Кусочек пазла

Обязательна к прослушиванию: Noize MC — Вселенная бесконечна В палате номер двадцать четыре на седьмом этаже больницы Святого Мунго лежал Фред Уизли и не приходил в сознание. Целители разводили руками и монотонно говорили «Кома после неизвестного заклинания неизвестной степени тяжести с неизвестными последствиями». Гермионе Грейнджер каждый раз хотелось выть от количества неизвестных в данном уравнении, но она смиренно сменяла Джорджа, сидящего подле брата, и так же, как и он, упорно продолжала верить, что Фред очнется. Надежда таяла с каждым днем, равно как и угасал не приходящий в сознание Фред. Он становился все бледнее, его дыхание и сердечный ритм замедлялись, и даже улыбка по миллиметру исчезала с его губ. Гермиона с тяжелым сердцем видела, какими настороженными взглядами обмениваются целители, но ничего не могла поделать. Когда очередной том по целительству сложных темных заклинаний из библиотеки Мунго был изучен, Гермиона раздраженно его захлопнула и поспешила на седьмой этаж сменить Джорджа. За недели бесконечных бдений юноша так исхудал, что внешне снова стал похож на своего близнеца. — Рассортируй результаты анализов Фреда Уизли, — услышала Гермиона, проходя мимо стойки медсестер. — Есть ли смысл? — отозвалась молоденькая девушка с лимонном халате. — Целитель Клеменс говорит, что пациент безнадежен, и Бог его знает, когда все это закончится. Гермиону медсестры не заметили, а та прикусила губу, чтобы не расплакаться. Она вошла в палату и тут же натолкнулась на полный надежды взгляд Джорджа, каким он ее всегда встречал, когда знал, что она ходила в библиотеку. Она лишь расстроено помотала головой, и плечи Джорджа поникли. «Пациент безнадежен», — крутилось у нее в мыслях. — «Пациент безнадежен». — Иди-ка ты отдохни, Джордж, — устало произнесла Гермиона заученную фразу. — Если что-то изменится, я сразу же пришлю тебе патронуса. Тот молча поплелся к двери, поминутно оглядываясь на лежащего неподвижно брата. Едва он ушел, Гермиона позволила себе шумно опуститься на стул и разреветься. Она держала Фреда за руку и даже не утруждала себя вытирать слезы. — Боже, ну почему, почему именно он? — на несколько минут потеряв надежду и веру, восклицала девушка. — Так не должно быть, это неправильно! Прошу тебя! Пожалуйста! Боже, прошу тебя… Слезы настолько застилали Гермионе глаза, что ее зрение помутилось, а когда она наконец — не с первого раза — смогла сморгнуть пелену тумана, она увидела, что находится уже не в палате. Гермиона с трудом смогла различить, куда она попала. Вокруг лежал туман, но судя по очертаниям, девушка оказалась в детской комнате, в которой по углам лежали сотни, если не тысячи, разных игрушек. Посреди туманной комнаты сидел русоволосый ребенок лет пяти и с интересом разглядывал огромный пазл, собранный лишь на треть. — Где я? — спросила Гермиона, не совсем понимая, как она тут очутилась. — В моей комнате, — монотонно произнес ребенок, не отрываясь от пазла, прикладывая разные кусочки, но, видимо, они не подходили, так как мальчик раздраженно отбрасывал их в сторону. — Но кто ты? — Бог, — просто ответил мальчик и посмотрел девушке прямо в глаза. — А ты Гермиона Грейнджер, я знаю. Она нахмурилась. Такое ведь невозможно, да? — Ты ведь ребенок, — вырвалось у нее, но мальчик никак не отреагировал на ее реплику. Тогда она решила задать следующий волнующий ее вопрос. — А как я здесь оказалась? — Ты ведь просила меня о чем-то, — пожал плечами ребенок. — Я решил послушать тебя лично. Чего ты от меня хотела? Гермиона недоуменно моргала. Может ли быть такое, что этот ребенок действительно Бог и может вернуть Фреда к жизни? — Фред Уизли… — сбивчиво начала она. — Он в коме после войны. Врачи говорят, что он безнадежен… — Безнадежен, — равнодушно перебил мальчик. — Он скоро умрет. Гермиона в ужасе помотала головой. — Нет! Нет, пожалуйста! Я хотела попросить тебя… — Попросить… Попросить… — мальчик встал и заходил по комнате, задумчиво разглядывая брошенные по углам игрушки. — Ты знаешь, сколько людей меня так просит? Я же не могу выполнять все их просьбы. Это было бы неправильно. Ты просишь вернуть Фреда Уизли к жизни. Откуда я знаю, что это правильно? Что так нужно? Чем он лучше всех остальных? Зачем он нужен тебе? — Я люблю его, — хрипло прошептала Гермиона, с чьих щек уже градом катились слезы. — Думаешь, твоя любовь какая-то особенная? Его многие любят — мать, отец, братья. Почему я должен послушать именно тебя? — настойчиво спрашивал ребенок, подойдя уже вплотную к Гермионе и вглядываясь ей в глаза снизу вверх. — Зачем ты тогда привел меня сюда? Почему меня? — задала встречный вопрос девушка. — Не знаю, — буркнул Бог, отводя взгляд: он явно лукавил. — Захотелось. — Это не ответ, — упрямилась Гермиона. — Ну, ладно, ладно, — неожиданно развеселился мальчик. — Мне просто стало скучно. Захотелось с кем-то поговорить. И мне показалось, что ты забавная. «Забавная? Я забавная? Может, ты находишь ситуацию забавной?» — хотела было возмутиться Гермиона, но тут же захлопнула рот. Она вспомнила вечер, когда Фред впервые признался ей в своих чувствах. …Раскидистый дуб на опушке неподалеку от Норы приятно грел теплом своего ствола. Вечерняя прохлада еще не успела добраться до этого укромного уголка, хотя первые звезды уже неярко светились в небе. Фред неспешно целовал Гермиону, опершуюся на теплый дуб. Ее руки крепко прижимали юношу к ее телу, скользили по его плечам, шее, зарывались в мягкие рыжие волосы. Фред оторвался от губ девушки и нежно начал покрывать поцелуями скулу. Гермиона мягко отстранилась и всмотрелась в недовольного поведением девушки Фреда. — Что не так? — пробурчал он, пытаясь вновь вернуться к губам Гермионы, но та ловко от него увернулась. — Я хотела у тебя кое-что спросить, — помедлив, ответила Грейнджер. — Давай не сейчас. — Фред настойчиво привлек девушку к себе и провел пальцами по щеке — почти невесомо, но Гермиона тут же вспыхнула от такого невинного прикосновения. — Почему ты выбрал именно меня, Фред? — все же прошептала она, поддаваясь нежной ласке парня: тот продолжал выводить неведомые узоры на ее щеке, наслаждаясь тем, что девушка прикрыла от удовольствия глаза и склонила голову набок, приникая к его ладони. — Я подумал, что ты забавная, — посмеиваясь, так же шепотом ответил Фред… Гермиона с мольбой смотрела на невозмутимого мальчика, снова вернувшегося к своему пазлу. — Ага, — кивнул тот, будто знал, что вспомнила Гермиона. — Говорю же, забавная. — Что тебе нужно взамен, чтобы ты вернул Фреда к жизни? — в отчаянии спросила Грейнджер. — Я готова на что угодно! — Я не торгуюсь. Мне ничего от тебя не нужно, — мальчик спокойно посмотрел на Гермиону. — У меня есть все. — Неправда, — вырвалось у Гермионы. — Ты сам сказал, что тебе было скучно. Тебе… Тебе одиноко. Мальчик нахмурился и оглядел свою комнату. Плюшевые зайцы, медведи, конструкторы, куклы были неплохой компанией, но они уже порядком надоели ребенку. — Мне есть чем заняться, — невпопад ответил он, кивая на пазл. — Быть Богом не так уж легко. — Что это? — полюбопытствовала Гермиона, подходя ближе к вороху фрагментов рисунка на полу. — Осторожно! — прикрикнул на нее мальчик. — Это судьба всего мира. Пазлы — это решения, которые я принимаю. Вот только у меня все никак не получается подобрать нужный кусочек, — вздохнул он. — Я могу тебе помочь? — с готовностью предложила Гермиона. — Это вряд ли, — пробормотал Бог, снова вертя кусочки пазла в руках. — Наверное, тебе пора. Гермиона испугалась. Она не могла упустить шанс вернуть Фреда. — Подожди! — воскликнула она. — А как же Фред? Ты вернешь его? Мальчик молчал, всматриваясь в глаза Гермионы, которые вновь наполнялись слезами. — Мне он нужен. Он всем там нужен. Он… он как кусочек пазла, который нужен нам всем. Не лишай меня надежды, пожалуйста. — Я подумаю, — тихо ответил ребенок и отвернулся. Через мгновение Гермионы уже в комнате не было. Мальчик уныло поискал взглядом подходящий пазл и, оставшись ни с чем, вздохнул. — Что ж, а если все-таки попробовать так? — пробормотал он, выхватывая первый попавшийся кусочек, и улыбнулся, когда положил его на нужное место: оно начало неярко светиться. — Надо же, подошел! Гермиона тем временем снова оказалась в палате. Она с надеждой взглянула на Фреда, но тот по-прежнему лежал неподвижно с закрытыми глазами. В который раз девушка заплакала, решив, что Бог вряд ли станет возвращать Фреда к жизни. Он сам вынес ему приговор. Девушка ничего не видела из-за соленой пелены, поэтому она испугалась, когда в палате послышался хриплый шепот: — Ну и чего ты устроила тут всемирный потоп? Все-таки ты такая забавная…