Home sex

Не стоило полагаться на долгое терпение Тома. Ну кто захочет два месяца сидеть на жопе ровно и не видеться со своим любимым? Правильно, никто. Именно поэтому сейчас Том едет в гости к своему бойфренду, наведаться скажем. Каждый Божий день Холланд отправлял сообщение своему любимому с просьбой, чтобы тот приехал, но в ответ получал лишь сухое «Давай позже. Сейчас не время». Ах, не время значит? Ну ничего, он ему сегодня устроит. Том долго думал, когда лучше к нему отправиться: рано утром или под вечер. Всё же он остановился на первом варианте. Наверняка Роберт сейчас только встал, даже привести себя в порядок не успел. Решив проучить своего парня, Холланд набирает короткое, но понятное сообщение: «Принимай гостей. Скоро буду» Ответа он не дожидается и отключает свой телефон. Влажные ключицы, тяжёлое дыхание и белая футболка, вдобавок с шортами, рюкзак за спиной и Том Холланд во всей красе, который идет навстречу к самому лучшему парню. На улице позднее утро (если это можно так назвать). Сегодня была прекрасная погода. Ярко-голубое небо освещает ослепительное солнце. Такое ощущение, что их воссоединению рад даже сам Бог. Вот он уже доезжает до знакомой тропинки. Всё-таки одно Том знает точно — Роберт сейчас в своем жёлтом домике. Не то чтобы он был уверен, но да, он уверен. Буквально на днях он созванивался с Робертом и увидел те самые стены и понял точно, что нужно как-нибудь наведаться. Холланд видит вдалеке жёлтое пятнышко и газует со всей мочи, потому что соскучился. Потому что два месяца без него — невозможно. Том подъезжает, когда видит, что его уже ждут у порога. Том, не веря, щурит глаза и надеется, что это не галлюцинации. Он быстро выбегает из машины чуть ли не путается в ногах. На пороге он видит взъерошенного Роберта, и зависает. — От счастья дар речи потерял? — шутит Роберт. — Ну ты хотя бы с вечера предупредил что-ли, я тут гостей не ждал. — От тебя такого прекрасного, потерял, а что? — огрызается Том. — Не ждал значит? Ну ничего, — разворачивается спиной к нему и идёт прямиком к своей машине, злорадно ухмыляясь. Он прекрасно слышит шаркающие шаги за своей спиной, но не предпринимает попыток обернуться, доходит до двери машины, отпирает её и через плечо бросает: — Ты же меня не приглашал! — и в этот момент чувствует спиной тепло чужого, но такого родного тела. Вздрагивание ничуть не ускользает от мужчины и тот сдавливает в своих крепких объятиях ещё сильнее. — Том, — раздаётся горячий шёпот прямо в ушную раковину, Холланд лишь сильнее отворачивается в противоположную сторону, показывая как он обижен. — Давай зайдём в дом и там всё обсудим, — тело Тома пробирает дрожь. Он нервно облизывает губы и не медля выкручивается из объятий мужчины. — А я не к тебе пришёл, я на гольф-площадку, — деловито отвечает Том и нагло шагает в жёлтый домик. Роберт стоит в коридоре своей квартиры, легко опираясь плечом о стену и смотрит долго и пристально. — Ты скучал по мне? — первым не выдерживает долгую паузу Холланд. — Ага, — признаётся Роберт, и хмурое личико напротив одаривает румянец, — Ты ведёшь себя как ребёнок Том, ты злишься? — выдаёт на одном дыхании. — Ты же знаешь, что нет, ты знаешь что я соскучился, ты это знал, но не искал никакой встречи со мной, — жалуется Том. — Ты прекрасно знаешь почему. Одни камеры кругом, сплошные, чёрт возьми, камеры… — Я знаю, — его нагло перебивают. Он шагает вперёд, цепляясь за Роберта как за спасательный круг. — Но здесь нет камер, — Роберт водит губами по его бархатной коже, обводя тёплыми поцелуями кадык и прикусывает изгиб плеча. — Ты прав, здесь только мы. И это последняя радость, словно утешительный оазис. Но прикосновения далеко не мираж, и они не заблудившиеся странники. Они уставшие и соскучившиеся по единению влюблённые, давно распрощавшиеся со здравым смыслом. Роберт облизывает губы, зарывается пальцами в волосы Тома и больно тянет назад. Череда кусачих поцелуев выбивает весь воздух из лёгких. Том мучительно стонет и чувствует чужую улыбку на своих губах, толкает ладонями в грудь, пробираясь в глубь дома. У Тома пальцы тоньше, они почти девичьи и прикасаются с невероятным расчётом на отдачу, гладят грудь и касаются сосков. Он прикусывает мочку ушка Роберта, он готов ему отдаться прямо возле стены. Он разрывает сладострастный поцелуй и сползает на пол, на колени, ловко извлекая из-под набухшей ширинки твёрдый член. Хищно обводит языком губы. Парадокс заключается в том, что Дауни настолько же терпеть не может томовскую доступность, настолько и обожает её. Холланд заглядывает томно, из-под своих пушистых ресниц, пробуждая неизменное желание. Сегодня можно всё. Его язык накрывает розоватую головку, Роберт откидывается назад, опираясь на стену, и часто дышит, пропуская через раз низкий бас. Языком и ртом Том творит чудеса, водит ладонью вверх-вниз, синхронно впуская Роберта максимально глубоко. И Роберт думает: какой дурачок, ведь потом давится и стирает слёзы с глаз. Зато он ценит, ерошит ему волосы и, не дав продолжить, берёт за подбородок, слизывает поцелуем свой же вкус, поднимает с колен. «Том сосёт лучше любой порноактрисы», — единственная мысль которая крутиться сейчас. Том вжимается ещё ближе, льнёт сильней, больно кусает чужие губы, тут же лаская языком, целует острую скулу, тяжело дышит куда-то в шею и снова ловит в плен мочку уха. Роберт понимающе хмыкает, подхватывает его за бёдра и несёт в спальню. Уложив парня на кровать, стягивает с него футболку и бельё, быстро сбрасывает оставшуюся на себе одежду и нависает сверху. Он смотрит Тому прямо в глаза, и тот буквально осязает его желание сейчас и припадает влажными губами, ловя каждый поцелуй, каждый вдох. Сквозь зубы он цедит: «Возьми», а Роберт упорствует и тянет время, ласково ведёт ладонями от колен по бёдрам, раздвигая ноги, снова липнет к губам. Мучает. Выцеловует каждую родинку, каждую венку на шее, опаляя горячим дыханием. Соль с кожи Тома кажется вкусной, по их синим напрягшимся венам бьётся само море. Тома колотит от возбуждения, он перебирает пальцами в волосах Роберта, толкаясь языком в его горло. Тому хочется безропотно ему подчиниться, перед камерами и за ними, сегодня и всегда. Пусть заберёт всё, что ему нужно. Том извивается, шурша простынями, он искренне благодарен, что у него есть такой человек, такой Роберт. Роберт пихает под поясницу подушку, чтобы потом присосаться к промежности. Грудь ходит ходуном, Том запрокидывает голову и кусает запястья, в надежде заглушить громкие стоны. — Солнышко, потише… — хрипит Дауни, ему наскоро кивают, сжимаются от капнувшего на ляжки лубриканта. Роберт придерживает его под сгиб колен и осторожно надавливает на сжатое колечко. Потому что Тому хочется и колется. Сверху доносится хныканье и он видит, как Холланд протягивает руки, в немой просьбе. Исполняя просьбу, с жадностью изучая рот Тома. Чуть больше смазки и никакого презерватива. Приняв вызов, Роберт входит в него по основание. Долгожданное тепло и абсолютная растерянность на трогательном личике. Он движется чуть быстрее, и дрожащие пальчики Тома съезжают с его острых лопаток на поясницу, сжимают твёрдые ягодицы. Том зажимает его коленями, расцарапывая лопатки. Шлепок за шлепком Тома раскалывает, стачивает уверенная нежность Роберта. Клейма губ горит огнём, а остановить поцелуи невозможно. Купол надёжных объятий разрывается, и Роберт выходит, облизывается, смотрит вкрадчиво и почти пошло. Он знает что этого Тому мало. Где-то далеко, наверное, это в коридоре, раздаётся звук открывающейся двери. Том хмуро щурится. — Там кто-то есть. — Малыш, там никого нет, мы одни в доме. Пользуясь замешательством Тома. Без слов он ставит свое бедствие на четвереньки и, приправив смазкой, входит. Роберт толкается в него плавно и медленно, надсадно дышит, время от времени осаждая затяжными поцелуями, облизывая шею. Он пытается избавить его от странных мыслей. Ну кто ещё, чёрт возьми, будет врываться в дом Дауни-младшего. Глупо. Неверно. Разрывает мысли громкий стон. С каждым крепким толчком, сдвигающим Холланда к краю кровати, Роберт натягивает его и стонет, дрочит ему и бессовестно шипит на ухо, что теперь ему не отделаться. То есть, им двоим. Друг от друга. Быстрые толчки в несколько рывков. Том изнемогает, держась за Роберта, голос дрожит, по телу пульсации, цветные галлюцинации под веками. Стоило того, чтобы не видеться целых два месяца. Падая плашмя, Том прячет стон. Внизу горячо, и Роберт тянет его за волосы, кончая. Том резко развёрнут на спину, он на пределе и счастлив видеть губы Роба на своем члене, рад в конце концов излиться, взглянуть — как Дауни проглотит и облизнётся… И вздрагивает, когда дверь приоткрывается и на пороге появляется Сьюзан, руки расставлены по бокам, а сама женщина улыбается. — Скажите спасибо, что я додумалась не брать сюда детей…