сама Любовь

      Когда Джеймс и Лили только начали свои отношения, Джеймс думал, что что-то должно измениться. Будто краски мира должны стать ярче, люди приветливее, а Люпин перестать быть оборотнем. Но на следующий день занятий, когда он шёл, озаряя всех вокруг своей счастливой улыбкой, в ответ на него глядели все те же занятые своими жизнями ученики Хогвартса.       Парень негодовал. Ему хотелось закричать, взбодрить их всех: "Эй! Неужели вы не видите, как прекрасно все вокруг, оторвитесь от учебников, почувствуйте мою радость!". Он ощущал такое после очередного удачного розыгрыша, только сейчас это было в сотни раз больше. Оно выплескивалось из рта, ушей и глаз, серебрилось и звенело.       Хотелось остановить вечно занятую МакГонагалл и сказать:       — Это я, профессор!       — Я знаю вас шесть лет, мистер Поттер. Что происходит? – и морщинки на её лице выразили бы удивление.       — Я, это был я! Это мой величайший розыгрыш, в котором вы меня не раскрыли! — он бы ещё раз встряхнул ее за плечи и вприпрыжку отправился на урок, оставив декана с вопросительным знаком над головой.       Теперь каждый урок был в радость, никакая пакость не могла содрать с лица Поттера восхищение. Парта, за которую он сел, была более деревянная, чем вчера, он ощущал каждую щепку в ней. И солнце, освещающее эту парту, было более солнечное, чем когда-либо. И мел, который сам по себе выписывал на доске ингредиенты для зелий, шуршал приятнее, и все-все будто обрело какой-то новый, более значимый смысл. Это обошло только ее. Лили. Ей и не нужно это было, ведь она всегда значила нечто большее.       Джеймсова челюсть поползла вниз так же плавно, как девушка вошла в класс и приземлилась на соседнее место.       — Что с тобой, Джимми? – она улыбнулась и ямочка на её правой щеке мгновенно сделала её в тысячу раз милее.       — Очень рад тебя видеть, – парень шутливо поклонился и попросил её руку.       Конечно, Лили протянула ему ладонь, и он поцеловал её, нарочно долго прижимаясь слегка колючей щекой к нежной коже. Джеймс использовал это мгновение, чтобы придумать какой-то слащавый комплимент в его стиле, но громкий голос профессора прервал его. Лили мгновенно отдернула руку и начала записывать указания, чего юноша, конечно, делать не стал. Он оперся щекой на руку и залюбовался Лили, тем как она держит перо, тем как её огненные волосы мешают ей выводить буквы на пергаменте.       И как только он умудрился испортить их отношения на целых пять лет? Один только Мерлин знает, что им двигало. А Моргана, верно, в курсе, как же Лили нашла в себе силы простить дурака. Им вдвоем наверняка весело так путать судьбы несчастных волшебников, будто писать большую туманную пьесу с миллионами персонажей. Джеймс невольно представил двух богов, сидящий за чашечкой чая и занятых увлекательной беседой:       — Мерл, у меня прекрасная идея!       — Какая, милая?       — Давай, они годы будут ненавидеть друг друга, а затем влюбятся!       — Отличная мысль, Моргуша! – и они чокаются кружками.       — Мистер, Поттер! – Слизнорт прозвучал так близко и рывком вырвал парня из мира под названием «моя Лили Эванс». – Что я только что сказал?       Джеймс взглянул на профессора так и не оторвав ладони от скулы:       — Мистер Поттер, что я только что сказал?       Слизнорт с укором поглядел на мальчика:       — Это вы скажите, когда на задании авроров вас попросят приготовить зелье, что спасёт человеку жизнь? Немедленно приступайте к работе!       Профессор развернулся и по-пингвиньи направился к другой парте, чтобы дать нагоняй Сириусу, который будто повторял действия Джеймса, только пялился Блэк на Люпина.       — Он прав, Джеймс, – пожала плечами Лили, когда Поттер вернулся к ней в поисках поддержки.       Джеймс вздохнул и попросил её комментировать, что она делает, ведь «я в зельях, как Слизнорт на беговой дорожке».       — Во-первых, я уберу эти сраные волосы, иначе к концу занятия они точно окажутся в огне, – она раздраженно собрала волосы, скрутила их в пучок и воткнула в них палочку. – Затем закатаю рукава и сварю это зелье, чтобы ты смог спасти кому-то жизнь.       Зазвякали баночки, застучал нож и из-под её рук, будто картина, начало вырисовываться зелье.       Вот какой она была. Чего бы она не делала – все оказывалось верным. Настоящая гриффиндорка, следующая нормам морали и чести, ничто не поставит её в тупик. Попроси её и ты увидишь, как Эверест сворачивается в рогалик. Такая умная, такая красивая и светлая, она может затмить Солнце. И Поттер был готов стать одной из планет, которую эта звезда поглотит. Юноша каждой клеточкой своего тела ощущал, какая сила и уверенность от неё исходит, и это заражало его. Лили – это цветок в пустыне, это бак с кислородом на Луне, это спасательный круг, что вытащил Джеймса из солёной глубины, это девушка, которая сведёт его с ума и одновременно станет голосом разума. Лили Эванс – это сама Любовь.       «Да и спасибо, Мерлин и Моргана, что все-таки дали мне шанс,» – подумал Джеймс и вновь глупо улыбнулся, осознавая, что это лишь первый день их отношений.