Наш полумесяц

       POV – Беатрис        Просто лучший день рождения в моей жизни. Загулялись с ребятами до позднего вечера, и только идём с Кармой домой. Довольно потягиваюсь, поднимая взгляд на небо и жмурясь от приятного ветерка. Устала. Как мы собрались вместе у колеса обозрения, сначала завалились на само колесо. Оно огромное, с широкими кабинками как раз человек на шесть. Так мы ввалились компанией в одну кабинку. Детей пришлось сажать на колени, но они этому только обрадовались: Исаму забрался на коленки Катаоки, а Эми к старшему брату – она выглядела невероятно счастливой. Действительно видно, что они очень любят Юму. Ему наверняка непросто... В пятнадцать лет работать, чтобы обеспечить семью и лекарства для матери.. Мелькает смутное воспоминание о маме, что тянется к таблеткам на тумбочке. С отцом у нас никогда не было финансовых проблем. Если бы его не было.. Как бы мы справлялись? Опускаю взгляд, цепляя подвеску полумесяца и приподнимая её. Всё же будет хорошо? Исогай-кун так усерден, он сможет выучиться и получить хорошую работу. И странно.. но я уверена, что Коро-сенсей приглядывает за ним и поддержит его, если что. А пока.. Какой смех стоял в кабине чёртового колеса, когда дети восторженно комментировали всю необъятную красоту, которую видели. Нас подняло так высоко, что создалось ощущение, будто можем увидеть едва ли ни весь Токио. Дыхание перехватило. Невероятно. Потом мы обошли если не полностью парк аттракционов, то большую его часть. И да, Эми-чан всё же утащила "демона-сан" покататься вместе с ней на ракушках. Мне кажется, Карма шёл на уступки, только потому что это сестрёнка Исогая, но, чёрт возьми, это было так мило, что мой мимиметр просто сломало. Сам Карма после в очередной раз отметил, как рад, что у него младших нет.        Прокручивая эти воспоминания, не сдерживаю тихого смешка, после чего перевожу взгляд на Карму. Он идёт, закинув руки за голову и думая о чём-то своём. Длинный сегодня вышел день, а ещё лучший день рождения, который мог у меня быть. И ведь вряд ли кто-то из того же В-класса стал бы так заморачиваться из-за меня. Может, я ни с кем не сближалась, но это не мешало мне краем уха слышать разговоры: они даже после уроков идут сразу домой или на дополнительные. Никакого отдыха. И даже тех, кого зовут друзьями, они ставят ниже учёбы и статуса. В Е-классе же мы смотрим друг на друга не как на соперников, а как на товарищей. И такая, как я.. тоже смогла вписаться в класс таких потрясающих ребят. Сжимаю в ладони кулон. Действительно.. Наш полумесяц. Наш класс убийц.       — Я сдерживался весь день... — чуть вздрагиваю, переводя непонимающий взгляд и сталкиваясь с нарочито настороженным выражением лица Кармы. — Больше не могу: кого ты убить хочешь?       — Ха? Ты о чём? — озадаченно хмурюсь, пытаясь понять, что к чему.       — У тебя такая улыбка, что Джокер нервно курит в сторонке~ — давлюсь воздухом, возмущённо уставляясь на нахала, на лице которого расплывается издевательская улыбка.       — Да иди ты, Карма! — сдерживался он, блин! Нет, да он издевается! — У меня день рождения, конечно, я радуюсь сегодняшнему дню – не нарывайся!       — Всё, закончился день рождения, так что имею право поинтересоваться, за чью жизнь стоит беспокоиться~ — закидывает он руку мне на плечи. Засранец, да лучше бы дистанцию держал, а то так и охота нежно прописать локтем ему в бок.       — За свою побеспокойся, — опасно щурюсь, заглядывая ему в глаза.       — Как некрасиво, Бетс~ Стараюсь тут для неё, а она моей жизни угрожает, — Карма, точно в подтверждение своих слов, разочарованно качает головой, у меня же дёргается глаз. Да уж, исчерпал человек лимит хорошего поведения. Но с другой стороны.. Какие отношения с этим дьяволом и без подстёбов?       — Почему же угрожаю? — не сдерживаюсь, усмехаясь. — Всего лишь думаю о том, что ты не так уж и плохо смотрелся в кандалах~ — и, вау, Карма такого выпада не ожидает. Он сбивается со своего садистского настроя всего на секунду, в которую я спешу добавить, — такой покладистый ручной дьяволёнок~ — мы едва заходим в дом, как ладонь Кармы скользит к талии, резко разворачивая меня к себе лицом и прижимая к своему телу.       — Не прогадал с твоей позицией сверху, — в глазах Кармы загораются хищные огоньки, и он наклоняется ко мне чуть ближе, интересуясь едва слышным шёпотом, — такие себе представляешь ролевые игры? Ролевые.. Это... Вспоминаются кожаные ремешки, непонятно зачем – нет-нет-нет, только не вспоминай те сцены, Беатрис! – находящиеся у Акабанэ. Лицо так и заливает краска. Как ни пытаюсь не думать не о том, в памяти всплывают те картинки, которые невольно появлялись в моей голове тогда, когда Карма просто поиздевался надо мной своими садистскими намёками.        Нависает сверху со своей неизменной усмешкой, которая сейчас кажется неприлично сексуальной. Под одним внимательным взглядом насмешливых глаз чувствую себя раздетой догола – неловко, смущает. Прикрываюсь руками, отводя взгляд.. Но его руки обманчиво нежно обхватывают мои за запястья. Теряюсь в ощущениях, упускаю момент, когда запястья стягивают кожаные ремешки. Руки закинуты наверх – беззащитна, уязвима.. Но только не в его руках. В его руках собственная беззащитность кажется почти игрой. Он это знает, он дразнит, так привычно, а всё ещё хочется нетерпеливо ёрзать, прося о большем...        Тихий смешок прерывает такую непривычную для меня фантазию. Почти испуганно смотрю на широкую ухмылку Кармы, встречаюсь со взглядом хитро прищуренных глаз. Он же не... Мысли не читает? Он же не мог узнать, о чём я думаю! Да и.. О, Боги, а о чём это я вообще думаю?! Резко опускаю взгляд вниз, чуть дёргаясь от Кармы. Картинки интимной сцены продолжают мелькать в голове, и по телу приходится волна жара. Чувствую необходимость отстраниться от Кармы – иначе я точно натворю дел! Не впервой... Впрочем, с планом он не согласен: его руки крепче смыкаются на талии, и он уловимо насмешливо тянет:       — Из-за каких же мыслей цвет твоих щёк претендует на цвет моих волос? — нет, этому парню телепатия не нужна. А, ладно, с моими совершенно не работающими в его присутствии актёрскими навыками и экспертом психологии тоже быть не нужно! Всё на лице написано!       — Никаких, — отворачиваю от него лицо, стараясь хотя бы расслабить мышцы лица. Даже так, невольно скольжу взглядом к его ключицам, привычно выглядывающим из-за расстёгнутого ворота рубашки гавайского стиля. Проклятье... Кажется, у меня появился свой фетиш. У Кармы... красивые ключицы.       — Мне кажется иначе~ — будто за день не устал, красноволосый садист даже не сбавляет оборотов. Он насмешливо выгибает бровь, провокационно медленно проходится кончиками пальцев от поясницы вверх по спине. По коже под тонкой безрукавной рубашкой бегут мурашки.       — Знаешь, как в России говорят? — если держать позиции, то уже держать до последнего. — Когда кажется, креститься надо, — но что-то мне подсказывает, что, хоть десять раз перекрестись, с Кармой это не сработает...       — Когда кажется, надо проверять! — вдруг бодро бросает Карма. Я не успеваю обдумать резкую смену интонации.. Карма отстраняется, вдруг закидывая меня на плечо, что я не сдерживаю писка с неожиданности, и направляется к лестнице. От резкой потери земли под ногами уже сердце удар пропускает, так оказаться на чьём-то плече ещё более неустойчиво и жутко, чем кажется!       — Дурак, я же тяжёлая, по лестнице куда?! Поставь меня! — испуганно дёргаюсь, пытаясь приподняться.       — Заметь, не я сказал~ — усмехается он, поднимаясь по лестнице, у меня же от вида ступенек и непривычного положения холодные мурашки по шее пробегаются.       — Эй, не о том речь! — гнева праведного на него мало! Несильно – упасть страшно – бью его ладонями по спине. — Отпусти, Акабанэ!       — Забыла "сама" добавить~ Что-что я забыла добавить? Чёрт, в кого я влюбилась? Возмущённо выдыхаю. Только пусть отпустит, войну на подушках ему обеспечу! Карма заходит в спальню, опрокидывая меня на кровать, и я тут же хватаю подушку, прижимая к груди как защиту и предостерегающе выставляя перед собой руку.       — Какая бы бредовая идея ни взбрела тебе в голову – остановись! — а идея, судя по его улыбочке, вообще ни разу не безобидная. Он упирается коленями в кровать и неспешно подаётся в мою сторону.       — Но мне же надо всё проверить?       — Например, что? Как говорится, умей косить под дурочку. Смотрю на него таким невинным взглядом, на который только способна. А вообще, сам виноват – я у него то и дело какие-то повадки перенимаю. Дурной пример заразен, вот! Карма тем временем спокойно подползает, бросая на подушку в моих руках такой взгляд, словно это самая бессмысленная преграда, которую он только видел. А чем мне ещё от него защищаться? Особенно, если не очень-то хочется... Ой, то есть... Блин, да как так? Меня тут насильно в спальню утащили.. Ну, не то чтобы я очень против... Но насильно же! И это жутковато было! Не дожидаясь, чего скажет Карма, с недовольным стоном откидываюсь на спину, закрывая лицо подушкой. Это невозможно... Даже если непривычно или странно, не хочется, чтобы он останавливался. В этом же весь Карма. Делает, что в голову взбредёт, то и дело вынуждает меня краснеть.. А ещё снова и снова заставляет в него влюбляться. Хм.. Сделка с дьяволом.. Может, он меня заворожил?        "Чувства – лишь инструмент. Никогда не доверяй им и учись использовать их у других людей". Слова отца время от времени продолжают всплывать в моей голове. Даже если сейчас он немного меняется, тот отец, которого я вижу монстром, всё ещё живёт в моём сознании. От него не сбежать так просто, ведь он в голове. Его слова, которые я слышала из раза в раз, укоренились в моей памяти с холодной цепкой интонацией. Эти слова напоминают цепи, сковывающие моё тело, руки, ноги – не дающие бежать. Из-за них моментами мне кажется, что ко мне стала холоднее Каэдэ. Из-за них в редкие секунды я боюсь, что Карма может уйти. Чувства – инструменты. В чувствах предательство. Все рано или поздно предают. Подушка исчезает с моего лица, и я открываю глаза, встречаясь с янтарными глазами Кармы. Он кидает подушку в сторону, после чего зарывается ладонью в мои волосы, нависая.       — Например, доверяешь ли ты мне~ Отец говорил, что все предают. Все люди, как его конкуренты в бизнесе: улыбаются в глаза, выискивают выгоду. Отвернутся, только будет оно того стоить. "У всех есть цена" — эти слова он почти рычал, наверняка вспоминая директора Асано. Я никогда не хотела верить в слова отца. Я никогда не хотела стать циничной лицемеркой, которая смотрит на людей, как на разменные монеты. В то же самое время мне было сложно убеждать себя саму, что отец не прав. Ещё маленькой я сталкивалась с разнообразным дерьмом.. Даже другие дети были ко мне жестоки, что уж говорить о некоторых взрослых. Будто бы всех их учили ненавидеть с детства. Меня учили. Я ненавидела. И бесконечно оправдывалась, что моя жестокость не такая, как у моего отца.        Обвиваю шею Кармы, притягивая его ближе и чуть улыбаясь. Теперь я не сомневаюсь. То, что я чувствую, не холодный расчёт. Я не ищу выгоды. Я хочу не то, что может дать мне Карма. Я хочу самого Карму. Хочу знать его чувства, поддерживать его, быть той, к кому не страшно повернуться спиной. Я не ударю тебя в спину, Карма. Я прикрою твою спину. Ты стал моей опорой.. Но я не хочу всегда полагаться на тебя. Хочу быть тебе равной. Хочу, чтобы ты мог положиться на меня. И у этого и правда огромная цена – честность, верность. Не все могут это дать.       — Будто не знаешь, — холодный образ отца пока исчезает, и я вглядываюсь в глаза Кармы, горящие привычным азартом. Забавно.. Один взгляд Кармы способен разогнать монстров в моей голове. Правда.. пока что они всё ещё живут во мне.       — Закроешь глаза?       — Только попробуй ещё раз подсунуть мне перец...       — Доверие, Бетс, доверие~       — Весь его лимит только на тебя трачу... Он хрипло смеётся на мои возмущения, я закрываю глаза, отпуская его и раскидывая руки в стороны. Слышу, как он поднимается и отходит в сторону стола. Отчего-то стук сердца будто громче становится. Всё-таки не очень привычно закрывать глаза, когда рядом кто-то ходит, потому что возникает чувство уязвимости. Ты не видишь, но тебя видят. С Кармой немного иначе.. Чувствую не то чтобы страх, скорее предвкушение. Мне нечего с ним бояться. А вот ожидать от него можно что угодно. Вдруг зеваю, прикрывая рот ладонью. Спать охота. Карма падает рядом, отчего матрас качается, и, судя по всему, нависает надо мной, так как перед глазами становится темнее.       — Открывай. Что ж, причину затемнения перед глазами не угадала. Прямо перед лицом оказывается что-то формата книги в упаковке под газету. Зависаю на секунду, пробегаясь по новостям на английском.       — Это что? — беру, с интересом рассматривая.       — Подарок, — наклоняет голову набок Карма. Удивлённо оглядываюсь.       — А.. А кулон? — указываю на полумесяц, скатившийся к шее.       — Это от ребят, — хмыкает Карма. Принимаю сидячее положение, несколько растерянно глядя на подарок. Вдруг понимаю, что совершенно не хочется рвать такую интересную упаковку, потому высматриваю, где она склеена. Пальцы мелко дрожат – боюсь порвать, – а сердце часто бьётся. Каждый подарок – это что-то особенное, ведь кто-то думал о тебе, когда выбирал его. Наконец, аккуратно рву упаковку в месте, где она склеена, что получается ровно, но в конце всё же случайно дёргаю и рву сильнее. Недовольно хмурюсь, краем глаза замечая, что Карма сдержал смешок. Ну что... Хотела аккуратно порвать.        Вытягиваю книгу. Обложка кажется приятной на ощупь, и я с интересом разворачиваю её к себе лицевой стороной... Чтобы конкретно зависнуть. На обложке портрет кудрявого темноволосого мужчины и сверху золотыми буквами на русском выведено: "Александр Пушкин". Под портретом такими же буквами: "Стихотворения".       — Как я прочитал в интернете, стихи Пушкина в России – классика, — замечает Карма.       — Ты... — выдыхаю, не зная, как правильно выразить эмоции..       — Интернет наврал? — невинно интересуется он. Срываюсь с места, заваливаясь на Карму. Он аж падает на спину, ловя меня и смеясь. — Всё так плохо?       — Плохо? Шутишь? — одной рукой упираюсь справа от лица Кармы, нависая над ним, другой прижимаю к груди книгу. — Это потрясающе! У меня нет ни одного сборника стихов на русском! Карма, это просто невероятно! Карма явно поспешил, когда сравнил мою улыбку до этого с улыбкой Джокера, потому что с ней явно посоперничает та широкая улыбка, от которой сейчас болят щёки. Я не даю ему ответить, тут же заваливаясь рядом на спину и осторожно открывая книгу. Не сдерживаюсь и притягиваю её к лицу, вдыхая запах свежих страниц.       — Мм... — блаженно выдыхаю, прикрывая в наслаждении глаза.       — Почитаешь вслух? — опускаю книгу с глаз, чтобы посмотреть на Карму.       — Ты же не поймёшь ничего.       — Пойму суть по интонации~ — издаю смешок, приподнимаясь и отползая к спинке кровати.       — Если честно, стихи на русском мне читать тяжелее, чем прозу. Боюсь, буду немного сбиваться.       — Валяй~ Карма уваливается рядом, закидывая руки наверх и опуская на них голову, после чего закрывает глаза. Время от времени он просит меня почитать ему вслух, но на деле мне кажется, что ему просто нравится так засыпать. Всё-таки его клонит в сон даже на уроках японского – он находит всю эту "писанину" монотонной. А может, ему интереснее реальные истории. Присаживаюсь чуть ближе к нему, пролистывая биографию Пушкина и открывая стихотворения. Пробегаюсь по ним глазами, чтобы проще было читать вслух. Невероятно красиво. Нежно. Даже если немного запинаюсь, не спешу и перечитываю мягкие строки, вдруг понимая, что читать стихи Пушкина отчего-то не так сложно. Погружаюсь в них, перелистывая страницу за страницей, и не сразу замечаю, что Карма уснул. Его грудь мерно вздымается, голова слегка склонена в сторону, губы чуть приоткрыты. Не сдерживаю тёплой улыбки, тихо читая строки:

Как сладостно!.. но, боги, как опасно Тебе внимать, твой видеть милый взор!.. Забуду ли улыбку, взор прекрасный И огненный, волшебный разговор! Волшебница, зачем тебя я видел — Узнав тебя, блаженство я познал — И счастие мое возненавидел.

Закрываю книгу, прижимая к груди. Без Кармы и правда моя жизнь уже полноценной не будет. Этот человек за столь недолгое время стал мне так дорог. Он показал мне разные места, помог узнать свободу. Он заботится обо мне, как никто. И он же.. научил меня так искренне выражать свои чувства. Научил любить. А ещё не опускать рук, бороться и идти до конца. Кладу книгу на тумбочку и выключаю свет, после чего подползаю к Карме и, едва касаясь, целую в щёку. Но с его чутким сном на грани паранойи, он всё же чуть приоткрывает глаза, за талию притягивая меня ближе.       — Может, переоденемся? Карма не отвечает, кажется, моментально вырубаясь. Как можно чутко спать и при этом мгновенно засыпать? Что за магия? Ну и ну. Обнимаю его в ответ, закрывая глаза. Интересно.. Что ему бы понравилось в качестве подарка на день рождения?

***

       Вот и возобновились тренировки класса убийц. Карма сказал, что сегодня тренировку пропустит – хочет по своим делам сходить, – поэтому иду одна. Он ещё и ушёл весьма рано, так что и я вышла раньше нужного. Скорее всего, ребята ещё не собрались. Но да ладно. Задумываюсь, чем бы себя занять до того, как начнётся тренировка, как замечаю как раз зашедшего на территорию Кунугигаоки Тадаоми.       — Карасума-сенсей! — широко улыбаюсь, радуясь возможности побыть с учителем, пока он не засел за компьютер, поглощённый горой дел. Агент специального подразделения останавливается, вполоборота разворачиваясь ко мне. Подбегаю к нему, едва сдерживая вдруг возникшее желание обнять сенсея – прямо как с Bitch-сенсей тогда. Они чувствуются мне такими родными. — Доброе утро!       — Доброе утро, — улыбается Тадаоми, кивая, — ты рано.       — Карма рано разбудил, — позволяю себе немного пожаловаться.       — Вижу, вы помирились. Он не с тобой? — Тадаоми кидает взгляд мне за спину, проверяя, не идёт ли следом Акабанэ, и я спешу отрицательно качнуть головой.       — Просил передать, что не сможет присутствовать "по личным обстоятельствам", — ничего такого передавать он не просил, но прикрываю его как-то автоматически, хотя Карасума и сам знает характер нашего заядлого прогульщика – уголок его губ дёргается в улыбке, точно он прекрасно понимает ситуацию.       — Хорошо, — просто отвечает сенсей, и мы продолжаем путь на гору, — как прошёл корпоратив с отцом? Грубоватое прикосновение на плече и взгляд, полный мрачного торжества в сторону Асано.       — Отец столкнулся с директором Асано, — чуть улыбаюсь, поднимая взгляд на дорогу вверх, — это было страшновато, но всё закончилось хорошо. Директор ещё предлагал перевести меня в класс А, но отец отказал, — Карасума переводит на меня взгляд, на короткую секунду хмуря задумчиво брови.       — Он отказал в этом директору Асано? — уточняет Тадаоми, что кажется мне странным. Перевожу на учителя непонимающий взгляд, как вспоминаю, что директор жалостливо и насмешливо смотрел на нашего сенсея, когда тот просил допустить Рицу на экзамены. Воодушевившись и почувствовав лёгкий трепет за небольшую победу отца в немой схватке, поясняю. Рассказываю, как пытался достать компрометирующие сведения журналист, как негласно устроила небольшой поединок с Асано. Как он пытался воздействовать на отца и как последний всё же принял мою сторону. Пусть это важно только для меня, а для других покажется мелочью, сложно не ощутить удовлетворение – хоть кто-то встал на уровень с Асано и самую малость, но поставил его на место. Это ничего не меняет и, скорее всего, только спровоцирует директора, но всё это будет потом – когда начнётся учёба. Сейчас же просто хочется насладиться маленькой победой, которую никто посторонний не увидит и не поймёт.        На лице Тадаоми появляется мягкая улыбка, пока я во всех красках делюсь этими событиями и своими впечатлениями. В очередной раз хочется немножко обмануться.. Ведь именно так дети могут делиться чем-то с родителями? Чем-то похвастаться, над чем-то посмеяться. Так не было и не будет с моим отцом, что бы ни было в будущем. И это было бы слишком фамильярно в сторону любого другого учителя. Но Коро-сенсей, Карасума-сенсей и Bitch-сенсей изначально не были обычными учителями, да и после того, как узнали о моём отце, стали относиться ко мне как-то.. внимательней? Словно приглядывают за мной. Это логично, но всё равно очень приятно. Так мы поднимаемся к старому корпусу, направляясь ко входу. Стоп... Я всё это время болтала, что ли? Краснею от неловкости. Чёрт.. Раньше я такой болтливой не была. Ну и ну..       — А как у вас дела, Карасума-сенсей? — мысленно даю себе затрещину. С самого начала надо было спросить, а ты болтать! Беатрис, блин! Ворчу на себя, хотя Тадаоми явно ничего особо не смущает. Напротив, вполне обычный вопрос кажется ему несколько неожиданным.       — Готовлюсь к поездке через неделю. Всё же поедут в том числе мои подчинённые, также будет надо перевезти оружие и подготовить к перевозке Рицу, — конечно, у Карасумы-сенсей огромное количество дел.. Перечислил всё так, точно ему и список не нужен.       — Думаете, у нашего плана есть шанс?       — И неплохой, — кивает Карасума, и его лицо принимает то серьёзное выражение, которое легко позволяет опознать в нём строгого агента, — сегодня приедет Ловро-сан – тоже хочет обсудить наши планы на эту поездку, — Ловро? Имя кажется смутно знакомым.. Кажется, Bitch-сенсей упоминала..       — Это тот киллер.. То есть, бывший учитель Bitch-сенсей? — хмурюсь, вспоминая мелькнувший силуэт мужчины, с которым говорила Ирина после "убийства" Карасумы.       — Бывший искусный убийца, который сейчас тренирует молодых наёмников и находит им работу, — поясняет Тадаоми, — на это лето он будет вашим инструктором, — мне уже страшно... Подходим к учительской. Сенсей останавливается, встречаясь со мной взглядом. — Хороший шанс для тебя поработать со своими навыками. — это.. Он не забыл про то моё обещание разобраться со своими эмоциями и отточить навыки ведения боя? Широко улыбаюсь.       — Я буду стараться, Карасума-сенсей! Тадаоми кивает и открывает дверь учительской. Я захожу за учителем, так как деваться мне пока особо некуда. Но оба мы останавливаемся... Стоя у рабочего стола, Ирина в бледно-красном пышном коротком платье и белых перчатках длиной до предплечья придирчиво рассматривает своё отражение в карманном зеркальце. Заметив нас – особенно, Тадаоми – она расплывается в обольстительной улыбке, захлопывая зеркальце и делая пару шагов оголёнными модельными ножками в сторону Карасумы.       — Рада снова видеть, Карасума~       — Доброе утро, — сухо отрезает он, раздражённо или же заранее устало вздыхая. Излишне явные – если не говорить, вульгарные – подкаты Ирины возымели резко противоположный эффект. Тадаоми, поздоровавшись, направляется к своему месту, полностью игнорируя наёмницу. Он на глазах преображается, точно возводит вокруг себя стену. На такую его реакцию она тут же недовольно кривится, совсем не обольстительно фыркая. Эх, Bitch-сенсей, вот что вы наделали? Такой мужчина, надо было хватать его, а вы оттолкнули.. Важничаю, чувствуя себя эдаким экспертом. А что? Я своего рода эксперт в отношениях, да!       — О чём бы ты ни думала, мне не нравится самодовольное выражение твоего лица, — вместо приветствия бросает мне Елавич, и я удивлённо на неё смотрю. Вот это интуиция. Спешу помахать руками.       — Ни о чём таком, Bitch-сенсей. Доброе утро.       — Не будем отвлекать этого зануду, — она бросает взгляд на Карасуму, надевая белую шляпку и подхватывая очки, но он на её слова никак не реагирует. Важно тряхнув богатой копной светлых волнистых волос, она направляется к выходу, — идём, Беатрис.       — А.. — перевожу взгляд на Тадаоми. Он коротко кивает, и я кланяюсь, прежде чем последовать за Елавич. Только мы выходим, она возмущается:       — Нет, ты это видела? Мы не виделись с начала каникул. Ни одного комплимента! Никакой реакции! Чёрт, он импотент или какого хрена? — аж дёргаюсь от Ирины, что совершенно неожиданно для меня действительно оказывается задета таким отношением со стороны Карасумы.       — Н-ну..       — Козёл! — в сердцах бросает Ирина и одним изящным жестом надевает солнцезащитные очки. Мы останавливаемся перед спортивным полем. Ирина секунду сверлит взглядом босоножки.       — Bi...       — В чём его проблема? — она вдруг заговаривает тише. — Разве я... — сбившись, она обводит себя взглядом. Модельные ноги, тонкая талия, пышная грудь, пальцы рук идеальной длины. Светлые волосы струятся по плечам и спине, она проводит кончиками пальцев в белой перчатке по скуле, оценивая черты лица. — Я идеальна! — подводит итог Ирина, опускаясь на ступеньки. — Нет, с ним точно что-то не так. Скажи! — сенсей обращается ко мне.. совсем не как сенсей. Скорее как подружка или старшая сестра, что всё не может завоевать парня. В этот момент она кажется совсем девчонкой, самую малость старше меня.. А ведь она и старше меня.. всего на четыре года? Опускаюсь рядом.       — Мне кажется, Карасума-сенсей всего лишь много думает о работе, — аккуратно подбираю слова.       — Да пусть хоть женится на своей работе, — Ирина усмехается, запрокидывая голову и смотря сквозь стёкла тёмных очков на небо, — а отдыхать тоже надо.       — Может, он хочет, чтобы вы в работе были серьёзней? — ещё более аккуратно и медленно спрашиваю.       — Я тебя умоляю, — переводит на меня насмешливый взгляд Елавич, — самые большие глупости делают вот эти вот зануды со своими серьёзными лицами. Тошнит от этого. Последние слова она почти выдыхает, прикрывая глаза. Она буквально нежится в лучах солнца, наслаждается каждой секундой, и я слышу, как полной грудью вдыхает летнего душного воздуха. И тут понимаю.. Её тошнит не от серьёзных людей. Её тошнит от серьёзности, жестокости, которые и без того окружали её всю жизнь. И сейчас.. она этого будто не хочет. Не хочет быть серьёзной. Не хочет выполнять работу – вернее, хочет не так, как раньше. Подбираю под себя ноги, задумчиво утыкаясь носом в коленки. Неожиданно.. мне кажется, я понимаю это чувство. Причина, по которой так охотно улыбаюсь, пока есть такая возможность..       — Здесь так ослепительно светло... Слова Ирины вдруг ударяют в самое сердце. Чувствую, как сжимаюсь, настолько точно понимая её, что самой становится неестественно радостно и тоскливо одновременно. Светло. Очень-очень светло. Но не из-за солнца на чистом небе. Из-за того солнца, которое начало воплощаться в учениках класса Е. Улыбки ребят такие яркие, искренние, а смех заразителен до боли в животе. Так спокойно, так весело.. Как никогда до этого нигде не было. Жестокость. Страх. Боль. То, что сковывает сердце столько лет, в этом месте ослабляет свои цепи. Просто не хватает сил сдерживать тот свет, который принёс в этот класс Коро и отныне всё ярче разгорается в каждом ученике класса убийц и.. в каждом учителе. Но...       — Иногда мне кажется, что я не достойна этого света.. — шепчу на грани слышимости, крепче прижимаясь к коленкам, подсознательно защищая живот, который на короткую секунду иллюзорно свело болью. — После всего... — моих волос мягко касается Ирина, вынуждая вздрогнуть. Она привлекает моё внимание и тепло улыбается, что не особо вяжется с холодным взглядом лазурных глаз.       — Узнать жестокость в таком юном возрасте.. — киллер переходит на шёпот, наклоняясь ближе ко мне. — Иногда я ловлю себя на мысли, что хочу, чтобы ты убила своего отца.        Убила отца.        Убила.        Медленно выдыхаю, слегка прикрывая глаза. Что-то мне подсказывает, что Ирина прекрасно понимает, сколько раз эта мысль отчаянно пульсировала в моём сознании, в каждой клеточке тела. Я представляла это по-разному.. Сначала представляла, что избиваю его так же, как он избивал меня. Представляла, как я – жертва – становлюсь его кошмаром. Его смертью. Его убийцей. Представляла, как он молит о пощаде, а я всё бью и бью до тех самых пор, пока он не умирает. А потом убийства начали преследовать меня по ночам. Первое убийство, которое я увидела во сне, было убийство с ножом. Но пусть в том сне мучителем отца была я, проснулась я в истерике: ужас от того, чем я наслаждалась во сне, заставлял чувствовать себя испорченной и омерзительной. Иногда я представляла, что душу его. Душу и смотрю прямо в его горящие жестокостью глаза, смотрю, как жестокость сменяется страхом и отчаянием. Я ненавидела собственные мысли. Я научилась улыбаться при мыслях о таких жестоких вещах. Я отчаянно ненавидела отца. Ещё больше ненавидела себя. И что хуже всего.. Сейчас, когда отец всё же старается, сейчас, среди людей, которые заботятся обо мне, я вспоминаю все свои чудовищные мысли и не сдерживаю нездоровой улыбки. Нет, мне не кажется.. Я недостойна этого света. Не такой жалкий и жестокий человек... Неожиданно, вырывая меня из транса, на мои щёки опускаются ладони в приятных на ощупь перчатках. Ирина заглядывает в мои глаза, и вдруг понимаю, что взгляд её глаз отражает мой... за одним исключением. Взгляд Ирины не просто жёсткий, он пронзающе ледяной.       — Когда я совершила своё первое убийство, мне было двенадцать, — на секунду мне кажется, что сердце перестаёт биться. Двенадцать. Девочка двенадцати лет. Совсем ещё ребёнок. Киллер отстраняется, закидывая нога на ногу. Её взгляд становится отстранённо-грустным, но я не уверена, что верно вижу именно грусть – может быть, это просто усталость, — в моей стране всё сильнее разгорался национальный конфликт, и в какой-то момент в наш дом вломились вражеские повстанцы. Моих родителей убили на месте, — чувствую, как с каждым словом меня пробирает всё более крупная дрожь. Ирина, напротив, выглядит иррационально спокойной, — а потом один из них зашёл в комнату, где я пряталась, — Ирина заглядывает мне в глаза. — Я без колебаний выстрелила из отцовского револьвера. После я спрятала труп в подвале и укрывалась за ним, пока они не ушли – так я выжила. — на секунду Ирина закрывает глаза. — Тело трупа остывало.. Это я помню очень ясно. На свете нет слов, которые я могла бы сказать в ответ. Меня вдруг прошибает холод. Елавич открывает глаза, вновь ловя мой взгляд.       — Грязное тепло, которое преследовало меня в кошмарах. Ты понимаешь, о чём я. Я понимаю. Иначе.. Но понимаю. После особо жестоких избиений отца.. после того, как он уходил... Наступала тишина. Каждый кусочек кожи зажигался чудовищной болью, но ещё всё тело наполнялось жаром. Чувство этого тепла означало, что всё закончилось. Каждый раз я ждала этого болезненного тепла. Каждый раз я закрывала глаза и наслаждалась тягучим жаром, который напоминал, что я всё ещё жива.       — Мы с тобой похожи, — боль ли за Ирину или злость за себя, а я сжимаю в кулаках края шорт. Это.. Это ужасно.       — Мне.. Думаете, мне стоило...       — Но между нами есть одно большое различие, — перебивает меня киллер, и я поднимаю неуверенный взгляд. Она спокойно улыбается, — убей или будь убитым – это единственный выбор, который у меня был. Но ты не загнана в угол, Беатрис. У тебя много возможностей, и ты не обязана пачкать свою жизнь в крови. Ты можешь пережить это, пойдя другим путём. Опускаю взгляд, смотря на свои ладони. Я не хотела быть убийцей в целом. Я хотела быть убийцей только своему отцу. Однако всё меняется. Я не одна. Больше не терплю насилие. Рядом Карма. Ребята 3-Е. Коро-сенсей, Карасума-сенсей и Ирина-сенсей. Отец начинает меня слушать.. Что-то в нём меняется. Это другой путь? Но я всё ещё понятия не имею, что делать с той злостью, болью и циничными мыслями, которые с каждым ударом всё ярче отпечатывались в памяти, хотела я того или нет. Ирина знает, что кошмары идут за мной по пятам. Она понимает это лучше кого бы то ни было, потому что всю жизнь боролась с собственными.       — Как вы.. смогли избавиться от этого? — Ирина взяла с колен солнцезащитные очки, но руку с ними опустила назад на ноги.       — Превратила это в свою повседневность, — поднимаю взгляд, разглядывая нежные красивые черты её лица, — с каждым убийством я всё меньше ощущала теплоту крови. И то грязное тепло.. Я его почти забыла. А из-за меня эти воспоминания всплыли вновь...       — Мне жаль..       — Я рассказала тебе об этом не для того, чтобы услышать что-то подобное, — неловко дёргаю плечами, — знаешь, Беатрис.. Ты ходишь на грани. Сейчас ты держишь самые сокровенные страхи глубоко внутри. Однако поверь, если всё так оставить, они покажут себя в самый худший момент.        Поэтому мне одновременно и легко, и тяжело рядом с Ириной. Она понимает меня, она искренне переживает за меня. Но ещё она прекрасно видит мои слабости и всё продолжающиеся попытки спрятать их поглубже. Елавич не из тех, кто будет делать вид, что не замечает этого. Она пойдёт в лоб, носом утыкая меня в то, от чего я бегу. Нет, я пытаюсь что-то делать: учиться, тренироваться. Однако больше всего я боюсь касаться именно этих ран. Самых глубоких, самых болезненных. Даже обнажи я их.. Не имею понятия, что делать дальше.        Мою руку медленно обвивает Ирина. На её лице появилась привычная уверенная улыбка, она наклоняется, ластясь словно кошка.       — И только попробуй ещё раз сказать, что недостойна чего-либо~ — резко выдыхаю. Эти мои слова её спровоцировали? — Ты всё ещё принадлежишь этой светлой стороне. Веселись на всю, сходи с ума по своему хулигану и ни в чём себе не отказывай. Я надеюсь, этот паршивец не ведёт себя как Карасума? — вспыхиваю, возмущённо смотря на учительницу.       — Bitch-сенсей! — хитрая ухмылка на лице Елавич ещё больше смущает..       — Так, моя девочка не позволит какому-то нахалу вгонять себя в краску! — вскидывает кулак Ирина. — Вгони его в краску тем бельём, что я тебе выбрала. Вы уже спали?       — B-Bitch-сенсей! Нет! Вы не.. Ох, вы невыносимы! — бегая взглядом по округе, не выдерживаю и прячу лицо в ладонях. И вообще, чего она так легко об этом говорит? Была недовольна, что буду жить с Кармой, а теперь сама о таком!..       — Да брось, я не верю, что вы оба ни разу об этом не думали, — махнула рукой Ирина.       — Не вы ли говорили, что это неприлично! — перевожу на киллера взгляд, чуть щурясь. К удивлению, мгновенного ответа не следует. На её щеках появляется румянец, и она слегка наклоняет голову вперёд, позволяя волосам закрыть лицо.       — Если вы оба.. Ну, вся эта ваша подростковая любовь-морковь.. То почему бы и нет... — она старается говорить насмешливо, но непривычная неловкость даёт о себе знать. Её.. смущают чувства? — В конце концов, лучше твой первый раз будет с любимым человеком, а не с каким извращённым богатеем. Я подумала сначала.. что Bitch-сенсей просто решила перевести тему и поиздеваться. Но её последние слова в очередной раз за наш разговор разбивают мне сердце. Ей было двенадцать.. Во сколько лет она впервые была с мужчиной? Он был её целью? Богатей-извращенец, который был только рад увидеть в постели девочку, чья фигура-то только начала формироваться?... Становится не просто мерзко, становится дико страшно. Как только Ирина всё это пережила..       — А правда.. — чувствуя, как горят щёки, складываю в замок руки, неловко потирая друг о друга подушечки больших пальцев. — Что в первый раз очень больно? — тряхнув волосами, Ирина надевает солнцезащитные очки и подставляет лицо солнцу, с деловитым видом поправляя шляпку.       — Свой бы и не вспоминала. Было больно и некомфортно. Отходила потом дня два, — меня передёргивает. Лучше бы не спрашивала... Может, Bitch-сенсей уже легко говорить о таких вещах, а мне теперь будет страшнее... — Но знаешь, ему было глубоко плевать на меня, — хмыкает Ирина, вытягивая руку в сторону, — он был груб и моя боль его явно устраивала. Я это ощутила ещё до того, как всё началось, и это не дало мне банально расслабиться, — чем больше слушаю её.. тем меньше понимаю, как в фильмах могут романтизировать жизнь наёмных убийц. Это страшно. Это грязно. Пусть они живут в этом и считают это своей повседневностью, у них свои психологические травмы. И травма Ирины.. Она неестественно спокойно говорит о сексе, который причинял ей боль. Наверное, мне так кажется из-за того, что я бы никогда не решилась кому сказать о чём-то подобном. Просто язык бы не повернулся. Или дело в воспитании, образе жизни? Не знаю. — Поэтому, — привлекает она моё внимание, заметив, что я немного ушла в себя, — лучше быть с партнёром, которому можешь позволить себе довериться, потому что важно расслабиться. А расслабиться чёрте с кем в первый раз.. — махнув рукой, мол, ты поняла, она задумывается. — Если доверишься мальчишке и он не будет груб, может быть не особо больно. Вот как.. Вновь подбираю под себя ноги, опускаясь щекой на колено, лицом к Ирине. Если подумать, это логично.. Даже когда в тот раз Карма касался меня, из страха и непривычки я была сильно напряжена. Стоило же расслабиться, и ощущения стали совершенно другими.       — Ещё один важный вопрос, — поднимаю взгляд на Ирину, — ты знаешь о контрацепции? — вспыхиваю, резко утыкаясь носом в колени.       — П.. Презервативы, вы имеете в виду?       — Например. Эй, я с тобой говорю! — возмущается Bitch, и я всё же поднимаю лицо, тем не менее, смотря в сторону. Щёки горят... Слишком много разговоров на неловкую тему. — Тебе, вроде, шестнадцать исполнилось недавно?       — Да, 28-ого.       — Значит, уже можно принимать противозачаточные.       — Я... Мы пока не.. собирались...       — Их и принимать надо начать заранее, дурёха! — замечание на секунду отодвигает смущение в сторону. Всё же смотрю на Елавич, что держится слегка насмешливо, но в то же время относится к этому вопросу в мой адрес вполне серьёзно.       — Зачем? То есть, их разве не после.. Ну, в фильмах...       — В фильмах после это экстренная контрацепция, — чуть ли не на пальцах начинает разжёвывать Ирина, — нет бы в вашем возрасте учеников хоть к гинекологу водить. Никакого полового воспитания! Позволив себе парочку возмущений, пока что-то пишет в телефоне, Ирина принимается рассказывать мне о видах контрацепции. С одной стороны, я жалею, что спросила.. С другой, в этом вряд ли есть что-то плохое. На самом деле, в Японии достаточно рано заводится разговор о близости. В том плане, что рассказывают о том, как зарождается жизнь, что именно в этом смысл физической близости – и в таком виде это не постыдно. Другой вопрос, что большое место в воспитании играет скромность. И уже лично мой вопрос, что из пары неприятных для меня разговоров на эту тему с отцом, всё, что я уяснила в своё время, это что близость с кем-либо не одобренным отцом и до свадьбы – низость. Иногда в этих объяснениях отца проскальзывали слова "когда я выберу тебе партнёра". Тогда я мало придавала этому значения. Сейчас понимаю, что это совершенно неправильно. От мысли, что я не спрашивала отца о Карме и особо не собираюсь, чувствую лёгкое злорадство, вину и неловкость.        Одноклассники потихоньку начинают приходить. Кто-то пока разминается, кто-то встаёт в стороне, болтает и смеётся. К нам с Ириной присоединились Яда и Курахаши. Сначала я под землю хотела провалиться, когда Bitch назвала тему нашего разговора.. Но в следующий миг заинтригованная Яда подалась ближе к наставнице, а Курахаши заявила, что хочет услышать побольше о личном опыте соблазнительницы. Присутствие девочек помогло мне осознать, что в этом действительно нет ничего стыдного. И лишь спустя ещё полчаса я осознала, что полностью расслабилась, слушая восторженные комментарии Хинано, вопросы Токи и рассказы о самых разных мужчинах, которые пали жертвами чар Елавич. Вот только... Моментами эту женщину заносит не туда!       — И когда я это с ним сделала... — соблазнительным тоном тянет она, слегка щуря глаза, пока мы с девочками заливаемся краской – Курахаши прикрывает рот ладошками, не отрывая взгляда от блондинки, у Яды слегка отвисает челюсть, но она сохраняет поразительную концентрацию. Я же смотрю чуть в сторону, всем видом показывая, что я тут не при чём, меня тут нет, я мимо сидела.. Начинает играть мелодия, которая отвлекает Ирину от рассказа. Она достаёт телефон, смотря на экран. — Закончу позже. Легко поднявшись – даже в этом простом движении есть своя грация – Ирина отвечает на звонок, отходя на приличное расстояние.       — Какая Bitch-сенсей потрясающая, — улыбается Курахаши.       — Не перестаю ей поражаться, — с улыбкой соглашается Яда, — обвести стольких людей вокруг пальца.       — А вот меня немного это удивляет, — чуть улыбаюсь, — неужели столько людей так просто обдурить?       — Но ведь она лучшая, — улыбается Тока, — даже не всё актёры на такое способны, а она может ещё больше.       — Верно! — ярко улыбается Хинано. — Мне так нравится слушать про то, как она располагала к себе даже самых недоступных мужчин!       — Кроме одного... — наклоняется к нам и, подмигивая, шепчет Яда, после чего взглядом указывает в сторону. Мы переводим взгляд, видя подходящего к нам учителя.       — Утречка, Карасума-сенсей! — широко заулыбалась Курахаши.       — Доброе утро, — улыбается и Яда.       — Доброе утро, — кивает Тадаоми, — скоро начнём тренировку. Можете заняться разминкой.       — Хорошо! — бодро соглашается Курахаши, что всегда только рада исполнить любые указания Карасумы. Она действительно им восхищается.        Мы поднимаемся, и девочки спускаются по ступенькам. Я уже хочу пойти за ними, но отчего-то бросаю взгляд на учителя.. И замираю, не дыша, боясь спугнуть то, что вижу. Я же действительно это вижу? Карасума стоит туловищем к полю, но смотрит в сторону Ирины.. Она говорит по телефону, но, кажется, слушает вполуха. Придерживает шляпку при порыве ветра, что подхватывает подол её воздушного платья и зарывается в волосы, перебирая их неровными волнами. Она сладко улыбается, ставит ноги в каком-то танцевальном движении и плавно грациозно кружится, сливается с ветром, становится частью гармонии, которая есть в этом месте. Месте, где ей не нужно бояться за свою жизнь. Где она может улыбаться искренно, без фальши и стремления втереться в доверие. А наше доверие.. она завоевала именно этой искренностью. И сейчас Карасума смотрит на неё с тем вниманием, которое ощущаешь к людям, которые чем-то тебя цепляют. Ты даже можешь не совсем понимать, чем, и зацепило ли, просто временами наблюдаешь за ними, когда они этого не видят. Оттенок интереса с привкусом задумчивости.        Карасуму раздражают откровенные подкаты Ирины. Карасуме действует на нервы её наигранно-слащавый тон голоса. Карасуме не интересны её поистине безупречная неземная внешность и сногсшибательная фигура. Но что-то в этой Ирине, танцующей с ветром и наслаждающейся каждой секундой под жаркими лучами солнца, притягивает его взгляд. Сильная женщина, приставившая нож к его груди, и расслабленная девушка, которая в глубине души так любит тепло. В эту короткую секунду.. Столь тяжело увидеть в ней киллера, живущего в ледяном море крови. Будто ей это совсем не подходит...       — В такую жару нужен коктейль! — заявляет Ирина, сбрасывая звонок. Её неожиданное восклицание вынуждает меня вздрогнуть, Тадаоми же пару раз моргает, точно сбрасывает с себя наваждение. Он отводит взгляд, прикрывая глаза и вздыхая.       — И зачем пришла, — негромко интересуется он. Вряд ли это требует реакции, но сенсей переводит на меня взгляд, только осознавая, что я всё это время стояла рядом, и я решаю отозваться, чтобы не создавать неловкой для себя тишины.       — В этом вся Bitch-сенсей, — Карасума сухо хмыкает в ответ.       — Не поддавайся её влиянию. На разминку. — требовательно отдаёт указание представитель министерства обороны.       — Так точно... Последнее время Bitch-сенсей не достаёт серьёзности, но и Карасума-сенсею бы не помешало быть менее строгим.. Моментами мне кажется, будто он становится суровее от мысли, что я подхвачу вальяжный настрой Елавич. Эх.. Тяжко быть учеником таких разных людей с кардинально разными подходами. Не сдерживаю улыбки. И всё же.. Они лучшие.

***

       Тренировка проходит в привычном темпе, только в этот раз мы уделяем больше внимания огнестрельному оружию – именно его мы будем использовать во время нашего покушения. Я стреляю одинаково хорошо как из пистолета, так и из автомата, но чаще использую пистолет – исключительно вопрос удобства. Пистолет можно спрятать за пазухой, чего не скажешь об автомате, плюс, с пистолетом выше мобильность. Хотя при должной сноровке и с автоматом можно держаться на уровне. Тем не менее, на сегодня выбираю пистолет. Несмотря на высокое качество пневматического оружия, на мой взгляд, боевое такой же модели было бы потяжелее. Не то чтобы это важно, мы же с настоящим и не занимаемся – наша цель не человек.        Не сдерживаю улыбки, быстро наводя пистолет на летающие шарики и стреляя. Три попадания, промах – прикусываю недовольно губу – секунда, попадание.       — Как всегда неплохо, — отзывается рядом Хаями, что обходит меня на одно попадание. Хотя я уже много лет тренируюсь с пневматикой, она умудряется брать не опытом, а метким взглядом и несгибаемым спокойствием. Во время стрельбы важно дыхание, да и человек не может совсем замереть, не шевелясь и на миллиметр. Это всё надо учитывать. К тому же, во время выстрела может слегка дрогнуть ладонь, если неправильно держишь пистолет, например. Я училась стрелять сама, так что Карасума работает с такими мелкими моими косяками. В свою очередь Ринка сразу обучалась правильно, и у неё определённо талант. Я немного завидую таким вещам.       — У тебя ещё лучше, — улыбаюсь в ответ.       — Мне кажется, ты спешишь, — спокойно наводит она на шарик пистолет и стреляет, — как и учил Карасума-сенсей, я выжидаю, прежде чем выстрелить. А ты стреляешь, будто едва целясь, — наверное, это выглядит, как замечание. Но я улавливаю нотку интереса. Ведь я попадаю в мишени.       — Я просто не люблю целиться с помощью прицела и мушки, — Ринка даже отвлекается от цели, косясь на меня, точно я сморозила глупость, и я спешу объяснить. — Однажды я стреляла со своим тренером с тайского бокса. Тогда у автомата оказался немного смещён прицел. Тренер ещё смеялся, что целиться надо в первую очередь глазом. В подтверждение своим словам поднимаю взгляд на шарик и только после вскидываю пистолет, выстреливая. Шарик лопается.       — Конечно, если мишень далеко или маленькая, даже с таким подходом нужно время прицелиться, — и это уже говорю, когда выстреливаю так в дальний шарик и промахиваюсь.       — В этом есть смысл, — соглашается Хаями, вновь поднимая пистолет и стреляя, идеально попадая в шарики.        Радует, что у меня сейчас много практики стрельбы. Практиковаться в боевых искусствах можно и дома, а вот стрелять у меня получалось редко, ведь стрелять просто в парках нельзя и в квартире негде. Но в этом классе убийц навыки, которые бесполезны в обыденной жизни, можно использовать, и они доставляют истинное эстетическое удовлетворение. Когда растёшь в жестокости и только эти навыки тебя поддерживают, возможность работать с ними вдохновляет и даёт сил.       — Господи~ — привлекает моё внимание голос Ирины, и я оглядываюсь, только замечая... Что она просто развалилась в шезлонге с бокалом! — Похоже, вы даже на каникулах трудитесь как папа Карло.       — Вам бы тоже поработать, Bitch-сенсей, — приподнимает брови Мимура, неуверенно отзываясь, — хоть хвалитесь, а сами до сих пор не преуспели.       — Мы трудимся, чтобы стать сильнее, — тоже реагирую, — вы же сами говорили, что нужно преодолевать свои слабости. А сами сейчас просто отдыхаете, — сенсей будто в отпуске, а не на задании. При всей моей любви к ней, недовольно дуюсь. Но Елавич лишь снисходительно улыбается, слегка щурясь:       — Бедные крысяточки~ А я поумнее буду. Пока вы будете вкалывать, я буду почивать на лаврах, — Bitch выглядит, как коварная довольная кошка. Так и хочется показать язык, как Карма. Детский жест, зато такой же красноречивый, как конкретный палец на руке. Впрочем, меня опережают. Прямо за спиной сенсей вырастает... Жуткий пугающий бывший киллер.       — Это так на тебя похоже, Ирина... — наёмница вздрагивает и почти бледнеет, не слишком медленно, но и не быстро разворачиваясь. В следующую секунду она подпрыгивает, что слетают очки.       — Ло... Ловро-сенсей! — хрипло выкрикивает она, и мне хочется перекреститься от мысли, что даже Bitch на него так реагирует. Страшно...       — Он ваш приглашённый инструктор на лето, — поясняет стоящий рядом Карасума, глядя на Ирину, — он даст вам советы по стратегическому планированию, — но, если честно, я мало сосредоточена на словах Тадаоми, потому что не могу отвести настороженного взгляда от Ловро, что источает просто жуткую ауру. Честно, на такого ночью на улице наткнёшься – сляжешь с инфарктом.       — Стоит тебе забыться на день, и твои руки забудут, как убивать, — чеканит бывший киллер, после чего жёстко выкрикивает, — не хочешь вылететь, живо переодевайся!       — Так точно! — Ирина встаёт в позу руки-по-швам на миллисекунду, после чего буквально срывается бегом в сторону корпуса. Мне послышалось, или Карасума-сенсей удовлетворённо хмыкнул?       — Похоже, даже Bitch-сенсей не может ему противостоять, — замечает Сугая.       — М-да, этот чувак реально пугает... — добавляет Маэхара. Я лишь несколько раз согласно киваю.       — Спасибо, что пришли, — тем временем продолжает разговор Карасума.       — Итак, — переводит на него взгляд Ловро, — вы уверены, что наша цель отсутствует?       — Да, — Карасума как раз что-то выслушивает по телефону, после чего уточняет, — как мы вам и говорили, прямо сейчас он отдыхает на Эвересте. Мои люди следят за ним, так что в этом можете не сомневаться.       — Отлично, — Ловро натягивает на руки чёрные перчатки, возвращается Bitch в чёрных штанах и куртке с капюшоном, что послушно сложила перед собой руки и ждёт с обречённым видом указаний. Быстро. — Хранить детали стратегии в тайне очень важно.       — Ловро-сан, — заговаривает Окано, — вы посредник для убийц, верно? Для этого убийства вы тоже?..       — Нет, я не буду отправлять профессионалов в этот раз. Вернее сказать, я не могу. Коро-сенсей внимательно принюхивается ко всему: для него очень просто учуять кого-нибудь не из вашего класса. К тому же, я уже высылал без вашего ведома парочку убийц. Все они провалились, но, благодаря им, он научился определять сильную жажду крови у профессиональных убийц. С тех пор он даже не даёт им возможности добраться до класса. Удивлённо смотрю на Ловро. То есть, мы прекрасно знали, что, помимо нас, многие убийцы пытаются забрать жизнь Коро. Но кто бы мог подумать, что без нашего ведома творятся такие покушения, которые лишь закаляют нашего неубиваемого учителя.       — Другими словами, — продолжает он, — дважды использовать одного убийцу нельзя. Да и вдобавок, я уже столкнулся с другой проблемой.       — Какой другой проблемой? — встревоженно уточняет Яда, перезаряжая автомат.       — Совсем недавно я потерял контакт со своими лучшими молодыми наёмниками, — скрестив руки на груди, поясняет Ловро, и мы напряжённо переглядываемся. Карасума спрашивает:       — Неужели они провалили задание и погибли?       — Кто знает. Так или иначе, будет лучше оставить на убийство цели ребят, что так крепко связаны с ним, — значит, в этот раз мы сами по себе. Не сдерживаю улыбки. Оно и к лучшему. С самого начала это был наш класс и наша цель. Уверена, никто из нас не хочет так просто упускать Коро. Ловро берёт листы с нашим планом, разделённым на пункты. — Всё ясно. Для начала мы избавимся от десяти тентаклей – так он замедлится, и ребята смогут его прикончить. Пока всё идёт хорошо, — Ловро разворачивает к нам листы, указывая на первый пункт, — но почему ваш первый шаг: психологическая атака? — не сдерживаю смешка. Ну как вам сказать...       — Сначала мы отвлекаем его внимание, чтобы замедлить реакцию, — поясняет Нагиса.       — Например, как недавно делали это порнушкой, — с невозмутимой улыбкой вспоминает Маэхара, пока криво улыбаюсь, вспоминая рассказ об этом Курахаши только что на тренировке. Коро-сенсей неумолимо косячит. И да, пути назад нет...       — За молчание мы получили фруктовый лёд.       — Как будто такой мелочи хватит, чтобы заткнуть мне рот! — с горящим взглядом и широкой лыбой восклицает Маэхара.       — Да мы его теперь всю жизнь этим троллить будем! — согласно выкрикивает банда Тэрасаки, и я, не сдерживаясь, хохочу.       — А что? — бросаю сквозь смех. — Если мы не сможем его убить, по крайней мере доведём до суицида!       — Именно~ — мрачно лыбится Хазама.       — Думаю, что шантаж отлично ослабит его бдительность, — невозмутимо подводит итог Нагиса.       — Какие-то сомнительные методы... — даже Ловро от нас напрягся. Это называется: класс убийц. — Теперь нужно определиться с решающим ударом. Нам необходимо установить чёткие сроки выполнения операции.       — Вас беспокоит нехватка опытных стрелков? — уточняет Карасума, пока мы возвращаемся к тренировке.       — Напротив, — Ловро с улыбкой, больше похожей на жёсткую удовлетворённую ухмылку, прикладывает пальцы к подбородку, оценивающим взглядом окидывая ребят, — я уже приметил двух перспективных ребят. Чиба Рюноске: он отлично вычисляет траекторию цели, да и большая дистанция для него не проблема. У Хаями Ринки превосходные рефлексы и зоркое зрение. Она отлично обученный боец, способный справиться с движущейся целью. Кто бы что ни говорил, но их результаты говорят сами за себя. Я бы даже взял их под своё крыло. Другие тоже достигли довольно-таки высокого уровня. Вы хорошо обучили их за такой короткий срок, — обращается он к Тадаоми. — Как тот, кто посвятил большую часть своей жизни убийствам, я одобряю эту стратегию. У этих детишек огромный потенциал.        Сжимаю крепче в руке пистолет. Когда искусный убийца говорит это о 15-16-летних детях.. Это восхищает или ужасает? Или всё вместе? "Убей или будь убитым – это единственный выбор, который у меня был. Но ты не загнана в угол, Беатрис. У тебя много возможностей, и ты не обязана пачкать свою жизнь в крови. Ты можешь пережить это, пойдя другим путём".        Я склонна прислушаться к Bitch-сенсей, но даже так.. Не знаю. Перезаряжаю пистолет, после чего оттягиваю затвор до характерного щелчка и снова принимаюсь стрелять. Мишени сменяются, но я вдруг осознаю, что стреляю немного механически, мыслями уйдя в себя. Может, дело в том, что я привыкла к Карасуме-сенсей и Bitch-сенсей, а присутствие Ловро-сан вновь вызывает чувство, что рядом с тобой невероятно сильный и опасный человек. Рядом с такими мне хочется отдаться стремлению к силе. Вот только из желания быть сильной или из желания быть признанной? Кривлюсь от этой мысли.       — Ты стреляешь почти рефлекторно, — вырывает меня из мыслей голос Ловро, и я прерываюсь, переводя на него взгляд, — лучшие убийцы превращают свои навыки в привычки. Их стрельба – не выбор, а мышечная память. Во сколько лет ты впервые взяла в руки оружие? — немного удивлённо сжимаюсь, но за меня заговаривает подавшаяся вперёд Ирина.       — Ловро-сенсей, это Беатрис.       — Хо~ — на его лице мелькает удовлетворённая улыбка, и он направляется в сторону, — подойди ко мне, — переглядываюсь со стоящими рядом ребятами банды Тэрасаки, после чего спешу за бывшим искусным убийцей, ровняясь с Ириной.       — Вы рассказывали обо мне, Bitch-сенсей?       — Ирина рассказала о твоём отце, — за неё отвечает Ловро. Меня передёргивает, и я недовольно хмурюсь. Рассказала? И зачем.. К тому же, как-то не очень приятно, что рассказала, даже не спросив у меня. Может, я и ребёнок для них, но это касается меня в первую очередь. — Ты хотела бы убить его? — вздрагиваю. Чертовски прямолинейно и извращённо спокойно.       — Ловро-сенсей, я уже говорила с ней об этом!       — Помолчи, — Елавич покорно замолкает, опуская взгляд, Ловро же пристально смотрит на меня, ожидая, когда я подниму взгляд.       — Не все, кто сталкивается с насилием, сразу должны становиться убийцами, — наконец отвечаю.       — Это значит, нет?       — Это значит, у меня есть выбор. Господи-Боже, кто-нибудь, заткните меня. Как я разговариваю с киллером? Беатрис, последние мозги растеряла? Упорно сверлю взглядом пистолет в своих руках. Едва слышу, как хмыкает Ловро. В следующий миг краем глаза улавливаю размашистое движение ладони в свою сторону. Едва реагирую, как вскидываю пистолет, наставляя на уровень глаз убийцы. Его ладонь останавливается в каких-то жалких сантиметрах от моей щеки, пока я смотрю на него широко-распахнутыми глазами, поджав губы. Палец так и дрожит на спусковом крючке.       — Твои рефлексы говорят за тебя, — Ловро спокойно опускает руку, — и направлены они не просто на самозащиту. А на убийство, — он переводит взгляд на Ирину, что тут же отвела взгляд. Что?.. В чём дело? Дёргано опускаю пистолет, отступая на шаг и замечая косые взгляды некоторых ребят. — Думаешь, так легко похоронить в себе то, что вырабатывается годами, Ирина?       — Что это значит? — набираюсь смелости спросить, ставя пистолет на предохранитель. В конце концов, даже из пневматики можно навредить человеку. Чёрт.. Наставить пистолет на убийцу. Вздохнув, встряхиваю волосами, чтобы собраться с мыслями.       — Люди переживают насилие по-разному, — спокойно отвечает Ловро, — одни ломаются, вторые бегут и начинают заново, третьи становятся убийцами своих мучителей, — как часто меня бросало между "перетерпеть и бежать" и "убить".. — Ты пытаешься бежать, но в тебе горит яркая жажда крови. И это не минутная вспышка, а фактически порождённый жестокостью инстинкт убийцы.        И действительно.. Сердце бьётся чаще, и я смотрю прямо в глаза Ловро, размышляя только о том, что он может научить меня убивать людей. Нужно ли оно мне вообще? Или дело в том, что жестокость просто стала частью меня? Отец, который является для меня монстром. Отец, который пытается что-то изменить. Его перекошенное злобой лицо и тяжёлые удары по рёбрам. Грубоватое прикосновение на плече и взгляд с оттенком гордости. Убийство... Что значит "убить"? Что это значило бы для меня?       — Ловро-сан? — удивлённо застываю, когда на плечо опускается ладонь Карасумы, что подошёл ко мне со спины. Даже не оборачиваясь, чувствую его покровительство и как-то инстинктивно отступаю на маленький шаг к нему. Впрочем, Ловро тут же это отмечает, что очевидно по его внимательному взгляду.       — У этой девочки есть некоторые таланты, — замечает Ловро, — и если она захочет их отточить, может обратиться к Ирине – она со мной свяжется, — он.. не шутит?       — В этом нет необходимости, — спокойно отзывается Тадаоми, — человека определяют не только его таланты, но и то, как он их использует, — но у меня нет особых талантов.. Чуть хмурюсь, задумываясь. Есть навыки, которые я оттачивала годами. Но.. таланты? Или, раз это говорит посредник убийц, я действительно способнее, чем считаю?       — Как скажете, — не спорит Ловро, — но советую отточить до автоматизма её боевые навыки, — он переводит взгляд на Елавич, — Ирина, ты обучаешь её техникам соблазнения?       — Только какие-то общие вещи, — соблазнительница снова распрямилась, почти в строгой стойке, и посмотрела на Ловро, — но держаться она умеет.       — Хорошо. Советую заняться этим серьёзнее. Ученица из неё явно будет лучше, чем из тебя. Ирина выглядит малость надутой, но это становится заметно буквально на секунду. О.. Почему-то только сейчас до меня доходит. В двенадцать Ирина убила и смогла выжить.. Потом она стала наёмницей. Ловро был её учителем. Но она.. упоминала его жену? Иными словами, Ловро вырастил её? В какой-то степени.. чувствует она к нему то же, что я чувствую к Карасуме-сенсей?        Не сдерживаю улыбки, хотя и стараюсь её скрыть. Поднимаю взгляд на Карасуму-сенсей и благодарно улыбаюсь. На секунду его взгляд задерживается на мне, точно он не до конца уверен, что можно оставлять меня наедине с двумя киллерами. Он и правда заботится о нас, пусть и сохраняет статус представителя министерства обороны. В итоге, кивнув, он возвращается к ребятам. Проследив за ним взглядом, замечаю Нагису. Он обращает внимание на Тадаоми, затем смотрит на Ловро. Кажется, он думает о чём-то, и уже спустя несколько секунд размышлений подходит к нам.       — Ловро-сан, — посредник оборачивается, смотря на невысокого парня. На короткую секунду он застывает, широко раскрыв глаза, но уже в следующую берёт себя в руки. Поразительно.. Он смог ощутить жажду убийства Нагисы? Не просто так он был известен как искусный убийца.       — Слушаю.       — Скажите, а кто, по-вашему, самый лучший убийца? — Ловро отвечает не сразу. Он проходится взглядом по Нагисе, оценивая. Могу ошибаться, но он словно утвердился в ощущении – во взгляде почувствовалось удовлетворение.       — Так ты хочешь стать профессиональным наёмником?       — Н-ну, это не совсем так... — неуверенно отвечает Нагиса, отводя взгляд и чуть улыбаясь.       — Что ж, есть один человек, которого называют идеальным убийцей, — начинает Ловро, и Ирина рядом тоже переводит на него взгляд, — как повелось в наших кругах, никто не знает его настоящего имени. Единственное, что известно, его псевдоним. А именно: Бог Смерти. Избитая кличка, не правда ли? — сухо улыбается Ловро. — Но в деле убийц, когда говорят "Бог Смерти", имеют в виду одного человека. Неуловимый, хладнокровный, оставляющий горы трупов позади себя. Его извечным попутчиком всегда была смерть – и даже среди нас он отождествляется с ней. Если появляется какая-то проблема, Бог Смерти незамедлительно её устраняет. А это.. точно человек? Такое чудовище... Если Бог Смерти возьмётся за Коро-сенсея, чем это закончится? Осьминогоподобный монстр и тут одержит верх или этот убийца окажется умнее и сильнее даже чудовища, что уничтожил луну? С одной стороны, я бы хотела узнать ответ. С другой.. Пугает перспектива встретить такого человека. У меня и от Ловро-сан мурашки. И он.. допускает, что Нагиса, я и другие ребята можем быть частью этого мира? Прикусываю губу. Мне кажется, я и дня не проживу. Это же постоянная угроза жизни. Наверное, оно того всё же не стоит.. В повседневной жизни мои навыки могут и потускнеть, но использовать их, чтобы убивать... Не уверена, что хочу этого.       — Что ж, юноша, — привлекает Ловро внимание Нагисы и указывает на него, — сейчас я научу тебя одной смертельной технике.       — Смертельной?..       — Именно. Ведь вы, ребятки, только встали на скользкую дорожку смерти. — Ловро переводит взгляд на меня. — Тебе для использования этой техники не хватит хладнокровия.       — Догадываюсь, — криво улыбаюсь. Эмоции – мой обоюдоострый клинок, — я отойду...       — Нет, ты тоже можешь выслушать, — Ловро поправляет перчатки, — кто знает, может, в будущем и ты сможешь использовать эту технику. Мы с Нагисой переглядываемся, но ещё не очень понимаем, что к чему. Впрочем, если кто и способен использовать непростую технику, то это Нагиса, что умудряется сохранять спокойствие даже в самых безумных ситуациях. Из мыслей вырывает громкий резкий хлопок прямо перед носом Нагисы. На секунду зажмуриваюсь, подпрыгивая и едва не теряя равновесие – ещё проходит неприятная ассоциация со звуком пощёчины. Когда прихожу в себя, понимаю, что Шиота и вовсе упал, дезориентировано глядя на Ловро. Что он.. Он просто хлопнул? Чёрт, это было очень громко и неожиданно!       — И как вы... — удивлённо смотрит на киллера Нагиса. — "Смертельная техника"?       — Именно, — ухмыляется Ловро, явно довольный эффектом, — но вы ещё сомневаетесь, верно? — ну да, это же.. хлопок... — В настоящей битве эта техника имеет устрашающую силу. Во время крупнейшей засады я смог остаться в живых благодаря ей. Но чтобы использовать эту технику, нужно соблюсти три условия. Первое: у тебя должно быть два оружия. Второе: враг должен быть профи. И третье: враг должен быть знаком со страхом смерти. Даже так, это техника не конкретно убийства, — Ловро протягивает руку Нагисе и помогает подняться, — как юные убийцы, претерпевшие достаточное количество тренировок, вы должны знать, что в идеальных условиях несложно совершить мгновенное убийство. Но реальность не настолько хороша... — Ловро вновь позволяет себе жёсткую ухмылку, от которой я слегка сжимаюсь и осознаю, какая всё же разница между убийствами Коро и убийствами людей, что могут убить в ответ. — В особенности, если цель довольно умела и не имеет брешей в защите. Если убийце не удаётся обрести явное преимущество и вдобавок жертва заметит его присутствие, он будет втянут в "бой" вместо "убийства". Не успеешь быстро разобраться – придёт подкрепление. Убийство нужно совершить как можно скорее. В такой затруднительной ситуации эта техника создаёт идеальную обстановку для мгновенного убийства. — поняла! Даже я, хотя стояла на большем расстоянии, чем Нагиса, на секунду была дезориентирована. А секунда в бою насмерть... — Действуя так, как здравомыслящий человек не поступит в пылу битвы, можно повернуть всё от "боя" к "убийству". Вот, в чём суть этой смертельной техники. Она используется для мгновенного убийства. Я и правда не смогу её пока использовать.. В бою я не способна держать себя в руках до такого уровня, чтобы расслабиться и уйти от прямого нападения. Но Нагиса-кун...       — Парень, попробуй повторить мои действия, — Ловро поднимает ладони на уровень лица, — из неподвижного положения начни двигаться так быстро, как можешь. Ввергни противника в пучины ужаса и действуй максимально громко. Делаю шаг назад, когда вижу, как исчезает неуверенный взгляд Нагисы. Он тихо выдыхает, расслабляясь, как в тот день, когда сражался с Такаокой. Снова начинаю ощущать.. его пугающую ауру, от которой мурашки идут по коже. Автоматически начинаю следить за каждым его движением, инстинктивно ощущая для себя угрозу. Нагиса двигается на Ловро и выбрасывает вперёд руки, хлопая. Киллер не шевелится, и Нагиса удивлённо смотрит на свои руки.       — Звук не настолько громкий, как ожидалось? — угадывает его мысли Ловро. — Это тебе не будничные движения. Тренируйся до тех пор, пока не будешь действовать со сто-процентной уверенностью, — Ловро поднимает руки и снова показывает, как именно надо ударить.       — Ловро-сан, а разве это не?.. — складывает ладони друг с другом Нагиса.       — Да. Это используется в сумо и называется "некодамаси". К приёмам сумо этот звук имеет весьма отдалённое отношение, и его звучание зачастую далеко от идеала.. Но, несмотря на это, на какой-то миг это выводит оппонента из себя и даёт шанс для нападения. Более того, в сумо напряжение и страх ни за что не смогут достигнуть той высокой точки, которая ведёт к моментальной смерти. Нервы, натянутые как канаты в настоящей битве.. Ты порвёшь их звуковой волной.        Ловро начинает объяснять, как правильно бить и на что обращать внимание. В какой-то момент он предлагает и мне попробовать, но звук получается просто никаким – сильно напрягла ладони. Вот скажи кому, что тренировала смертельную технику. А какую? Хлопала в ладоши, пока руки болеть ни начали. Криво улыбаюсь, потряхивая ладонями, чтобы с них спало ощущение этого лёгкого зуда. И этот звук.. не нравится мне. Давит на нервы. Раз за разом. А вот у Нагисы с каждым разом получается всё лучше. Вот он настоящий талант. Но да ладно. Каждому своё.       — Что ж, как насчёт потренироваться друг на друге? — неожиданное предложение вынуждает меня удивлённо раскрыть глаза и не менее удивлённо посмотреть на Нагису, что также перевёл на меня взгляд.       — Не знаю.. — неуверенно отзываюсь. Когда-то я бы посчитала, что в разы сильнее Нагисы. Но с того его сражения с Такаокой, всё, что я чувствую, что он вызывает у меня животных страх в такие моменты.       — Если Беатрис-чан не против, — улыбается Шиота. А как называется, когда не хочешь отказываться, чтобы не поняли, насколько тебе стрёмно на самом деле?       — Давай попробуем, — чуть улыбаюсь в ответ. Мы встаём друг напротив друга на расстоянии пары метров. Пистолет я оставила ещё чуть раньше, так что достаю нож. Не думаю, что есть смысл мне использовать некодамаси. Не выходит правильно, да и движения становятся дёргаными. Если мой стиль боевой, на него и буду опираться. В свою очередь, Нагиса явно раздумывает над тем, как испробовать эту технику на мне, учитывая, что я только что выслушала о ней все те же самые инструкции. Я знаю, что он будет делать. Но честно? От этого легче не становится. Напрягаюсь, осознавая, что инстинкты Нагисы могут позволить ему подгадать момент и использовать, например, моё же напряжение. Нужно расслабиться. Просто не буду давать ему шанса использовать технику на мне, а в ближнем бою я всё же половче буду.        Нагиса двигается в мою сторону, и мы встречаемся взглядами. Он сосредоточен, не улыбается, но даже так я ощущаю эту атмосферу подкрадывающегося хищника. Будто змей, ползущий где-то совсем рядом. Чёрт.. Я не... Я не хочу с ним сражаться. Начинаю двигаться в сторону, отдаляясь. Отступать – не лучший вариант в такой ситуации, но сейчас инициатива за Нагисой, и от этого я чувствую себя в опасности. Интересно.. Карма ощущал именно это? И смог ощутить, когда Нагиса ещё не оттачивал свои таланты.       — Беатрис-чан, ты убегаешь от меня, — из мыслей вырывают слова Шиоты. Он смотрит на меня с улыбкой, пока я соображаю, что всё это время стараюсь тупо соблюдать дистанцию. И да, Bitch-сенсей с этого тихо ржёт в сторонке.       — Бегство – прекрасный метод спасения! — заявляю, на что Нагиса посмеивается, но вот Ловро юмора не оценивает.       — Кажется, я упоминал, что в реальном убийстве счёт на секунды? — так, возьми себя в руки, Беатрис. Глубоко вздохнув, беру себя в руки.       — Хорошо. Нагиса-кун, начнём сначала.       — Понял, — кивает он.        Нытьё угомонила и бери себя в руки. На лице расцветает улыбка. Бой – моя стихия. Не время отступать.        End POV – Беатрис        Нагиса ловит себя на том, что поведение Беатрис кажется ему отдалённо знакомым. И лишь когда на её лице появляется улыбка – несколько неуместная, а оттого пугающая – и она поудобнее перехватывает нож, до него доходит, какие именно у него возникают ассоциации. С одной стороны, она поразительно бдительно и точно считывает поведение других, и это ему знакомо. Он сам.. уже привык постоянно изучать поведение других людей. Читать их эмоции, угадывать мысли. В том, как он рос, это стало поддержкой, возможностью выстроить хоть какую-то зону комфорта. Ведь способность угадать поведение, даже если оно плохо на тебе скажется, позволяет не отчаяться, а почувствовать некоторую иллюзию контроля. В какой-то мере это воспитывает в тебе жертвенность и одновременно с ней манипулятивность. С тем, как росла Беатрис, увидеть в ней эти свои черты для него очевидно. Но с другой стороны.. Он чувствует в Беатрис жестокость, которую знает в Карме. Нагисе не особо это интересно. Более того, он не из тех, кто предпочтёт лезть в драку. Он чувствует в себе жажду убийства, знает, во что хотел бы направить её. Беатрис этого не хватит. Она предпочтёт бой, жестокость, демонстрацию силы в какой-то мере. Жестокость отца извратила её ощущение жестокости. А Нагиса.. Само его восприятие мира было извращено, пока он рос, принося себя в жертву чужим желаниям, уступая чужим требованиям. Он не спорит, никогда не спорил. Но это не значит, что смирился. Жизнь под чужим контролем взращивает в тебе стремление однажды уничтожить все цепи и сжечь все мосты. До Е-класса и встречи с Коро.. Нагисе казалось, что он стоит на грани. Хотя и сейчас он всего лишь отошёл от края, но всё ещё смотрит в пропасть.        Беатрис нападает первая, и Нагисе приходится сосредоточить всё своё внимание. У Мотидзуки достаточно опыта, чтобы атаковать мощно и быстро, и такой напор, конечно, совсем не уровня Нагисы, который только в 3-Е стал тренироваться. Она выбрасывает нож точно, меняет движения согласно движению тела, и моментами нож проносится совсем рядом с телом Шиоты, что активно уворачивается, выжидая момент для нападения. Она ждёт его некодамаси, так что совсем в лоб идти нельзя. Беатрис усмехается, напоминая себе, что её навыки боя не из воздуха взяты и шанс у неё есть. Быстро перехватив нож обратным хватом, она режущим атакует сверху, быстро подаётся вперёд, от груди нанося режущий в сторону. От каждой атаки Нагиса уворачивается, слегка отклоняя туловище в нужную сторону, прямо как учил Карасума-сенсей, но её напор и безостановочные режущие атаки просто-напросто начинают на него давить. А значит, если учитывать все её движения.. Нагиса дожидается, когда её режущий удар ножом уйдёт в сторону, и, уворачиваясь от него, отпрыгивает назад. Беатрис очевидно тут же подаётся за ним, перехватывая нож прямым хватом и выбрасывая колющим, точно фехтовальным, движением вперёд. Воспользовавшись этим, Нагиса уклоняется вовнутрь, выбрасывая вперёд ладони и издавая ими хлёсткий звук. Удар ещё не такой мощный, насколько мог бы, и Беатрис лишь несильно дёргается, но Нагиса пользуется и этим: он подаётся, приседая, вперёд, собираясь провести захват...        Ловро шире раскрывает глаза, и даже другие ребята класса Е застывают, ощущая дико напряжённую атмосферу. Нагиса, выхватив нож, приставил его к горлу Беатрис, но.. Она, в свою очередь, перехватила за запястье его вторую руку, что тянулась к её футболке в районе груди. Её глаза распахнуты и горят жаждой крови, как всякий раз, когда она допускает чьё-то желание ей навредить. Рука же с ножом в ответ застыла у горла Нагисы. Ловро видел точно: Нагиса приставил нож к горлу Беатрис первым. Но с её реакцией, проявившейся быстрее, чем она успела сообразить, стоит считаться. Она не дала Шиоте провести захват, поймав его. В теории, она могла бы вывернуть ему руку и спастись, но уже для этого ей не хватает самоконтроля. Что-то тормозит её. Как когда она наставила пистолет на Ловро, но палец дрожал на спусковом крючке. Хочет защититься. Но в последнюю секунду готовится принять удар. Она настолько привыкла подавлять свою жажду крови с отцом, что теперь останавливается, чувствуя чью-то силу. Позволяет этой силе прогнуть себя. В этом плане Нагиса эмоционально устойчивей Беатрис.       — Всё же ты сильнее меня, — вдруг рассмеялся Нагиса, отстраняясь, — даже с некодамаси я добился только ничьей. Беатрис хмурится, отпуская запястье одноклассника и чувствуя, как дрожат её собственные ладони. Возникает желание прикрикнуть на Нагису, чтобы не строил из себя чёрте что. Она знает, что прирождённый убийца победил её – и эмоционально, и в убийстве. И будто он сам этого не понимает! Но тут же Мотидзуки одёргивает себя: Нагиса не из лицемеров, что будут намеренно льстить. Вполне возможно, он сам недооценивает себя. Выдавив улыбку, Беатрис замечает:       — Ты использовал некодамаси, хотя только о нём узнал. Это невероятно, — она выгибает бровь, заглядывая ему в глаза, чтобы дать понять серьёзность своих слов.       — Ловро-сан даёт чёткие инструкции, — Нагиса опускает взгляд на свои слегка зудящие ладони. Беатрис чуть кривит улыбку.       — Это и твоя заслуга. Нагиса в ответ просто улыбается. Странно, но ему не кажется, будто он делает что-то невероятное. Это всё даётся ему как-то легко, а, если что-то даётся легко, разве можно считать это достижением? Тем более, что эти навыки в современной мирной жизни совершенно бесполезны. В стороне переглядываются члены банды Тэрасаки. Все замечают, какие перемены происходят в этом классе. Только пока ещё не могут решить, насколько это хорошо или.. пугающе.        Пока тренировка продолжается, Беатрис устало падает в тень дерева. Из страха перед Нагисой она взяла реально бешеный темп нападения и теперь пытается банально отдышаться. Слегка дёргая футболку, чтобы создать хоть какой ветерок, она окидывает взглядом ребят – только поэтому замечает Окуду. Она направляется к ней с бутылкой воды и улыбается, когда ловит взгляд Мотидзуки. Сама же Беатрис понимает, что испытывает облегчение. Как вернулась к Карме, стала как-то.. реально мало общаться с Каэдэ. А так как Каэдэ постоянно с Юкико и Манами, общение стало ощутимо редким, и Беатрис никак не могла отделаться от мысли, что отдаляется от них. Или они от неё.. Но вот, Окуда подбегает к ней, протягивая бутылку воды.       — Это было очень красиво, — тепло улыбается Манами, опускаясь рядом.       — Спасибо большое. Беатрис берёт воду и открывает, отпивая. Вообще, Окуда не назвала бы драку красивой. По ощущениям это было что-то пугающее и напряжённое, движения убийц дикие и стремительные. Но Манами не из тех, кто выбирает красивые слова. Все эти обороты и эффектные слова ей просто не даются. Но если она чему-то и научилась у Коро-сенсея, так это что ей и не нужно с этим перебарщивать. Можно говорить просто и понятно, так будет даже лучше. Поэтому она может назвать спарринг красивым и знать при этом, что друзья её поймут.       — Как ты? — с улыбкой спрашивает Беатрис, закрывая воду. Манами складывает ладони на коленях, смотря на тренирующихся в стрельбе ребят.       — Лучше, чем раньше. Сейчас я хотя бы попадаю в мишень, — девушки рассмеялись. А ведь когда Окуда впервые выстрелила из пистолета, она аж вскрикнула. Кажется, она взяла пистолет не очень правильно, и отдача показалась неприятной. Звук не то чтобы сильно громкий, но испугал её. Да уж, Окуда никогда не была из тех, кто привык к каким-то боевым действиям. Все её знания этого ограничивались книгами и фильмами, и то боевики она смотрит редко, если смотрит вообще. Вряд ли в принципе кто-то мог допустить, что тихая скромная Окуда окажется достаточно юркой, чтобы избежать любого нападения, и обучится владению оружием на приличном уровне.       — И на нас щупальца Коро-сенсея, — улыбается Беатрис.       — Это немного страшно, но мы обязательно справимся!       — Конечно. А что потом? Беатрис стала часто ловить себя на том, что неприлично сильно привязалась к тому, кого они должны убить.       — Беатрис-чан! — девушки поднимают взгляд на подбегающего Коки.       — Мимура-кун? — вопросительно отзывается Беатрис.       — Не хочешь поучаствовать в монтаже фильма для Коро? — с улыбкой предлагает он. — Мы же с Окаджимой всё равно хотели тебя этому научить.       — А я не помешаю? — воодушевлённо улыбается Беатрис, поднимаясь. Окуда тихонько поднимается следом.       — Вместе веселее, — замечает Мимура, — Нагиса и другие ребята накидали нам компромата на Коро-сенсея. Окаджима ещё подгонит фотки, а мне надо всё это смонтировать.       — Слушай, к слову о компромате, — Беатрис автоматически опускает руку на карман шорт, только после чего до неё доходит, что телефон в сумке, — Карма мне скинул некоторые компрометирующие фото Коро-сенсея.       — Пересылай тогда. Мы ещё собираем всё, так что монтировать придётся уже в поездке.       — Хорошо. Мимура кивает и возвращается, показывая знак "супер" Окаджиме. Тот расплылся в широкой улыбке, отчего Беатрис не сдержала смешка. Уж кто-кто, а Тайга всегда рад женской компании.       — Девчат, хватит отлынивать! — привлекает внимание крик Накамуры. Беатрис с Манами с улыбками переглядываются и спешат вернуться к тренировке.       — Какой вы класс показали, — с лыбой замечает Рио, кивая в сторону Шиоты.       — Я на один этот бой выложила все силы, не напоминай, — негромко посмеялась Беатрис.       — А главное, от Нагисы-куна же никто не ожидал, — замечает Рио. И тут же обращает внимание, что подруга немного ёжится, — ты в порядке?       — Мм? Да, просто ещё немного в себя не пришла, — тут Рио щёлкает Беатрис по лбу.       — А претендуешь на звание лучшей убийцы! Смотри, обгоним тебя! — Накамура смеётся, когда Беатрис с улыбкой несильно ударяет её локтем в бок. Если честно, и сама Рио чувствует холодок по спине, когда видит Нагису таким. Именно поэтому и знать не хочет, каково чувствовать себя его целью. Вот и пытается отвлечь Беатрис, что явно всеми фибрами души это ощутила. Вдруг на её лице расплывается такая насмешливая лыба, что Беатрис мысленно выводит над головами Рио и Кармы слова "сестра и брат", ибо не могут два разных человека улыбаться так одинаково по-садистски. — Как думаешь, а что будет, если Карма-кун узнает, что на его ненаглядную направил нож его лучший друг? Вендетта, воины, битвы насмерть!       — Не надо мне больше разборок...       — Кх-кх-кх... — будто из под земли с другой стороны от Беатрис вырастает Хазама, отчего Мотидзуки едва не подпрыгивает. — Они были друзьями и коллегами-киллерами, но целью одного стала девушка второго. И одна женщина стала причиной страшных кровопролитий и жестоких смертей, — "спасите, я тут не при чём"...       — Вот этого точно не надо!       — А мне нравится! — поддерживает Кирару Рио. — Какую сделаем концовку?       — Киллер, защищая свою любовь, убьёт всех, кого знал. Но она, впав в отчаяние, убьёт его, а потом и себя, — мрачность улыбки Хазамы почти добила Беатрис, так сам сюжет... Скажем так, в её стиле.       — Ты Шекспира перечитала, Хазама-сан, — криво улыбается Беатрис.       — Он не боялся убивать своих героев, в остальном отчаяния могло быть и побольше, — спокойно отмечает Кирара, и в этом слышится даже какая-то разочарованность. Куда уж больше отчаяния? Они умерли!       — Только не пиши это в школьных сочинениях, — добавляет напоследок Беатрис.       — А как ты думаешь, почему ей занижают балл? — с улыбкой тянет Рио.       — Ой... Хазама в ответ только хмыкает. Что взять со школьной системы оценивания? Сочинения должны быть полны полёта мысли и свободы слова, но испокон веков многие учителя продолжают свято верить, что их взгляды на какие-либо вещи единственно верные. И недолго думая, Хазама решает пояснить Беатрис за сторону зла. В конце концов, она не сомневается, что Мотидзуки тяготеет к великой тьме.

***

       Карма возвращается домой с новыми справочниками по предметам. Он чувствует себя достаточно бодрым, чтобы завалиться изучать новые темы, а не только укреплять знание старых. Так и проходит день. Он усердно занимается, не отрываясь от тетрадок. Это напоминает ему младшую школу. В силу того, что деньги с детства были в его свободном распоряжении, он мог баловаться, чем только хотел. Да только когда тебе ничего не запрещают, не то чтобы особо чего-то хочется. Поэтому с темой "сделать назло" в серьёзном открытом амплуа он не сталкивался, хотя, вполне возможно, если бы его родители не путешествовали, а растили его сами, он мог быть куда более неконтролируемым, догадываются они об этом или нет. Однако это не значит, что он в чём-то себе отказывал. Игры, приставки, комиксы, некоторые игрушки для пыток, чтобы раздобыть которые понадобилось время. У Кармы было всё. Но он не из тех людей, которым достаточно дать развлечения. Он из тех людей, у кого постоянно работает голова – ему становится скучно без интриг и знаний. Он быстро схватывал всё в школе, потом как-то словил насмешливый взгляд одного отличника.. И почувствовал вкус соперничества в учёбе. Несложно догадаться, что Карма стал лучшим в короткие сроки. А он успел забыть, каково это, учиться и вкладывать все свои силы в работу.        Его сосредоточенный взгляд бегает по условиям задачи, когда он слышит, как открывается внизу дверь. Задача оказывается каверзной, и он не спешит отвлекаться, выписывая условия и внимательно их перечитывая. Беатрис заглядывает в комнату, но не заговаривает. Немного последив за тем, с каким серьёзным видом он занимается, она решает не отвлекать его. Краем уха Карма слышит, как она берёт вещи и уходит в ванну, и за те десять минут, которые там проводит, он успевает разобраться в задаче и решить ещё две похожие. Беатрис входит в комнату в домашней одежде и убирает спортивную форму. Карма слышит, как она подходит к нему, и чувствует руки, которые аккуратно обнимают его со спины. Беатрис ненавязчиво касается щекой его виска и заглядывает в тетрадь.       — Дорешаю раздел, — бросает он, догадываясь, что ей интересно, когда он освободится.       — Угу~        Он продолжает решать, пока Беатрис пытается вникнуть в... задачи старшей школы? Что? Она на секунду прикрывает глаза, точно ей показалось, и снова заглядывает в тетрадь. Это задачи старшей школы. Беатрис сама удивляется, что увлекается сейчас этими задачами. С математикой отношения не ахти, но то, как их разбирает Карма, завораживает её. Он где-то задерживается, задумывается, делает мелкие ошибки, но совершенно спокойно их исправляет.        И всё же математика не её. Карма немного отвлекается на скользящие по его груди вверх ладони. Скользят почти невесомо, останавливаются на плечах и мягко их сжимают – только из-за этого действия Беатрис он вдруг ощущает, насколько затекли плечи. Ненадолго прикрывает глаза, находя массаж неожиданно приятным. Раньше Карме никто массаж не делал. Собственно, он вообще не особо любит прикосновения других людей к своей спине. Но Беатрис он доверяет. Расслабляется, когда её ладони сжимают плечи, мягко сминая кожу проходятся к шее и очень аккуратно массируют её. Чёрт, это реально приятно. Карма привык сохранять лёгкий контроль даже с Беатрис, просто потому что так ему комфортнее. Она явно понимает это, но против ничего не имеет. Сейчас же, наверное, впервые в жизни он ощущает желание отдаться в девичьи руки и расслабиться. Довериться до такой степени, чтобы перестать даже мельком оценивать обстановку. И когда Беатрис пальчиками зарывается в его волосы, массирует кожу головы и нежно касается его ушей, он закрывает глаза, чувствуя лёгкую волну жара.        Беатрис слегка выгибает бровь от удивления. Судя по всему, Карма уже несколько часов сидит и решает задачи, так что уже всё наверняка затекло. Она была уверена, что он не будет против, но никак не ожидала, что он действительно расслабится. И даже никаких подколов. На её лице появляется глупая улыбка. Не просто ощущать, а видеть, как тебе доверяет человек, не подпускающий к себе кого попало, не просто приятно, но даже как-то гордо. Из-за спинки кресла спину массировать неудобно, так что Беатрис ещё немного разминает ему плечи и лишь немного охватывает верх спины. Усталость с тренировки даёт о себе знать, и Беатрис чувствует, что малость побаливают пальцы, поэтому останавливается, вновь обнимая Карму за шею и наклоняясь к нему. Несколько минут сохраняется ненапряжная тишина.       — А ты, Бетс, явно против моих отношений с математикой~ — лёгкая насмешка в голосе Кармы вызывает у Беатрис улыбку, и она наклоняется, чтобы заглянуть в его глаза.       — Она тебя недостойна, — с той серьёзностью, на которую сейчас способна, заявляет Беатрис.       — А по-моему, очень интересная молодая девушка~       — Молодая девушка? Ты знаешь, сколько ей лет?       — Ну, я всегда любил девушек постарше, — Карма хитро улыбается, на что Бетс закатывает глаза.       — Я старше тебя всего на полгода, — Карма разводит руками.       — Математика, ты.. И правда, надо попробовать помоложе, — Беатрис прекрасно слышит его провокацию, но в ответ лишь фыркает, отстраняясь и насмешливо бросая в ответ:       — Пробуй~ — но не успевает отойти, как Карма разворачивается в кресле и подхватывает её за талию, притягивая к себе на колени. Она скрещивает руки на груди, невинно интересуясь, — в чём дело? Ты же хотел попробовать помоложе?       — Лень~ — в тон невинно бросает он, и от такого ответа у Беатрис аж дар речи на секунду отбивает.       — Более романтичного оправдания я в жизни не слышала.       — Я старался. Ну вот и как с ним держать серьёзную мину? Беатрис закатывает глаза, пока ладони Кармы смыкаются на её пояснице.       — Как прошла тренировка? — они встречаются взглядами, и Карма отмечает, что Беатрис выглядит немного рассеянной.       — Хорошо. Нас тренировал Ловро-сан – его пригласили в качестве нашего инструктора на лето по стратегическому планированию.       — Ловро-сан? — Карма вскидывает бровь. — Тот сенсей Bitch, с которым она участвовала в пари?       — Да, он. Бывший искусный убийца, сейчас посредник для убийц.       — Хэ~ Надо будет заглянуть на тренировки, — Бетс в ответ улыбается, но Карма хорошо её знает, чтобы не заметить её переживания о чём-то. Обычно она сама делится с ним сокровенными мыслями, поэтому и сейчас он не давит, а ждёт, пока она собирается с мыслями. Мотидзуки же думает, как вообще о таком спрашивать..       — Слушай, Карма.. А ты когда-нибудь до Коро-сенсея всерьёз задумывался об убийстве? — этого вопроса Акабанэ не ожидал, но, не думая над этим и минуты, флегматично отвечает:       — И не раз. — Беатрис на миг прикусывает губу.       — Например, с Оно-сенсеем?       — Он и так мёртв, — хмыкает Акабанэ, — а марать руки о то, что от него осталось, нет никакого смысла, — Карма наклоняет голову набок. — Задумалась об убийстве? — чуть поудобнее усевшись на коленях Кармы, Беатрис кладёт одну ладонь ему на грудь и задумчиво опускает взгляд.       — Знаешь.. Ловро-сан сказал, что может отточить мои навыки убийцы, если я этого захочу... Карма не меняется в лице, но про себя хмурится. Посредник для убийц увидел потенциал Бетс? Пожалуйста. Но сделать из неё киллера? Из Беатрис-то? Нет, дело не в навыках. Карма знает, что она девочка сильная. Да только это не значит, что она сможет быть убийцей. В ней есть жестокие и резкие черты, но это не отменит того, что она хрупкая. Сильная, но хрупкая.       — Ты этого хочешь? — ему сложно представить Бетс, холодно смотрящую на трупы и растекающуюся кровь. Даже в руках отца, что замахивался на неё кулаком, она казалась запуганным ребёнком, случайно попавшим в недетскую жестокую игру.       — Я.. Не знаю. Я не думала о том, чтобы быть.. наёмницей? — последнее слово она произносит особенно неуверенно, будто примеряет его звучание на себя. Если Карма и представит Бетс наёмницей, то только соблазнительницей в их ролевой игре. — Но сегодня... Сама эта возможность вызвала у меня столько мыслей. И о том, как я жила, и о том, как всегда стремилась к силе. А потом.. — Беатрис немного заминается, и Карма вопросительно выгибает бровь. Вздохнув, она продолжает. — Я сразилась с Нагисой-куном. Несколько секунд Карма смотрит на Бетс, пытаясь понять, шутит ли она. Сражение её с Шиотой кажется Акабанэ одновременно и чем-то комичным, и противоестественным, и совершенно диким. Несмотря на то, что конкретно боевые навыки у Беатрис явно лучше, Нагиса опасен в кардинально другом ключе, а потому Карма серьёзно оглядывает Мотидзуки на предмет хоть каких-то травм. Странно, но смеяться ему не хочется. Хотя Нагиса и никогда бы не причинил серьёзный вред подруге, Карма понимает это головой. Инстинкты же бьют тревогу.       — Нагиса-кун победил? — наверное, другой на месте Кармы хотя бы для галочки перед девушкой допустил её победу, но Карма терпеть не может откровенную лесть, а Беатрис, если намеренную лесть ощутит, только отстранится от человека. Более того, Карма аналитик. И судя по тому, что друг "убил" Такаоку из министерства обороны, у него перед Бетс сильное преимущество.       — Назвал это ничьей, — Беатрис с Кармой криво улыбаются почти синхронно, — но.. Я уверена, что его нож коснулся меня раньше, чем мой его. После этого я задумалась... Я будто способна на убийство.. Но в то же время что-то всегда меня останавливает. И я.. чувствую себя какой-то слабой, что ли, — Беатрис не нравится признаваться в этом и Карме, отчего она замолкает, зажмуриваясь на миг. — А теперь я думаю о словах Ловро-сан... Знаешь, Bitch-сенсей сказала, что мне вовсе не нужно идти таким путём. С другой стороны.. А если именно на этом пути я смогу действительно раскрыться?        "Ты сломаешься", — это первое, что мелькает в голове Кармы на этот вопрос. Бетс способна на убийство. Способна убить, защищаясь. Способна убить, защищая. Но убить по заказу человека.. Она банально не сможет из принципов. Наверняка захочет узнать, кто заказан и почему – но убийц не спрашивают. Они лишь инструменты для заказчиков. Это будет терзать её. Карме даже кажется, что Беатрис слишком задумалась о силе, которую может получить, и забыла, что на этом пути её целью будут люди. Это примерно как если бы к тебе подошли на улице и предложили деньги за избиение какого-то прохожего. Карма бы послал человека с таким предложением далеко и надолго, предварительно доведя вопросами и язвительными комментариями его до ручки. Поэтому он не думает быть профессиональным убийцей. Зачем ему это? Быть инструментом в руках тех, кто борется за власть или просто убирает непонравившегося человека. Да будто Карма не найдёт себе более подходящие развлечения, в которых при этом сам будет дёргать за ниточки.        А что... Идея. Карма подталкивает Беатрис в спину, вынуждая подняться, после чего встаёт сам. Она непонимающе смотрит на него, пока он берёт её за запястье и подводит к окну. Его взгляд цепляется за прохожего. Отлично. Поставив Беатрис перед собой, Карма указывает на мужчину на улице.       — Твоя цель. Убей его, — Беатрис ожидаемо затормозила, осмысляя слова Кармы.       — Карма..       — Я серьёзно, — усмехается он.       — И зачем тебе это? — она явно передразнивает, да только не понимает, что Карма к тому её и подводит.       — А тебя это касается? — неожиданная грубость в голосе вынуждает её вздрогнуть.       — Касается, если это моя цель..       — Не-а~ — она оборачивается, и они встречаются взглядами, — всё, что тебе нужно знать: кого тебе заказали и сколько за него дадут. Уже там только та информация, которая может помочь тебе его убить. А зачем мне это или кто этот человек, тебя не касается.       — Если человек этого не заслужил, я имею право отказаться от заказа, — Карма закатывает глаза.       — Я не устаю поражаться твоей наивности, — Бетс недовольно дует губки, на что Карма усмехается. — Думаешь, все, кого заказывают наёмникам, заслужили смерти?       — Нет, но...       — Убийцы получают задание и выполняют его без лишних вопросов. И более того, угадай, какие методы тебе придётся использовать? — Карма насмешливо выгибает бровь, но скрещивает руки на груди, смотря на несколько растерянную Беатрис.       — То есть?..       — Подсказка: посмотри на Bitch-сенсей, — Беатрис вспыхивает, сжимая края майки.       — Я не собиралась быть киллером-соблазнителем.       — Бетс, чем, по-твоему, ценны девушки среди убийц? — Беатрис явно не нравится такой ход мысли, но если смотреть правде в глаза, то Карма прав. — Этим и ценны. Они способны подобраться к жертве особенно близко. Карма мог просто с этого начать – весь интерес Беатрис был бы отбит напрочь. И хочется же думать, что это не обязательно, учитывая её боевые навыки.. Но вспоминается, как Ловро настоял, чтобы Ирина серьёзнее преподала ей техники соблазнения. Чёрт... Беатрис кривится в принципе от идеи соблазнять мужчин, так ещё ей становится неудобно перед Кармой. Она вообще этого в виду не имела. Сам Карма, хотя внешне флегматичен, про себя едва сдерживается, чтобы не связать Бетс, усадить и заставить подписать официальный документ, что она в это всё не полезет. Удумала, ничего не скажешь.       — Ты прав.. Карма бы соврал, если сказал, что не испытал облегчения. Но сама Беатрис приподнимает руки ладонями кверху и задумчиво смотрит на них, не зная, что ей тогда делать дальше. Можно просто продолжить учиться и тренироваться, верно? Но.. Ослабленные цепи до сих пор не спали окончательно. Её монстры не оставляют её в покое. И она понятия не имеет, как с ними разобраться. Ирина справилась, сделав кошмары своей повседневностью, хотя самой Беатрис советует идти другим путём. Но если в своей среде кошмары не пугают, то в мирной жизни они режут глаз, выделяются, от них не укрыться. И как вообще встать с ними лицом к лицу? Это слишком сложно для детей. Их мир не должен быть таким. Не должен, а является.        На голову Беатрис опускается ладонь и гладит, скользя к шее, и она поднимает взгляд, сталкиваясь с улыбкой Кармы.       — Разберёмся, — Беатрис улыбается в ответ и сжимает ладони в кулаки, расправляя плечи.       — Всё! Ты прав! — резко восклицает она. — Уверена, найдём и другой способ использовать нашу жажду крови!       — Именно. Кстати, что насчёт техник соблазнения?       — О, Карма, иди ты!       — Имеешь что-то против моего соблазнения?       — А я тебя уже соблазнила~ — позволяет себе хитрую улыбку Беатрис, на что Карма насмешливо щурится.       — По-моему, мы одеты и всё ещё не в постели, так где это ты меня соблазнила? — покраснев, Беатрис отводит взгляд, но невинно бросает:       — А я тебя развожу другими методами.       — Хэ~ Прямо разводишь? — Карма за талию притягивает к себе Бетс, усмехаясь ловя её взгляд. Она обнимает его за шею, улыбаясь.       — Ты мой, а значит, я уже тебя на это развела, — непробиваемая логика, конечно. Акабанэ рассмеялся, забавляясь с того, как попытка Беатрис сказать это серьёзно не вяжется с её смущённым лицом.       — Неплохой развод~       — А главное, какой выгодный.        Карма с Беатрис заваливаются на кровать, включая фильм по игре. Стоит ли говорить, что фильмы по играм получаются удачными довольно редко? Но всё оказывается вполне неплохо, в рамках сюжета, так что оба расслабляются. Беатрис неосознанно касается кончиками пальцев кулона-полумесяца. Проводит подушечкой указательного пальца по краю, узорчатой основе. И так мягко теребит кулон большую часть времени.

Чувства уже запутались, но мы продолжаем всё равно, Хоть и едва удаётся идти на ногах прямо. Откуда эта волна раздражения? Она – доказательство нашего существования. Которая возрастает при взгляде на взорванную луну... <...> Шепчем о том, чтобы изменить своё положение, А потом и вскоре громко закричим: «Всё!» На месте не усидеть, ведь дело не завершено. Проще лишь сказать: «Будь всё, как будет», Но мы хотим бороться! Я хочу оттянуться с тобой! 1 опенинг Assassination Classroom

***

       Иуоо разбирает бумаги, сидя в своём офисе. Кто-то летом отправляется в отпуск, как и некоторые его сотрудники, а кто-то остаётся работать, зная, насколько в такое время возрастает нагрузка. Мотидзуки не из тех, кто упускает время, которое можно использовать для развития бизнеса, поэтому он продолжает работать до позднего вечера и стабильно дающей о себе знать головной боли. Звонок офисного телефона на секунду неприятно режет слух Иуоо, и он спешит взять аппарат, поднося его к себе и тем временем заканчивая пробегаться взглядом по уже несколько раз им проверенному плану рекламной кампании для одного нового отеля.       — Слушаю.       — Мотидзуки-сан, — раздаётся спокойный голос секретаря, — Оосава-сан из "Шоджики&Аджи" хочет знать, можете ли вы сегодня провести встречу? — Иуоо хмурится, отвлекаясь от бумаг и массируя лоб. Уж кого он увидеть не ожидал. Бросив взгляд на часы, он отвечает:       — Во сколько?       — Через полчаса может подъехать.       — Передай, что я его ожидаю.       — Поняла. Иуоо кладёт телефон назад, берёт бумаги, поправляя их, и поднимается. Бросив взгляд на отражение себя в окне и убедившись, что костюм по-прежнему хорошо сидит и он сам не выглядит уставшим, он направляется к двери из кабинета. Выйдя, он тут же сталкивается с молоденькой стажёркой, что поднимает на него взгляд малость испуганных глаз. Темноволосая девушка немного напоминает ему Беатрис и, Ками-сама, она совсем неопытна. Но на собеседовании она проявила решительность, и Иуоо решил дать ей шанс.       — Извините! — бегло извиняется она, кланяясь.       — Минуту, — останавливает её Мотидзуки. Девушка разворачивается к нему, и он решает проверить, не показалось ли ему, что она по-настоящему быстро генерирует качественные идеи, — знаете о заказе на рекламу отеля?       — Наш приоритет, — кивает она. Иуоо протягивает ей бумаги.       — Изучите этот план и доработайте его.       — Доработать?.. — к чему стажёрку жизнь не готовила, это к тому, что серьёзную работу она получит уже в первые свои рабочие дни.       — Проявите инициативу, говорите с коллегами, но не выбивайтесь из графика. К концу рабочего дня хочу услышать ваши предложения. Голос Иуоо звучит требовательно, и девушка не успевает среагировать, как глава уходит. Стоять на месте на работе совершенно неприлично, и она спешит вернуться на своё место, прижимая к груди бумаги. Мотидзуки невероятно пугает. Но если он доверил это ей, нужно постараться.        Иуоо выходит к автомату с напитками и берёт воду. Он думает о компании, перспективах, Беатрис, что на днях должна отправиться на Окинаву. С учётом дороги из Токио, времени на острове и дороги назад, её не будет чуть меньше недели. И всё же раньше он не отпускал её в такие далёкие поездки. Сейчас тоже бы не отпустил, если бы всё так не изменилось. Сано-сан назвал бы это манией контроля. Он вообще акцентирует внимание Мотидзуки на том, что он стремится контролировать всё до нездорового. Иуоо считает, что в контроле сила. Нобору говорит, что потребность в таком масштабном контроле указывает на страх ощутить беспомощность, как когда-то в детстве. Что ж, Иуоо видит в этом какой-то смысл, но пока просто не хочет отказываться от этого контроля. Оставить Беатрис без надзора для него всё равно что потерять её. Она должна быть под присмотром. Сано-сан часто предлагает это обсудить. Иуоо соглашается. Но по вечерам вновь тянется к телефону.       — Мотидзуки-сан, могу вас отвлечь? — к бизнесмену подходит мужчина лет тридцати пяти. Внешне он не выделяется, Иуоо ценит его за преданность и усердную работу.       — Слушаю, Харата-сан.       — Я считаю, нам нужно провести реформу, связанную с услугами нашего оператора. Ещё часто поступают вопросы по изменённым ценам тарифов – как вы считаете, может, устроить акцию на популярные тарифы?       — Вопрос с тарифами оставляю на тебя, но убедись, что у пользователей не возникнет проблем с подключением. По вопросам реформы: сколько тебе понадобится времени, чтобы подготовить черновик?       — У меня уже есть наброски.       — Тогда буду ждать черновик в течение дня.       — Спасибо, Мотидзуки-сан! Харата возвращается к работе, а Иуоо бросает взгляд на время, которое на работе несётся в поистине бешеном ритме. Решив удостовериться, что никаких проблем в работе ни у кого нет, Иуоо совершает небольшой обход по отделам, параллельно забирая некоторые бумаги для утверждения. Судя по всему, сегодня снова придётся засидеться допоздна.        Секретарь провожает в кабинет босса гостя, и, когда дверь открывается, Иуоо поднимает на него взгляд, вставая со своего места. Мужчина младше него лет на пятнадцать или около того, ему, кажется, чуть меньше тридцати пяти, но точно Иуоо не помнит. Возраст Оосавы в целом не волнует Мотидзуки, потому что тот на свой возраст не выглядит, про поведение и вовсе можно молчать. Иуоо презрительно думает о нём, как о мальчишке. У Оосавы своё рекламное агенство, которое довольно быстро привлекло к себе внимание. У него свежий, можно сказать, молодёжный взгляд на вещи, но и его реклама ориентирована на подростков и людей не старше сорока. Людям возраста Мотидзуки и старше реклама "Шоджики&Аджи" кажется нагромождённой и буквально излишне эффектной.       — Приветствую, Мотидзуки-сан! — бодро заговаривает Оосава и протягивает Иуоо руку, смотря в глаза и улыбаясь по-мальчишески открыто. Выглядит он максимум на 27-28, в тёмно-карих глазах радушие, но плохо-скрываемая за ним насмешка. Волосы у мужчины достаточно длинные, но чуть выше плеч, светло-каштанового цвета. Пожав ему руку, Иуоо сухо отзывается:       — Здравствуйте, Оосава-сан. По какому вы вопросу? Мотидзуки указывает на кресло, но Оосава, против всех правил приличия, отвлекается на грамоты на его стене. Иуоо приходится мысленно сосчитать до пяти, чтобы не показать на лице ненужных эмоций – время деньги, а Оосава вздумал играть в игры. Не склонный повторять дважды, Иуоо спокойно возвращается в своё кресло, ожидая, пока шатен перестанет ломать комедию. И сказав несколько комплиментов, которые Иуоо полностью проигнорировал, Оосава садится в кресло напротив стола Мотидзуки.       — Читал о вас в журнале недавно, — улыбается Оосава, расслабленно откидываясь в кресле и опуская руки на колени, — такая крупная сделка – мои поздравления, — Мотидзуки сухо кивает, не отвечая, чем даёт понять, что ожидает узнать, зачем тот пришёл. Оосава усмехается. — И вы были с дочерью. Беатрис-чан, кажется? Давно она не появлялась на публике.       — Вы пришли ко мне обсудить выход в свет? — если Оосава думал пробить стену Иуоо с помощью упоминания его дочери, это не сработало. Впрочем, сам Оосава никуда не спешит.       — Хотел узнать, как поживаете, пока мы не перешли к делу.       — Нам стоит сразу перейти к делу, я человек занятой. — Оосава едва сдерживает усмешку.       — Раз вы так настаиваете. Речь пойдёт о наших компаниях. Знаете, я действительно впечатлён тем, сколько лет вы держите хватку в маркетинге. Времена меняются, запросы клиентов тоже, но вы по-прежнему сохраняете лидирующие позиции.       — С годами мы развиваемся, — бросает Иуоо дежурную фразу, которую приберегает для СМИ.       — И даже так, на мой взгляд, вашим работам не хватает драйва, — не кривится Иуоо усилием воли. И как этот мальчишка вообще добился таких успехов?       — Ценю ваше мнение, — говорит Мотидзуки таким тоном, которым можно убивать. Но Оосава кажется довольным.       — Как насчёт объединить наши компании? — Иуоо в упор смотрит на расслабленного шатена. — Нет, не так. Как насчёт моей компании присоединиться к вашей? Вы получите нашу клиентскую базу, наши планы и лучших сотрудников. Я уверен, что ваши идеи и наши методы реализации вместе смогут дать потрясающий результат. И всё будет под именем вашей компании. Предложение кажется заманчивым. Конкуренции "Цуки-корп" и "Шоджики&Аджи" будет положен конец, охват ощутимо вырастет. Предложение выгодно просто по всем статьям, и в других обстоятельствах Иуоо был бы крайне заинтересован. Но в случае Оосавы всё иначе.       — И в чём ваша выгода? — напрямую спрашивает Мотидзуки.       — Акции, — усмехается Оосава, — совместно вести такой бизнес будет выгодно для нас обоих.       — Я в этом сомневаюсь. Шатен не ожидает такого резкого ответа. Уголок его улыбки кривится едва заметно, но этого достаточно, чтобы на лице Иуоо появилось подобие сухой улыбки. Оосава не маленький мальчик, но для Мотидзуки он всё ещё мальчишка, который далеко не так хорош в бизнесе и переговорах, как сам Мотидзуки. И в какой-то мере это вызывает у Иуоо подозрения. Для того, кто сумел так быстро развить своё дело – а Иуоо знает, какой это труд, – как он может быть таким несерьёзным? Есть у Мотидзуки мысль... А точно ли Оосава-сан владелец "Шоджики&Аджи"? Что, если он всего лишь лицо, а настоящий владелец скрывается в тени? Хотя это и попахивает абсурдом. Бизнес Оосавы не так масштабен для таких махинаций.        Оосава ему не нравится. Он неприятен Иуоо. С ним просто что-то не то. Если их конкуренция ещё как-то забавляет Мотидзуки, то дел с ним он иметь не хочет. Не хочет ли он на деле поглотить "Цуки-корп"? В любом случае, ему достаточно того, что он увидел раздражение на лице Оосавы. Теперь же может идти из его кабинета к чёртовой матери.       — Подумайте об этом, Мотидзуки-сан, — настаивает Оосава, сверкая взглядом тёмно-карих глаз.       — Нет необходимости. Думаю, нашу встречу можно считать оконченной. — Оосава поднимается, но Мотидзуки замечает странную смену эмоций на его лице. Тень раздражения мелькает на его лице.. Но уже в следующий миг он вновь по-мальчишески просто улыбается.       — Успешный бизнесмен и любящий отец – пример для всех трудоголиков Японии, — Иуоо сжимает под столом кулак. Где же он это уже слышал? Не на корпоративе в разговоре с журналистами? Этот мальчишка читал интервью? — Уверен, ваша дочь вами гордится. До свидания, Мотидзуки-сан.       — До свидания, Оосава-сан. Шатен покидает кабинет, и Иуоо складывает ладони друг с другом, сжимая их до боли в пальцах. Ничего не произошло, но ему совершенно не нравится, как прошёл разговор с этим мальчишкой. Это не детские игры, и Мотидзуки прекрасно знает, на какие низости способны некоторые люди. Именно поэтому ему не нравится, что Оосава упоминал Беатрис. Достав из кармана телефон, Иуоо на секунду останавливается.. Но после уверенно выбирает номер в контактах. «Удвойте.»        Отправив сообщение, Мотидзуки садится в кресле и позволяет себе устало опустить голову на ладонь, массируя лоб. "Иуоо, я восхищаюсь твоим трудолюбием. Но нам с дочкой хочется чаще видеть тебя дома".        В голове неожиданно ясно всплывают черты лица Мальвины. Она смотрит нежно, говорит, не давя. Она не жаловалась, что он много работает, но мягко замечала, что хочет видеть его чаще. Иуоо мало к этому прислушивался и сейчас так сильно об этом жалеет. Разворачивается к окну, замечая внизу на улице своего сотрудника, что ещё с утра отпросился сегодня с работы пораньше, чтобы отвести дочку к врачу. Его сейчас и встречают жена с дочкой. Маленькая девочка прыгает на шею отцу, что охотно берёт её на руки и целует в щёку. Иуоо кажется, что он может услышать смех ребёнка. Между ним и Беатрис никогда не было такой тёплой любви отца и дочери. Любви? Сухо хмыкнув, Иуоо чуть кривится и отворачивается. Тошнит уже от всех этих сантиментов. Их стало слишком много. Сейчас Беатрис с этим Акабанэ готовится к поездке с классом. Она будет благоразумна, должна быть. А этот красноволосый нахал... Что ж, хотя он не то чтобы очень нравится Иуоо, тот чувствует, что его раздражение в адрес мальчишки стало скорее каким-то ревностным. Мотидзуки с помощью Сано стал больше думать о своих поступках и с горем пополам может согласиться, что не был прав во всём, но уже сейчас он хочет, чтобы Беатрис вернулась. Ему не нравится, что она живёт с парнем. И ему не нравится дерзкий взгляд янтарных глаз Акабанэ, что прикрывает от него дочь собой.        Стук в дверь отвлекает его от мыслей о дочери, о которой он стал вспоминать непривычно для себя часто.       — Войдите, — в кабинете показывается личико юной стажёрки.       — Мотидзуки-сан.. У меня появилось несколько идей... Вы говорили, что я могу обращаться к вам, пока учусь...       — Строго по делу, — обрубает он, отчего девушка вздрагивает и сбивается на миг.       — Можете посмотреть мои наброски? К нему приходят с готовым материалом, а не с набросками. Но Иуоо коротко кивает и указывает на кресло. Он замечает за собой, что ему нравится видеть эту непосредственность и горящий идеями взгляд. Мотидзуки думает, что хотел бы увидеть Беатрис такой же. А впрочем.. Вспоминает её воодушевлённый взгляд, когда он согласился оставить её в Е-классе. Может быть.. Всё ещё впереди.