Ты не один

— Где мы, Москва?       В этом месте было холодно. Никого не было, кроме него и столицы. Темно, да так, что даже мушки перед глазами не ходят. Но, тем не менее, Москву он видел прекрасно. — Что у тебя на душе, Россия? — На душе? — он запнулся. Стоит ли говорить? Что каждый день пытается спрятаться от одиночества. От чувства, что ненависть других преследовала его с самого рождения. Что у него нет настоящих друзей, кроме Москвы. И то, она ему как сестра. — Чувство, что меня загрызут однажды, и очень скоро. — Политики — безумцы. Да и люди тоже. Мы не поймём их желаний или намерений до конца. Ты ведь это знаешь, да? — Верно, — с горечью выдохнул он. — Я же знаю, что тебе одиноко, Россия. Любая встреча с союзниками не более, чем встреча, не так ли? — Я союзник для них. Но когда дело доходит до дружбы, то я им не нужен. — Мне больно смотреть на тебя. Века искалечили твою душу войнами и предательствами. — Раны можно залечить. Медленно, но верно, я это делаю. Может здесь, во тьме, я найду своё место? Тут спокойно, тихо... — Но здесь холодно. Холодно, потому что нет жизни. Нет ничего. — Но... — он судорожно выдохнул, — может здесь моё место? Пока одни ликуют, другие платят. Может я смогу хоть как-то помочь им, заплатив за всех них? — Россия... — Я же ведь не знаю, как это... — он сжался, — стоило закончится одному — начнётся другое. Все те, кто были мне дороги, давно в гробу или слишком далеко, — он осел на колени, — ты, Москва, не обижайся, но, если честно, даже ты уже не сможешь мне помочь. Мне слишком холодно, даже на родной земле. Что уж говорить о других странах. Как давно я стал диким? Уже и не помню. Сколько раз меня разрывало от горя? Не знаю. Почему же я так и не привык к одиночеству, если жил с ним с самой Московии? — он тихо, беззвучно плакал, не смея тревожить это место. — А ты всё тот же Ванюша, Россия.       Он вздрогнул. — Когда ты был маленьким, Русь рассказывала тебе о других народах, об их культуре и богах. Ты так захотел подружиться с ними, что потом тораторил об этом целую вечность. Но так же Ярослава учила тебя одной очень важной вещи... — Какой? — Ты не один, Россия. И никогда не будешь один.       Позади появились люди. Разной внешности и в разной одежде. Одни были славянами, другие якутами, третьи татарами, и так от каждой национальности. 195 человек. 195 народов, живущих в нём. И всё с любящими глазами и улыбками. Его дети. Сердце дрогнуло — Мы — твои дети, Россия. Твой горячо любящий тебя народ. Мы были, есть, и будем, несмотря ни на что. Мы вместе пережили все невзгоды и радости, сражались за одну цель. Сближались под твоим крылом, переставая задаваться вопросом о национальности. Русский же ведь не только славянин, верно? — Москва, а кто там?       Столица обернулась. Сзади стояли другие люди. И тоже разной внешности. На их щеках было два флага, один из которых был российским. Они тоже смотрели на Ивана и улыбались искренним счастьем и жаркой любовью. — Это тоже твои дети, Россия. Любой человек, любящий страну — его ребёнок. Посмотри, эти люди из совершенно разных стран. Немцы, ирландцы, китайцы, австралийцы, шведы... В любом месте есть тот, кто готов признаться тебе в любви, Россия. Ты прекрасен и велик, так гори тем золотом, что ты имеешь! Пускай среди стран у тебя нет товарищей, и что? Ищи их среди нас, Россия! Мы - твой народ, всегда тянулись к тебе. Так дай нам руку, прошу.       Москву и всех окружающих озарил золотой свет. Она протянула ему руку со слезами счастья на глазах. — Россия... — Russia... — Russland... — 俄罗斯...       Сотни людей звали его на разных языках. Это сплелось в одну большую мелодию — яркую и полную гордости. В этот момент он понял... Понял, где его место, где и с кем ему уготовано быть. Рядом с ними, с его детьми. Проблемы политики решает правительство, а он будет оберегать свой народ. Быть с ним, и помогать ему. Может, он и не страна вовсе, а кто-то вроде воплощения русского духа?       Он протянул руку Москве. Встал с колен и засветился золотом вместе с ним. С его народом.

***

      Гостившие Казахстан и Сербия проснулись от шума в комнате России. Это было похоже на звонкую стеклянную пыль, как от разбитого окна. Внутри было пусто. России не было. Только золотая пыль витала в воздухе, образуя рассеянный вихрь. — Неужели он?! — Нет, Сербия, что ты. Просто он решил для себя кое-что очень важное, — Казахстан подошёл к окну и взглянул в небо, — Так вот, что выбрало твоё сердце, Россия. Пусть так и будет...