***
Прошло 6 лет. В светлой, просторной комнате повсюду были горшки с самыми разнообразными по форме, размерам и свойствам растениями, они плелись по стенам и шкафам, они выглядывали с полок, росли из щелей на полу. Сама комната была по виду очень старой, в ней давно не делали ремонт, но из-за такого разнообразия флоры складывалось ощущение уюта и спокойствия, чувствовалось какое-то единение с природой. Кроме растений тут было много книг. Они стопками лежали на столе, полки прогибались под их тяжестью и даже на полу можно было заметить несколько связанных томов. В основном это были книги по психологии, но встречалась и классика художественной литературы. За столом сидел человек, задумчиво глядя на фотографию перед ним. На ней был изображен светловолосый, кареглазый юноша с лучезарной улыбкой. Смотря на эту улыбку, парень сам невольно улыбался, брал фотографию в руки и прижимал к груди. Так он сделал и теперь, продолжая о чем-то размышлять. Потом он встал, взял небольшую лейку и принялся заботливо поливать каждое растение, причем разговаривая с ними. — Как сегодня поживает мисс фиалка? Вижу, всё замечательно! Что ж, очень рад! А как дела у мистера кактуса? Новая детка? Прекрасно! Такие разговоры с растениями помогали ему отвлекаться от осточертевшей реальности и возвращаться в самые дорогие воспоминания. В перерывах между работой, это было настоящим лекарством для его истерзанной своими и чужими переживаниями души. Он ухаживал за этими цветами с тех пор, как вернулся домой после того рокового дня, когда у него на руках умер ангел. Это его растения, и это единственное, что осталось после него, поэтому Билл дорожил каждым и научился ухаживать за ними, вспоминая все тонкости, которым иногда учил его Том. Закончив полив и убедившись, что с зелёными питомцами всё в порядке, Билл хотел почитать какую-нибудь книжку в очередной раз, но в этот момент раздался звонок. Взглянув на часы, он устало вздохнул. Это пришёл клиент, и он обязан был выполнить свою работу. Билл прошел в коридор и открыл дверь, натянув приветливую улыбку и впуская в дом женщину, которая с порога начала причитать и ахать. — Ах, такие пробки, такие пробки! Я ехала два часа! Никакого терпения не хватает, везде эти машины и бесконечные пробки! А вы ведь…кажется, вас зовут?.. — женщина силилась вспомнить и смущенно замолчала, хлопая глазами. — Билл, вы правы. Зовите просто Билл. — Да, точно! Билл! Моя знакомая так вас советовала! Говорит, вы ей так помогли, так помогли!.. — Да-да, я рад, что смог ей помочь. Давайте пройдем в комнату, и вы расскажете мне, что вас тревожит. Не желаете чаю, кофе? Билл затолкал говорливую женщину в комнату с растениями, и от их количества она сразу замолкла и принялась с любопытством разглядывать все вокруг. Воспользовавшись этим, он сел за стол и, так как не дождался ответа, что будет пить его клиентка, налил ей и себе кофе. — Что ж, рассказывайте. Женщина целый час изливала свои переживания, которые, однако, не оказались слишком серьёзными. Парень без особого труда убедил её в том, что всё будет в порядке и дал пару рекомендаций, заверив, что она может приходить ещё, если понадобится. Едва закрыв за ней дверь, он облегченно выдохнул и сполз по стене вниз. — И ты потратил на это свою вечную жизнь… Я скоро свихнусь от количества дерьма, что выслушиваю ежедневно, а ты добровольно отдал жизнь ради их такого хрупкого, мимолетного счастья… Эх, Томми, что ж ты наделал… И Билл вновь погрузился в воспоминания. Он жил ими и не собирался что-то менять. Его не интересовала жизнь за пределами квартиры, он почти не выходил на улицу, а половину своего дохода отправлял в различные приюты и клиники для животных, так он помогал и им тоже. Ему не нужны были эти деньги, ему по правде говоря вообще не нужно было ничего, но он помнил последнюю просьбу Тома и, чтобы как-то продолжать жить, пошёл по его пути, помогая чем мог людям и животным и отвлекаясь таким образом на их проблемы. Он проживал так день за днем, выполняя однотипные действия: полить цветы, принять клиентов, поесть хотя бы раз за сутки и лечь спать до следующего точно такого же дня. Он желал лишь одного — пораньше уйти из этого мира. Билл надеялся, что на другой стороне он всё-таки встретит душу ангела, хоть тот и не говорил, возможно ли это. Он просто надеялся и ждал. Там не было бы всех этих людишек с их бесконечными несчастьями, не было бы ничего, кроме них двоих. Там их уже никто бы не разлучил…Часть 1
12 февраля 2020 г. в 00:17
В одной маленькой, но уютной кофейне за столиком сидели двое и о чём-то разговаривали. Точнее, говорил только один, а другой внимательно слушал, медленно отпивая крепкий чай небольшими глотками. Он задумчиво смотрел на собеседника, иногда отводя взгляд на окно, за которым шёл дождь. Собеседник же говорил, не переставая ни на секунду, эмоционально жестикулируя и порой переходя на крик, из-за чего другие посетители кофейни бросали на него недовольные взгляды. В сердцах хлопнув рукой по столу, он сдавленно разрыдался и наконец замолк, уткнувшись лицом в ладони. В этот момент парнишка, который все это терпеливо слушал, встал со своего места и подсел к собеседнику. Ненавязчиво положив руку ему на плечо, он тихо, но уверенно принялся говорить бедняге:
— Не волнуйтесь, ваши дела в фирме обязательно наладятся. Сейчас не время опускать руки, вы сильнее, чем думаете. Сейчас вам плохо и кажется, что это конец, но это не так. Вы чувствуете себя раздавленным, это нормально в такой ситуации, но я обещаю вам, что совсем скоро все будет хорошо, вы сможете решить эти проблемы и поправите дела. А теперь посмотрите на меня, соберитесь и идите. Вы все сможете, будьте уверены в этом.
Мужчина удивленно поднял глаза на этого щуплого, мелкого парня, что сидел с ним и говорил слова, которых он никогда не слышал ни от кого. В него никто никогда не верил, он был на грани банкротства, а как дела его пошли плохо, все друзья-предприниматели поспешили воспользоваться его неудачами. Ему казалось, что все в жизни кончено, пока ему не посоветовали обратиться к этому светловолосому юнцу лет 15. Говорили, мол, у него редкий дар психолога, и что он уже многим сумел помочь просто сидя где-то и выслушивая их проблемы. А потом скажет несколько слов и уйдет, но им становилось после беседы легко и хорошо и проблемы решались быстро. Он пришел, ничего не ожидая, настроенным скептически. Что вообще можно ждать от простого мальчишки, как он может помочь в проблемах настолько серьезных, если он жизни не видел? Но когда он увидел его, услышал тихий, спокойный голос, его будто прорвало. Он рассказал ему всё, что накопилось за многие месяцы, а потом, когда осознал, что выговорил чужому человеку всё что можно, ему стало стыдно и он просто разрыдался. И теперь слышит такие слова…
— Ты… ты правда думаешь… нет, что же я… спасибо тебе… за то, что выслушал, правда спасибо, я не ожидал… Как тебя зовут, мальчик?.. — выдавил мужчина, смущенно глядя на него. Теперь все его красноречие и говорливость куда-то пропали.
— Том, — паренёк слегка улыбнулся. Он видел, что собеседник пытался сказать что-то ещё, но его отвлёк посторонний звук и, пользуясь этим, Том незаметно удалился из кофейни, оставив мужчину в растерянности, но полном спокойствии и уверенности в том, что всё будет хорошо.
Только выйдя из кофейни, он резко почувствовал что-то внутри себя. Его будто пронзила тысяча ножей разом, и кроме сильнейшей боли он почувствовал целый спектр всевозможных эмоций. Он упал на асфальт, сжавшись, и несколько минут сидел так, еле слышно всхлипывая от боли. Потихоньку она начала отступать, но Том все никак не мог подняться.
— Эй, парень, ты в порядке? — где-то сзади послышался голос пробегавшего мимо продавца из соседней книжной лавки. Шёл дождь, поэтому он бежал очень быстро, но не мог не остановиться, завидев лежащего на земле и промокшего мальчика. Он частенько видел этого малого, но чтобы он валялся на земле, да ещё в такую погоду — никогда.
— Что?.. Да… Да, я в порядке. Просто упал, тут было скользко, — сдавленно улыбнувшись, ответил юноша, кое-как встав. Его немного пошатывало, одежда насквозь промокла, и в таком жалком виде он поспешил домой, где жил вместе с другом. Том понял, что с ним, он много раз думал, как это будет, но всё равно не был готов.
— Значит, это был последний… — горько усмехнувшись, он плелся под дождём и, кажется, не спешил. Юноша думал теперь только о том, как сказать это Биллу, как сделать эту новость менее болезненной для него. С такими мыслями он добрёл до знакомой двери и зашёл в квартиру.
Тишина. Значит, Билл еще не пришёл. Тем лучше для Тома, он успеет подготовиться получше. Первым делом он переоделся во все сухое. Молча прошёл на кухню и набрал воды в лейку, чтобы полить цветы, которые он разводил в квартире Билла. Это было его увлечением и отрадой от постоянных человеческих проблем, которые он помогал решать. В мыслях он ни на минуту не переставал перебирать все слова, которыми надо было объяснить Биллу то, что случилось. Но никакие из них не подходили, и в своей задумчивости Том несколько раз пролил воду мимо горшков с растениями. Когда наконец все цветы были политы, парень хотел отнести лейку на место, но внезапно новая волна боли захлестнула его снова. Вскрикнув, он удержался за стену, чтобы не упасть. Он знал эту боль, так расправлялись крылья у отверженных и раем, и адом ангелов. И из-за этой боли они пользовались ими лишь в крайней необходимости, а потому ничем не отличались от людей, спрятав их. Но теперь они расправлялись сами, каждое перышко выходило из-под лопаток с адской болью, а их было тысячи на каждом крыле. Позволяя себе лишь скулить, ангел приполз в ванную и там уже лег на пол, свернувшись в комок. Серые, массивные крылья продолжали медленно выходить из спины, заставляя ангела плакать и давить в себе крик. Наконец, когда крылья полностью расправились, наступил момент недолгого облегчения. Том, ослабев, подполз к стене, поджал ноги и укутался в крылья, как в плед, устало положив голову на колени. Он ждал прихода Билла. Он всё ещё не знал, как сказать ему, но долго тянуть было нельзя, и ангел надеялся только на то, что друг придет с минуты на минуту. Вскоре он действительно услышал звук открывающейся двери и знакомый, чуть грубоватый голос:
— Т-о-ом, я дома! Где ты?
Сердце ангела болезненно заколотилось быстрее, но он не нашел в себе сил откликнуться. Впрочем, для Билла не показалась странной эта тишина, он привык к тому, что его друг большую часть времени молчит. Странно было, что он не вышел встретить его, как делал обычно. Обойдя все комнаты, и не найдя Тома в привычных местах, Билл только тогда почувствовал лёгкую тревогу. Он знал, что Том дома, но почему же его нигде нет? Тогда он пошёл в ванную и наткнулся на сидящего у стены, сжавшегося, с безвольно опущенными крыльями ангела. Билл замер, сумка выпала из его рук. Страх и тревога моментально подскочили вверх, сердце ёкнуло и наоборот куда-то опустились. Сглотнув, он нерешительно позвал друга:
— Т-том? Ты чего здесь?.. Что с тобой? — он подошел к парню, опустился рядом с ним и заглянул в глаза. Из светло-карих они превратились в тусклые черные. Но изменился в них не только цвет, было еще что-то, чего не было раньше. Страх. Боль. Печаль. Осознание неизбежного?.. Где-то в подсознании Билл догадывался, что случилось. Но разум отказывался верить, поэтому он взял ангела за руки и продолжал спрашивать:
— Хей, дружище, что случилось? Ты не встречал меня. Я подумал, ты занят с цветами… И не нашел тебя там, — он глупо и растерянно улыбнулся, ожидая какого-нибудь ответа. Но его не последовало. Вместо этого Том, молча обнял Билла и уткнулся ему в плечо. Тот, не ожидая такой реакции, пару секунд неловко продолжал сидеть, но после прижал ангела к себе.
— О-оу, ты что? С крыльями тебя так просто не обнять, хах… а. почему ты раскрыл их?.. И что всё-таки произошло?
Отстранившись, Том печально посмотрел на друга. Он же понял. Зачем же задает вопросы, мучает его ещё больше? Не верит. И не хочет верить. Вот почему он задаёт глупые вопросы.
— Ты же сам уже догадался, не так ли? Я чувствую твою тревогу и страх…
— Н-нет. То есть… Ты… Это был?..
— Да, Билл. Это был последний. Я помог одному мужчине в той кофейне, и… Когда я уже шел домой, почувствовал, что это была последняя моя помощь… — ангел опустил голову и сжался еще больше.
Эти слова ударили током, оглушили и ранили одновременно. Билл резко вскочил, заметался по комнате, схватившись за виски, пытаясь принять тяжелую правду. Он знал, что это случилось бы рано или поздно, но он не мог поверить, что это случилось именно сейчас. Внутри него всё загорелось, разум отключился и дал волю эмоциям. Билл закричал, ударив кулаком в стену, потом ещё и ещё, пока не сбил костяшки в кровь.
— Сколько раз я просил тебя перестать! Сколько раз?! Что ты натворил?! Ты же знал, мы знали, чем это кончится! Идиот, что ты наделал?! — парень кричал, срывая голос и не мог остановиться. Ангел молча слушал, не решаясь прерывать, но слёзы стекали у него по щекам. Он предвидел, что будет так, он знал, что Билл будет в слепой ярости и не отпустит его тихо. Том медленно, боясь новой боли, поднялся с пола, чтобы подойти к взбесившемуся другу. Но тот не заметил его движения и продолжал беспокойно метаться и ругать Тома на чем свет стоит.
— Как ты мог?! Давно нужно было прекратить использовать этот гребаный дар, будь он проклят! Я просил тебя, но ты же упертый дурак, тебе были нужны эти жалкие людишки, ты не подумал о себе. Ты не подумал обо мне! А что теперь?! Теперь ты просто сдохнешь, пока они будут жить! И даже не получишь шанса стать кем-то после своей глупой смерти! А что будет со мной ты знаешь?! Конечно нет, тебе же было плевать, что будет со мной, тебе куда важнее было призрачное и такое непостоянное счастье смертных, грёбаный ты ангел!
Он снова со злостью ударил стену. На несколько минут в комнате повисла тишина. Сзади послышалось шуршание перьев и судорожный вздох.
— Ты же знаешь, я не мог иначе… Это было моим предназначением и моим осознанным выбором. Я понимаю, как тебе больно, но я ничего уже не могу сделать… Прости. Но… Я чувствую что уже совсем скоро умру, и не хотел бы, чтобы это случилось в такой обстановке…
— Да как ты можешь так спокойно об этом говорить?! Ты всегда так спокоен, будто ничего не произошло! Ты сука сейчас умрешь, но говоришь так, будто это до сих пор было в порядке вещей, ничего же страшного!
В этот момент ангел не выдержал. Да, он всегда был спокоен, и лишь иногда случались вспышки эмоций. И сейчас это произошло снова. С силой взмахнув крыльями, он едва не сшиб все вокруг, глаза его на секунду вспыхнули желтоватым светом, он неожиданно сорвался на крик:
— Да заткнись ты наконец, чёртов придурок! Если до тебя не дошло достаточно ясно, я могу умереть прямо сейчас, и вместо того, чтобы попрощаться со мной и помочь выдержать все эти муки, ты орёшь и обвиняешь меня в том, ради чего я был создан, как последний эгоист! Ты…
Ангел не договорил. Он закашлялся и захрипел, падая. Билл едва успел подхватить его и они вместе неловко повалились на пол. Парень осторожно уложил Тома на коленях, придерживая голову. Ангел не мог выговорить ни слова, кашель душил его, едва позволяя вдохнуть. Билл испугался и в панике пытался сделать хоть что-то, но ничего не помогало. Однако время ангела ещё не пришло, это был лишь один из этапов перед смертью. Кашель отпустил и измученный Том лежал на руках у друга, словно тряпичная кукла. Он чувствовал приближение конца и пока настал перерыв, воспользовался им, чтобы примириться со своим единственным другом и успеть попрощаться.
— Билл… — его голос стал ещё тише, чем прежде.
— Я здесь, Том… Прости меня. Я идиот, я полный идиот, я кретин… Прости… Я не хотел… Я не могу… — слезы подступали к глазам Билла, и чтобы скрыть их, он отвернулся, пытаясь не заплакать.
— Всё хорошо… Ты не виноват. Тебе больно, я знаю. Но послушай… Когда я уйду, ты не должен убиваться по мне. Может, это будет тяжело, но тебе нужно пройти через это. Я не хочу, чтобы ты горевал. Всю свою жизнь я утешал людей, слушал самые разные горести и помогал найти свет в этой тьме, которая вот-вот поглотит меня. Но… Тебя она поглотить не должна. Ты… Сможешь противостоять ей… — ангелу становилось трудно говорить. Новая волна боли приближалась постепенно, но это значило, что она самая мучительная, продолжительная и скорее всего последняя. Том слабо сжал руку Билла и заглянул ему в глаза. Тот больше не скрывал слёз. Прижав ангела к себе, он зарылся лицом в его светлые, ещё влажные после дождя волосы и громко плакал.
— Я не смогу, Том! Я не смогу без тебя! Позволь мне уйти с тобой, я не хочу жить в мире, где не будет моего маленького, любимого ангела, который так глупо потратил свою жизнь на этих гребаных людей, которые не достойны тебя, они не стоили даже твоего пера! Прошу… Дай мне уйти с тобой, пожалуйста! Я не смогу жить без тебя…
— Сможешь… Ты единственный человек, боль которого я почти не забирал… Как жаль, что именно сейчас я не могу забрать её всю с собой навсегда… Но ты сам должен справиться с этим… Ты сможешь, Билл, прошу, ради меня, если я был хоть немного важен, найди в себе силы пережить мою смерть. Тогда мне не будет так мучительно больно уходить с осознанием того, что боль единственного по-настоящему любимого человека я забрать не смог… Прости… — смерть уже почти подобралась. Сделав огромное усилие, Том приподнялся и легонько коснулся губ Билла своими. Это последнее, что он смог сделать. Упав обратно на руки друга, ангел встретил своё последнее испытание. Сильнейшая, всепоглощающая боль захватила все тело Тома. Глаза его полностью почернели, но становились тусклее с каждой минутой. Из них потекли такие же чёрные слезы, как и изо рта чёрная кровь. Тьма, что накопил ангел внутри себя за всю жизнь с каждого человека, пожирала его изнутри. Последнее, что он услышал, душераздирающий крик Билла, который тряс ангела и не мог смириться с его смертью. Он в безумстве обнимал уже безжизненное тело, зарывался лицом в перепачканную кровью одежду Тома и пачкался сам. Истерика накрыла бедного парня с головой, казалось, он сошёл с ума. Спустя какое-то недолгое время, он заметил слабый свет, исходивший из тела. Поначалу тусклый, а потом все ярче. Отдельные искорки света, как от костра, начали летать вокруг, их становилось все больше. Билл замолк и замер, наблюдая за происходящим. Так продолжалось несколько минут, свет стал ослепительным и наконец тело Тома загорелось ярким пламенем. Оно не обжигало Билла, хотя он был в таком потрясении, что вряд ли бы почувствовал, даже если бы оно жглось. А вот Тома оно действительно сжигало, как ни пытался Билл остановить пламя, оно безжалостно распространилось по всему телу умершего ангела и быстро уничтожало его. В конце концов, на руках Билла остался лишь пепел, он летал и по комнате вместе с гаснущими огоньками.
Билл долго ещё не мог придти в себя и в агонии метался по полу, вскакивал и бегал по комнате, кричал, смеялся и рыдал одинаково громко и безумно, разбивал все, что попадалось под руку и могло биться. Потом, больше не в силах находиться в этом доме, он пулей вылетел на улицу и побежал. Он не знал, куда бежит, не видел ничего перед собой и поэтому вышел из этого оцепенения только тогда, когда почувствовал сильный удар, а потом резкую боль. Машина, которую он не видел и не слышал сигналов, сбила его на большой скорости. Послышался визг тормозов и крики людей, замелькали огни. Больше он ничего не помнил, так как отключился в машине скорой помощи.
Очнулся он в больнице под капельницей, с перебинтованными ребрами и ногой. Но он постоянно засыпал или находился в безумном полубреду, ему мерещились ужасы пережитого недавно, он видел снова и снова умирающего ангела, слышал его крик и сам словно чувствовал все то, что испытывал тогда он. Когда Билл наконец полностью отошёл, то узнал, что ему назначено психиатрическое обследование и только потом, судя по его результатам, будет решено, что с ним делать. Однако он уже имел такой опыт в прошлом и знал, что отвечать и как себя вести, чтобы не загреметь в психушку. Как он и хотел, врачи скинули всё на нервное потрясение, выписали какие-то антидепрессанты и отпустили домой. Дома Билл несколько месяцев восстанавливался физически и морально, а после вернулся в школу. Он больше не дрался и не пропускал занятия, чем вызвал удивление у всех, но и заслужил одобрение преподавателей. Успешно окончив школу, он пошёл учиться на психолога и по итогу достиг больших успехов в этой сфере, хотя работа его совершенно не интересовала, но надо было за что-то жить, и желательно не выходя из дома. Постепенно он начал принимать людей и практиковаться, не контактируя ни с кем, кроме клиентов и доставщиков еды, потому как сам он никуда не выходил. Он не знал, как сложится его жизнь и мало интересовался будущим. Он жил прошлым.