Они заслуживают счастья

— …так что, идём? — Нетерпеливо вопросил Вэй Усянь. Вань Инь рассеянно посмотрел на друга. — Что? — Переспросил он. Вэй Ин рассмеялся. — Ничего смешного! — Вспылил Цзян Чэн. Вэй Усянь не мог не заметить изменений в поведении своего шиди. В последнее время тот будто пытался отгородиться от всего мира. Сначала это проявлялось в излишнем раздражении и на самом деле подозрительным не было вовсе. Теперь же Вань Инь мог выпасть из реальности в любой момент, как и произошло только что. Цзян Чэн отмахнулся от попыток друга подколоть его и утащить с собой. Он отправился в свою комнату, желая лишь одного — спрятаться. По дороге он чуть не наткнулся на Цзян Фэн Мяня. Увидев его первым, Цзян Чэн на долю секунду опешил, а в другую уже убежал в противоположном направлении. И что отец забыл рядом с его комнатой?! Мимо проходил конечно же. Очень простой ответ, нечего придумывать — несколько раз повторил себе Вань Инь. Лёжа в постели, Цзян Чэн неизменно вернулся к мыслям, что терзали его уже который день. Он всегда хотел услышать искреннюю похвалу от отца, увидеть его заинтересованный и участливый взгляд, разделить с ним радость от успехов. Но не он был первым учеником Ордена Юнь Мэн Цзян, он был всего лишь вторым. Старался изо всех сил, чтобы стать достойным наследником, чтобы отец смог гордиться сыном. Недостаточно. Было недостаточно, что бы он не делал. Цзян Чэн не мог ненавидеть Вэй Усяня, разве он виноват в том, что тот никак не мог превзойти его? Разве виноват, что имел такой характер? В том, что так сложилась судьба? Определённо нет. Никто, кроме самого Цзян Чэна, виноват не был. Поэтому он был недостоин любви отца. Поэтому Вэй Усянь так легко заслужил её. Вань Ину осталось лишь одно — наблюдать, пытаться что-то изменить, но чётко знать, что он навсегда останется вторым и нелюбимым сыном. Это съедало его изнутри. Казалось, стать хуже просто не могло. Вань Инь не мог сказать наверняка, когда это началось. Возможно, потому, что ему было слишком стыдно, он не хотел этого признавать. Упирался, искал отговорки. Он же подросток, гормоны и всё такое, всё, что угодно. Отец здесь не при чём, просто время так совпадало! Мысли… И они случайны. Это было так глупо, что долгое время верить собственному самообману Цзян Чэн не смог. Перед самим собой ему пришлось признать — он влюбился в родного отца. Сколько себя помнил Вань Инь любил своего отца, обожал его, всегда жаждал его внимания. Но не так же! Это пройдёт. Убеждал себя Цзян Чэн. Обязательно и скоро пройдёт. А пока нужно избегать его. Иначе… Цзян Чэну казалось, что все всё поймут. Он обязательно не сдержится, сделает или скажет что-нибудь странное, поскольку вообще не представлял как себя надо вести. Сдерживаться конечно, но… В теории звучит легче, чем на практике. Стоит отцу оказаться поблизости, как Цзян Чэн теряет и так небольшие остатки самообладания. Естественно, это выливается в более агрессивное поведение. Он не знал, что ответить, как объяснить причину. На следующий утро Цзян Чэн застал типичную картину: Вэй Усянь расписывал во всех подробностях свои достижения. Цзян Фэн Мянь внимательно слушал его, иногда участливо кивал, вставлял какие-то фразы. Ничего необычного. Кроме чувства, что кто-то здесь лишний. Явно не Вэй Усянь. Удручающие мысли вновь напали на Цзян Чэна. Зачем стараться, если желанный результат никогда не будет достигнут? И… В свете новых событий, вернее чувств, правильным вообще кажется исчезнуть из этого мира, дабы перестать осквернять его своим существованием. — Вот ты где! — Вэй Усянь наконец заметил друга. — Дядя Цзян, нам пора. Нас ждут продуктивные тренировки! — Конечно, — снисходительно улыбаясь согласился тот, затем перевёл взгляд на сына. — А-Чэн, можно ли поговорить с тобой? Вань Инь застыл, растерявшись. Хотелось ответить «нет», ещё больше хотелось просто убежать и не попадаться на глаза. Можно было сослаться на очень важную тренировку, на которую они уже и так якобы опаздывали, или что-нибудь вроде того. Но Цзян Чэн встретился взглядом с отцом. Его что-то беспокоило? — Да, — ответил Вань Инь. — Хорошо, — Цзян Фэн Мянь вновь посмотрела на племянника. — А-Чэн догонит тебя. После того, как Вэй Усянь ушёл, отец повернулся к сыну. Цзян Чэн вздрогнул, поскольку, пока отец смотрел не на него, разглядывал его и боролся с дурацкими мыслями. — А-Чэн, всё хорошо? — Доброжелательно поинтересовался Цзян Фэн Мянь. — Да, — как можно спокойнее отозвался он. Отец внимательно смотрел на сына, кажется изучал. Неужели он догадался?! Цзян Чэн пустил все силы на усмирение паники. Ещё же ничего не произошло и ничего подобного сказано не было. Всё же его волнение не могло укрыться от глаз Цзян Фэн Мяня, он мог поклясться, что с Цзян Чэном что-то не так, но не мог понять, что же именно. — В последнее время, — начал глава Ордена Юнь Мэн Цзян, — ты стал вести себя иначе. Если не хочешь рассказывать почему, можешь не рассказывать, но не отрицай. Цзян Чэну стало легче. Отец ещё ни о чём не догадался, значит не всё потеряно. Но, если начать отрицать, действительно может стать хуже. Не в плане врать — плохо. В том плане, что отец может надумать себе что-то, начать обращать внимание на что-то… Цзян Чэну на мгновение этого и захотелось. Его внимания. Когда о тебе кто-то беспокоится… Особенно если этот кто-то… Цзян Чэн вынужденно мотнул головой. — А-Чэн… — Вздохнул Цзян Фэн Мянь, восприняв это как отрицание. Отец не должен обращать внимание! Потому что тогда он скорее всего заметит… Ведь заметил же как-то? А что если и дальше продолжит замечать? — Да, есть кое-что, что беспокоит меня, — прервал его Цзян Чэн. Он решил отвести все подозрения лёгкой ложью. — Но… Отец… Это связано с… — Юноша ненамеренно растерялся. Всё же произнести это было труднее, чем он вообразил. — С чем? — Несколько обеспокоенно спросил Цзян Фэн Мянь, наблюдая за тем, как едва заметно покраснел его сын. — Ну… С… Понимаешь… — Цзян Чэну определённо нужно было взять себя в руки. — Любовные дела! — Слишком резко выпалил он. Цзян Фэн Мянь слегка удивился. — Вот как, — задумчиво произнёс он. — А теперь мне пора! Цзян Чэн быстро, чудом удержавшись не сорвался на бег, ушёл вслед за Вэй Усянем. Глава Ордена не удержался от вздоха. Когда-нибудь это должно было произойти. Ничего удивительного в этом не было. Цзян Фэн Мянь морально готовился к этому, но подготовка особо не помогла — он всё равно почувствовал разочарование. А чего ещё нужно было ожидать? Что его сын влюбится в него? Невероятно глупо. Неправильно. Но эти чувства уже несколько лет не желали уходить, им было всё равно на неправильность. Цзян Фэн Мянь только смог совладать с собой и думал, что ему наконец удастся стать хорошим отцом, но Вань Инь начал избегать его. Почему? Наверное, ему просто показалось. В любом случае он не собирался сдаваться и отказываться от возможности наконец сблизиться с сыном. «Любовные дела», значит. Что ж, испытание так испытание.

***

Отца точно должно было устроить такое объяснение. Не кинется же он помогать сыну. Столько лет он даже не старался делать вид, что его беспокоит Цзян Чэн. И почему именно сейчас он «что-то» заметил и решил вмешаться? Мог бы и оставить, как было. В общем, беда миновала. По крайней мере, так подумал Вань Инь. Несколько дней всё так и было. То есть как всегда. Сон никак не шёл. Устав вертеться в кровати и вынужденно тонуть в своих мыслях, Цзян Чэн решил пойти прогуляться. Это определённо должно было помочь. На улице было свежо. Прохладный воздух. Темнота. Цзян Чэн вдохнул полной грудью. Выдохнул. Полегчало. Через полчаса Вань Инь, нагулявшись, пошёл обратно к себе с радостным предвкушением приближающегося сна. — А-Чэн? — Услышал он знакомый голос. — Отец?! — Опешил Цзян Чэн, застигнутый врасплох. Отец стоял напротив его двери. — Где ты был? — Мягко спросил он. — Я… Неважно! Сейчас иду спать, — Вань Инь уверенно прошёл мимо отца, открыл дверь, зашёл. — Я ждал около двадцати минут, — как бы между делом сообщил отец. Цзян Чэн повернулся к нему: — Зачем? — Хотел поговорить. — Сейчас? — Нахмурился юноша. Цзян Фэн Мянь мягко улыбнулся. — Позволишь войти? — Входи, — против воли буркнул Вань Инь. Он прошёл, сел на кровать, отец сел рядом. Цзян Чэн запретил себе думать об этом. Чего бы не хотел глава ордена, Вань Инь быстро разберётся с этим и постарается выкинуть из головы. — Ты начал тренироваться ещё усерднее, чем раньше, — издалека начал Цзян Фэн Мянь. — А-Чэн, я горжусь тем, что ты так стараешься, но во всём должна быть мера. Если… — Что?! — Юноша чуть не подпрыгнул. Глава ордена вопросительно посмотрел на сына, не понимая, что именно вызвало бурную реакцию. — Откуда ты знаешь об этом? — О чём? — Тренировках, — нахмурился Цзян Чэн, стараясь скрыть эмоции. — Сообщили, — спокойно отозвался собеседник. — Кто? Зачем? — Я спросил. В голове Цзян Чэна всё повторялось «я горжусь», сказанное как будто между делом! Это же важно. Это было чуть ли не самым важным для него, а тут так просто! Всего лишь пара дополнительных тренировок. Неужели именно этого не хватало всё это время, чтобы услышать столь желанные слова?! И было ли странным то, что отец интересовался этим? Зачем? Разве он так делал раньше? И зачем вообще пришёл? — А-Чэн, — позвал глава ордена. Тот посмотрел на него. По взгляду было не понятно, о чём именно думал Цзян Чэн, но совершенно точно можно было сказать, что его что-то терзает. — Что тебя беспокоит? — Зачем ты пришёл? — Этот вопрос Цзян Чэн посчитал самым безобидным. — Чтобы сказать, что тебе не нужно так изнурять себя. — Отец, — Цзян Чэн сжал зубы, он не мог понять, что не так в поведении отца. Вернее, это как раз таки понятно. Причины были не ясны. Цзян Фэн Мянь всегда знал, что своим равнодушным отношением задевает сына. Но последние несколько лет иначе он просто не мог. Какое-то время он просто не понимал, что с ним. А когда понял… Нужно было делать что-то. Переждать, пока порыв пройдёт. Но не проходил. Логично, что в таком случае вся отцовская любовь начала доставаться Вэй Ину. Он видел, как реагирует на это Вань Инь. Ему было совестно. С другой стороны — послужило мотивацией для будущего главы ордена. Утешая себя этим единственным плюсом, Цзян Фэн Мянь наблюдал за сыном незаметно. Всё было в порядке. Исключением стали последние пару месяцев. Неужели за всеми изменениями в поведении его сына стоят «любовные дела»? В любом случае для Цзян Чэна, вероятно, Цзян Фэн Мянь не был столь близким человеком, чтобы с первого вопроса во всех подробностях кинуться рассказывать о личных переживаниях. Возможно, именно это и поставило его в неудобное положение. — А-Чэн, раньше я не вмешивался в твою жизнь, — улыбка отца показалась Вань Ину немного опечаленной. — Но это не значит, что я совсем не интересовался твоими успехами, твои состоянием. Я не жду, что ты сразу мне доверишься, но сожалею, что раньше… — мужчина не смог подобраться подходящих слов. — Что так сложилось. Цзян Чэн не мог отвести взгляд от отца. Он действительно раскаивался? Действительно всё-таки следил за ним? Не забывал? Тогда Вань Инь задал самый волнующий его на данный момент вопрос: — Почему? Почему сейчас, не раньше? — Я… Цзян Чэн явно заметил растерянность главы ордена. Тот вообще не подумал о том, что его спросят об этом. Соответственно, никакого заготовленного ответа не было, а сказать правду он не мог. — Прости, А-Чэн, — Цзян Фэн Мянь отвёл взгляд. — Почему сейчас?! — Вань Инь вскочил, будучи уже не в силах совладать с собой. — Я всю жизнь чувствовал себя пустым местом! А потом и вовсе лишним! Сколько бы не старался, ты не обращал на меня ни капли внимания! И теперь, именно когда я влюбился в тебя, ты вспомнил о моём существовании?! Цзян Чэн тут же вспомнил, что отец сказал, что всё же следил за ним. Однако это не так важно, ведь Вань Инь чувствовал иначе, он не мог знать об этом. Цзян Фэн Мянь молча смотрел на сына непонятно что выражающим взглядом, пытаясь понять, ослышался он или нет. Цзян Чэн наконец понял, что сказал. Он так старался сохранить это в тайне и теперь так глупо поддался секундному порыву! Юноша густо покраснел и уже собирался выбежать из комнаты — а что ещё делать? Но мужчина остановил его, рефлекторно схватив за рукав. — Прости, что? — Переспросил он. — Ничего! Цзян Чэн больше не предпринял попыток убежать, как ни странно. Его ведь уже поймали. И совершенно точно расслышали, иначе голос отца не был бы… Нужна другая тактика. Сказать, что соврал? Или… Или… Ничего правдоподобного на ум не приходило. Мозг отказался работать совсем. Тем временем, пока Вань Инь пытался придумать разумный выход из ситуации, Цзян Фэн Мянь развернул сына лицом к себе. — А-Чэн, мне не послышалось? Раскрасневшееся лицо, растерянный и несколько отчаянный взгляд говорили за хозяина. — Ты влюблён… в меня? — Продолжил глава ордена, мысленно составляя единую картину происходящего. — Это ты имел в виду тогда? Цзян Чэн же был бы не против сгореть со стыда прямо сейчас. Единственное, что останавливало — в голосе отца не было слышно злости, осуждения, разочарования или неприязни. Возможно, всё ещё можно исправить? Юноша не находил в себе смелости поднять взгляд на отца. Что если все эти эмоции он бы увидел во взгляде? Снедаемый своими мыслями и чувствами, Вань Инь не заметил, как его притянули к себе, обхватили лицо, снова притянули. И вот он почувствовал, как его губ касаются чужие. Он дёрнулся от неожиданности. Его сразу же отпустили. — Отец?.. — Шокировано вопросил Цзян Чэн. — Я люблю тебя, А-Чэн, — просто ответил мужчина, смотря прямо в глаза юноши. — Поэтому избегал тебя, — дополнил он. Вань Инь не мог поверить в услышанное. В то, что правильно истолковал значение. Чем дольше он смотрел на Цзян Фэн Мяня, тем больше убеждался в том, что всё верно понял. Это вообще возможно? Наверное, сон. Один из тех многих. А если сон, то нечего терять. — Я неправильно тебя понял? — Пауза стала казаться мужчине невыносимо долгой. Пользуясь тем, что Цзян Фэн Мянь всё ещё сидел, Цзян Чэн на этот раз сам прижался своими губами к чужим. Мужчина начал целовать его, заключив в объятия. Вань Инь тоже обнял в ответ, неумело, но старательно отвечая на поцелуй. Довольно быстро из нежного и невинного он перерос в страстный. Вань Инь начал снимать свою одежду, тогда Цзян Фэн Мянь резко отпрянул от сына. — Отец? — Ты хочешь этого? — Хрипло спросил мужчина. — Хочу, — не думая ни секунды, отозвался Цзян Чэн. Он столько раз мечтал об этом! Он просто не мог сказать «нет». — А-Чэн… Вань Инь резко скинул с себя верхние одежды, примерно понимая, что Цзян Фэн Мянь хочет сказать. — Отец, пожалуйста, — попросил Цзян Чэн, садясь на колени мужчины и обнимая его. — Это… — Глава ордена пытался сохранить разум холодным и остановить это неправильное действо. Но, когда Вань Инь пылко впился в его губы, попутно пытаясь развязать одежды, Цзян Фэн Мянь понял, что уже не сможет отказать. В конце концов, он сам этого хотел долгое время, как будто снова стал подростком и гормоны в голову ударили. Едва справился с этими чувствами, но теперь… Незачем же больше пытаться сделать с ними что-то, верно? Если таким образом он осчастливит Цзян Чэна, всё остальное не имеет значения. В таком случае он с чем угодно справиться, лишь бы Вань Инь был счастлив. Они довольно быстро избавились от одежды. Цзян Фэн Мянь уложил юношу, нависнув сверху, начал ласкать его, подготавливать. Ещё несколько раз уточнил действительно ли Цзян Чэн хочет этого. И, если бы не нарастающее с каждым поглаживанием и поцелуем возбуждение, юноша бы уже рассердился от такого количества одинаковых вопросов. Он же уже ответил и словами, и действиями, к чему продолжать допрос? Цзян Фэн Мянь же боялся причинить Цзян Чэну боль. Конечно мужчина контролировал себя, одна лишь мысль, что юноше станет больно, отрезвляла. Осторожно проникнув, мужчина старался отвлечь юношу поцелуем. Вань Инь поддавался каждому его действию, зарываясь пальцами в волосы, он старался сдерживать стоны и вскрики, что не всегда получалось. Боль отступила, уступив наслаждению. Тогда юноша, сам того не замечая, начал двигаться в соответствии с заданным ритмом. Ещё несколько толчков вверх, и перед глазами взорвались звёзды. Он обмяк в руках мужчины, полностью отдавшись наслаждению. Через пару секунд его сильно сжали и ещё чуть позже отпустили. Цзян Фэн Мянь лёг рядом, обняв в ту же секунду прижавшегося к нему Вань Иня. Они оба наконец чувствовали себя счастливыми.