Новенький

Приезжаю в школу я слегка поникшим. Клэр все утро читала мораль и говорила об утраченном доверии, Даниэль довольно ел рядом, а Стивен лишь покачал головой. Благо у меня есть полная пачка сигарет и я иду в курилку. Внутри оказываются Кессиди и Финн, они громко смеются над чем-то. — О, привет, — здоровается Кессиди. — Привет, — я киваю ей и жму руку Финна. — Ты как-то рано ушел в субботу, — говорит девушка. — Были еще дела, — неоднозначно отвечаю, — ну а вы - хорошо провели время? — Лично я - да, — отвечает она, — а вот Финна я больше не видела. — Я курил на заднем дворе, — пожимает плечами он. — И никто его не видел, — мы с парнем переглядываемся. — Ладно, мне пора на урок, — говорит Финн. — Давай, я тоже пойду. Они вместе выходят из здания, а я остаюсь докуривать. Эти двое мне нравятся - Кессиди производит хорошее впечатление своим позитивом и участием, а Финн… я не очень хорошо его знаю, но хочу узнать больше. Он меня интригует. Почти сразу за ними я выхожу из пристройки и отправляюсь в школу. Первым уроком химия. Я с легкой нервозностью захожу в класс, но не вижу никого из тех, кто надо мной подшучивает. Зато на задней парте мелькает макушка Финна. Я подхожу ближе и сажусь за соседнюю парту. — Я уже и не ожидал, что у нас будут уроки вместе, — говорю ему. — Да, славно, — отвечает он, — только не опаздывай, а то могут и не пустить. Или заставить читать стихи о любви. — Стихи? — прыскаю я. — Да, он любитель такого. После этих слов звенит звонок и в класс заходит учитель. Это суровый большой мужчина. Сглатываю, представляя, как читаю перед всеми любовные стихотворения.

***

После обеда остается последний урок. Я уже в более хорошем расположении духа, чем утром. Витаю в своих мыслях, когда неожиданно спотыкаюсь обо что-то и лечу вперед, но успеваю вернуть равновесие. Слышу смешки сзади и медленно оборачиваюсь. — С тобой так весело, Диас. Ты всегда встаешь на одни и те же грабли, — группа из троих парней разрывается от смеха. — Что вам от меня надо? — спрашиваю я. — Абсолютно ничего. Ты у нас новенький, мы просто приветствуем тебя в нашем коллективе, — парень подходит ближе и кладет руки мне на плечи, — мы ведь должны помогать всем ущербным, да? — Да пошел ты, — я отталкиваю его от себя. — Какой же ты грубый, мы к тебе со всей душой, а ты, — говорит другой. — А я видеть вас не хочу, отвалите от меня. — Ну-ну, успокойся, — тот же парень вновь подходит и хлопает меня по щеке. Это уже слишком, я со всей силы толкаю его и он валится на своих друзей, — сука, ты пожалеешь. Подорвавшись с места он подлетает ко мне и бьет прямо в челюсть, от чего я поворачиваю голову вбок и вижу толпу школьников вокруг нас. И когда только успели собраться? Я не дам себя в обиду. Выпрямившись, я замахиваюсь на него в ответ, только его дружок успевает обойти меня и обхватить руку. Тогда я успеваю притянуть его второй рукой за воротник и наклонить, чтобы ударить коленом. Он кряхтит и отходит назад. Третий парень в это время хватает меня за вторую руку и они заламывают их, заставляя меня стоять на месте. Заводила всего этого возвращается и вновь бьет меня в лицо, я чувствую кровь во рту. Он не останавливается и мне прилетает кулаком по животу, от чего я наклоняюсь вперед. Наконец я слышу голоса взрослых людей, толпа расходится и к нам подлетает несколько учителей, женщины охают, а единственный мужчина отрывает от меня парней и держит на расстоянии. — Всем разойтись, здесь не на что смотреть, — рявкает учитель. Все медленно разбредаются по классам, звенит звонок. Меня отправляют к медсестре и просят позже подойти в кабинет директора. Парней же сразу отводят туда. Ну и денек. На языке все еще привкус металла, а ссадины на лице болят. Медсестрой оказывается женщина в возрасте, которая при виде меня хватается за сердце, сетуя, что у них тут такого обычно не происходит, а затем долго и мучительно обрабатывает мои раны. В конце я вырываю из упаковки вату и сам прикладываю к скуле, благодаря за оказанную помощь. В коридоре я бью рукой по первому попавшемуся шкафчику. К черту все это. Накинув капюшон, я вылетаю за двери школы. Заброшка встречает меня долгожданной тишиной. Я поднимаюсь на второй этаж. Дойдя до первого столба, я размахиваюсь и бью рукой по нему, не жалея костяшек. На второй удар моя рука резко останавливается и я в испуге оборачиваюсь, видя Финна, который держит меня за нее. — Успокойся, — говорит парень,— оно того не стоит. — Откуда ты здесь? — спрашиваю его, не отойдя от шока. — Я часто здесь зависаю, обычно тут никого не бывает, — он пожимает плечами и отпускает меня, — я ушел с обеда. Но уже наслышан о драке. — Ну конечно, этот маленький город, — бубню я. — Спортсмены - уроды, зря я советовал тебе пойти к ним. Но я не знал, что они тебя достают. — Чуть ли не с первого дня, — признаюсь ему. — Может, встреча с директором их вразумит. Ты главное не поддавайся им. — Не буду. — Хочешь чипсы? — неожиданно меняет тему он. — Давай. Мы проходим к большому окну, Финн садится на подоконник и открывает упаковку. Я стою рядом с ним. Мы едим в тишине. Мне приятно, что он оказался здесь. — Обработал раны? — спрашивает парень, — выглядит больно. — Я был у медсестры, да. — Расскажи о своей жизни в Сиэттле? — О жизни? — он кивает, — ну, все было круто. У меня было много друзей. И лучшая подруга Лайла, мы с ней неразлучны. Были. Часто куда-то выбирались все вместе, катались на скейтах. Еще была Джен, она мне сильно нравилась. Я помогал ей с учебой. Но неожиданно все это оборвалось и осталось в прошлом. С тех пор, как я оказался здесь. — Мне жаль, — он вздыхает, — тебе так нравилась эта Джен? — Ну, да, — подумав отвечаю, — она хороша. А тебе кто-то нравится? — Да нет, — парень неопределенно пожимает плечами. — Как такое возможно? Совсем никто? — допытываюсь я. — Как-то все приелось. Я больше люблю что-то новое, — он неожиданно улыбается. — Понятно, — я не придаю этому значения, — все же трудно привыкнуть к маленькому городу. Финн перестает улыбаться и достает что-то из кармана. Щелкает зажигалкой и закуривает косяк. Я заинтересованно наблюдаю за этим. — Будешь? — спрашивает он. — Не откажусь, — и я затягиваюсь, — хорошая травка. — Я знаю нужных людей. — Сам продаешь? — Иногда. Мы раскуриваем косяк на двоих и мне становится намного легче. Обиды и тревоги уходят на второй план. Я стою здесь и смотрю на парня, разглядывая мелкие шрамы на его лице. — Хочешь еще? — спрашивает он. — Не, мне хватит. — Хорошо, — парень тушит окурок. — А ты расскажешь что-нибудь о себе? — У меня не самая доблестная биография. Я пропустил год в школе, потому что сидел в колонии для несовершеннолетних. Накрыли всю нашу семью с продажей угнанных тачек. После этого я попал сюда к тете. — Похоже, ты через многое прошел, — говорю в шоке я. — Было не круто, да, — он пожимает плечами, — но теперь я вроде как встаю на ноги. — И готов уехать в Калифорнию? — Ты помнишь? — он смеется, — таков план. — Конечно. Мне это понравилось. Мы еще недолго стоим в заброшке, пока не расходимся по домам. Чувствую, по голове меня сегодня не погладят. Я иду медленно, засунув наушники в уши. У соседнего дома я вижу Даниэля и Криса, которые весело носятся по округе. Как же хочется окунуться в такую же беззаботность. Но я захожу в дом. — Шон, это ты? — кричит Клэр с кухни. — Да, я. — Матерь божья, — она выходит в коридор, — мне сказали, ты подрался, но похоже тебя просто избили. Я должна сходить в школу? — Нет, пожалуйста. Я в порядке. Это было недопонимание, — оправдываюсь я. — Точно? Мне это все очень не нравится, — говорит бабушка, скрестив руки. — Точно, я пойду к себе? — Поешь хоть, я только приготовила. — Хорошо. Я прохожу на кухню. Клэр накладывает мне порцию макарон с сыром. Неосознанно накидываюсь на еду и съедаю все за пару минут. Она кладет мне добавку. — Спасибо, — говорю ей. После ужина я захватываю рюкзак из коридора и ухожу в свою комнату. Надо бы сделать пару заданий что ли. Открываю тетради и для начала пишу эссе по английскому. После «Повелитель мух» мы сразу перешли к «1984» «Роман 1984 запрещался в школах из-за сильных тем национализма, сексуальных репрессий, цензуры и неприкосновенности частной жизни. Его считают слишком депрессивным для читателей школьного возраста из-за мрачного видения будущего и отсутствия счастливой жизни». Что есть, то есть. Сейчас я и правда больше не вижу никакой белой полосы, счастливого будущего. Моя жизнь поставилась на паузу. И книги мы проходим как раз по настроению. Когда я заканчиваю делать уроки, в комнату заходит Даниэль. — Шон, что у тебя с лицом? — охает он. — В косяк врезался. — А если серьезно? — Да так, школьные будни. Не обращай внимания, — не хочется, чтобы младший брат переживал за меня. — Друзей ты не завел, как я понимаю? — Почему? Завел. Я ведь был на вечеринке, с которой ты меня подставил. — Я же говорил, что волновался! Да ну тебя. Он берет полотенце из шкафчика и выходит из комнаты. Общий язык нам так и не удается найти. Я вздыхаю и, убрав тетради, ложусь на кровать. Перед сном мне звонит Лайла, мы болтаем почти до самой ночи. Даже Даниэль просит меня уже положить трубку и желает моей подруге сладких снов. Буркнув что-то в ответ, я отворачиваюсь.