Цветочный Вихрь

Коалиция Вольтрона набирает обороты в помощи другим планетам, которые они недавно смогли освободить от гнета масштабной империи галра. Конечно же, в этом участвуют и Клинки, с которыми теперь паладины часто имеют дело, и помощь которых намного облегчает сражения. Коливан появляется с паладинами почти на каждом собрании и на всех переговорах. Это все еще сложно — убедить всю вселенную, что враг может быть союзником, и что происхождение ничего не значит, но они справляются. Аллура — настоящий мастер ведения переговоров. Медленно, но верно, к Коалиции присоединяются новые планеты, новые союзники. Даже если учитывать тот факт, что Вольтрона, по факту, и нет вовсе. Широ пропал, и его лев остался без пилота, а остальные паладины не могут решиться выбрать нового черного паладина. Кит так и вовсе стал в разы раздражительнее и злее. Он отказывается принимать, что единственный кандидат на черного льва — он сам, а потому психует и часто срывается при команде, начиная речи о том, почему он не может быть командиром. Что бы он там не говорил, но Лэнс знает, что тот будет отличным лидером, хоть и старается показывать обратное. Вообще Лэнс ведет себя в точности да наоборот по сравнению с тем, как ощущает. Когда ему грустно и его одолевает чувство тревоги и пустоты, Лэнс шутит и флиртует в два раза больше, чем обычно, хотя куда уж больше, казалось бы. Когда ему что-то нравится, Лэнс пытается всем своим видом показать, что он к этому безразличен. В случае с Китом, все немного сложнее — быть нейтральным к нему невозможно, как бы ни хотелось, а показывать свою симпатию, нет, убейте. Вернее, как раз-таки Кит его и убьет. То, что происходит между ними, можно охарактеризовать как «дергание за косички». Лэнс уже давно смирился с этими чувствами, потому что отрицать очевидное уже было нельзя — как бы он ни старался подкатывать к Аллуре или другим инопланетным девушкам, сердечко все равно стремилось к красному паладину. Принять то, что Лэнс по уши втюрился в Кита, было не так сложно. Сложнее жить с этими чувствами. Кит — неприступная крепость, холоднющая глыбина льда, но при всем при этом, он настолько горяч, что не влюбиться просто невозможно. Как же у других это выходит, не понятно. У Лэнса вот не вышло. Он не был бы собой, если бы не попытался хотя бы один раз пофлиртовать с красным паладином. Однако, на один лишь раз его и хватило. Когда он сказал Киту, что тот настолько красив, что даже дьявол бы захотел продать ему свою душу, тот лишь покраснел от злости и поспешил покинуть комнату отдыха. Больше Лэнс не пытался. Еще и эти взгляды, которые на него тогда кинули Ханк с Пидж. Увольте. Нет, спасибо. Одного раза хватило с головой на всю жизнь. В своем личном календаре Лэнс отметил тот квинтант, как один из самых стыдных в его жизни. В общем, самая лучшая тактика, что пришла Лэнсу в голову — подкалывать Кита и флиртовать с Аллурой как можно больше, думать о Ките и представлять его по утрам в своей постели как можно меньше. Хотя, стоит признаться, что с последним периодически возникали трудности, потому что его сознание будто было против него и часто подсовывало ну очень интересные, а порой даже и пикантные, сны с участием красного паладина, но Лэнс лишь отмахивался от утренних проблем, умывался холодной водой и спешил на завтрак с командой, надеясь, что это была последняя бурная ночка с участием маллета. А на следующую ночь все снова повторялось. Он верил, что рано или поздно, любые чувства должны сходить на нет, разве нет? Ему оставалось лишь ждать. Хоть сражения за свободу других идет полным ходом, бо́льшую часть времени паладины занимаются бытовыми делами, помогая планетам отстраивать разрушенные дома и снабжая их жителей продовольствием и медикаментами. Как раз-таки на одну из таких миссий сейчас летят четыре льва. — Внимание, паладины, — голос Корана раздается из динамиков львов. — Должен вас предупредить, чтобы вы не снимали своих шлемов на КРайте. — Почему? — задает вопрос Пидж. Коран включает общий видеоканал связи, теперь все паладины могут видеть алтеанца и принцессу Аллуру, которая уже надела свое праздничное платье на ужин, что приготовили им крайтенцы. — Принцесса, вы как всегда сногсшибательны, я не могу устоять. — начал Лэнс, как только увидел ее, и одарил принцессу одной из своих фирменных улыбок. Та лишь в который раз закатила глаза и продолжила за Корана. Где-то из динамиков послышалось хмыканье красного паладина, после которого Лэнсу стало почему-то очень неловко, и он убрал улыбку с лица. — Воздух этой планеты опасен для других существ. Жители КРайта приспособлены к нему, вы — нет. Неизвестно, как он может повлиять на ваш организм. — Как мы тогда будем есть? — Ханк приподнял брови и с мольбой в глазах посмотрел на принцессу. — Для нас же приготовили пир? — Да, так и есть, — Аллура вывела на экран всех паладинов несколько фото поверхности планеты, схему небольшого за́мка, а также еще одну — просто с кучей сносок и описаний. Сама по себе она была похожа чем-то на Землю или Алтею, но намного более насыщенной по цветам. Деревья так вообще отдавали кислотно-оранжевым, а земля была усыпана бесчисленным количеством разных цветов, что хоть и на фотографии, но сильно резали глаза. — Для нас подготовили специальный зал, с обычным кислородом. Комната герметична и выходить из нее до окончания трапезы мы не сможем. Поэтому нужно сделать все дела до ее начала. — Слава Квизнаку. — расслабился Ханк. Пидж начала внимательно просматривать чертежи и схему, удивившись чему-то, она тут же обратилась к Аллуре. — Почему воздух такой плотный? Я не видела такого ни на одной планете в этом квадранте. — зеленый паладин посмотрела на экран видеосвязи, где принцесса уже собиралась что-то сказать, как перед ней встал Коран и с энтузиазмом начал рассказывать: — О, это связано с тем, что планета была сформирована прямо рядом с древней воронкой, что разделяла две части вселенные, и которая в тот момент как раз закрывалась. — мужчина активно жестикулировал руками перед экраном, а лицо его выражало неподдельный Корановский восторг. — В результате произошел небольшой взрыв и теперь КРайт входит в список самых нестабильных и аномальных планет. Было принято решение перенести ее в этот квадрант, так как в том месте, где она образовалась было много мирных планет, а здесь их в разы меньше. Лэнс, потирая подбородок и делая умный вид, посмотрел на схему, что показывала содержание воздуха, перевел взгляд на фото планеты, а потом и на Корана. — Вау, ты прям фанатеешь от нее, да? Коран встал прямо и начал перекатывать пальцами один из кончиков своих усов. — Признаюсь, это одна из моих любимых планет, у нее невероятно богатая история, и мне до безумия нравится одна ее особенность, что делает ее непохожей на другие. — И что же за особенность? — без особого интереса спросил Лэнс. — Необычная болезнь, которую может вызвать КРайт — одна из самых чарующих и романтичных во всей галактике. — Коран сложил вместе ладони, и приставив их к своей щеке, мечтательно посмотрел куда-то вверх. — Она действует на все виды. Даже самые жестокие войны галра не могли ей сопротивляться и в итоге умирали от цветов души. — Это какая-то метафора? — Кит нахмурил взгляд. Внимание Лэнса тут же переключилось на красного паладина, что все это время помалкивал. — Не бойся, маллет, если это и вправду одна из самых романтичных болезней, то тебе ничего не грозит. — губы синего паладина исказились в гаденькой ухмылочке, которой он одарил брюнета, а тот в свою очередь лишь раздраженно посмотрел на Лэнса и отрубил с ним видеосвязь, оставив лишь звук. Вот всегда он так, Лэнсу даже стало немного обидно, что он теперь не может лицезреть его хмурую рожу. — Бу бу бу, даже шуток не понимаешь, куда тебе до романтики. *** — Я и мой народ бесконечно благодарны вам за помощь, что Вольтрон оказал нашей планете. Королева Прарьера была очень гостеприимна и вежлива, от нее так и веяло любовью и благодарностью. А также, как для себя сразу же отметил Лэнс, она была невероятно красива. Как и ее народ был красив, потому что сильно напоминал людей, по которым шатен так соскучился. Единственным, что отличало их от людей, были большие плоские уши, направленные кончиками вверх, что напоминали уши слонов, только более элегантные и аккуратные, или же их можно было сравнить с большими лепестками розы. Больше ничего, ни лишнего пальца на ноге, ни необычного цвета кожи, даже удивительно. Все крайтенцы носили яркую одежду, что пестрила насыщенными оттенками оранжевого, красного, розового и зеленого, и в которой неизменным было наличие чего-то, что напоминало цветок. Будь то шляпа в виде местной кувшинки или подол платья, усыпанный стеблями еще какого-то местного цветка. Так же, по прибытию на планету, паладинам сразу вручили по одному цветку, у каждого разный. Лэнсу достался желтый, с острыми лепестками, что смотрели в разные стороны. Пидж сразу же назвала его каким-то страшным названием — тарда дасистемон. Аллура поблагодарила их за красивые растения, но к сожалению, они не могли забрать их в замок или даже попросту понюхать, из-за токсичного для их организма воздуха. Жаль только, что шлем паладина не давал в полной мере полюбоваться этой красотой. Приходилось смотреть на все через рамку и слегка голубоватое стекло. — Мы рады, что смогли вам помочь, долг Вольтрона — сражаться за мир и жизнь. — Аллура выглядела немного нелепо в роскошном платье и в шлеме, похожем на те, что у паладинов. Она стояла у входа в королевский замок, а команда тем временем трудилась позади них, доставая ящики из львов. Замок львов стоял рядом с замком королевы Прарьеры, задачей паладинов было перенести все лекарства в задний отсек здания. Лэнс просто продолжал перехватывать у Ханка коробки с лекарствами и передавать их Киту, что стоял рядом с Пидж и местной докторшей и помогал распределять их. — Это последняя, Лэнс. — сказал желтый паладин и помог донести оставшийся ящик. — Фух, — шатен вытер импровизированный пот со лба, на деле же просто проведя рукой по стеклу шлема. — Зачем им столько этих скляночек? Пидж посмотрела на девушку, стоявшую рядом с ней. Ее волосы были красивого пепельного цвета и длиной доставали до колен, хоть и были собраны резинкой в виде цветов в высокий хвост, а на самой девушке был докторский белый халат, прямо как и у людей на земле. Это была местная врач, она отмечала в своем планшете количество прибывших медикаментов. — Миллецея, я нигде не видела таких лекарств, только ваша планета ими пользуется, для чего? Девушка повернулась к ней. — Ох, да, вам же так никто и не рассказал. — девушка отложила планшет и взяла у зеленого паладина небольшой пузырек с розовой жидкостью. — КРайт славится своей историей и болезнью, что заражала все виды с самого образования планеты. Что бы люди не так страдали, наши врачи разработали это. — А в чем она заключается? — Кит скрестил руки на груди и внимательно смотрел на руки девушки, перебирающие пузырек. — «Не так страдали»? От этой болезни нет лекарства? — удивился Ханк. — Крайтенцы не так сильно подвержены ей, в отличие от других созданий, как вы, но мы гордимся своей особенностью, для нас честь жить на планете, что дарует возможность умереть от любви. Все мы кого-то любим, и КРайт помогает нам раскрыть свои чувства и расцвести, как самый красивый цветок. — Ужас, — нахмурилась Пидж. — Вы говорите об этом так, будто умереть от симпатии — это дар свыше. Лэнс округлил глаза и подошел ближе к Миллецеи. — Да ладно, тебе, мелкая, это же так романтично! — Лэнс выхватил пузырек из рук доктора и начал кружится с ним вокруг паладинов. — Любящее сердце настолько кому-то предано, что умирает от своих чувств и, как вы там сказали, миледи, расцветает как самый красивый цветок? Девушка улыбнулась и кивнула. — Да, многие не могут принять свои и чужие чувства, в результате чего внутри каждого из нас начинают расти прекрасные соцветия. — Как красиво! — пищал синий паладин. — Как жестоко! — выплюнул Кит, с непониманием смотря на Лэнса. — Что за смерть такая, что съедает тебя изнутри и оставляет от человека только заросший труп? — Согласен, — Ханк посмотрел на ящики, что они переносили несколько варгов. — Я лучше умру от переедания, чем от этого. — Ох ребята, вы просто не в состоянии понять, насколько это прекрасная смерть. — Лэнс посмотрел на красного паладина. — Киту так вообще не суждено, он у нас бессердечный. Тот нахмурился. — Ага, зато ты свою любовь даришь каждому пню. — проговорил Кит, не сводя взгляда с шатена. — Ты просто смотришь на все через розовые очки, и не можешь понять, что ни один человек в здравом уме не захочет сдохнуть от «любви». — на последнем слове, он сделал пальцами кавычки. — Я бы попросила. — подала голос Миллецея. — это не какая-нибудь «любовь», — она повторила жест Кита. — Это настоящая и самая высшая форма чувств, на которую только способно живое существо. Умереть от Цветочного Вихря — значит проявить свою способность к самому светлому и высокому. — Теперь понятно, почему вы тут все так помешаны на цветочках. — Ханк, сидя на одной из коробок, водил ногами по яркой траве, иногда задевая носками небольшие бутончики. — Вот только почему вы не дали нам букеты, а всего лишь по одному? — Это одна из многочисленных традиций КРайта — мы дарим приезжим один цветок, потому что Вихрем можно заболеть лишь один раз в жизни и только из-за одного человека. Это символ преданности, а не ежеминутной симпатии. — Ладно, дамы, — Лэнс выставил руки вперед и посмотрел на красного паладина. — Давайте просто сойдемся на мнении, что маллет бы хотел начать чувствовать хоть что-то и пойдем на пир в нашу честь. Кит закатил глаза, но решил промолчать. Команда направилась к замку, где через несколько варгов должна состояться трапеза. *** За проделанную работу, паладинам разрешили прогуляться по просторам КРайта. В особенности им намекнули на наличие роскошного царского сада, что располагался недалеко от замка. И где Лэнса, стоит отметить, ждали три прекрасные дамы, сидя в огромной беседке с кучей мягких подушек. Он еще ни разу не видел таких красивых придворных дам. Разговор с ними шел легко, а удивлять и восхищать их вообще не составляло труда. Они сидели на скамейках, усыпанных подушками, Лэнс закинул ногу на ногу и приобнимал девушек за плечи. — Да, короче, тот монстр не смог противостоять силе Вольтрона и, по большей степени благодаря мне, Арас был спасен. Девушки с придыханием слушали его, вникая в каждое слово. — Ох, Лэнс, Вы такой храбрый, у Вас наверняка есть супруга? — сказала одна из девушек в желтом сарафане, опуская голову на руки и пристально смотря на Лэнса. На слове «супруга», мозг начал подкидывать странные картинки, где шатен делает Киту предложение, а тот ведет себя как милая и застенчивая девушка, улыбаясь и отводя взгляд. Паладин покраснел, что было видно даже через шлем. Он поставил правую ногу, что до этого покоилась на левой, прямо. — Ну… как бы странно это не звучало, леди, но мое сердце пока при мне. — Он улыбнулся обворожительной улыбкой, от которой крайтенки снова мечтательно вздохнули. Они заметили его смущение и прищурили глаза. — Неужели сердце такого великого рыцаря, как Вы, не трепетало ни от одной особы? — спросила одна девушка, подсаживаясь ближе. — Мы все кого-то любим. Лэнс поджал губы и отвел взгляд. — Ну… то есть есть такая девушка… но я уверен, что это не настоящая любовь, это временно. Крайтенки переглянулись и хитро заулыбались. Вдруг они стали пододвигаться к нему ближе и шарить своими тонкими ручками по верхней части паладинских доспехов, что-то при этом приговаривая. Лэнс не мог понять что, так как они говорили тихо. Одна из особ смотрела ему прямо в глаза, обворожительно прикрыв свои, Лэнс даже выпал из реальности ненадолго. — Вы бы хотели показать ей свои чувства? — Почему Вы так уверены, что это временно? — А она Вас любит? Вопросы лились один за другим, но Лэнс даже не успел переварить их смысл, как вдруг две женские руки опустились ему на шлем и потянули вверх. Между шеей и материалом образовалась микроскопическая щель. Лэнс тут же опомнился и остановил их, натягивая шлем обратно. — Ох нет, дамы, прошу прощения, но ваш воздух непригоден для меня. — тонкие руки все еще не отпускали шлем, но уже и не пытались его поднять. — Поверьте, здесь нет ничего опасного для Вас. — сказала одна из девушек позади него. — Наш воздух абсолютно обычный, заражений не было со времен захвата нашей планеты Зарконом. — Да, все будет хорошо, не беспокойтесь, иначе, как вы узнаете, любит она вас или нет. — Что… — Что ты тут делаешь? — В просторной беседке послышался голос красного паладина. Тот стоял в проеме арки, что обрамляла вход, скрестив руки на груди. — Аллура собирает всех, пир вот-вот начнется, ты же знаешь, что мы не должны опаздывать на чистку. Лэнс даже был рад, что Кит появился так вовремя. От всех этих девушек уже кружилась голова, а глаза так устали от кислотных пейзажей, что он мог поклясться, он уже даже начал чувствовать приторно-сладкий запах внутри шлема. Лэнс начал извиняться перед девушками и выпутываться из их объятий. Те, хоть и не хотели его упускать, были вынуждены убрать руки. Особенно под таким пристальным взглядом брюнета, что переводил внимание с них на Лэнса и обратно. Когда тот подошел к нему, Кит схватил его за руку и быстро повел из беседки. Они направились к выходу из сада, а в спину им прилетало «Скажите ей о своих чувствах» и «Она точно достойна вас». — О чем это они? — оглянулся Кит, не останавливаясь, и взгляд был хмурым и раздраженным. Как всегда. Странно, но приторный, такой вязкий запах стал еще явнее. Воображение, заключил он. Воображение разыгралось. На этой планете все как-то слишком приторно, что глаза выколоть хочется. — Чувак, тут такие пришибленные люди! — говорил Лэнс, выравнивая шаг и подстраиваясь под брюнета. — Они настолько помешаны на любви, что пытались снять с меня шлем, представляешь? Кит резко остановился и посмотрел на него широко раскрытыми глазами. — Что они пытались? Ты им позволил? — Кит схватил его за плечи и больно сжал. В глазах красного паладина была злость и неподдельное беспокойство, какое не часто можно было увидеть, последний раз такое было, когда они не обнаружили Широ в черном льве. — Что? Нет, конечно. Все чики-пуки, маллет, они не успели, чего ты сразу того этого? Взгляд Кита стал еще злее. — Ты не помнишь, что нам говорила Миллецея? Мы не хотим что бы ты подох тут, изнемогая от любви к какой-то первой встречной. Вот почему я «того этого». Лэнс уткнулся руками ему в грудь и оттолкнул брюнета от себя. Злой маллет — самый нелюбимый его тип маллета, который может быть, учитывая, что другого он видит редко. — Не помру я, не бойся, со мной все будет хорошо, у меня все было под контролем… — Под таким же контролем, когда Найма и Роло украли твоего льва? — Кит сложил руки на груди и посмотрел на Лэнса, приподняв бровь. От этого взгляда шатену стало не по себе, он почувствовал себя провинившимся ребенком. А Кит — его мамочка, хах. — Нужно в замок, скажем королеве Прарьере, чтобы держала в узде своих подданных. Уже не держа Лэнса за руку, красный паладин пошел к выходу из сада. *** — Приношу свои глубочайшие извинения, — королева КРайта выглядела озадаченной, но старалась сохранять спокойствие на своем лице. — Мой народ бывает наивным, они живут здесь всю жизнь и не задумываются над тем, что в войне против Заркона нам нужны живые и здоровые рыцари Вольтрона, для них является честью умереть от Цветочного Вихря. — Лэнс, что ты вообще делал с кучей девушек в королевской беседке? — Аллура строго посмотрела на него взглядом, не выражавшим ничего, кроме «как только твой лев коснется лапой пола ангара — тебе крышка». Паладины сидели за длинным столом в небольшом зале, где им наконец-то дали возможность снять шлемы и вдохнуть полной грудью. На столе были красивые блюда, приготовленные королевскими поварами. Но на еде, на удивление, не было ни единого цветочка или даже намека на украшения в виде цветов и лепестков. Это немного режет глаза после целого дня, проведенного среди местных жителей, что умудрились впихнуть маленькие бутоны даже в кольца и украшения. До того, как они здесь оказались, все прошли тщательный процедуру дезинфекции костюмов, баярдов и всего, что имело или могло иметь контакт со здешним воздухом. Комната тоже была продезинфицирована от всего, что только можно, и вход в нее был закрыт вплоть до окончания ужина. — Все хорошо, я в порядке, видите? — Лэнс указал ладонями на всего себя, приподнимая при этом подбородок вверх. — Все потому что даже в непредвиденных ситуациях, мой ум всегда работает исправно и быстро. — Я был рядом и забрал его оттуда. Пидж и Ханк дали друг другу пять под столом, вообще не меняясь в лицах. Аллура бы очень хотела высказать свое недовольство легкомысленностью Лэнса, но она снова натянула на лицо улыбку и повернулась к королеве. — Я очень рада, что Вы присоединились к нашей Коалиции, мы надеемся, что Вы и Ваш народ бросите все силы на то, чтобы вместе с нами дать отпор галре. Прарьера улыбнулась ей. — Это честь для меня, сражаться плечом к плечу с Вольтроном, легендарным защитником вселенной, а кстати, не могли бы вы показать его? Аллура напряглась, что можно было заметить только если хорошо ее знать. Она, не опуская головы, бросила взгляд на блюдо, что было возле нее. — Я вынуждена сказать, что на данный момент Вольтрон недееспособен, у нас по прежнему все пять львов, но один из его паладинов погиб на последней миссии. Все паладины опустили головы, не говоря ни слова. — Но мы по прежнему можем вести бой против империи галра, и уже ведем поиски нового черного паладина. — Лэнс заметил, как на этих словах руки Кита сжали колени под столом. — Ох, мне очень жаль это слышать, я надеюсь, все будет хорошо. В любом случае, вы невероятно отважные, раз смогли освободить уже столько планет и наконец-то дать отпор Заркону, после десяти тысяч лет его правления. — королева тоже опустила взгляд. — Я надеюсь, вы сможете найти нового достойного паладина. Кит хотел было что-то сказать, но тут его ногу придавила нога Лэнса, который заметил его состояние. Кит сжал зубы, чтобы не проронить предательское «ай» и посмотрел на синего паладина. Тот лишь губами проговорил «Не надо» и убрал ногу. К удивлению шатена, Кит все-таки остался сидеть молча. — Ваше Величество, — подал голос Коран, что сидел рядом с Аллурой. — Может, расскажите нам о своих традициях? Я думаю землянам будет интересно вас послушать. После трапезы, еще до того, как на КРайте зашло солнце, паладины разбрелись по львам и готовились к отбытию. Лэнс последний прощался с Прарьерой. — До свидания, Ваше Величество, надеюсь, такой прекрасный цветок, как Вы, не потеряет своей красоты до нашей следующей встречи. — он поцеловал ее руку через шлем, только потом осознав, как это было глупо. Королева слегка усмехнулась в кулачок другой руки, а затем одарила его милой улыбкой. Лэнс не знал, почему Кит ждал его около синей львицы, однако он даже не успел спросить, как Кит подошел к нему и больно наступил паладину на ногу, и бросив короткое «больше так не делай», ушел к красному. — Эй, так нечестно, я тебе слабо наступил, а ты мне со всей дури вбахал! Эй! — кричал он вслед уходящему, и наверняка ухмыляющемуся, красному паладину. — До свидания, паладины, надеемся увидеть вас в скором времени! — провожали их крайтенцы, махая красными цветами в знак уважения и любви. В Замке львов ему не раз прилетело от Аллуры за то, что он «распускает руки» и «не продумывает шаги наперед». Однако об инциденте со шлемом все быстро забыли, да и сам Лэнс не придавал ему большого значения, ведь зачем, если все обошлось и он успел вовремя среагировать, так ведь? Эта ночь проходит спокойно. Никто не видит снов, настолько все устали за прошедший квинтант. Ну, а в нашем календаре, мы отмечаем это как последний тихий сон Лэнса. *** На утро (относительное утро, ведь в космосе нет такого понятия), только встав с кровати, Лэнс сразу ощущает небольшой дискомфорт в области груди, но списывает все на переедание и усталость. Он быстро подскакивает с кровати и переодевается. На завтраке все бурно обсуждают КРайт, что произвела на всех большое впечатление. — Миллецея дала мне на память один пузырек с лекарством от Цветочного Вихря. — хвасталась Пидж, вертя маленькую бутылочку с розовой жидкостью в руках. — Не бойтесь, мы его обеззаразили. Ханк взял пузырек из ее рук и покрутил перед носом. — Как вы думаете, они вообще в себе? — он заметил на себе вопросительный взгляд принцессы. — Я имею в виду, что я пообщался с местными жителями, они прям бредят этой штукой, боготворят «высшие чувства» и прочее. Коран нахмурился. — Ты что, поставил там кавычки, или мне показалось? Ханк быстро повертел головой. — То-то же. Да, признаю, может крайтенцы немного много одержимы этой темой, но поверь, среди них много выдающихся докторов, что отдали жизнь за науку и часто помогали алтейским ученым, а их культура так богата яркими образами, что только об одном короле Райтенге я готов говорить несколько квинтант! Лэнс все это время тихо сидел, подпирая голову рукой, и ковырял ложкой в тарелке, перемешивая и без того однородную зеленую жижу. Грудь слегка покалывало, и хоть боли это не приносило, его начинал смущать сам факт наличия дискомфорта. Он все еще пытался списать это на усталость или неудобную позу во время сна. Кит смотрел на него несколько добошей, а потом натянул небольшую ухмылку и спросил: — Что, уже скучаешь по своим подружкам? Лэнс пришел в себя и резко поднял голову. — А? Что? А, нет, я просто думал. Пидж забрала у Ханка пузырек и взглянула на синего паладина. — Вау, ты умеешь думать? Лэнс улыбнулся. — Ха-ха, смешно, молодец, Пидж. — он выпрямился и, опустив ложку в тарелку, положил руки по обе стороны от нее. — Я думал, как можно незаметно слинять с обеда и занять тренажер раньше Кита. Тот приподнял бровь и с усмешкой спросил: — Зачем тебе тренажер, ты же обычно проводишь все время с одной из своих дам? В голове каждого начали всплывать картинки того, как Лэнс все свободное время либо начищал до блеска синюю, либо по несколько часов разговаривал с Колтенекер. — Эй, хватит это представлять! У меня хотя бы мои девочки есть, а ты вообще каждый тик торчишь наедине с гладиатором. Серьезно, как ты его еще не задолбал? — Сам бы хоть раз позанимался не только на совместных тренировках. — Кит ткнул в его грудь указательным пальцем, хмуря взгляд и ожидая, что ему ответит синий паладин. А Лэнс ничего и не говорит. Резко, сразу после того, как Кит посмотрел на него так, покалывание стало чуть явнее, а потом снова утихло. Но этого мгновения хватило, чтобы задержать дыхание и впасть в маленькую панику. — Я-я пойду. — шатен быстро поднялся, скрипнув стулом по гладкому полу. — Аллура, когда мы вылетаем на следующую миссию? — Э… через тридцать варгов. — принцесса посмотрела на подскочившего паладина, но решила промолчать. Лэнс большими и быстрыми шагами направился к выходу из столовой, бросив короткое «Отлично». Команде оставалось лишь смотреть ему в спину, округлив глаза. *** «Цветочный Вихрь — болезнь из разряда вирусных, но не передающихся от человека к человеку, впервые открытая на планете «КРайт Ловимбус» пятого дека-фиба по зептунианскому летоисчислению. Болезни поддаются все виды и расы, в том числе и все животные, кроме Дюфлаксов. В древних источниках КРайта, Вихрь описывается, как возможность открыться любимому, без возможности на отказ или на любовь к другому существу. Заболеть Вихрем можно только один раз за жизнь (Валдостийцы могут переболеть им дважды), с учетом того, если после заражения существу удалось выжить.» Это должен был быть мирный прием в честь освобождения еще одной планеты. По началу это и был мирный прием. Который потом перешел в напряженный бой. Кто же знал, что флот галры решит отвоевать именно эту планету и именно в это время. Когда у них нет Вольтрона, нет лидера, а связь с синим львом была нарушена, из-за чего согласовать свои действия было в разы сложнее. Истребители летели один за другим, обстреливая львов во все доступные места. А Лэнс чувствовал себя так, будто вот-вот сдохнет, прямо здесь, в кресле пилота. Перед началом битвы они с Китом сильно поссорились, опять из-за какой-то ерунды. Лэнс хотел в который раз подстебнуть его из-за того, что Кит спит с ножом, и в итоге все вышло из-под контроля. Кит накричал на него, а Лэнс не смог и слова проронить, как грудь резко сдавило. А потом резко началось вторжение. А легкие так и не отпустило. Пытаясь не обращать внимание на не уходящую боль, Лэнс отбивался от выстрелов и пытался быть полезным, в то время как в его правое легкое, по ощущениям, будто врезались толстые иглы. А потом, в какой-то момент, его немного тряхнуло. Головой об землю. И связь пропала. Лэнс давно не был в такой жопе, как эта, хотя и часто в них попадал. Но с какого перепугу отключился коммуникатор и на льве, и на шлеме, он даже представить не мог. Когда он увидел, как красный лев попал под притягивающий луч крейсера, его пронзила такая боль, что Лэнс потерял управление и синяя рухнула на землю, а потом, и сам паладин выпал из кресла пилота, приземлившись на пол кабины. Перед глазами все то плыло, то резко становилось черным. Он чувствовал, как по лбу скатываются капли пота. Это похоже на мигрень, но усиленную в десять раз. Квизнак его знает как, но его сил хватило, чтобы приоткрыть глаза и увидеть, как в синюю кто-то заходит и берет его на руки. Стало легче. Это Кит? Лэнс посмотрел вверх и увидел этот бесячий маллет, который не приглаживался даже под шлемом. — Если ты забудешь и этот момент связи, я тебе этого никогда не прощу. Последнее, что Лэнс помнит — Кит передает его в руки Ханка, а сам возвращается в красного. В груди продолжает колоть, но уже не так сильно. Кажется, Кит на него не в обиде. От этого осознания становится не так больно. Атаку удается отбить, хоть и с трудом. Флот галра ведет себя странно, он не собирается убивать их. Он будто выходил на разведку, будто собирал информацию. Это одновременно и плохо, и хорошо. Плохо, потому что теперь галра знает, что у них нет Вольтрона. Хорошо, потому что они бы точно не выжили, если бы это была серьезная атака, с целью раз и навсегда уничтожить львов и паладинов. Лэнса суют в криопод на восстановление, а вместе с тем и сканируют его для полного представления, насколько все плохо. Каково же было удивление Пидж, когда она не увидела на скане ничего, кроме странного маленького пятна в верхней области ребер. Не воспринимая это как серьезную проблему и надеясь, что криопод справится, Пидж не считает нужным сказать остальным. Когда Лэнс появляется на обеде, на него накидывается с претензиями Кит, мол, чем ты думаешь, когда лезешь в бой, а если бы я не смог тебя достать из синей до того, как ты умрешь? Лэнсу становится больнее с каждым словом, и на этот раз это уже не маленький дискомфорт. Это чувство сравнимо с тем, как если бы очень острое лезвие медленно двигалось по коже — неприятные покалывающие ощущения, от которых хочется скривиться и побыстрее отпрянуть. Или же, будто от его руки пытаются отрезать кусочек кожи. Только не от руки, а от легкого, и не кусочек, а вырезать целую треть органа очень острым скальпелем. Вроде и больно, а вроде и терпимо. Пока что. Лэнс держится и лишь тихо извиняется, чувствуя, как голос начинает немного хрипеть. Он обещает команде, что больше так не будет, и те ему верят. Кит тоже успокаивается и похлопывает синего паладина по спине. Боль пронзает конечности, но почему-то Лэнс уверен, что если бы его коснулся не Кит, было бы больнее. Это был четвертый день, после их отбытия с КРайта. *** «Симптомы и развитие: Цветочным Вихрем можно заразиться даже при недолгом контакте с воздухом родной планеты вируса. Скорость протекания болезни во многом зависит от вида носителя. для справок, для галра срок от момента заражения до смерти составляет 25 квинтант. Для других рас срок может быть меньше или больше на 5-7 кв. В первые несколько квинтант ощущается покалывание и дискомфорт в области правого или левого дыхательного органа. В этот период ростки будущего соцветия только начинают давать свои первые корни, не принося значительного ущерба органам. Дискомфорт усиливается при ссорах с объектом воздыхания или в моменты его злости и боли. Спустя этот промежуток времени, в течении тридцати (30) варгов ростки начинают забивать дыхательные пути. Вскоре, больной уже в состоянии извлекать из себя лепестки цветов (вид соцветия зависит от расы). Все оставшееся время, стебли цветов все ближе подбираются к главному жизнеобеспечивающему органу. Смерть наступает в промежуток со второй по третью (пятую) неделю после заражения.» Аллура странно на него смотрит. Не удивительно, на эти мешки под глазами невозможно не обращать внимание. Лэнс не спит уже две квинтанты. Точнее, почти не спит. У него получается впасть в состояние дрема, но настоящего сна у него не было уже два дня. Он не хочет рассказывать никому об этом, он как маленький ребенок, надеется, что все пройдет и мама не заметит его температуры и сопливого носа. Его не покидает надежда, что все обойдется и что это не то, чем является. Однако все его опасения подтверждаются на сегодняшней совместной тренировке. — Ну что, детки, готовы увидеть самого четкого снайпера в деле? — голос хриплый, а руки немного дрожат, от чего баярдную пушку удается положить на плечо не с первого раза. Лэнс выглядел очень плохо. По десятибалльной шкале он тянул максимум на минус три. Под глазами были синие мешки, такие, что не спасал уже ни один тональник. Кожа была сухая и бледная, не спасал ни один крем для рук, что он использовал каждый день. Взгляд был уставшим и измученным. Лэнс был похож на живого трупа. Единственное, что его пока спасало — это улыбка, которую он пока еще мог натягивать, она выглядела правдоподобно… иногда. — Лэнс, ты уверен? — Ханк не подходит к нему, он держит свой баярд двумя руками и спрашивает осторожно, будто боится что-то испортить. Команда кидает обеспокоенные взгляды в его сторону. Лэнс показывает большой палец и улыбается, и все распределяются по командам. Сегодня парный спарринг. Пидж сразу же выхватывает себе Ханка, аргументируя это тем, что его легче уложить, несмотря на его габариты. Кит уходит в пару к Лэнсу. Точнее, даже мчится, чтобы быстрее оказаться с ним в противоположном углу. Кто бы мог подумать, что будет по-другому. Они начинают тренировку, Кит встает в боевую стойку и с вызовом смотрит на противника. — Ладно, я тут одну штуку хочу попробовать, можешь пострелять в меня? Лэнс приподнимает бровь. — Уверен? Ты же в трех метрах от меня, я в тебя без проблем попаду. Кит лишь ухмыляется и активирует свой баярд. — Ну как знаешь… Синий паладин начинает стрелять в Кита, а тот пытается использовать меч как щит. Неплохая идея, это и вправду может пригодиться в бою. Несмотря на то, что Кит делает это впервые, у него отлично получается. Пару раз Лэнс все же попадает по нему, но с Китом все хорошо, он продолжает серию удачных отбитий. Пока в какой-то момент Лэнс не попадает ему в грудь. Хоть его баярд и выставлен на тренировочный режим, хоть на Ките и хорошая паладинская броня, тот все равно выдает тихое, сдержанное «ай», от которого легкое Лэнса протыкает насквозь. Эту боль уже нельзя стерпеть, как ни старайся, поэтому он падает на колени и упирается одной рукой в пол, а второй сжимает горло. Надрывный кашель распространяется на всю тренировочную площадку, что даже Ханк и Пидж резко прекращают драться и смотрят в его сторону. Горло разрывает так, что кажется, легче его вырезать, чем терпеть эту боль. Кашель все никак не отходит, что-то мешается, что-то застряло внутри, и из-за этого невозможно нормально откашляться. Паладины, а вместе с ними Коран и Аллура, подбегают к Лэнсу и пытаются до него докричаться. Кит приземляется на колени рядом с ним и держит свою руку на его спине. У Лэнса получается вытолкнуть ком из глотки. Или это не ком. На полу, перед синим паладином, образовалось небольшое красное пятно, а на языке ощущается странный вкус чего-то растительного, похожего на стебель земного одуванчика. Он достает пальцами небольшой продолговатый лепесток. Желтый, но из-за крови он кажется ярко-оранжевым. Такой же, какой был на цветке, что ему подарили на КРайте. — Квизнак… Лэнс хотел что-то сказать, но горло было настолько раздертым, что даже от обычного вдоха уже было больно. — Быстрее, в криопод его! — кричит Кит и помогает ему подняться. На сканировании станет известным факт, что у Лэнс растут цветы в правом легком. Постепенно они перебираются в левое, и совсем скоро, может неделя, может две, они дойдут до сердца. Пидж закрывает рот руками и пытается не заплакать, Ханк держит ее за плечи и тоже еле сдерживается, чтобы не зареветь. Аллура и Коран связываются с крайтенцами, а Кит стоит напротив криопода и ждет, когда тот выплюнет Лэнса. В голове мечется миллион мыслей, от «Надеюсь, он выживет, пожалуйста, не умирай» до «Когда ты выйдешь я собственноручно тебя придушу». Лэнс выпадает из капсулы и его сразу же ловят. — Ой, маллет, опять ты… — горло уже не так болит, криопод вылечил раздражение, однако против растущего в груди соцветия он все же бессилен. — Ты идиот?! Лэнс резко отстраняется и выпрямляется от боли, что прошла по его ребрам. — Я тебя спрашиваю, ты совсем долбанулся в край, почему ты нам не сказал?! — Кит схватил его за запястья, не давая отстраниться, потянув его на себя. В голосе паника, в движениях злость. — Я-я не думал, что это и вправду Вихрь, я думал… — Ты не умеешь думать, почему ты ждал? — продолжал кричать красный паладин. — Мы могли бы уже давным давно все вылечить! — Кит, — Аллура подошла к нему сзади и положила руку на плечо брюнета. — Это нельзя вылечить, я думаю, он просто не хотел нас расстраивать… — Тупым он не хотел казаться, вот что он хотел! — Кит отпустил Лэнса и повернулся к принцессе. — Не может быть такого, что это нельзя вылечить, неужели ни одного способа? — он перевел взгляд на Корана. Мужчина опустил взгляд в пол и тихо проговорил: — Только один способ, но шанс того, что это сработает меньше, чем наш шанс победить галра без Вольтрона. Все замерли и посмотрели на алтеанина. — На Крайте часто были случаи, когда больные признавались в своей любви и их чувства оказывались взаимны. После этого болезнь снимало как рукой. Кит снова повернулся к синему паладину. Тот стоял и, оперевшись на криопод, смотрел себе под ноги. — Прошу, Лэнс, скажи кто это, и тогда мы сможем что-то сделать. — шмыгал носом Ханк. — Простите. — только и смог вытянуть из себя шатен. С момента их прибытия с КРайта прошло чуть больше недели. *** «Способы борьбы с вирусом: Болезнь не поддается лечению обычными видами лекарств, однако, если больной получит ответ на свои чувства, есть небольшой шанс выздоровления. На данный момент (23145-23146 дека-фиб по зептунианскому летоисчислению) соотношение выживших к умершим примерно 3/10» Что-то в команде определенно пошатнулось. Завтраки уже не были такими веселыми как раньше. Тренировки проходили в полной тишине. А на миссии так и вовсе вылетало только три льва. Строй определенно дал сбой. Лэнса не пускают ни на тренировки, ни на важные миссии. Единственное, что ему было позволено — бытовая помощь на уже спасенных планетах и отдых в замке. Хотя, отдыхом это было сложно назвать. Он так и не смог выдавить из себя имя той «ублюдины, из-за которой мы потеряем его». Забавно, что тот, кто это сказал, как раз-таки и является этой самой ублюдиной. Лэнс не мог признаться, он знает, что не переживет отказа, а видеть, как его жалеют он тем более не хочет. Только от одной мысли об этом осуждающем взгляде и, возможно, даже презрении со стороны Кита, Лэнса трясло, а новый приступ спешил его поддержать. Кто бы мог подумать, что какое-то увлечение может оказаться чистой и преданной любовью. Вот и Лэнс не мог. Он до сих пор не может поверить. Он был таким придурком, когда говорил, что это романтичная и прекрасная болезнь. Он хочет забрать свои слова обратно. Нет ничего романтичного в выблевывании цветов по утрам и в течении дня. Ему настолько сильно хочется прекратить эту боль, что он уже молится, чтобы Вихрь поскорее прикончил его. Нет ничего романтичного в том, что каждый квинтант Лэнс становится ближе к самой тупой и бесполезной смерти во вселенной. Нет ничего прекрасного в том, что он умирает от цветочков, что разрывают его грудь. С самого детства, он хотел стать героем, на которого все надеются, а уж если и погибнуть, то уйти тоже героем. Во время боя. Спасая чью-то жизнь. Сейчас он лежит на кровати и мелко дрожит. Его смерть напрасна, нет никакой жертвы, и наступит она не из-за благородства, а по причине глупой неразделенной любви. Противно. От самого себя ему противно. Друзья пытаются ему помочь, Ханк с Кораном слетали на другой конец галактики, чтобы достать ему лекарство, которое на самом деле не лекарство вовсе, а всего лишь обезболивающее. Причем фиговое. Пидж и Аллура провели с ним два вечера говоря, что они постараются принять его чувства, что они постараются его полюбить и исправить все. Лэнс же на это лишь мягко улыбнулся, чем напугал обеих девушек, и сказал, что это не из-за них. Никому из них легче не стало. Поиски продолжались. Срывы становились все чаще. Нередко кто-то из команды, а чаще всего Пидж и Кит, кричали на него и умоляли не валять дурака и признаться хотя бы кому-нибудь из команды, кто этот человек. Синий паладин лишь опускал голову и сдерживался, чтобы не заплакать. Странно, но он еще ни разу не сорвался на плач, хотя от такого, как он, слезы ожидаешь в первую очередь. Но Лэнс держался. Последнее, что он хочет — что бы его видели таким. Он отхаркивал уже целые бутоны, порой даже с листьями и обрывками стеблей. Красивые в своей натуральной среде, но отвратительные в крови Лэнса, цветы, с желтыми вытянутыми лепестками, как сказала тогда Пидж, похожие на земные тарда дездемоны, или как-то так. С каждым днем, Лэнс чувствовал, как цветы все ближе подбираются к его левой части груди. К его сердцу. Кит тем временем проходил все стадии отрицания вместо Лэнса. Он злился, грозился убить этого человека, когда узнает кто это, потом он начал торговаться, мол, что будет, если влюбиться в другого человека, можно ли влюбиться в того, кто любит тебя. Лэнс не знал, как это ему поможет. В конечном итоге, Кит стал пассивно-агрессивным призраком. Он постоянно находился рядом с Лэнсом, постоянно помогал ему во время приступов удушающего кашля и просто смирился с упрямостью Лэнса. Хотя, нет, не до конца смирился. — Лэнс… — красный паладин сидел на полу, рядом, облокотившись спиной на кровать синего паладина. Лэнс лежал на боку, лицом смотря в ту же сторону, что и Кит. Был уже отбой, но красный паладин не спешил возвращаться к себе в каюту. Они сидели у Лэнса, приглушив свет, чтобы не резало глаза. — Я знаю, ты не ответишь мне, но я хочу тебе признаться кое в чем. Шатен внимательно слушал его, не отводя пустого взгляда от противоположной стены. Ему правда было интересно, что он скажет, ведь ему, в любом случае, оставалось недолго. Пидж спрогнозировала максимум еще неделю, хотя, она сомневается, что он сможет вести разговор в эти дни. — Я… всем нам будет плохо без тебя, но мне кажется, что больнее всего будет мне. — Кит поджал колени и опустил на них голову. — Если бы я знал, кто этот человек… или не человек, я бы не стал его бить, я бы хотел поговорить с ним и рассказать, какой ты крутой. Следующий вдох Лэнса дался ему легче, чем он ожидал, легче, чем те, что он делал последние несколько дней. Он перевел взгляд на черную макушку Кита. — Я бы рассказал ей, какие классные у тебя шутки и как хорошо ты стреляешь в дронов на тренировках. — его руки обвили ноги крепче, а пальцы сжимали собственные плечи через красную куртку. — Я бы рассказал ей, какие красивые у тебя глаза, когда ты смеешься и какие красивые у тебя пальцы на руках. Лэнс почувствовал, как его сердце начинает стучать быстрее, хотя он сомневался, что внутри него осталось для этого место, не закрытое длинными стеблями и бутонами инопланетных тюльпанов. — Квизнак, она ведь даже не знает, как круто ты поддерживаешь и помогаешь не падать духом. — голос красного паладина начинает дрожать, как и он сам. Кажется, что он вот-вот заплачет, как уже сто раз до него это делали Ханк и Пидж. Кит поднимает голову и поворачивается к нему. Лэнс отмечает про себя, что и вправду, его глаза немного покраснели. Брюнет пододвинулся ближе к голове синего паладина, взял его руку и продолжил: — Если бы я узнал, кто это, я бы начал умолять ее полюбить тебя, потому что… — он запнулся, раздумывая, нужно ли договаривать, смотря на тонкие и длинные пальцы Лэнса, но в итоге решился. — Потому что я люблю тебя и не хочу, что бы ты меня оставил. Не как Широ. Не одного. Внезапно, Лэнс почувствовал, как легкие стали в разы легче, а неприятные стебли в горле куда-то исчезли. В следующий момент начался новый приступ кашля. Лэнс приподнялся с помощью второй руки и сел на кровать, пытаясь откашляться. Кит тут же подскочил к нему и положил руку на спину, чтобы хоть как-то показать, что Лэнс не один. Он всегда так делал. Еще до прибытия на КРайт. Кит всегда его поддерживал, кладя руку то на спину, то на плечо, каждый раз пытаясь показать, что он рядом. Как Лэнс не замечал? Вместо цветов на кровати был лишь серый пепел, перемешанный с кровью, прах бывших соцветий, что душили его все это время. Как Лэнс мог не заметить, как расстроился Кит, когда он не вспомнил их первый момент связи. Они оба смотрят на грязно-багровое пятно на постельном белье и задерживают дыхание. Как Лэнс раньше не заметил, что он значит для него. Лэнс перевел взгляд на Кита, но тут же его опустил, он не мог посмотреть ему в глаза, после того, как осознал свою тупость. Какой же он тормоз. Он закрыл рот руками и позволил слезам выйти наружу. Позволил Киту увидеть их. — Какой же ты идиот. Красный паладин обнял его, прижал к себе изо всех сил, как маленького ребенка, и стал покачиваться, кто знает, либо чтобы успокоить Лэнса, либо чтобы успокоить себя. А может их обоих. — Квизнак, какой же ты тупой, Боже, нельзя быть настолько тупым, как ты. Лэнс плакал, но почему-то улыбался. Он прижался к Киту, уткнувшись ему носом в шею. — Придурок, отрыжка вэблума, квинтэссенция отбитости. Несмотря на оскорбления, Лэнсу больше не было больно. — Когда эта гадость из тебя выйдет, я изобью тебя на тренировочной площадке так, что ты ни на одну планету больше вылететь не сможешь. Шатен усмехнулся и обнял руками Кита в ответ. — Не смей смеяться, придурок, ты чуть себя в могилу не свел. Почему ты не сказал сразу? — Боялся. — честно признался Лэнс. Его голос все еще был тихим и хриплым из-за раздертого горла, но сам факт того, что он мог говорить уже радовал. — Ты знаешь, как я боялся?! Да я чуть сам от страха не помер, пока смотрел, как ты… — Кит отпрянул и посмотрел ему в глаза. — Не делай так больше. Никогда. Слышишь. Говори мне о каждой занозе, о каждой царапине и синяке, понял? Лэнс кивнул. Радость команды, когда Лэнс радостно прибежал на завтрак нельзя было описать ни одним из инопланетных языков. Это была последняя неспокойная ночь в календаре Лэнса.