Однажды я стала принцессой / Кто сделал меня принцессой (2 сезон)

      Он решил, что больше никогда не вернется в Черную Башню. Само собой, спустя какое-то время бурлившая в нем ярость стихла, и он передумал, но в то время он искренне так считал.       Однако Лукас вернулся обратно спустя сутки.       Шу-у.       Колдун Башни стоял лицом к холодному предрассветному небу.       - Что ты делаешь?       Лукас вернулся, ощутив из башни неестественный поток маны. Холодный разреженный воздух ударил в лицо Лукасу, словно он стоял в самом сердце шторма.       Колдун Башни смотрел на восходящее солнце, и ветер колыхал его белоснежные волосы.       - Знаешь, что является единственным утешением людям вроде нас?       Тихий голос, словно предрассветный ветерок, долетел до ушей Лукаса.       - Не начало, а конец, который мы можем выбрать себе сами.       Такое чувство, будто он ждал Лукаса.       - Я прожигал тысячу лет, не находя причины умереть.       Лукас кусал губы, не в силах сдержать бурю эмоций внутри.       - Но сейчас я просто желаю умереть.       Мужчина повернулся спиной к небу, взглянув на Лукаса. Его фигура таяла, распадаясь белым прахом.       - Да, наконец-то.       Лукас с трудом выдавил из себя слова.       - И ты решил умереть?       Он никак не мог понять, что Колдун ему говорил. Нет, честно говоря, это было очевидно, но он никак не мог этого принять.       Все из-за его погибшего сына?       Лукас заскрипел зубами, чувствуя, как гнев вскипает в нем с новой силой.       Какого черта он творит?.. Они провели намного больше времени вместе, чем Колдун с ним.       - И ты решил отправиться вслед за мертвецом?       - Не говори так. Разве ты не ведал страха остаться в одиночестве?       Лукас не мог скрыть своей ярости, но Колдун был по-прежнему спокоен. Он был так решительно настроен, что Лукас сам не заметил, как заколебался.       И в тот же миг неестественно сконцентрированная мана снова пришла в движение. Он и сам не понял почему, но жуткий холодок пробежал по спине Лукаса.       - Не делай этого. Что бы ты ни пытался сделать, не надо.       - Лукас.       Лукас отступил назад, не в силах скрыть паники. Но негромкий зов заставил его застыть на месте.       - Я верю, что однажды ты поймешь меня.       И яркий белый свет ослепил его. Голос Колдуна был по-прежнему тих и спокоен, но он болезненно впивался в барабанные перепонки Лукаса.       Ша-а!       Лукас зажмурился, пытаясь сдержать взрыв маны перед собой.       - Но в то же время я бы хотел, чтобы ты до самой смерти так и не понял этого.       Ветер, шедший со всех сторон, казалось, разорвет его в клочья в любую секунду. Лукас с трудом открыл глаза, сопротивляясь вихрям маны, что царапали все его тело.       Но стоило ему увидеть это, и он забыл как дышать. Он открыл рот, но не смог издать и звука.       Колдун Башни распадался в воздухе белой пылью. Словно нечто, рожденное из ничего, в конечном итоге в ничто и обратилось, распадаясь до самых кончиков пальцев.       Лукас даже приблизиться к нему не мог, лишь стоял как вкопанный, видя, как мужчина перед ним быстро теряет очертания.       - Не смотри на меня так.       В этом ослепительном рассвете тихий шелестящий голос прозвучал в последний раз.       - Это естественно для родителей - умирать раньше своих детей.       И он окончательно исчез из поля его зрения, оставив на прощание лишь эти слова.       Конец Великого Колдуна был настолько напрасен, что казался нелепым.       Лукас так и стоял на своем месте, не веря в то, что случилось у него на глазах.       Яркие лучи рассвета пробежались по его бледному лицу. Ветер, что по-прежнему не желал стихать, пронзительно свистел в его ушах.       Он впервые в жизни ощутил себя одиноким ребенком, брошенном в бескрайнем океане.       Лукас с трудом пошевелил пересохшими губами, но смог издать лишь жуткий хрип. Холодный ветерок пробежался по онемевшим кончикам пальцев. Белоснежная пыль, плавно опустившаяся на пол, вновь всколыхнулась.       И только тогда Лукас наконец осознал, что его бросили совершенно одного.       "Не смотри на меня так. Это естественно для родителей - умирать раньше своих детей."       Стоило вспомнить этот тихий голос, и с губ Лукаса сорвался сухой смешок.       Родители. Кто, черт побери, возомнил себя родителем?       Что это за родитель, который убивает себя на глазах у собственного ребенка?       Что-то глубоко внутри стало рваться наружу, но Лукас силой это подавил. Он чувствовал соленый привкус крови на губах. Кроваво-красные глаза горели огнем.       Однако несмотря на все усилия он не смог сдержаться.       Лукаса рвало на части.       Кап...       Горячая жидкость заструилась по пальцам и брызнула на пол.       - Не смеши меня...       Как сын, значит?       Что за глупость. Все, что лилось из его рта, было одной сплошной чушью, он никогда не думал о нем как о сыне.       Он говорил, что всегда боялся остаться один. Он говорил, что хотел умереть.       Тогда почему он оставил Лукаса одного?       Лукас долгое время обливался слезами, лежа у останков отца, обратившегося белым пеплом. Он не чувствовал печали, когда умерла его родная семья, но в этот раз боль была невыносимой.       Он уже потерял счет дням, которые провел вот так.       Проплакав так долго, он наконец понял чувства Колдуна Черной Башни.       Когда его слезы окончательно высохли, он собрал ману в кончиках пальцев.       Вскоре после этого горе и печаль оставили Лукаса, окончательно очистив его разум...       Он сдул оставшийся пепел с пола, и тот вылетел за переделы башни.       Еще какое-то время поглядев на пустое место, он покинул башню.

***

      С тех пор Лукас скитался с места на место.       Где бы он ни бывал, там случались не то беды, не то чудеса, и люди трепетали в благоговейных страхе и восхищении перед ним.       К тому времени Лукаса уже стали называть Колдуном Черной Башни.       - У меня к вам просьба. Я бы хотел попросить у господина Лукаса об одолжении для моего сына.       Местом, где он решил ненадолго остановиться, была Обелия. Кайлум, сильнейший маг-император того времени, был почти что единственным, с кем Лукас более-менее ладил. Потому Лукас и задержался во дворце, где проживала императорская семья Обелии.       - Так кто этот сопливый преемник? Как там его зовут?       - Этернитас. Вы уже девятый раз спрашиваете.       - Потому что у всех в вашей семье длиннющие имена, так еще похожи друг на друга. Как бы то ни было, и что от меня требуется?       - Мой сын многого лишен, но думаю, что имя и престиж Колдуна Черной Башни заставят других смотреть на него с почтением.       Лукас скривился, услышав столь наглое замечание. Кайлум, которого вписали в историю как величайшего императора, частенько отпускал в сторону Лукаса высокомерные заявления.       - Нет, напряжно.       Однако Лукас отказал в его просьбе, решив, что лезть в это дело - лишняя трата сил.       Этернитас был сыном Кайлума, нынешним кронпринцем. Но он разительно отличался от Кайлума. Возможно поэтому он попросил Лукаса позаботиться о своем сыне.       Но Лукас уже долгое время ненавидел детей. Особенно мальчиков.       Когда Лукас сухо отказался, Кайлум был разочарован, но больше не стал упрашивать.       Вскоре после этого Лукас оставил Обелию, периодически наведываясь в Черную Башню, после чего к собственному удивлению проспал там несколько сотен лет.       - Че за, почему от моей маны остались совсем крохи?       Проснувшись от долгого сна, Лукас вскоре обнаружил, что его мана серьезно истощилась. В то время он даже не осознавал, насколько долго затянулся его сон.       В прошлом он никогда не поглощал ману напрямую, поскольку никогда не испытывал ее нехватки, но сейчас у него больше не нашлось достойной замены утраченному.       Посмотрим, как много священных зверей осталось в Имперском городе Обелии. Если не трону наследников, проблем не возникнет.       И с этой мыслью Лукас телепортировался к обелийскому дворцу.       - Ты кто?       И вот так они встретились.       - Братишка, кто ты? Сюда не каждого впускают.       Возможно она и была той, кого он так долго ждал.       "Лукас, если когда-нибудь встретишь кого-то, с кем захочешь разделить свою жизнь, ни за что не отпускай этого человека."       Таковы были слова прошлого Колдуна Черной Башни, что был Лукасу как отец.       "Мне жаль тебя, ведь ты исчезнешь, не оставив после себя ничего."       И как он и сказал, однажды Лукас нашел кого-то, кого не хотел потерять.       "Я верю, что однажды ты поймешь меня."       Честно говоря, в день, когда Колдун умер, Лукас до мозга костей понял, что он имел в виду. Жизнь Лукаса, в которой, как и у прошлого Колдуна, не было ни единой причины умереть, кардинально изменилась в день той судьбоносной встречи.       Однако Лукас не собирался так глупо терять то, чем дорожил, как это сделал его предшественник.       "Ты и твой отец точно проживете еще пару сотен лет."       "Что..? Сколько-сколько сотен лет?!"       "Забыла, что я дал тебе на тот день рождения? Ты и твой отец поглотили ветвь Мирового Древа."       Да, но этого недостаточно. Если люди вокруг нее начнут умирать, она может больше не захотеть жить, прямо как Колдун Черной Башни.       "Последние дни я чувствую себя сильнее, чем прежде; неужто это сила енпунтхана, подаренного Его Величеством? Лилиан, почему бы тебе тоже его не попробовать?"       "Ну, я в порядке. Может, мне просто кажется, но я стала куда меньше уставать, да и в целом чувствую, как окрепло мое здоровье. Ох, возможно, все благодаря очищающей магии принцессы?"       "Да, верно. Последние дни даже мы с Ханной чувствовали себя просто прекрасно."       "Очищающая магия действительно работает!"       Они восторженно нахваливали эффект очищающей магии, даже не предполагая, что всему виной небольшое заклинание Лукаса.