диалектика

Ури — ромашка. Ури — девочка-солнышко. Она та, кто не отбрасывает тень. У неё в глазах поселились светлячки, а в волосах божьи коровки. Она мягкая, как растаявшая шоколадка, но её никто не станет есть — кинут в холодильник, чтобы замёрзла. Ури не ест шоколад, а если ест, то всю плитку целиком. Ури перевязывает себе горло сантиметровой лентой, и если бы могла, то давно бы затянула петлю. Кабирия ненавидит сладкое и перевязывает ремнём из эко-кожи свои новые брюки за несколько тысяч плиток шоколада. Кабирия — чёрная роза. Победительница искусственного отбора. Кабирия — девочка-лёд, девочка-черника, девочка-вино. В вине 67 калорий на 100 миллилитров. Она твёрдая, как кусочек пластилина, но если пригреть её, то сразу оттает. На упаковке пластилина написано держать подальше от домашних животных и прямых солнечных лучей. Кабирия, как свечка, если загорится — исчезнет. Её белая кожа легко обгорает. Ури обходит Кабирию стороной, её лучшие подружки, как две тучки разной степени испорченности, заслоняют её, гарантируя дождь. Дольче поджимает губки и говорит, что Кабирия вышла из моды. Мики сжимает кулаки и говорит, что Ури пора повзрослеть. Одна Раф похожа на звезду, ей все восхищаются, снимают для обложек журналов. Девочка-фотовспышка. Сульфус точно ослеп. Вот только солнце — тоже звезда. Ури не прикасается к Кабирии никогда. Боится убить. Кабирия не трогает Ури. Боится, что её пауки перегрызут чужих бабочек и сплетут в сердце паутину. Без солнечного света цветы бледнеют, погибают и превращаются в звёздную пыль. Кабирия вся сама по себе прозрачная, на руках просвечивает синяя паутина вен. У неё на лице созвездия из веснушек, веснушки — поцелуй солнца. Ури наклоняется и целует Кабирию в нос, та вспыхивает, как свеча, на носу остаётся ожог, в голове взрываются фейерверки. Жить им осталось восемь минут десять секунд.