Мягкий металл

Красно – желтые гирлянды светились веселыми огоньками, аркой перекинувшись через улицу. Несмотря на поздний вечер, все было видно, как днем. Девушки и женщины, взявшись под руки своих мужчин, выгуливали свои лучшие наряды. Тематика праздника не позволяла надевать платья холодных и темных цветов, так привычные для повседневной жизни. Поэтому не обязательно запрокидывать голову, чтобы увидеть теплые цвета огней. Город заполнился прекрасными женщинами, в платьях цвета ночной лилии, от нежно – розового до красных, почти алых оттенков. Праздник Ночных Цветов или по – другому праздник Весны был ежегодным. Он давался по случаю сохранившихся видов растений, которые даже в условиях загрязненного воздуха и мертвой земли, продолжают цвести. Фестиваль завершится салютом. Я с Йеном идем мимо роскошных женщин, у одной из них была милая желтая шляпка, у другой шляпа побольше, из которой торчало огромное розовое перо. Среди них – много изысканных красавиц, их платья струились в пол и казалось, растворяются в ночи. Они были надушены, а в руках их игристые напитки пузырились в бокалах. По случаю праздника сухой закон отменили после вечернего восьмого часа, и на улицах разрешили продавать не только еду, но и спиртное. Мужчины терялись в своих строгих смокингах среди многообразия расцветок своих дам. Порой их оттеняли лишь галстуки или бабочки, предусмотрительно сочетавшиеся с нарядом их спутницы. Все улицы сходились к центральной площади, во главе которой бил фонтан. Обычно вода выключена в целях экономии, но сейчас он бил маленькими струйками довольно быстро. Однако время, казалось остановилось для меня. Я гляжу в муть зеленой воды и рябь на ней. Долго вглядываясь в тонкие ручейки фонтана, мне показалось, будто замедлился и едва сбрасывает прозрачные тяжелые капли. – Кейси, идём, Кейси, – позвал Йен. Он легонько растормошил меня за плечо. Я очнулась и увидела, что он протягивает руку. Я протянула в ответ свою. Моё легкое нежно розовое платье, на котором вырисовывались приглушенно – красные розы, в сочетании с рубиновыми манжетами на белоснежной рубашке Йена приковывали взгляды прохожих. Йен смог достать мне чайное платье, под которой разрешалось не надевать корсет. Он понимал, что в отличие от городских дам из высшего общества, я не надевала и не носила кринолин, а с корсетом не смогу дышать. Хотя, похоже, в глазах прохожих я все равно казалось размытым пятном на фоне широкой спины Йена. «Если в парах все смотрят на девушек, то, похоже, меня из – за Йена просто не замечают» – поймала я себя на мысли. На самом деле в глубине души, я счастлива, что на меня не обращают внимание. Я к нему не привыкла. Столько людей и все смотрели бы на меня. Но как же меня раздражает, что все смотрят на Йена! «О чем я думаю?» – спрашиваю я саму себя и метаю взгляд на Йена. Он шел, глядя прямо, лишь изредка отвешивая фальшивую улыбку проходящим мимо. А потом его карие глаза смотрят на меня и награждают теплотой. У меня загорелись уши. Киоски с жареным на палочках мясом сменяли яблоками в карамели, тоже на палочках. Неизменно это сопровождалось бокалами шампанского. Йен завернул к одному из обслуживающих, который только разлил по стеклянным флюте соломенный напиток. Он попытался заплатить ему, но выяснилось, что в честь праздника это бесплатное удовольствие. Йен угощает меня, обворожительно улыбнувшись. Я, машинально схватив тонкими пальцами за ножку, уткнула нос в бокал и хмельноватый запах ударил в нос. Выпив без удовольствия, я поставила бокал на место. Мы с Йеном шли по течению толпы, прочь от центрального фонтана. И хотя его включают пару раз в году, все стремились выйти из улочек на булыжную мостовую. Река, через которую перекинулся мост, воняла цветущими водорослями и чем – то еще. Но запах никого не смущал. Ведь это самое лучшее место, откуда можно увидеть салют. На свободной площадке готовились музыканты. Их было четверо, каждый выкладывал со своей стороны квадратную площадку из бумажных фонарей. Неожиданно ко мне подбегает мим и вручает цветок. У него был целый букет совершенно разных цветов, но из всех, точно по насмешке судьбы, он дает мне лилию. Я так и застываю с ней в руке, а мим убегает дальше одаривать прохожих. Вскоре у каждой дамы рядом со мной по цветку. Я вздыхаю. Сначала цветок в руках напоминает мне о сестре. А потом я переношусь в воспоминания о том, как отмечала праздник Весны в прошлом году. В теплицах в Округе откуда я родом в это время тоже цветут растения. В Округе люди тоже выходят праздновать на улицу. Однако я с Маркусом всегда отмечали этот день в теплицах. Ведь именно там я чувствовала себя словно на другой планете. Зелень сочных листьев и нежные бутоны, у которых листки тонкие точно крылья бабочек. Благоухание роз, лилий порой дурманило голову. Но этот аромат был живым. Никаких надушенных дам, никаких спиртных выхлопов. Только жизнь. Импровизированная сцена музыкантов тем временем готова, и квартет играет музыку. – Ты здесь? –  Йен отвлекает меня от потока мыслей. Я киваю ему. – Ты всегда такая задумчивая? Я смотрю на него из – под своих черных ресниц с такой тоской, что Йену становится не по себе. Ведь это он предложил сходить на праздник, пытаясь развеять грусть. Еще чуть – чуть и мне показалось, что я расплачусь – глаза стали сильно увлажненными. –  Прости, думаю, у меня не получится веселится, пока я знаю, что моя сестра там, – я невпопад тыкаю пальцем, а проходившая мимо дама, случайно попавшая под этот выпад недовольно вскидывает бровями. Йен приобнимает меня. – Эй, эй, эй. Все будет хорошо, я обещаю. Я помогу тебе найти твою сестричку, и уже к концу недели ты будешь с ней у себя дома. От упоминания о доме и предстоящем воссоединении у меня затеплилось в груди. – Я не хотел, чтобы ты все выходные сидела с кислым лицом у меня дома. Думал показать тебе, как у нас бывает красиво. Смотри, все горит, – Йен показывает на окружающие бумажные фонари. – А совсем скоро будет салют. Ты когда – нибудь видела салют? – Не видела – признаюсь я. Я всегда хотела увидеть салют. И вдруг слова Йена или неожиданно сменившийся мажорный репертуар музыкантов с веселой композицией подействовали. Мне стало чуточку легче, и я позволяю себе по – настоящему улыбнуться за весь день. – Вот, так – то лучше, – Йен улыбнулся ей в ответ и показал ямочки  –  тебе так идет улыбаться! И еще я хотел сказать, что платье тебе тоже очень идет. Ты выглядишь лучше всех. Я заливаюсь краской, мои щеки вспыхивают и горят. А меж тем Йен приближается так, что мне стало трудно дышать. – А ты танцевала когда – нибудь? – Танцевала, – от настырности я не знала куда деться и попыталась ответить холодно, но вместо этого вышел сплошной шепот. – Тогда давай потанцуем? – Музыка неподходящая,  –  попыталась отказать я, но как назло, квартет вновь сменил репертуар. – А теперь кажется в самый раз, – он находится слишком близко, но не кладет руки на талию. Он поступает совершенно неожиданно: отскакивает на пару метров, бессовестно улыбаясь. Я облегченно вздыхаю. Что это с ним? Меж тем музыка прекратилась. Люди столпились и облепили Кейси. Йен вновь протиснулся к ней и укрыл от толпы широкой спиной. Он был без пиджака, но от этого он казался ей еще крупнее, чем мужчины с ним. Послышались залпы. Салют! Разноцветными лепестками точно астры сыпались по небу залпы. Бессовестно завораживая, они сменяли картинку. Синие. Красные. Зеленые. Каждый цвет громко взрывался где – то над головой. А я вместо наблюдения за калейдоскопом салютных рисунков вспоминаю о бабушке. Как и я, она слышала в своей жизни взрыв один раз. С тем лишь отличием, что мой первый в жизни взрыв сопровождался золотой россыпью фейерверка. После окончания залпов праздник продолжится, но жизнь моя останется прежней. А вот у бабушки после взрыва снаряда атомной бомбы все изменилось навсегда. Один хлопок – а сколько бед. Погрузившись в размышление, я и не заметила, что мне в уши точно вставили затычки. Я перестала слышать шепот вокруг, восторженные вздох и главное, перестала слышать взрывы фейерверка. Мои плечи прекратили судорожно дергаться от страха в такт залпам. Должно быть со стороны я выглядела спокойной наблюдательницей, которая видит эту красоту из года в год как типичная горожанка. Заключительный залп захватил все ночное небо, озарив вспышкой света лица в толпе. – Ну вот и все, – подытожил Йен. – Ну вот и все, – повторяю я. – А ты когда – нибудь раньше видел салют? – И не только его! – похвастался мой новый друг. – Жаль, что он так быстро закончился, – вздохнула я и осознала, что до следующего теперь ждать целый год. Да и окажусь ли я через год здесь, в Городе? Вряд ли. Возможно я видела сегодня салют в первый и последний раз в своей жизни. От этих мыслей моё лицо застыло в грустной маске. – Не расстраивайтесь, молодежь! – стоявший рядом старик ждал пока разойдутся люди на мосту и случайно подслушал их разговор, – идите к сцене на центральной площади у фонтана и там увидите много интересного! – Спасибо, но мы только оттуда, – говорю я, а Йен кивает пожилому мужчине во фраке и, схватив меня за руку, тащит ее обратно. Люди собрались у сцены, где выступал жонглер. У него были тонкие усы и маленькие глаза темные как угольки. Он виртуозно владел своей профессией и восхищал толпу. Успешно поймав все пять шариков, он удалился со сцены, а ведущий объявил: – Дамы и господа! А теперь конкурсы! Мы с Йеном наблюдали за происходящим и даже смеялись. Старик не обманул. Много забавных заданий только заряжали толпу, подначивая участвовать. Приглашались поочередно все желающие. Конечно, работать шутами на публику, хотели немногие. Высший свет стоял в стороне и, сонно зевая, с презрением смотрели на бедных рабочих. Последние же с охотой отзывались на предложения ведущего попрыгать на одной ноге с завязанными глазами. – Последний конкурс! Традиционно, вы все его знаете, – ведущий в смокинге с блестящими вставками многозначительно подмигнул, а толпа одобрительно загудела. – Пошли, Кейси,  –  подталкивает меня Йен. – С ума сошёл? – спрашиваю я. – Давай, это интересный конкурс. С призом в конце! – упрашивает меня Йен и строит жалобное лицо. Я сдаюсь под его очарованием, тем более, почему бы и нет? Приз – звучит убедительно. – А что за конкурс? – Тебе завяжут глаза, а я буду кормить тебя овощами и фруктами. Ты должна будешь угадать, что я тебе даю. Угадаешь – дадут целую корзину с фруктами. Йен поднимает руку, и хватает меня. Он ведет меня на сцену, нам аплодируют. – Вот и первая пара, встречайте! – люди гудят, а ведущий сахарно улыбается. Я замечаю, что поднимаются ещё четыре пары. Ведущий раздает нам длинные тряпочные ленты из плотной ткани и просит завязать глаза дамам. Йен завязывает мне глаза. Что ж, так даже лучше, я не буду видеть толпу людей и уставленные на меня глаза. – Отлично! Наш традиционный конкурс – это конкурс на поцелуи! «Что?» – Я засекаю время, а вы целуете ваших дам! Но сначала, они должны вас найти. Если не находят – автоматически проигрываете. Прикасаетесь к маске – тоже проигрыш. Среди оставшихся и проводим сам конкурс. Учтите, дамы, найти нужно только своего кавалера! – ведущий смеется. «Ему кажется это смешным?» – Йен… – я начинаю шипеть. Я слышу голос Йена рядом. – Прости, Кейси! – судя интонации он тоже немного смеется надо мной. Ведущий подходит ко мне за спиной и раскручивает за плечи. Моя голова кружится, а в ушах звенит. Я теряюсь в пространстве и мне кажется, что иду со сцены спиной к толпе. Я выставляю руки вперед и утыкаюсь в чей – то мягкий живот – точно не Йен. – Извините, – говорю я. «Какой унизительный конкурс» – думаю про себя и разворачиваюсь, врезаюсь в кого – то. Я снова выставляю руку вперед и нащупываю крепкую спину. Похоже, ту самую, в которую я налетела в первый день в Городе. Фигура мужчины разворачивается ко мне, но я еще немного сомневаюсь. Трогаю широкие плечи. – Йен? – спрашиваю я. Я хочу приподнять маску, но он останавливает мои руки и целует меня. Длится это недолго и мне помогают сорвать маску с глаз. Йен смотрит на меня, а я на него. – Мы не выиграли приз, – шепчу я ему, а вокруг нас продолжаются целоваться пары. – Я выиграл, – довольно произносит он. После конкурса мы спускаемся со сцены под торжественные аплодисменты, а я вся пунцовая и стараюсь не смотреть на людей. Мы уходим в толпу, Йен разворачивает меня. Я хочу попросить его уйти, потому что мне не по себе. Но конкурсы закончились и ведущий объявляет одного из спонсоров этого вечера – представителя Пролайф Корпорации. – Внимание, уважаемые жители города! – музыка на фоне прекратилась, ведущий широко улыбнулся и продолжил, – наш праздник не был бы таким прекрасным без нашего щедрого спонсора, представителя Пролайф Компании – уважаемого Лэйрда Хилла! Встречайте.  Толпа разразилась аплодисментами, а на сцену вышел мужчина в деловом костюме. Ведущий услужливо уступил ему место, отойдя в сторону. На лице Лэйрда застыла гримаса недовольства, он поправил галстук и поприветствовал собравшихся. В его речи звучало поздравление, Лэйрд говорил, что рад видеть каждого из присутствующих, хотя его лицо явно говорило об обратном.  Отчитав наизусть заученную речь, он коротко кивнул и быстро покинул сцену.  – Быстрее, Кейси, нам нужно за ним, – Йен подтолкнул меня, и я очнулась. Я вопросительно на него посмотрела, а он объяснил: – Лэйрд представитель Пролайферов. А все они если не работают, то связаны с Корпорацией на прямую. Нужно за ним проследить, чтобы выяснить на сколько сильно. Вдруг он может быть полезен.  Не теряя времени на лишние вопросы, я послушно пробираюсь сквозь толпу за широкой спиной Йена. Он, не особо церемонясь, толкает и мужчин во фраках, и женщин, осторожно почему – то поглядывая на меня: не потерялась ли.   К нашему большому сожалению, пока мы пробрались через гущу людей, мы потеряли Лэйрда. Я успеваю заметить, как он сел в кэб, который сейчас тронется. – Не успели, – грустно озвучиваю я, а ведь у меня только затеплилась надежда найти хотя бы какую – то ниточку, чтобы зацепиться за нее. Вдруг она привела бы меня к сестре?  Но кэб с места не трогался. Йен и я прячемся за углом здания. Праздник продолжался в пару метрах от нас, поэтому людей рядом с нами больше не было. – Давай подождем, что будет дальше – предлагаю я.  Йен кивает и зачем – то приближается ко мне. Я чувствую на своей щеке его дыхание. И одновременно с этим ощущаю на себе холодные капли. Я поднимаю глаза: ночь давно вступила в свои права и решила одарить нас дождем. Мы продолжаем ждать. Минуты тянутся бесконечно долго. Терпение на исходе. Со временем дождь только усиливается. А кэб все стоит. Я уже начинаю сомневаться, туда ли заходил Лэйрд, да и стоило ли вообще за ним следить? Имело ли это смысл? Пока я находилась в раздумьях, Йен протягивает мне свой пиджак. – Надень, – его карие глаза смотрят на меня, и я чувствую, как заливаюсь краской.  Лошади зафыркали и задвигались. Из кэба кто – то вышел, а повозка поехала.  Человек во фраке, дрожа от холода и дождя, втянул шею и зачем – то натянул цилиндр. Он приближается к нам, и мое сердце заколотилось: вдруг он поймет, что мы следили. Оставалось пару шагов до нас и, похоже, что Йен не нашел придумать ничего лучше и поцеловал меня, закрыв тем самым наши лица. Разумеется, при такой ситуации незнакомец из кэба не обратил на нас внимание. – Ты сегодня уже второй раз наглеешь! – совершенно законно возмутилась я, а Йен криво усмехается. – Ты меня слышишь? – я в серьез злюсь, – прекрати меня целовать без спроса! – Давай быстрее, проследим хотя бы за ним – пропустив замечание мимо ушей, Йен хватает меня за руку. Мы бежим, хлюпая лужами. Я в платье, промокшем до нитки, и бегать мне весьма неудобно. Нежно светлое, в розовых оттенках, ткань покрылась кляксами грязи.  Силуэт человека стремительно удалялся. Во время дождя преследовать его неприятно, но продолжилось это недолго. Мужчина зашел в трактир. Мы немного постояли у входа, чтобы не сразу следовать за ним. – Как мы узнаем его? Я совершенно не видела его лица! – переживаю я. – Он будет в цилиндре, вдобавок мокрый после ливня – сказал очевидную вещь Йен, и я почувствовала себя тупицей.  Мы зашли во внутрь.  На первом этаже двухэтажного трактира располагался зал, в котором за столами сидели в основном мужчины. Они все пили и почти не закусывали. У бара стояли официанты, которые выискивали клиента. Надо отметить, что этот трактир отличался классом в сторону более высокого, об этом свидетельствовала форма официантов и общая обстановка: скамейки со спинками, дубовые столы, хрустальные графины с наливкой в них и, главное, посетители в большинстве своем все были прилично одетые.  Трактир оказался забит, видимо, после праздника многие направились сюда целенаправленно, а некоторым планы скорректировал начавшийся дождь. Я выискивала глазами знакомого мистера Лэйрда: в трактире, кроме нас еще было двое промокших. Один из них был лысый и на его голове блестели оставшиеся капли дождя, а у другого, он был рыжим, волосы оказались сухими. Продвинувшись к бару, я покосилась на рыжего мужчину, который сидел, кстати, не один. Его знакомый судя по сухой одежде ожидал здесь заблаговременно.  Йен как бы случайно задевает рукой «нашего» мужчину, а он, похоже, едва заметил это. – Прошу прощения, – извиняется Йен, а тот делает жест рукой: ничего страшного. Мои глаза нашли цилиндр рядом с ним. «Это точно мужчина, с которым встречался Лэйрд!», –  внутри меня всё ликует.  Йен и я присаживаемся на свободный столик около мужчины с цилиндром. Йен оказался к нему спиной, и мог свободно подслушать разговор мужчин. Кстати, шипели они как змеи, говорили на очень тихих тонах, что несвойственно было для такого места как трактир. Шум и звяканье бокалов, мне, сидящей напротив Йена не позволяли разобрать их слов. Но из обрывков разговора я слышу их имена. Мужчину, за которым мы следили звали Флойсом, а его друга Джереми.  Йен заказал выпивку. Зачем? Я не собираюсь пить, я пришла сюда, чтобы узнать хоть что – то про сестру. Мы узнаем, я пойду и заберу её. И мы уедем отсюда, а это приключение в городе я забуду, как страшный сон.  – У него кое – что есть, – шепчет мне Йен, который вальяжно облокотился о спину скамейки. – Что? – я сгораю от любопытства, Йен сказал это слишком интригующе. – Потом узнаешь, – Йен только раззадорил мое воображение, загадочно улыбаясь. Официантка принесла пинту пива, мне и Йену. Я пить не стала. Хватит и того бокала шампанского на празднике. А Марк вообще всегда запрещал мне алкоголь. Он говорил, что девочки не пьют. А тут Йен протягивает мне фужер, чему я удивилась. – За сегодняшний вечер! – Йен поднимает брови и вновь очаровательно улыбается. Потом он складывает руки и локтями упирается в стол, а подбородок опустил на кисти. Он смотрел на меня, а я на него. И тут я вспомнила всё то, что пережила за сегодняшний вечер: праздник, фейерверк и …поцелуй! Даже два!  Я заливаюсь густой краской, но при этом зачем – то захватываю побольше воздуха в лёгкие. Я затаила дыхание. А Йен все смотрел: я не могла понять о чём он думает и почему помогает. Рядом с нами закурили мужчины, и я, воспользовавшись случаем, помотала головой, надеясь будто все вопросы выскочат из моей головы. Но вместо этого мне захотелось вдохнуть и пришлось захватить табачный дым. Я закашляла, а Йен засмеялся. – Что смешного? – Ты себя странно ведешь. Вот и всё. – Ничего не странно, – почти оскалилась я, но Йен, скорее всего был прав. – Тебя что до этого никогда не целовали мальчишки? – наконец догадывается он, подозревая из – за чего выступил мой румянец.  На самом деле меня действительно не целовали. Но я не хотела признаваться в этом малознакомому наглецу. Я не хотела, чтобы он это знал. И собрав всю свою волю в кулак, я выдавливаю вместо ответа на его вопрос, свой собственный: – Почему ты мне помогаешь? Йен отодвигает пивную кружку и медленно выдыхает через ноздри. – Я расскажу тебе, когда мы выйдем отсюда, – он смотрит мне в глаза и добавляет, – обещаю.  Стоило мне только немного успокоиться, как Йен резко вскочил и начал разговаривать так, будто во рту у него каша. – Ты, закрой рот! – он кричит на меня. Не успела, я ничего понять, как он разворачивается к Джереми и Флойсу, сидящим сзади. – И вы оба закройте рты! – Йен хватает в одну руку кружку пива, в другую чужой цилиндр. Он обходит скамью и становится напротив стола Флойса. – Йен, что ты делаешь? Прекрати! – совершенно ничего не понимая, я вскочила за ним. – Сынок, ты пьян. Давай иди отсюда, по – хорошему, – сказал Джереми, он выглядел крепче Флойса, который смотрел на свой цилиндр. Теперь его головной убор возвышался на голове Йен. – Я тебе не сынок, – Йен икает, и мне показалось это наигранным. И тут я понимаю, что это действительно все является представлением. – Я сказал, убирайся, – Джереми поднимается из – за стола. Взгляд Йена упал на его крепкий корпус, но, похоже, останавливать свою театральную постановку он не планировал. – Ты, вставай, – Йен стукнул ногой в скамью, на которой сидел Флойс, но Флойс растерянно смотрел, то на меня, то на друга. Похоже, нервы Йена сдали, или он захотел, чтобы сдали нервы Флойса. Он переходит в наступление: обливает пивом Флойса. Этого оскорбления он уже выдержать не мог, и тоже вскочил. Он зажегся как спичка, да и выглядел также: худой, высокий с ярко рыжими волосами. Ну точно почти как зажжённая спичечная головка.  Официанты, заметив начавшуюся заварушку, поспешили подбежать, но не могли влезть в этот клубок: Флойс накинулся на Йена, Йен зачем – то прижал его к себе в практически удушающих объятиях, а Джереми уловчился влезть третьим, раздавая тумаки. Моё сердце бросилось в пляс, я окинула взглядом трактирный зал: все молча, кто с интересом, кто с улыбкой на лицах наблюдали за потасовкой. Помощи ждать было не от кого. – Почему, ну почему вы стоите! – обращаюсь я к официантам, которые, похоже, боялись подойти в момент разгара драки. Они делают пару устных замечаний и оглядываются ко входу в служебное помещение. У двери стоит девушка и кивает головой, а потом скрывается в подсобке. Йен отталкивает Джереми и вновь притягивает к себе Флойса, на этот раз за пиджак. А потом он обходит его сзади, и толкает со спины. Флойс падает и, похоже, Йен теряет к нему интерес, потому что переключается на Джереми. Джереми оказался крепче, чем Флойс: он дал пару раз сдачу и рассек Йену бровь. Хлынуло сразу достаточно много крови, и белоснежная рубашка Йена принимает на себя красные пятна. Она впитывает их в себя, оставляя разводы, так похожие на розы на моем платье. В ту же секунду возвращается девушка из подсобки. Вместе с ней идет мужчина в немного другой форме и чуть крупнее официантов. Официанты заметно успокаиваются, переглянувшись. Похоже, к нам направлялся вышибала. – Йен, хватит, уходим, прошу! – я громко кричу, но Йен не смотрит на меня. Уже в последний момент он замечает, что рядом с ним вырисовывается фигура ростом с него. Вышибала хватает Йена за грудки и буквально швыряет его за дверь. Подскочившие официанты помогают Флойсу встать. Я осторожно, но быстро прохожу мимо них. Спешу к Йену.  Он лежит на улице у самого входа. У него разбита губа и рассечена бровь. – Йен! – срываюсь я и набрасываюсь к нему, –  как ты? – Всё хорошо, поверь, это того стоило! – Йен поднямается. На ногах он держался увереннее, чем во время театрального представления в таверне. Но вот лицо оставляло желать лучшего. Хотя победоносная ухмылка кричала так, будто не его выперли, а он сам вышел из этого гадюшника. Йен достал из кармана брюк бумажку и приблизил ко мне. – Приглашение на Пролайф – встречу, – я прочитала, что написано на ней. При этом, понятнее мне не стало. Поймав мой потерянный взгляд, Йен принялся объяснять: – Флойс похвастался Джереми, что встречался с Лэйрдем. Лэйрд, спонсор от Пролайферов выдал Флойсу приглашение на встречу. Я решил, что нужно выкрасть его и пойти вместо Флойса. Ведь там возможно могут обсуждать очень важные вещи: Пролайферы инвестируют в Корпорацию. Сама встреча закрытая, по приглашению. – И поэтому ты затеял эту драку? Йен кивает. – Да, я так долго не обнимаюсь с противниками, но Флойс спрятал пригласительный во внутренний карман. Достать оттуда бумажник всегда было непросто. – Ну понятно, воришка, – я улыбаюсь и понимаю, что сейчас сделал для меня Йен. Он помог схватиться за еще одну ниточку и стать на шаг ближе к возвращению сестры. Моя улыбка уходит с лица, и я с чувством огромной надежды, чуть ли не плача, благодарю его: – Спасибо, Йен. – Не за что, Кейси.  Я, помогаю ему встать. Пытаюсь взять его под плечо. Он толкует это по – своему и приобнимет меня. Так мы шли от таверны вдоль пустых ночных улиц, вдыхая ночной запах смешанный с сыростью земли. Дождь кончился, а запах остался.