Программа передач Первого Магического канала

— Добрый вечер! Добрый вечер всем, в эфире ток-шоу Пусть говорят, мы поднимаем темы, о которых невозможно молчать. С вами ведущий Дин Томас, прошу, внимание на экран. «В редакцию программы обратилась мама ученицы школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, Лаванда Маклагген. Её дочь Равана Маклагген учится на шестом курсе, на факультете Гриффиндор, и утверждает, что профессор, который преподаёт Зельеварение, принуждает её к интимной близости. Скандал быстро разлетелся по школе, попечительский совет отстранил профессора до выяснения обстоятельств. Известно, что сейчас делом занимаются Авроры. Сегодня в студии Пусть говорят Равана и её родители расскажут свою историю и встретятся с профессором Малфоем, которого обвиняют в серьёзном преступлении». На красном диване уже сидела шестикурсница Равана, а рядом с ней, держа дочь за руку, расположилась Лаванда Маклагген, бывшая Браун. С двух сторон вдоль студии расположились люди, которые называли себя экспертами, и те, кого лично пригласила редакция, чтобы дать совет героям. Камера взяла крупным планом героиню сегодняшнего ток-шоу, а ведущий попросил рассказать свою историю. — Равана, расскажите, что произошло. — Профессор Малфой принуждал меня к близости, — зал загудел, кто-то с места выкрикнул «мерзавец», Дину Томасу пришлось попросить зал успокоиться, чтобы юная Равана смогла продолжить рассказ. — Так вот, всё началось в начале шестого курса, когда у меня не получилось сварить Амортенцию, профессор попросил меня задержаться после урока, а потом, — она смахнула невидимые слёзы, а Лаванда сказала что-то вроде «всё хорошо, доченька», — а потом он сказал, что я должна дополнительно позаниматься. Через два дня я пришла на дополнительное занятие, мы готовили Амортенцию, и профессор Малфой спросил, чем она для меня пахнет… — Извините, что перебиваю, — с места эксперта обратила на себя внимание бывшая профессор по Прорицанию, а ныне активистка феминистского движения Севилла Трелони, — деточка, а вы были одни на дополнительном занятии? Я имею в виду, может, кто-то ещё занимался? — Да, с нами было ещё два ученика, я не помню их имена, они занимались чуть поодаль от нас. Так я продолжу? Профессор Малфой спросил, чем пахнет для меня Амортенция, я сказала, что ничего не чувствую, тогда он проверил все компоненты и указал мне на ошибку. Я начала варить заново под его чётким руководством, всё это время он как бы случайно прикасался ко мне и говорил, что я способная ученица, только невнимательная. В следующий раз, когда мы варили другое зелье, у меня снова не получилось, и я отправилась на дополнительное занятие. Профессор сказал снять мне мантию и работать только в форме, я так и сделала. Он всё время смотрел на меня так, будто я ему нравлюсь. — У вас есть какие-то доказательства, что профессор Малфой проявлял к вам интерес? — спросил эксперт по взрывам Симус Финниган. — Пока всё, что вы говорите, похоже на обычные взаимоотношения профессора и ученика, мантии все снимают на Зельеварении, чтобы широкие рукава не мешали. — Конечно, однажды я задержалась в библиотеке и пропустила время, когда нужно уже было вернуться в свою гостиную. Я шла и натолкнулась на кого-то в темноте, дальше всё происходило быстро: мы оказались в скрытой нише, чьи-то руки начали меня трогать, — на этом моменте голос Раваны дрогнул, но она собралась и продолжила, — вскоре я оказалась без одежды, только в нижнем белье и… И потом, к счастью, пришла староста Гриффиндора и прекратила это всё. — Принесите воды, — сказал ведущий ассистентам, девушка сделала несколько глотков и успокоилась. — Предлагаю пригласить в студию старосту Гриффиндора — Фэй Хупер. Вышла мисс Хупер и расположилась на диване рядом со школьной подругой. Фэй была на год старше, но у девушек были общие интересы. Студия поприветствовала новую участницу шоу, а эксперт по стилю Дафна Гринграсс задала очевидный вопрос: — Равана, почему вы решили, что это был профессор Малфой, вы ведь утверждаете, что было темно, и не заметили, с кем именно столкнулись. — Добрый вечер, студия, — слово взяла Фэй Хупер, — я могу ответить на ваш вопрос, уважаемый эксперт, когда я во время дежурства услышала странные звуки, то немедленно пошла проверить то место, я услышала странные вздохи, потом навела палочку с Люмосом на нишу, о которой говорила Равана, там стоял мистер Малфой, наш профессор. Он находился непосредственно возле ниши, а потом вышла Равана, прикрывающая своё тело разорванной одеждой. «В Азкабан Малфоя!» — прокричал кто-то из зала, а ведущий снова принялся всех успокаивать. — Я хочу сказать, что не оставлю просто так это дело! — заявила Лаванда, обнимая свою дочь. — Кхм, — привлекла к себе внимание мисс Паркинсон, — добрый вечер, я поддерживаю сторону профессора и моего друга Драко Малфоя, считаю его абсолютно невиновным, — зал ещё больше зашумел. «Змея! В гадюшнике вам самое место!», — разъярённая дама средних лет кричала с места. — Не очень милая и не очень вежливая, женщина, уймите свой пыл, — Пэнси сделала замечание и продолжила: — Мисс Хупер, вы говорите, что профессор Малфой стоял возле ниши, почему вы решили, что это он пытался осквернить честь вашей подруги? Возможно ли такое, что он так же, как и вы, патрулировал в это время коридоры школы и пришёл на место, услышав, что ученики нарушают дисциплину? — Ну, я не знаю, — ответила Фэй, прикинув, что и такое могло быть, — просто тогда мне показалось, что он причастен к этому. — Но согласитесь, моя версия имеет место быть, — один ноль в пользу Паркинсон. — Я считаю, что вы не должны здесь защищать Драко Малфоя, он не должен вообще работать в Хогвартсе, учитывая то, что у него имеется не слишком блестящее прошлое, — слово взяла эксперт по индийским танцам Парвати Патил. Некоторое время в студии спорили о том, достоин ли Малфой чести называться профессором, Лаванда и Пэнси сцепились в словесную дуэль, пришлось пригласить дежурившего в студии колдомедика, чтобы напоить миссис Маклагген успокоительным зельем. Паркинсон засчитала себе ещё один балл, её язвительности позавидует сам Мерлин, Пэнси кого угодно при желании доведёт до Мунго — качественно и дорого. Когда страсти немного утихли, ведущий спросил приглашённого в студию гостя — гоблина Олгафа Отвратительного, работника банка Гринготтс: — Олгаф, а вы как считаете? На чьей стороне правда? — Я считаю быстро и безошибочно галлеоны в сейфах. А вся эта ситуация просто абсурдная, мистер Малфой, учитывая его счета, может позволить себе любую женщину, не обаянием, так побрякушками, которые можно купить за его галлеоны. Не вижу смысла ему возиться с этой девчонкой, — согласные с гоблином поаплодировали, а несогласные, как обычно, возмущённо загалдели. — После рекламы в студии появится декан Гриффиндора, что скажет об этой ситуации Гермиона Грейнджер? Не переключайтесь! В зале зашептались, гадая на чью сторону станет знаменитая выпускница Гриффиндора, как многие предполагали — она должна защитить свою ученицу, сказать всем, что Малфой подлец. Журналисты приготовили свои прыткопишущие перья в ожидании сенсации, а левитирующие камеры ещё раз прочистили свои линзы, чтобы изображение было максимально чётким. В студии раздались аплодисменты, ведущий объявил о выходе Грейнджер. — Как вы прокомментируете эту ситуацию? Ваша ученица обвиняет вашего коллегу в таких ужасных вещах. — Действительно, ужасное обвинение, — Грейнджер сидела на отдельном стуле и на секунду посмотрела на свою знакомую Лаванду и её дочь Равану. — У профессора Малфоя блестящая характеристика, с тех пор как он пришёл в Хогвартс преподавать, все признали, что он один из лучших зельеваров страны, а также отлично справляется с должностью декана Слизерина. Все его ученики отзываются о нём в положительном ключе. Что касается мисс Маклагген, то, к сожалению, только в этом месяце из-за неё Гриффиндор не досчитался ста двадцати очков, она часто нарушает дисциплину. Я бы хотела задать прямой вопрос, — она повернулась к ученице, — в чём именно, мисс Маклагген, вы обвиняете профессора Малфоя? — Я… Я уже говорила, он принуждает меня к близости. — Каким образом? Он что-то сказал вам? Были ещё какие-нибудь случаи, кроме того сомнительного с нишей? — девушка расплакалась или сделала вид, но её мать попросила больше ни о чём её не спрашивать. — Я наблюдаю за всем происходящим со стороны и вижу, что на самом деле ситуация сильно преувеличена, — слово взяла эксперт по мозгошмыгам Луна Лавгуд. — На самом деле, в возрасте этой юной мисс вполне нормально романтизировать свои фантазии и проецировать их на учителя, который каждый день перед глазами со своими мозгошмыгами. Вы же знаете, что эти мозгошмыги проникают в мозг и размягчают его, так вот, смею предположить, что это и произошло с мисс Маклагген. — Какие, к дракклу, мозгошмыги? Что вы слушаете эту ненормальную?! — снова возмутилась Лаванда. — Моя дочь рассказала мне всё: и как профессор смотрит на неё, и как недвусмысленно намекает на отработку, уверяя Равану, что заставит драить её котлы! Как это понимать? В зале раздался хохот со стороны сторонников Малфоя. — Дорогуша, но в аудитории, действительно, стоят котлы, и после каждого занятия их нужно тщательно вымывать, а то, что вы видите в этих словах какой-то двойной смысл, то, скорее всего, вам не хватает мужского внимания, — обратила внимание на себя сторонница движения «долой феминизм» — Милисента Буллстроуд. — Думаю, настало время пригласить самого Драко Малфоя в эту студию. Он здесь и пришёл рассказать свою версию. Встречайте, — студия, как обычно, разделилась на два лагеря, но Драко, выглядел совершенно спокойным, он уверенно расположился в отдельном кресле. — Всё эти обвинения — полная чушь. Мисс Маклагген с шестого курса не даёт мне прохода, с того самого дня, когда мы на уроке впервые приготовили Амортенцию. Она уверяет, что влюблена в меня и готова пойти на всё, лишь бы мы могли быть вместе. Я объяснял ей, что наши отношения невозможны, но, как видите, она решила пойти на крайние меры, только не понимаю, чего она этим добилась? — А как вы объясните тот случай, когда староста Гриффиндора увидела вас рядом с полуобнажённой мисс Маклагген? — Как правильно заметила ранее мисс Паркинсон, я проверял коридоры после отбоя, услышав шум, я пошёл туда и увидел эту мисс, снял пятьдесят баллов с её факультета и с факультета юноши, с которым она проводила время. Но я могу снять с себя все обвинения, потому что знаю, кто был тогда вместе с мисс Маклагген. — Да как ты смеешь говорить так о моей дочери?! Она невинна и чиста! — Лаванда почти бросилась с кулаками на Малфоя, но ведущий её остановил. — Я попрошу тишины, — сказал ведущий, — потому, что самое время пригласить того самого юношу, он в нашей студии! — в студию вошёл семикурсник из Хаффлпаффа. — Равана, зачем ты придумала эту историю? Уважаемая студия, я хочу сказать, что мы с Раваной вместе уже два месяца, и в тот вечер, когда нас застала староста, там был я. Профессор Малфой снял с меня баллы и я сразу ушёл. — Я тебя ненавижу! — закричала юная мисс в сторону хаффлпаффца. — Драко, мы ведь любим друг друга! Ты не хотел этого афишировать, но теперь все знают, нам ничто не помешает быть вместе! Зрители в студии возмутились таким поворотом событий, только что перед всеми сидела девочка-жертва, а сейчас оказалось, что никто её не принуждал, и, кажется, речь идёт о большой, но запретной любви. Лаванду приводили в чувства колдомедики, Гермиона нахмурила брови, Малфой покачал головой, а ведущий, вообще, забыл, что здесь делает. Когда все более-менее успокоились, съёмка продолжилась. — Нет у меня никаких отношений с этой мисс, ей давно пора голову проверить. Давайте уже пригласим Аврора, который поставит точку в этой истории. — Я прошу тишины в студии! Мистер Гарри Поттер, главный Аврор, который исследовал воспоминания профессора Малфоя, а также проводил допрос с сывороткой правды. Встречаем! Равана занервничала, она не думала, что её любимый профессор пойдёт на такой шаг, хотя это более чем логично, когда такое серьёзное обвинение предъявлено. Гарри вышел в студию, держа в руках официальные документы, скреплённые министерской печатью, и разместился рядом с Гермионой. — Добрый вечер всем. Драко Малфой добровольно согласился на проведение допроса с сывороткой правды. В ходе допроса мы узнали, что со стороны мисс Маклагген были неоднократные попытки опоить профессора Малфоя Амортенцией, под видом конфет, кофе или даже его любимого зелёного яблока, которое было начинено любовным зельем. На вопрос, были ли близкие отношения у профессора с ученицей, он уверенно ответил, что ничего не было. Воспоминания его подтверждают, что со стороны профессора не было никаких попыток соблазнить ученицу, а вот она как раз вела себя весьма неподобающим образом. Хочу ответить, что от дачи показаний её мать, Лаванда Маклагген, отказалась, аргументируя отказ тем, что её дочь это сильно травмирует. По всем пунктам Драко Малфой был оправдан, у меня на руках официальное заключение о прекращении следствия. А также рекомендация для школы Хогвартс об исключении из списка учащихся мисс Маклагген. Все, кто был на стороне Малфоя, аплодировали, остальная часть аудитории, которая поддерживала ученицу, воздержалась от какого-либо проявления эмоций. Драко победно улыбнулся. А Лаванда и её дочь покинули студию, сославшись на плохое самочувствие. — Мистер Малфой, — обратился ведущий, — теперь, когда ваша репутация восстановлена, как вы поступите? — На самом деле, я уже подал заявление на увольнение и не собираюсь возвращаться в Хогвартс. Я понял, что мне нужно отдохнуть и заняться бизнесом, в скором времени будет открыта сеть аптек, для которых я приготовлю зелья, осталось только получить лицензию. — Что ж, мы желаем вам успехов! С вами было ток-шоу «Пусть говорят». Берегите себя и своих близких! Свет в студии погас, участники шоу стали расходиться, в гримёрку номер четыре Гермиона Грейнджер зашла, чтобы забрать свою сумочку, но увидела там своего, как теперь уже оказалось, бывшего коллегу. — Наконец-то, я уж думал, ты не придёшь за вещами, — Драко встал со стула и подошёл поближе к Гермионе. — Я задержалась с Гарри, он передал твои документы, вот, — она положила красную папку с его делом на стол и обняла своего любимого. — Я уже соскучился по тебе, пойдём скорее домой. — Наконец-то этот кошмар закончился, Драко, ты уверен в своём решении уйти из Хогвартса? — Конечно! Возможно, мы будем не так часто видеться, но, во всяком случае, не будет никаких новых сплетен на работе, — он поцеловал в макушку Гермиону, после чего отодвинулся немного и взял её лицо в свои ладони. — Я люблю тебя, Гермиона Грейнджер. — И я люблю тебя, Драко Малфой, а сплетники пусть говорят… Смотрите в следующем выпуске «Пусть говорят»: В центре скандала оказалась команда Холихедских гарпий. Джинни Уизли обвиняют в приёме допинга, но она уверяет, что всё это ложь и провокация со стороны команды Паддлмир Юнайтед. На прошлой неделе мисс Уизли дала интервью, в котором назвала ловца из Паддлмир Юнайтед озабоченным извращенцем и пообещала наслать на него летучемышиный сглаз. Совпадение ли, что после интервью ею заинтересовались из допинг-комиссии? Смотрите разоблачающие факты в эфире «Пусть говорят».