, как и она сама, был не наследником, да и вовсе бастардом, а потому в детстве, да и юности они очень даже дружили, а после он помешался на дуре Каруре, дочурке Третьего. О, как она ревновала! У них из-за этого было несколько стычек, даже после их женитьбы и становления Расы Казекаге она не могла угомониться, а он, хоть как-нибудь на неё повлиять. Когда-то она была единственной его слабостью. Всё закончилось в тот миг, когда она осознала — заигралась. Драгоценная Карура, чуть не потеряла драгоценного первенца. После этого весь гнев Расы обрушился на неё. Он отправлял её в места, где выжить было нереально, а она, из злорадства возвращалась живой. Вернувшись в первый раз, узнала, что эта дура разродилась девчонкой без талантов. Уж лучше б убила, чем такое позорище. Эту мысль, она кстати, Расе и высказала при первой же встрече и как итог вновь отправилась в самое пекло, а по возвращении узнала о сыне Казекаге, который, как и его никчёмная сестра, не унаследовал заветного магнетизма. Она даже не стала злорадствовать, лишь молчаливо положила собственную руку на его, казалось, стальное плечо. Он не удержался. Тогда они переспали первый и единственный раз. А на следующее утро она снова взяла сложнейшую миссию и покинула деревню, даже не догадываясь о зарождающейся жизни внутри. Её тогда ранили, прямо в матку, ирьенин посочувствовала вскользь и ушла, оставив с горьким осознанием ошибки. Вернулась в деревню она не скоро. Отстрачивала до последнего, а после узнала новость — Карура мертва, а Он добился наследника с магнетизмом. На душе сначала скребли кошки, хотелось кинуться в его объятья, рассказать о своём горе, об их общем горе…но…она вовремя встретила Яшамару, который в пьяном бреду выложил всю правду-матку о племяннике джинчурики и жестокости правителя. После этого она его не жалела. И их общее дитя, погибшее так рано, тоже. Она не хотела бы обречь его на такую участь. Но сейчас, наблюдая за Гаарой, она видела его собственным ребёнком. К тому же, он, в отличии от своих старших родственников, был копией отца. Её умерший малыш представлялся ей именно таким, разве что более счастливым. Детишки, слава Ками, пришли вовремя. Одеты они были в добротную форму ниндзя, пошитую специально для них. В Суне уже давно практически перестали отправлять детей на задания так рано. Третий её подопечный, загадочный и грустный ребёнок постарше прибыл последним. — Выдвигаемся, — приказала она и пошла вперёд. Детишкам о командной работе в целом и работе ниндзя в частности было известно немного. Вообще ничего, если быть точным. Теперь-то она догадалась, что за гадость ей подсунул Раса. Обучить этих двоих быту ниндзя. Поэтому-то и про сроки он ничего не сказал. Наверняка там неважная бурда, типа поздравления с днём рождения для пятнадцатой дочери третьей жены. Через пару часов поднялся небольшой ветер и она натянула маску на лицо. Детишки последовали её примеру, но надолго это не спасло. — Тебаё! — раздалось ругательство, заставив её недоумённо обернуться. Ругалась, как она и предполагала, мелкая девчонка, Фуу, озадаченно наблюдая за натёртой до крови ногой. — Ты что, не знала о том, что ноги бинтовать надо? — тихим голосом поинтересовалась женщина. — Н-нет, — икнув от страха ответила эта пигалица. Ну вот в каком месте она — ниндзя? Ну и что, что чакры дохрена, если ноги, элементарно перебинтовать не может перед миссией? — Перебинтуешь на привале. Это тебе наказание. — — В смысле? — поинтересовалась девочка у неё, довольным взглядом разглядывая целую кожу. Женщина моргнула и остановила ток чакры. Это было не гендзюцу. — Если вы хотели сделать это моим наказанием, простите. Это, — выделила она слово, — работает без меня. — Идём. На запах крови могут прибежать скорпионы, — нашла в себе силы ответить женщина. Теперь она в полной мере осознала всю силу и опасность джинчурики. Раны затягиваются на глазах, а такого количества чакры, пусть даже неумело расходующегося хватит, чтобы убить в смертельной технике каждого ниндзя. О том, как умер Яшамару она прекрасно знала, как и то, что Гаара — неуправляем. Но всё это казалось ей, выжившей в пекле сражений, не столь важным. Мальчишка по-прежнему вызывал тягучее чувство вины и горечи и она, положа руку на сердце, всё равно видела в нём своё собственное дитя. Пусть даже такой. Чудовище. Она будет приносить ему жертв на алтарь, с безумной нежностью утирать брызги крови врагов с фарфорой кожи и целовать на ночь, прямо в эту откровенно-вызывающую кандзи. Любовь. У неё её было бесконечно много. Пусть ненормальная, чокнутая, взращённая и выношенная в кровавых сражениях, но любовь. Любовь, которую было некому дать. Тем временем близился полдень. Солнце — в зените, её подопечные — кое-как плетутся, ну двое из них, Онрё она не считала подопечным, скорей уж надзирателем. Хмуро оглядев близнецово похожую местность она кинула ещё один взгляд на детишек и приняла решение: — Передохнём. Фуу, эта мелкая пигалица, раздражающая её со вчерашнего дня, дня их знакомства, почти заплясала. Ни субординации, ни уважения к старшим, ни простого понимания. Мелкая, противная девчонка, которую Ками-сама наградил силой и способностями. — Фуу, раз тебе так весело — найди нам укрытие. Девчушка моментально скисла, как молоко, забытое на столе перед миссией. Глупое существо. За её «поисками» она наблюдала с довольным злорадством. Зеленоволосая выглядела ещё более сникшей и растерянной. Но продлилось это до тех самых пор, пока она не решила побежать к «во-он тем скалам, проверить там» и угодила в зыбучие пески. Очень зыбучие пески. Раньше неё, как ни странно, среагировал Гаара и взмахом руки, повелевающей песком так свободно и непринуждённо, вытащил идиотку из ловушки, а её, Пакуру, собирающуюся вот-вот рот раскрыть, наградил взглядом леденящим всё изнутри. Так умел делать Раса, но сейчас, а не в семь лет! Мальчик тем временем, не дожидаясь её команды отправился в сторону скал, обходя опасные места. Стоило ему дойти до ещё более растерянной девочки, которая теперь стояла закусив губу и готовясь расплакаться, как он уверенно схватил её руку и потащил за собой. И эти их детские, гордо уходящие фигурки, засели ей в голову раз навсегда. Только джинчурики поймёт другого джинчурики. Почему-то такая простая истина, хотя и была ей знакома, не доходила в полной мере. Они не просто друг друга понимали. Они помогали и поддерживали. В скалах нашлось небольшое укрытие, где они смогли разместиться с удобством. Гаара и Фуу, как прибывшие первыми, не только прогнали всех животных в округе своей чакрой, но и заняли удобную позицию в отдельной нише, частично скрытой от основной. Там было прохладней и песок туда не залетал, но на это куноичи только хмыкнула: кто успел, тот и съел. На обед у них были сухари, из сухпайков, вода и, как ни странно, плошка свежесваренного риса средних размеров, которую распечатала Фуу из одного своего свитка, который, в свою очередь, покоился у неё в подсумке. Этим девочка себя несколько оправдала в глазах опытной куноичи. В основном потому что была полезна. — Давно ты учишь фуиндзюцу? — спросила Пакура между делом. Фуу взглянула на неё своими необычными, орехового цвета глазами и пожала плечами неуверенно. — Почти сразу, как прибыла в Суну. Бабуле надоело, что я разношу всё и она решила усадить меня за дело. Сначала взрывные печати, потом свитки для запечатывания кунаев, сюрикенов и прочего, ну, а теперь вот и до продуктовых добралась. — Хочешь специализироваться на фуиндзюцу? — Нет, то есть, не знаю. Бабуля говорит, пора определяться, а мне нравится всё и сразу, но изучить всё и сразу нельзя. Прийдётся выбрать что-то одно, или несколько смежных направлений, — изрекла девчушка глубокомысленно. — Но фуиндзюцу помогает мне сконцентрироваться, без него, даже самые жестокие тренировки заставляют искать приключений, — добавила она, почесав затылок с неловкой улыбкой. Мальчики слушали молча, хотя насчёт Онрё, вернее его пола, она была чертовски не уверена. — Переждём жару здесь. Отдохните, выдвигаемся за заходе солнца, будем идти всю ночь и половину утра минимум. — Хай, — раздались нестройные детские голоса. Точнее говорили это Фуу и Онрё, Гаара предпочёл её проигнорировать. Это было несколько обидно, но ожидаемо. Мальчик натерпелся достаточно, да и её поведение с Фуу ему, очевидно, не угодило, ведь хотя он держался отчуждённо, но девочка была ему небезразлична. Самой себе Пакура вдруг, неожиданно, пообещала, стать тем взрослым, которому Гаара сможет довериться и обратиться за помощью. Пусть её мечты заменить ему мать и останутся «мокрыми» мечтами, но этот ребёнок, просто существуя, будоражил её настоящую, скрытую коркой застаревших шрамов и ранений. И она постарается для него, как постаралась бы его мать, её вечная соперница, задавака-Карура. *** POV Фуу Пустыня была ничерта не гостеприимной. Я с трудом переставляла ноги уже через несколько часов ходьбы быстрым темпом, через дюны и барханы и всё это под обжигающим ветром, что неприменул оцарапать кожу нагретыми солнцем песчинками. Пустыню я недооценила. Изначально, даже путешествуя с караваном, я не чувствовала всей её силы, или это потому, что мы идём вглубь? В общем-то теперь я жестоко поплатилась и мысленно ныла Чомею об ужасах этой жизни. Чо-чан был крайне серьёзен, что на него в высшей степени не похоже, ну, а кроме того задавал странные вопросы. На некоторые из них я автоматически отвечала, но лишь единожды, а после, стоило мне вдуматься, я осознавала, что никакого Учиху Саске не знаю и близко, как и других рандомно названных им людей. Воспоминания из детства также стирались ластиком. Я с трудом вспоминала лицо Токи-сан и её размеры, ну, а кроме них, пожалуй помнила лишь тот самый изогнутый железный столик, жёлтую бумагу бютжетных тетрадей и наши занятия письмом. Чо-чан на эти сведения лишь покачал головой и попросил не переживать, мол, всё в норме, будет. Сконцентрируйся на миссии. Ну я и сконцентрировалась. После привала и послеобеденного сна мы выдвинулись в путь. Солнце, как и обещала Пакура, несколько село и ветер затих, а потому идти стало проще. Или это потому что я на привале замотала бинтами ноги и руки? Уж не знаю. К тому же, теперь мы шли не просто молча. Женщина учила ориентироваться на местности и кое-каким суновским хитростям, например легендарной настойке из полыни пустынной и ибариса, которая на многие часы утоляла жажду. Гаара теперь шёл рядом со мной. Вообще-то мне было крайне приятно то, что именно он меня спас, но в то же время стыдно за то, что мне вообще спасать пришлось. В сравнении с ним и Онрё я была самой слабой и неуклюжей. Это меня угнетало. Я думала, что после таких тяжёлых тренировок я буду на одном с ними уровне, что я самая крутая и всё в этом роде, но оказалось, что единственным моим преимуществом является Чо-чан, его сила и злополучное фуиндзюцу. «Не переживай Фуу, ты станешь сильной» — раздался усталый голос Чо-чана в голове. Раньше он был таким весёлым и беспечным, а сейчас…видимо на него тоже повлияла пустыня. «Мне это надоело! Ты стала забывать о своей прошлой жизни!» И я вновь споткнулась. И почти упала, если бы песок под моими ногами не ожил и не спас положение. Гаара смотрел серьёзно и хмуро, во всём его виде сквозило раздражение и недоумение. — Извини, — пробормотала я, не в силах сконцентрироваться хоть на чём-нибудь. Он вроде бы кивнул, но я не уверена, поскольку все мои мысли были заняты осознанием одной простой штуки — я попаданка, которая забыла, что она попаданка. Ксо! Всё всегда через…задницу. У меня же столько попаданческих дел! Спасти милаху Шисуи, подружиться с Наруто, Ино, Хинатой, накормить Саске помидорами, научиться драться как Цунаде и ещё куча всего! А я здесь. В пустыне. С барханами, песчаными дюнами, кучей надзирателей и шолом в одном месте. Ну и что мне делать, Ками-сама! " — Ты говорила, что клан Учиха вырежут, когда Саске будет восемь. Угадай чей он ровесник? — Гаары, да? — Именно. — А Гааре семь, значит у меня меньше года, чтобы хоть как-то помочь Учихам. — Да. Я кое-что придумал, но поговорим потом. Тебе нельзя привлекать лишнее внимание, а ты, между прочим, уже минуты три валяешься без сознания на песке. — Ксо!» В сознание я пришла моментально. Лицо, моё прекрасное лицо болело. Изверги! Ну кто так будит-то? А водичкой полить? А-а мы ж в пустыне! Ну ладушки. — Что с тобой? Солнечный удар? — хмуро спросила Пакура. Ну чё она всегда такая хмурая-то? Я в ответ пожала плечами и встала. Мне дали воды. Хотелось облиться ею с ног до головы, поскольку я чувствовала себя ужас какой грязной и такой по сути и являлась. Хорошо хоть ниндзя не потеют. Почти. В общем ко мне это явно не относится, потому что я — потная как не знаю кто. Ну ксо! Где ж в этом мире справедливость? Я жадно напилась, нехотя отдала фляжку и на секундочку прикрыла глаза. Домой хочу! Может закатить истерику и домой, а? Ну так ничего у меня не получится. Ни Учих спасти, ни супер-крутой ниндзя стать. Ну и хрен с ним. Ну придут за мной Акацки и убьют, ну и что теперь. А жить-то хочется. А значит, терпи ниндзя, Каге станешь. — Я готова, — поднялась я после сумбурного внутреннего монолога в котором я уговаривала саму себя. Мы двинулись дальше. Скоро солнце вовсе скрылось за горизонтом, принося долгожданную прохладу. Раскалённый песок быстро остывал, мы приободрились, несмотря на усталость от пути и урчащие желудки. Пакура над нами сжалилась, мы перекусили вновь, а после отправились дальше. На небе россыпью жемчуга сияли звёзды и умудрённая опытом куноичи объясняла как ориентироваться по ним. Гаара, в отличии от меня, всё запомнил довольно скоро и мог отличить Путеводную звезду ото всех прочих. Наша сенсей его конечно похвалила, трижды. После этого меня ещё чаще стали посещать невесёлые мысли. Всё вто было во мне — это биджу, а сама я — полная бездарность и никчёмность. Возможно, вернее видимо, путь ниндзя был не для меня. За этими «счастливыми» мыслями протекла ночь. Температура ночью значительно падала, заставляя стучать зубами. Холодно. Утром у нас был новый урок. Изнемождённые и голодные мы ждали привала и отдыха, но Пакура-сенсей учила нас охотиться. Отчасти это было разумно. По утрам в пустыне наблюдается невероятная оживлённость и поймать змею, или быть может, скорпиона, или прочих мелких животных было проще всего. Но мы были уставшими и голодными, ну, а кроме того хотелось выспаться, да и липкое от пота тело давало о себе знать. Так что охота не удалась. Гааре, кто бы сомневался, удалось задушить пару песчаных варанов, Онрё показал класс в метании сенбонов, убив пару гадюк одной иголочкой. Есть мы их, кстати, не стали. Змеи эти были ядовиты и готовить их было долго, сложно и опасно. Но все сумели показать свои умения. Все кроме меня! Онрё, по доброте душевной, которой я у него не наблюдала до этого ни разу, дал мне пару своих иголок — острых, с идеальным балансом -, но использовать их по назначению я не смогла и в итоге обе иголочки были потеряны в песках. Пакура-сенсей даже ничего на это не сказала, просто кивнула на очередное укрытие и двинулась первой. Мои сокомандники молча последовали за ней. А я стояла и смотрела им вслед и было в этом моменте что-то что я запомню навсегда. Это отвратительно чувство собственной никчёмности. Оно было настолько ярким и острым в этот самый миг, когда я смотрела в спины удаляющихся товарищей по команде, что мне поплохело. Кто я такая по сути? Девчонка, волей злой насмешки богов, знающая будущее этого мира. Девчонка, чьё мировоззрение настолько не подходит для этого мира. Девчонка рассчитывающая изменить этот первобытный, взаимоисключающий мир под себя и свои потребности не вставая с дивана. Уже сейчас, вспоминая свои «изнуряющие тренировки» и видя их малый эффект я готова сдаться, махнуть рукой и приготовиться к смерти от рук отступников, которые придут за Чо-чаном. Но могу я так поступить? Могу посметь даже не попробовать изменить страшные судьбы героев этой истории, в которую я попала? Истории, которая стала моей жизнью. Могу ли я так поступить? Нет. Но мне хочется. Но ещё больше мне хочется увидеть искреннюю улыбку Учиха Саске, мальчика, которого я непременно спасу от одиночества. И Гаары. Мальчика, которому я стану верным другом и помощником. И Карин, которую я уже назвала сестрёнкой. И многих-многих других, всех, до кого сумею дотянуться. А значит нужно идти до конца. Я непременно заведу сто друзей! И помогу всем-всем-всем. Но сначала, пожалуй, стоит научиться пулять сенбоны.