Инкубаториум Киборгвилля

      Хлоя сбросила с лица и с тела материю и под ней оказался серый костюм из плотной ткани, который плохо сидел на нескладном организме, что напоминал собой мешок с костями, и демонстрировал то, какой не справедливой может быть жизнь по отношению к созданию… какой она оказалась или какой она воплотилась для Хлои — прекрасной своей душой, мыслями и помыслами обладательнице редкой мутации, которая преобразовала её череп и словно вынесла один глаз отдельно от лица, которая изуродовала тело, будто бы составив его из чужих частей, совершенно не подходящих друг к другу фрагментов рук и ног, суставов и фаланг, которая изобразила из позвоночника синусоиду или косинусоиду, мутации, которая в самом начале одной жизни эту жизнь превратила в ад! И воплотила собой весь ужас того, какой может быть! Что будто бы хотела продемонстрировать здоровым людям, что их жизнь прекрасна!.. хотела показать простую истину: надо жить, а не гнить на дне выгребной ямы прокрастинации и экзистенсиальщины! Хлоя была обладательницей мутации, что в полной мере отыгралась на одном существе и зародила в моей голове вопрос, который я не смог сдержать в голове, продолжая глазами изучать весь ужас той девушки, которая казалась мне прекрасным человеком! Я спросил: «Тебе больно?» и этим вопросом смутил Хлою даже больше чем тем, что не отвернулся и как завороженный продолжил смотреть на неё совершенно ошарашенным взглядом! Я задал этот вопрос и она отвернулась, начав заворачивать голову в ту ткань, которая была на ней, когда она вернулась ко мне для продолжения разговора в проекции своего реального тела.       — Что такое боль? — с горечью в голосе спросила Хлоя. — Стимуляция областей мозга? Передача нервных импульсов, направленных на защиту организма? Или же это нечто такое, что способно воплощаться плотной жидкостью в сосуде человеческого существа?! — проговорила она сквозь попытки сдержать слёзы. — Так о какой боли ты спрашиваешь, Неон? Что именно ты подразумеваешь под этим многогранным словом, которое описывает не определенное мое состояние, а всю меня в целом? — она повернулась и посмотрела в мою сторону, уже спрятав свое лицо, а я почувствовал то, как холодная, одинокая капелька пота спустилась вниз вдоль линии прямого позвоночника и словно обожгла… словно оставила глубокую борозду… словно рассекла мясо до кости… будто бы эта маленькая ничтожная капелька пота была капелькой кислоты или щелочи и она растворила то, что столько лет я считал собой.       Её вопрос был ужасен. Он был буквально пропитан чувством несправедливости! Он просто состоял из того, сколько всего она перенесла, передумала, прочувствовала, прожила за свою непростую жизнь… этот вопрос содержал в себе все те мечты, все те её планы, которым не было суждено сбыться, потому что она никогда не сможет покинуть того места, где она живет… точнее, потому что она никогда больше не станет покидать того места, где живет, из-за опыта жизни среди людей.       — Я… я не знаю, — честно ответил я, — … даже не мог представить подобного… эм… только не обижайся, прошу! — я был настолько шокирован увиденным, что не мог найти слов! Настолько поражен, что все, что я мог бы сказать, прозвучало бы либо глупо, либо нелепо, либо фальшиво! И из-за всего этого, мне просто хотелось помолчать… и в голове была лишь одна мысль: «Вот то самое проявление истины о том, что надо быть готовым узнать правду… что лучше промолчать, если есть хоть малейшее сомнение! Потому что есть вариант того, что та самая правда слишком тяжелая! Что просто не сможешь унести её ни в руках, ни на плечах! Ни в сердце, которое является мышцей! По своей структуре является тяговой сильной мышцей, что пашет! Ежесекундно работает! Но на уровне ощущений воспринимается как какая-нибудь стременная, то есть одна из самых слабых мышц».       — Я все понимаю… — ответила Хлоя. — Твоя реакция не самая плохая из тех, которые я встречала за свою жизнь, — сказала она. — Возможно, даже одна из самых адекватных… и, на самом деле, я рада тому, что ты так воспринял то, какой я являюсь на самом деле, — она несколько раз кашлянула. — Так что… что касается красоты, стремящейся изнутри наружу, это ко мне, ибо сама жизнь не дала мне никакой красоты внешней, только лишь уродство! — опять я услышал горечь и боль, — … и, как ты можешь понять, живу я как-то так, относительно… Синтети меня спасает. Тут я нашла пристанище. Тут я хотя бы пытаюсь быть счастливой. Здесь есть возможность отключать ощущение боли… а это, как ты понимаешь, спасает меня. Сама конструкция моего тела заставляет чувствовать боль постоянно… — она замолчала, после, немного обдумав, спросила. — Ты не будешь против того, если я вернусь в привычный для тебя облик?