"Сойти с ума для чайников"

— Пойдем, — Чон тянул Тэхена к лифту. — Знаешь, — парень упирался и пытался вырвать свою руку из мощного захвата, — Я не очень хочу ехать с тобой на лифте. — Брось, что может произойти? — Серьезно? — Ким посмотрел таким взглядом, словно ему кто-то насрал в кашу. — Так, не начинай. — Не няциняй. — Тебе что, десять? — Дя, — Тэ показал язык, но в лифт зашел. Он вцепился в руку Чонгука, ожидая подставы. — Не ссыкуй, принцесса. Если что, благородный принц вызволит тебя из оков вертикального гроба! — Кто? Ты? — Ким начал смеяться, чуть ли не сгибаясь пополам. — Послушай ты, милашка, не беси меня. А то еще одно слово, и я проверю на прочность твои нервы и тросы лифта. — Х-хорошо. — Хорошо? И все? — Тэ закатил глаза за орбиту Земли. — Хорошо, мой принц, — сквозь зубы сказал парень. — Куда мы идем? — Интересовался Ким. — У нас одна дорога, — Тэхен вопросительно поднял бровь, — К Богу. — Тебя Юнги укусил? — Меня коснулся Святой Дух. — Ты в порядке? — Парень дотронулся ко лбу Гука, — Температура в норме, странно. Открой рот, скажи «Ааа». — Ацтань. Все со мной хорошо. Мы идем за лучшей пищей, что придумало человечество. Самый питательный продукт. На нем можно выжить даже в самых ужасных условиях среды обитания. Жидкий хлеб. — Что? — Пиии-воо, — нараспев произнес Чон. — Боже поможи. И куда мы с ним пойдем? — О, тебе понравится. Даю слово. — Ладно, поверю, — Тэ подозрительно окинул взглядом Чонгука, — Хотя не очень хочется, — пробубнел он. — Ты что-то сказал? — Тебе послышалось, — он улыбнулся своей удивительной квадратной улыбкой (меньше нужно в майнкрафт играть девачьки). Парни вернулись обратно в общежитие. Они доехали до 13 этажа и направились в один из блоков. — Нужно кое-что взять у знакомого, — Чон постучал в дверь. Когда она открылась, на Гука сразу же набросился рыжеволосый парень, обнимая. — Гукки, приветики, — Он посмотрел на Тэхена, — А тебя как зовут? — Ким Тэхен. — А я Чон Хосок, — он подал руку для приветствия, резко убрал ее и так же обнял Кима, словно они знакомы дюжину лет, — Рад тебя видеть! — Его улыбка могла ослепить. На СТОЛЬКО яркой она была. — Хосок, нам нужны пледы. В свой блок мы попасть не можем. Там Юнмины юнминятся, — сказал Гук. — Чегооо? — У Тэхена был тот же вопрос, — Юнги наконец-то решился и мой пейринг ожил? — Чуть ли не пищал Чон. Ладно, у Тэхена теперь еще больше вопросов. — Ага, я думал, что это все твой пьяный бред. А тут вот оно как. Темно-синее полотно было словно усыпано яркими огоньками. Хочется взять в ладонь жменю этих блестяшек, но не сможешь. Белый шар, как прожектор маяка в море. Красиво. — Вау, — Ким немедленно поднял голову вверх, — А ты не обманул. — Я же говорил, — Гук пошел вперед. Где-то там, в темноте, у стены стоял старый потрепанный диван. — Иди за мной. Прохладно сидеть вот так на крыше, но с пледами Хосока хорошо. Тепло. Еще Чонгук под боком греет. — Я обещал тебе пойти на крышу. И вот мы здесь, — Чон открывает баночку пива и протягивает ее Тэ. — Звезды тут просто чудесны, — парень улыбался, делая глоток пива, — Очень хорошо, спасибо. — Хочешь поговорить о звездах? — Конечно. — Я знаю одну легенду про крупнейшее созвездие, что можно увидеть на ночном небе. Оно называется Гидра. Это в честь змеи, у которой было девять голов. Она убивала людей, их скот и все такое. Но никто не мог осмелиться даже близко подойти к ее логову. У нее была одна бессмертная голова. Но появился Зевс. Он был таким сильным, что смог растрощить ее голову. А Гидра вытянулась в виде созвездия на небе, чтобы напоминать людям, что они навсегда избавились от бедствий, причиненных ею, — Чон гордился собой, надменно смотря на Кима. Вот это он астроном, ага. — Грекулес. — Что? — Геркулес, сын Зевса поборол ее. И он не растрощил голову Гидре, а придавил ее огромным камнем. — Ты-то откуда знаешь? — Звезды люблю пиздец, — и улыбается, — О, анекдот вспомнил. Хочешь расскажу? — Эмм, — Кто в наше время рассказывает анекдоты? Я. Слушайте все, — ладно. — У мужика спрашивают: «Что ты любишь?», а он отвечает «Курить люблю. Курить люблю пиздец! Курил бы целыми сутками. Только то и делал бы, что курил». У него еще раз спрашивают: «А что еще любишь?», он говорит «Ебаться люблю. Ебаться люблю пиздец! Ебался бы целыми днями. Ебался бы и ебался. Залез бы в пизду целиком, только б голова торчала». На него смотрят и не понимают: «А голова зачем торчала бы?», — Тэхен хихикает, пытаясь продолжить юмореску, — Он ему отвечает: «Курить люблю ПИЗДЕЦ!», — И начинает неистово орать, хлопая по ноге рядом сидящего Чона. У того лицо — камень. Отличный покерфейс. Ну как это может быть смешным? Что не так с этим, блять, Ким Тэхеном. — Слушай, Тэ, — Чонгук убрал его руку со своего бедра, — Лучше бы ты о звездах рассказывал… — Эх, Гукки, — Ким ложится на диване, удобно разместившись головой у парня на коленях, — Нужно жить каждым днем. Смеяться с глупых шуток, гулять под дождем и смотреть на звезды. Мы все умрем. Без исключения. И ты, и я. И, даже наш солнечный Чимини. Почему бы просто не пожить для себя? — Что-то тебя на философию потянуло, — Чон перебирал пряди волос Тэ, смотря на него со всей нежностью, — Напился? — Нет, — он взглянул на Гука, а потом опять поднял взгляд в небо, — Ты заешь что такое вспышка сверхновой? — Не знаю. — Звезда резко увеличивает свою яркость. Это чрезвычайно удивительное явление. Процесс сопровождается яркими вспышками, но это буквально означает смерть. Вот так красиво умирают звезды. — Грустно. Лучше бы ты мне созвездия показал. — Созвездия? — Чонгук кивнул в ответ, открывая и подавая парню еще одну банку пива, — Ладно, — Тэхен посмотрел на небо, окутывая взглядом множество светящихся точек, — Самая яркая звезда на небе — Сириус. Его еще называют «Пёсьей звездой», потому что тот находится в созвездии Пса. А Полярная звезда на самом деле представляет собой тройную звёздную систему. И ярче всех светит Полярная А. — Вау, не знал, что можно так сексуально рассказывать о звездах. — Придурок, — Ким легонько стукнул кулачком Гуку в живот, — Ай, у тебя там что, камень? — Парень прижимает свою ладонь к прессу Чонгука, — Ого, а вы не зря ходите на тренировки, Мистер Чон. — А то, — фыркнул парень, — Я похож на Геркулеса из твоих легенд? — О, Боже, — Тэ фыркнул и перевернулся на другой бок.- Люди — как сверхновые. Они ярко загораются, а потом стремительно тухнут. — Может, как рыба? Рыба себе плавает туда, сюда. А потом начинает тухнуть. Еще из головы. — Ты издеваешься? — Ага, — Чонгук делает глоток вкуснейшей жидкости, — Пиво — сила, спорт — могила. — Если ты не помнишь, — Тэхен принимает сидячее положение, — Ты и спорт любишь. — Но пиво я люблю больше. Смотрите на мир сквозь пиво, и он покажется вам золотым. — Пиво — жидкое счастье. — Это так романтично, — Чон вытирает воображаемую слезу, — Брооо. — Бро, — сказал Ким, подставляя кулак для брофиста*. — Где вас черти носили?! — Чимин бил двоих хихикающих парней фартуком, -Придурки малолетние! Где вы лазили?! Где вы успели так нажраться?! — Кто-то сказал про чертей? — Из комнаты выполз Юнги. — Хён, — Чонгук пытался ухватиться за парня, как за спасающий жилет, — Забери свою истеричку. Она нам не дает в комнату пройти. — Истеричку?! — Истерил Пак, — Я сейчас дам тебе «истеричку»! — Он принялся лупить сильнее Чона, пока Тэхен умирал со смеху, — А ты че лыбишься? Тебе мало, — Чимин врезал Киму фартуком в лицо, — Мало, спрашиваю?! — Ну, — Юнги подошел к своему парню и обнял со спины, — успокойся. — Да какой успокойся? Ты видел время?! У них телефоны отключены были! — Они сели, — пожал плечами Гук — Фу, это что, любовь? — Тихо спросил у Чонгука Тэ. — Уходите, — одними губами проговорил Мин, — Чимини. — Что? — Пак повернулся к Юнги. — Я тебе говорил, — парни быстренько направились в свою комнату, — что ты сааамый красивый из всех творений Господа? — Буээээ, — Чон издал характерный для рвоты звук и молниеносно закрыл дверь на замок, дабы Чимин его не убил навсегда. Мерзотный писк. Солнце в лицо. Ненавистная мелодия. — Гук, — позвал Тэхен, — Гуууккиии, — парень все так же лежал, пряча лицо в подушке. — Ммм, — промычал Чон, даже не открывая глаз. — Выключи будильник. Чонгук рукой нащупал телефон и не глядя кинул им в голову соседа. — Ауч, — Тэ почесал ушибленное место, — За что? — Это, вообще-то твой. — Вредина, — парень принял сидячее положение, о чем сразу же пожалел, — Вот дерьмо, — голова болела адски. Плюс к этому прекраснейшие вертолетики. — Что? — Похмелье жуткое, — парень шмыгнул носом, — И, видимо, насморк. — Заболел? — Чон сел на кровати. — Похоже на то. — Кто ЗАБОЛЕЛ?! — в комнату ворвался Чимин. — Тэхен, — Гук так же хлюпнул носом, — И, судя по всему, я тоже. — Ах вы дегенераты! — Может, не надо? — Надо, — Чимин пихал ложку с куриным бульоном Чонгуку. — Я вегетарианец! Ты нормальный вообще? — Ты не вегетарианец, ты просто дибил, — В комнату вошел Юнги. — А ты еще зачем тут? — Отозвался Тэхен, лежаший на кровати и медленно умирающий внутри. Пак как будто скормил ему литров пять своего бульона. — Пришел молитву о здравии болящих зачитать. — Ну нееет, — в один голос заныли Ким и Гук. — Ну дааа, — перекриврял их Мин. Он сел на край кровати, достал свой излюбленный крест и принялся за дело. –О Господи, Создатель наш, помощи Твоей прошу, даруй полное выздоровление Божьим рабам Чонгуку и Тэхену, омой кровушку их лучами своими. Лишь с Твоей помощью придет исцеление к ним. Силою чудотворную прикоснись к ним да благослови дороги все их к долгожданному спасению, исцелению, выздоровлению. Подари их телу здравие, их душе — легкость благословенную, их сердцу — божественный Твой бальзам. Боль навсегда отступит и силы к ним вернутся, раны все заживут и придет помощь святая Твоя. Твои лучи с голубых Небес дойдут к ним, дадут им защиту крепкую, благословят на избавления от болезней их, укрепят веру их. Да услышит эти слова мои Господь. Слава Тебе. Аминь. И для профилактики, — он ударил крестом Чона и Тэ. — Ай! — Больно вапщета! — Это было лишнее, — Чимин берет парня за руку, — но для профилактики самое то. Пойдем. — Снимите номер! — Кричит Чонгук и ему в голову прилетает вешалка. — Вот смотрю я на тебя, — Гук обращается к Тэхену, — И хочется мне только одного, — мечтательно заявляет он. — И чего же? — Пива. — Фуу, — Тэ подавляет рвотные позывы, — Вот стану я птичкой и улечу от тебя, придурка. — Ага, а если станешь раком — позовешь. — Какого хрена?!