пожиратели солнца коулуна

Рюки со вздохом резко распахнул глаза. Сначала его ослепил яркий свет — но не желтый, ламп, а естественный. Резко зажмурившись, он скривился и попытался отвернуться прочь, на бок, но не сумел сдвинуться с места. Что-то мешало. Что-то... Не то, что сдерживало бы его, словно само его тело пыталось противиться любому действию. Жуткий дискомфорт... Еще одно движение заставило его дернуться и откинуться назад на спину с тихим сиплым вздохом — живот пробило резкой болью, парализовавшей все мыслительные процессы. Медленно, потихоньку, он приоткрыл один глаз. Хотел бы и второй, но плотная повязка мешала. С трудом подняв руку — тоже одну, вторая была в гипсе, и причину его появления он начинал смутно припоминать — он осторожно поднес ладонь к лицу и скривился, увидев то жалкое зрелище, что от нее осталось. Мизинца и безымянного пальца не было, этот же край был обглодан пламенем. Кажется, по ощущениям. Рука была забинтована. Но, пальцы хотя бы сгибались. И, медленно, словно боясь оправдать свои ожидания, Рюки коснулся ими замотанного глаза и надавил на веко. Глазное яблоко на месте. Хорошо. Значит, скорее всего не потерял зрение. Медленно, событие за событием, он припоминал события, произошедшие в Коулуне... Значит, он выжил. Ему дали возможность выжить. С тихим вздохом он откинул руку обратно на постель. Да, постель... Он был в месте, в котором никогда до этого не бывал. Он лежал на футоне в просторной комнате. Стены и потолок были украшены какими-то узорами, все тут вокруг так и дышало богатством. Помимо этого в комнате был низкий письменный столик с целой кучей бумаг и тетрадей, словно кто-то еще постоянно был в этом месте, но сейчас ушел. А рядом с головой лежала сумка, открытая. Аптечка. Скользнув по ней взглядом, Рюки перевел мутный взгляд в сторону, в раскрытые двери. Но не выход из комнаты в дом, в сад. Судя по тому, что ему было видно с его места, это был большой особняк с роскошным внутренним садом. Там было и озерцо, и деревья, и прочая дрянь, которой баловались богатеи, которым некуда было девать деньги. Но людей он не видел, лишь шум воды и ветра. Во дворе лежал снег, и с трудом Рюки припомнил, что события в Китае произошли в начале декабря. Тогда, там, снега еще не было. Видимо с той бойни прошло какое-то время... На мгновение Рюки закрыл глаза. В следующий раз, когда он приоткрыл их, на дворе стоял уже поздний вечер. Значит, отключился... Вяло он обвел комнату взглядом и остановился на рабочем столике. Там — до этого он ее не заметил — стояла настольная лампа, сейчас работавшая и отбрасывавшая длинные страшные тени. А за столиком сидела Акияма. Как тогда, год назад — в черной водолазке, значит, была здесь не по рабочим вопросам. Она была погружена мыслями в документы и не замечала на себе внимательного взгляда, но, стоило Рюки дернуться и попытаться сесть — что, конечно же, обернулось провалом, болел бок страшно — как она резко подняла голову и уставилась на него. И, выронив ручку, подскочила на ноги. — Рюки! Боже мой! Ты очнулся! Руки у нее были приятными, прохладными, и Рюки блаженно закрыл глаза, когда она коснулась его лба. Когда на лицо что-то капнуло, он растерянно взглянул на Акияму и замер, увидев, что та плачет. И что теперь делать? Она плакала из-за него? Он никогда не видел ее такой с того самого дня, когда Кога исчез. Вот тогда она искренне рыдала, и, видя ее слезы, Рюки абсолютно не знал что от него требовалось. Почти год назад... Кога... В голове что-то щелкнуло. Акияма нервно икнула, когда Рюки резко сел, и, увидев это, широко распахнула глаза в ужасе и кинулась к нему. Обычно ее слабые попытки затолкать его обратно под одеяло были бы для него не больше, чем крохотной помехой, но сил сопротивляться у него сейчас не было, и, тяжело рухнув на футон обратно, Рюки тихо застонал. Акияма тоже тяжело дышала, и, упершись ему руками в плечи, пробормотала грозно: — Нет! Куда вскочил?! Тебе нельзя, швы разойдутся! — Где Кога?! — ледяным тоном прошипел он. Точнее, попытался. Не говорил он очень давно, голос охрип, и сейчас он напоминал скорее старую скрипучую тележку, чем того, кто пытался добиться информации самым страшным и доступным образом. Страшным в смысле запугать, конечно же. Видя, что нормальной реакции от него не добиться, Акияма тяжело вздохнула и сдунула со лба волосы, после чего, вцепившись пальчиками в плечи Рюки сильнее, нависла над ним. Она была незначительной преградой, но сейчас, с этим взглядом, Рюки понимал, что лучше ей не противиться. Тем более, что она могла больно ударить его — пусть даже легонько — в рану на животе. А этого бы ему не хотелось. Сердито нахмурив брови, она, не обратив внимание на медленно сползающие очки, проговорила: — Ты не захочешь его видеть. — Он жив?! Голос дал слабину, и Рюки чуть не перешел на сипение. Резким движением поправив очки, Акияма отпустила его и, сев рядом, устало взглянула на Рюки. Тот уже не пытался подняться, тем более, что живот разболелся после предыдущей попытки, но он смотрел на нее внимательным хищным взглядом. Ему нужна была информация. Как можно скорее. Иначе то, что его спасли из цепких лап смерти, не имело не малейшего смысла. — Да, — чуть помедлив, Акияма кивнула. — Он жив. — Где он? — Рюки, тебе нельзя сейчас его видеть. Поверь мне. — Где он?! Ответь! Приподнявшись на локтях, Рюки взбешенно уставился на Акияму, и та, словно ощутив от него жажду убийства, отшатнулась и испуганно взглянула ему в глаза. Это заставило его вздрогнуть. Нет, так было нельзя... Он не мог угрожать Акияме. Логически он понимал, что она действовала в его же благо, и, возможно, Рюки сейчас и правда лучше было не видеть Когу. В каком бы состоянии тот сейчас не был бы. Она дрогнула, когда Рюки осторожно коснулся ее ладони. Ну конечно, подумалось Рюки. Одна его рука была изуродована, вторая просто не двигалась, он даже не чувствовал ее. Такое омерзительное... Он не должен был прикасаться к ней, но сейчас не было иного выхода. Заглянув Акияме в глаза, Рюки, сев вновь, тяжело дыша, прошептал на последних силах: — Пожалуйста. Отведи меня к нему. — Ты пожалеешь, — голос Акиямы дрожал. Ей не было смысла врать. В ее голосе он чувствовал страх, испуг, и темные страшные мысли начинали роиться в голове Рюки все сильнее. Кога был жив, но что с ним сейчас было? Получается, Ханафуса успел его спасти, хотя он резанул по артерии? В смысле, кто еще мог сотворить нечто подобное? Что случилось с ним после того, как в его голове покопался Ся Джи?.. Что вообще случилось за все то время, пока Рюки пробыл без сознания? Поджав губы, Акияма покачала головой, после чего, резко подняв глаза на Рюки, севшим голосом спросила: — Встать можешь? — и, когда он кивнул, поднялась сама. — Тогда пошли. Я покажу тебе. Но ты пожалеешь об этом. — Мне уже не о чем жалеть. Рюки вымученно улыбнулся. Но, схватив ее за руку, медленно встал.