пожиратели солнца коулуна

Погони по ночным улицам навевали воспоминания об Изнанке. Когда-то давно Рюки уже следовал за кем-то точно так же в темноте, в узких коридорах. Он плохо помнил, за кем именно, наверное, это и не имело особо много значения. В конечном итоге, ненужные воспоминания отсеивались, не стоило цепляться за то, что было бесполезно. Но Рюки боялся — ему было страшно, что ушедшие воспоминания заберут с собой и Когу. Что он забудет, как тот выглядит. Его голос. Его глупую улыбку. Как он уже забыл кого-то когда-то давно... Но кого? Впрочем, не имело значения. Наверное, это был кто-то не слишком важный. Рюки пригнулся и сорвался с места. Они преследовали свою цель — одного из людей, что был под мостом. Тот человек, что говорил о своей причастности к Ассоциации Кенган. Поиски остальных не обернулись успехом, сколько бы Рюки не пытался их найти, он упирался в стену. Что-то, возможно, интуиция, подсказывало ему, что они были мертвы, но он не находил логического объяснения этому. Кто их убил? Акойя? Но они договорились, что сначала выбьют информацию. Он был поехавшим, опасным, таким же, как и сам Рюки, но если ситуация того требовала — если его хваленая справедливость того желала — то он мог сдержаться. А значит... Кто-то другой... Рюки догадывался. Самым простым способом сломать человека было заставить его сделать что-то, против чего шла его природа. Рюки родился в Изнанке. Он привык убивать, лишать кого-то жизни не было для него чем-то особенно мерзким и неправильным. А потому он не видел проблемы в том, чтобы избавляться от преследователей — но это шло против всей сущности Коги. Кога был нормальным, Кога был самым простым человеком из общества, где моральные рамки существовали. Ему было тошно думать о чужом убийстве, он плохо чувствовал себя даже в тот момент, когда жизней лишал Рюки... А если сам... Впрочем, это могло выйти непроизвольно. Между собственной жизнью и чужими выбирать было легко. Даже если это шло против твоей природы. Тот человек с длинными волосами цвета персика наверняка знатно повеселился, смотря, как его людей убивали — вряд ли он особо беспокоился о жизнях собственных подчиненных. Тем более, когда в обмен на мусор он мог получить молодого бойца с растущим потенциалом... От мыслей об этом у Рюки сводило челюсть. Цель была впереди. Пока что он не заметил преследования, это точно было не притворство — Рюки чувствовал по отсутствию скованности в его движениях — но атаковать было рано. Нужно было дождаться, когда на связь выйдет Акойя, и лишь потом они вдвоем разберутся с этим ублюдком. Можно было сделать это самому, лично отомстить за Когу, но Рюки чувствовал, что ему нужна сдерживающая сила рядом. Если даже это был такой же психопат. Вдвоем было как-то проще. Возможно, он чувствовал ответственность перед кем-то из нормального общества. Пусть даже ненормальным. В наушнике раздался шум, после чего прозвучал ледяной голос Акойи: — На месте. Начинай. — Принято. Он резко соскочил вниз с крыши и занес назад руку. Здесь было невысоко, достаточно, чтобы не сломать себе ноги. Когда жертва обернулась, Рюки мысленно цыкнул — значит, водил за нос, все же знал, что за ним следят. Наверняка доложил своему хозяину. Впрочем, это было неважно. Рюки добудет всю нужную информацию, затем убьет его, а потом доберется до Коги. Все остальное не имело значения. Прямой удар ногой сверху заставил противника пошатнуться, но он не отступил. Нож просвистел в миллиметре от уха Рюки, но он даже не вздрогнул — все сознание было поглощено желанием мести. Скоро Акойя будет на месте, ну а до тех пор можно было порезвиться... И заставить этот мусор страдать и молить о пощаде. Их бой был коротким, быстрым. Рюки игрался с ним, не пытаясь убить, и, чувствуя это, фальшивка спросила: — Тянешь время? Ждешь подмогу? Как глупо. И рассмеялся звонким голосом. Рюки хрустнул пальцами. — Много болтаешь. Новый нож, выхваченный им из-под пол плаща, оцарапал Рюки шею. Еще бы чуть-чуть глубже — задело бы артерию. Но это не волновало его в ту секунду. В тот самый момент, как сталь коснулась его кожи, в голове у Рюки что-то отключилось. Он двинулся вперед. ... и затем противник оказался прижат к земле, а Рюки оседлал его сверху. Тот брыкался, вырывался, но все это было тщетно. Бесполезно. В ушах шумело, наверное, от волнения. Заставив противника закусить зубами его, Рюки, предплечье, он тихим шелестящим голосом произнес: — Ты не понимаешь, что ты сделал, — сузив глаза, Рюки оскалился. — Тронул меня, его дорого человека... Заставишь его расстроиться... Сначала Кога, потом я... Он прижал противника к земле крепче и широко распахнул глаза, когда тот дернулся: — Я знаю, что ты хочешь сделать. Никакая капсула с цианидом не спасет тебя. Я вырву тебе зубы, язык, глаза, заставлю страдать так сильно, что ты пожалеешь о том дне, когда подумал только использовать Когу в качестве приманки. Возможно, Рюки оказался слишком беспечным. Вывихнув сустав, враг вывернул руку под неестественным углом и попытался было ударить его ножом в спину, но не успел — в эту же секунду его ладонь на кучу кровавых ошметков разнес выстрел, прозвучавший в ночной тишине словно гром. Ублюдок взвыл и задергался в конвульсиях, а Рюки медленно поднял голову, мрачным взглядом уставившись на Акойю. Тот — в своем черном костюме со шлемом — стоял на дальней крыше, держа в руках винтовку. Впрочем, Рюки был недоволен вовсе не из-за вмешательства. Из-за собственной невнимательности. Да. Точно. Ему стоит быть более бдительным. По шее текла кровь, но это была меньшая цена за то, что он слишком увлекся и позабыл о себе. Стоило не рваться вперед, сломя голову. Кога был бы недоволен... Сзади раздались шаги, и Рюки прикрыл глаза. — Соберись. Мне не нужен балласт в поиске справедливости. В задницу себе засунь эту справедливость, хотелось было сказать Рюки. Но он деликатно промолчал, лишь покачав головой. Руку он не убирал, все еще опасаясь, что в одном из зубов будет скрыта цианидовая капсула. Акойя наверняка думал так же, а потому ничего не говорил. Было приятно сотрудничать с кем-то, кто мог прикрыть спину. Кто понимал с полуслова. Если бы Рюки был сантиментальным, он наверняка почувствовал бы легкую симпатию к напарнику. Но привязываться к кому-то после одной потери было глупо. Особенно к психопату. Особенно... После двух потерь. Кога и... Тот человек... Как же его звали?.. Он поднял взгляд на оружие в руках у Акойи на мгновение замешкался, понимая, что тот и правда притащил с собой нечто настолько опасное. То есть, конечно. Логично. Но Акойя выглядел как любитель решать вопросы руками, удивительно было, что он отступился от своих принципов. — Это что, винтовка? — Рюки искренне растерялся. — Не думал, что ты действительно используешь оружие... — В ином случае, мы бы убили его. Акойя звучал мрачно, но в его голосе слышались садистские нотки. Ему определенно нравилось видеть, как корчится на земле ублюдок, и, косясь на него, Рюки не мог не признать, что тоже ощущал легкое удовольствие. Да и была в его словах правда, они скорее всего переломали бы эту поганую крысу раньше, чем узнали бы нужную им информацию. Когда его руку мягко отодвинули в сторону — так, чтобы не дать окно ублюдку для того, чтобы раскусить капсулу с ядом — Рюки потер запястье, наблюдая за тем, как быстрыми методичными движениями Акойя вырывает зубы их пойманной зверюшке. Миленько. Правда разобрать, что тот захочет сказать, будет сложнее, но это была наименьшая проблема. Один удар в висок, и тело обмякло. Больше не вырвется. Порез на шее начинал пощипывать, и Рюки потер ее, понимая, что надо было бы перевязать. Хорошо, что не резанули по артерии, было бы глупо истечь кровью еще до того, как Кога умер. Да и его, Рюки, смерть наверняка ускорила бы гибель его друга... Стоило навестить Ямашиту. Не для старика — для себя. Успокоиться. Выговориться. Ямашита был хорошим человеком, ему можно было доверять. И Рюки чувствовал к нему странные теплые чувства, каких он не испытывал до этого, не как к Коге, но тоже какая-то привязанность... Да, стоило навестить. Определенно. Кога, Кога, Кога, Кога... Рюки чувствовал, что медленно сходил с ума. Надо было перестать думать о нем хотя бы на секунду, это было ненормально, но так трудно было не делать, так трудно... Спокойно. Возьми себя в руки. — Что ты будешь делать с ним? — внезапно поинтересовался Рюки у Акойи. — В смысле, до допроса. Тот лишь пожал плечами. — Подготовлю почву. Хочешь оттянуть момент? — в его стальном тоне проскочила легкая нотка насмешки. — Я бы советовал приступить сейчас, пока его наниматели не примчались и не расправились, не дав выдать информацию. Звучало логично. Но Рюки казалось, что это будет неправильно. По отношению к себе. Если он явится сейчас к Ямашите, выскажется о том, что творилось в голове, то ему точно станет легче. Он точно не ступит на кривую дорожку к сумасшествию, Ямашита подскажет, что делать. Рюки был уверен. Но вместе с этим он осознавал, что Акойя был абсолютно прав. Если они замешкаются, то парни из «Червя» убьют этого ублюдка, посмевшего ранить Когу. И они ничего не узнают. Логика или интуиция... Кога или он сам... Со вздохом Рюки поджал губы. Он знал, что выберет. Иначе нельзя было. Он сильный и справится, а у его друга оставалось все меньше и меньше времени. А потому, подняв взгляд на Акойю, он вяло улыбнулся и кивнул. — Ты прав. Надо сосредоточиться. Как ты и сказал, — и хрустнул костяшками пальцев. — Давай узнаем все, что нам нужно. И заставим твою блядскую справедливость восторжествовать. На мгновение Рюки почудилось, что за стеклом шлема Акойя ухмыльнулся.