Отпустите, грибы...

Гет
NC-17
Завершён
41
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
11 страниц, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
41 Нравится Отзывы 8 В сборник Скачать

Отпустите, грибы...

Настройки текста
      Ещё одна ночь в «Совёнке», а точнее – в одном из его бесчисленных отражений, раскиданных по просторам созданной чьим-то безумным гением Вселенной, не отличалась от предыдущих. Тот же лес, те же тропинки, петлявшие между деревьями, та же скука.       Я сидел на берегу небольшого озера, безучастно глядя перед собой. Идиллическая картина южной ночи, способная тронуть, наверное, даже самое чёрствое сердце, опротивела мне ещё пару сотен циклов назад. Поэтому сейчас я уже просто не мог ни смотреть на убывающую луну, что красила всё вокруг в голубоватый цвет, ни слушать симфонический оркестр из сверчков, наяривавших свою незамысловатую мелодию под аккомпанемент совиного уханья. Ну а летучие мыши, то и дело мелькавшие где-то в небе, раздражали больше всего – ведь недоеденные ими комары докучали одному пионеру и составлявшей ему компанию кошкодевочке.       Впрочем, стоило признать, что моя ушастая спутница, похоже, ничуть не страдала от укусов этих маленьких, злобных вампиров, безразлично отгоняя их широкими взмахами роскошного хвоста. И лишь когда-то какой-нибудь из особо-наглых кровососов начинал крутиться возле её лица, издавая при этом тонкое и противное жужжание, Юля фыркала, в раздражении поводя треугольными ушками, и отмахивалась от рукой. Подобная непосредственность умиляла, заставляя уголки моих губ подниматься в подобии улыбки.       Девочка с кошачьими ушками была единственной, чьё присутствие не вызывало у меня приступов бесконтрольной ярости, а потому я сосредоточил всё внимание на ней, наблюдая за вызывающими недоумение действиями. Юля склонилась над небольшим плоским камнем, поверхность которого теперь устилала сорванными с ближайшего дерева листьями. Когда с этим было покончено, она принялась выкладывать на импровизированный стол грибы, собранные мной по пути сюда. При этом вид у девушки был настолько сосредоточенный, что это выглядело почти комично. Я с трудом подавил усмешку, глядя как она, сидя на корточках, ползает туда-сюда вокруг камня, порой используя для этого все четыре конечности. Помимо очевидной развлекательной ценности этого зрелища профит состоял ещё и в том, что с некоторых ракурсов мне открывался живописный вид на её филейную часть, прикрытую белыми трусиками. Не то, чтобы я не видел этого раньше, но всё равно было приятно и, к тому же, разнообразило скучный вечер.       Однако долго я так всё равно не просидел и, не сдержавшись, нарушил повисшее над погружённым в ночь озером молчание.       Долго ещё? А то я посплю... – спать мне, конечно же, не хотелось, однако иного способа растормошить красавицу я не видел.       Не торопи меня, – огрызнулась Юля, даже не повернув головы в мою сторону. – Тут нужна точность. Понимаешь? Точность.       Я вздохнул. Точность и Юля – эти два понятия не особенно сочетались, учитывая, сколько раз она давала себя обнаружить. Мне, моим двойникам и даже другим пленницам лагеря, которые, кстати, не могли её видеть, а только слышали голос и возню во время кражи сахара с кухни. Вспомнив об этом, я решил немного поддразнить компаньонку, затянув песню из советского фильма*:       У кошки четыре ноги-и-и. А сзади у ней длинный хвост. Но трогать её не моги, не моги. За её малый рост, малый рост.       Это кто тут маленький, – тут же отреагировала Юля. Бросив любовное раскладывание грибов, которому только что предавалась с абсолютной самоотдачей, она подползал ко мне, переступая по влажной от росы траве все четырьмя лапами. Зловеще зашипела и уставилась в лицо горящими жёлтыми глазами. Шуток про рост она не любила, поэтому я поспешил замять сказанное.       Просто песня такая, – дразнить ушастую было забавно, но всё же не стоило переходить черту и навлекать на себя её гнев.       Дурацкая песня! – прищурилась кошкодевочка, недобро поглядывая на меня. Её хвост в топорщился за спиной, словно парус.       Не обращай внимания, – с напускной беззаботностью отмахнулся. – Ты лучше скажи – эти грибы правда будут работать?       Да, – всё ещё щуря янтарные глаза ответила Юля и отодвинулась от меня. – Съешь их и Истина откроется тебе в видении.       Тут я не выдержал и рассмеялся. Сказанные ею слова напоминали скорее откровения наркоманки, чем обещания сверхъестественного существа, и хотя за время совместных странствий я успел привыкнуть к странностям спутницы, иногда она всё ещё сбивала меня с толку. И это было хорошо – после бесконечного однообразия «смен» девиантное поведение Юлии казалось глотком свежего воздуха. Дыханием ветра, проникающего в затхлый склеп, полный живых мертвецов. Однако Юля моего веселья не разделяла.       Что смешного? – сразу же насторожилась она забавно шевеля ушками, которые я всё-таки погладил, не смотря на опасность.       Никогда не произноси слова «грибы» и «видения» в одном предложении, если хочешь, чтобы тебя воспринимали всерьёз! – улыбнулся я, с наслаждением касаясь волос на её макушке. – Или все подумают, что грибочки галюциногенные.       Они не галюциногенные, а волшебные! – Юля, только что разомлевшая от моих прикосновений и блаженно щурившаяся, словно огромная кошка, быстро отодвинулась от меня. Выражение довольства на её красивом лице сразу сменилось возмущённым.       А в чём разница? – не хотел я этого говорить, но ставший уже почти привычным цинизм снова начал прорываться наружу.       Съешь и увидишь! – с этими словами Юля отползла обратно к камню и возобновила работу с удвоенной силой. Я таки сумел мотивировать её поспешить и теперь мог спокойно сидеть в сторонке и наблюдать, как красивая девушка трудится вместо меня.       Совесть меня, конечно же, не мучила. Да и с чего бы? Она сама предложила мне помощь, пообещав научить меня видеть другие версии себя, а потом заставила ещё час таскаться по лесу в поисках сыроежек, которые предварительно посыпала, сахаром. Как будто их было так легко найти в сумерках. Помогать ушастая отказалась, заявив, что я должен был собрать их самостоятельно.       Теперь, когда дело было сделано, я не собирался помогать ей и просто смотрел, как она нарезает круги возле плоского камня с разложенными на его поверхности грибами. Сначала она составила из них какой-то замысловатый узор, а затем принялась толочь, накрыв сверху листом широченного лопуха, по которому ударяла подобранным с земли камнем. Не прошло и минуты, как они превратились в вязкую кашицу, которая была преподнесена мне на влажном листке. Зрелище не вызывало аппетита, а скорее наоборот – отталкивало. Однако я пересилил себя и, закрыв глаза, решительно всосал в себя склизскую, лишённую какого-либо вкуса массу.       Что за пакость?! Просто отвратительно! – скривился я, ощущая, как вязкая сырость стекает по горлу, обволакивая нёбо и вызывая острое чувство тошноты. Сдержаться удалось лишь усилием воли, заметно окрепшей во время моего пребывания в «Совёнке».       Скоро подействуют, – проинформировала Юля, отправляя оставшуюся грибную пасту к себе в рот. Видимо решила присоединиться ко мне в путешествии по параллельным мирам. – Для лучшего эффекта ляг на спину и закрой глаза. Так будет легче.       И долго ждать? – спросил я. Это была последняя моя связная мысль. Затем это началось. В сё тело охватил жар, а в голове появилось странное ощущение, напоминавшее лёгкую, безболезненную «вибрацию». Потрясённый происходящим я встал и прошелся по поляне, но почти сразу сел на траву, прислонившись спиной к дереву. Стоять было невозможно, земля колыхалась подо мной, словно море во время шторма. Казалось бы, это должно было напугать меня, но нет, вместо этого я ощутил прилив чистой радости.       Дикий восторг, подобного которому я не испытывал уже очень и очень давно. Всё вокруг вызывало у меня сильнейшее восхищение – озеро, теснившиеся в полутьме деревья, небо над головой – всё это было прекрасно. Настолько, что я как ребёнок захлопал в ладоши от радости. Не обусловленная мыслями или чувствами, она шла изнутри, из самых глубин измученной бесконечными циклами души. Контролировать себя стало практически невозможно, и я, повинуясь порыву нахлынувших чувств, поднялся на ноги.       Земля всё ещё раскачивалась под ногами, но уже не так сильно как раньше и я мог по-крайней мере передвигаться, не опасаясь потерять равновесие и разбить голову об один из торчавших из земли камней. Однако уже после первой пары шагов я понял, что моя походка очень сильно изменилась – я шёл с ощущением необычайной лёгкости во всём теле, а трава словно проминалась под моими ступнями. Я двигался, чуть ли не пританцовывая, попутно скидывая с себя одежду. Стало жарко, кровь прилила к лицу и шумела в ушах, заглушая стрекот сверчков и кваканье лягушек, решивших присоединиться к нашему с Юлей празднику жизни.       Оглянувшись, я поискал глазами кошкодевочку и обнаружил её замершей у кромки воды. Она стояла, запрокинув голову к небу, а лившийся с неба свет окутывал её обнажённое тело, сверкая на гладкой коже. Юле, по всей видимости, тоже стало не комфортно в одежде, и она скинула с себя платье, позволив коже дышать. Я улыбнулся ей, подойдя ближе. Главным для меня сейчас было её присутствие рядом. Потому что только эта девушка понимала меня и видела весь этот непередаваемо-прекрасный мир вокруг нас.       Всё вроде бы оставалось прежним, но в то же время каждая мелочь приковывала к себе моё внимание и давала повод для восхищения. Я видел, как голубоватый свет луны отражается в поверхности озера, рассыпаясь по ней серебром крохотных бликов, и находил это зрелище идеально, безумно-красивым. Некоторое время я восхищался этим чудом, а затем перевёл взгляд на голубоватые стебли трав, раскачивавшихся на ветру, и понял, что они тоже были прекрасны. Всюду, куда бы я ни смотрел, меня окружала неописуемая красота, словно из адского, зацикленного во времени и пространстве лагеря я перенёсся в какой-то волшебный мир.       Но как? То есть... ты тоже это видишь? – потрясённо спросил я, кода Юля взяла меня за руку, привлекая к себе внимание.       Я всегда это видела, – ответила девочка-кошка, чуть сжав мои пальцы своими. – Это твоё восприятие сейчас расширяется.       Я кивнул, мысленно соглашаясь с её словами. Действительно – все органы чувств были обострены. Мозг воспринимал происходящее в усиленном режиме, позволяя уловить больше деталей. Я чётко видел окружающую обстановку и слышал все её звуки – вздохи ветра в тиши, шелест листьев в ветвях, хрустальный перезвон срывающихся с высоты капель... В обычное время не обратил бы на них никакого внимания, но сейчас каждый из них казался мне произведением искусства. Вместе же они создавали потрясающей красоты симфонию. Столь же сложную, как и калейдоскоп местных ароматов, среди которых преобладал запах сирени и хвои.       Мда, а грибочки-то не простые... – подумал я, глядя на Юлю – Вставляют даже почище водки! Хотя... учитывая, что вырастила их кошкодевочка, использовавшая в качестве удобрения некий белый порошок (я теперь всерьёз сомневался в том, что это действительно был сахар) мне следовало догадаться, что с ними что-то не так. Юля, регулярно употреблявшая их в пищу, по-жизни выглядела и вела себя как упоротая, ловко выдавая это за положенное ей по статусу «всезнание» и «просветлённость». Вот плутовка.       Но сделанное нельзя было повернуть вспять, поэтому теперь мне оставалось лишь надеяться, что маленький эксперимент не закончится комой или сумасшествием. Что, судя по гулявшей по сети информации, было не просто «возможно», а вполне вероятно.       По ходу... это были не опята... – прокомментировал я, вспомнив додревний мем из Интернета и кучу демотиваторов к нему.       Не знаю почему, но эти слова ввергли меня в дикий приступ смеха. Я стоял и смеялся до боли в животе, а Юля, ничуть не обидевшись, вторила моему смеху. Затем, совладав с собой, она продолжила говорить о том, что эта красота живёт рядом с нами каждый день, а мы просто не видим её. Что съев грибы, мы смогли сконцентрироваться и увидеть эту красоту не отвлекаясь ни на что, ведь все наши дела и заботы остались в другом измерении. Некоторые её фразы вызывали у меня восторг, а другие – смех. Я не мог понять, что в них было такого смешного, однако всё равно смеялся. Искренне, а не отработанным смехом «зловещего пионера».       А меж тем мир вокруг меня расцветал всё новыми красками. Ощущение было такое, словно кто-то прибавил яркости на мониторе. Небо вдруг стало таким синим, словно окрасилось медным купоросом, а облака сделались объёмными, как на стерео-картинках. Я замер, запрокинув голову вверх и соединяя звёзды воображаемыми линиями, которые прочерчивал в его непередаваемо-густой синеве. Сложные узоры, образовавшиеся из одиноких точек, тут же рассыпались, чтобы потом соединиться в новый силуэт. Десятки, даже сотни звёзд одновременно – мой разум работал на максимальных оборотах, а воображение вырисовывало звёздные полотна.       Смотри! Ты только посмотри на это! – Юля, подёргала меня за руку, заставив оторваться от создания шедевров в небесах.       Я перевёл взгляд в указанном ею направлении и увидел сказочную картину. Вода в озере начала светиться! Разбиваясь о каменистый берег, волны сверкали и переливались голубыми искрами. Завороженная этим зрелищем Юля тут же забыла обо мне и направилась в сторону источника сияния. Подошла, присела на камень и провела рукой по воде, заставив её поверхность искриться. Я замер на месте, восхищённо наблюдая за светящимся, ночным действом, которое кошкодевочка устроила у меня на глазах.       Несколько минут Юля просто сидела вот так, зачерпывая светящуюся воду горстями и смотрела, как она падает вниз, разбиваясь россыпью голубых искр и оставляя на её пальцах нежно-голубое, фосфоресцирующее свечение. Это было красиво, но девушка, по всей видимости, не удовлетворившись этим, ринулась в озёро, оставляя за собой искрящийся шлейф. Когда она плыла, разгребая воду руками, та начинала светиться, будто у Юли был фонарик в руках. Я был потрясён увиденным, но не позволил себе остановиться, и последовал за Юлей. Интуиция подсказывала, что сейчас должен быть там – рядом с ней. Это было моё место.       Сначала я шёл по устланному листьями дну, а затем поплыл, наслаждаясь прохладой светящейся, озёрной воды. Купание слегка остудило мою горячечную радость и смог, по крайней мере, сдерживать приступы идиотского смеха. Юля, кажется, тоже слегка успокоилась и, когда я догнал её на середине озера, закинула руки мне на шею и припала в сладком, головокружительном поцелуе. Словно давала понять, что мне удалось завоевать не только её расположение, но ещё и любовь, являвшуюся сутью всех вещей.       Теперь я понимал это. Многие вещи вдруг сделались более чёткими, а все вопросы, мучившие меня до этого, быстро находили своё объяснение. Мысли рвались в свободное плавание. Создавалось ощущение, что мою башку сейчас просто оторвет нахрен.       Сказка вокруг нас – это естественное явление, а любовь – главное, – прошептала Юля, когда наши уста разомкнулись. Она хотела ещё что-то сказать, но я вновь приник к её губам, желая вечно ощущать их упругую и так приятно скользящую влажность.       Так мы целовались, то погружаясь в глубины озера, то вновь выныривая на поверхность. Вода вокруг нас горела. На гребнях маленьких волн плясали голубые искры, а в тех местах, где наши тела соприкасались с ними, будто полыхали волшебные костры.       Прежде, в одной из смен, а может быть и в нескольких – не помню, мне уже доводилось купаться ночью, но никогда ещё это не доставляло мне такого наслаждения. Прохладные прикосновения озёрной воды, источающей благодатный свет, далёкое мерцание звёзд, складывающихся в фантастические узоры на небе, и прикосновения маленьких девичьих рук, ласкающих разгорячённое тело. Всё это приводило меня в блаженный восторг! Я испытывал любовь в наивысшем её проявлении и, как мог, старался выразить её через поцелуи и объятья, которые разделял с прильнувшей ко мне девушкой-кошкой. Я упивался свободой нашей обнажённости!       Не знаю, сколько времени мы провели в воде, опьянённые любовью друг к другу и всему сущему, но оно казалось вечностью. Время замедлилось. Мы целовались, любуясь звёздным небом, и озеро в округ нас было его отражением. Мириады звёзд плавали под водой, то погружаясь к тёмному дну, то вновь разгораясь и всплывая к поверхности. Мы чувствовали себя так, словно оказались в открытом космосе, и плыли посреди мерцающей тьмы сотен Млечных Путей. Даже наши тела светились, окутанные искрами.       Мир устроил для нас настоящее шоу. Невообразимую феерию света, о которой всем остальным оставалось только мечтать. Я хотел, чтобы это не кончалось, но в какой-то момент Юля отстранила меня и легонько подтолкнула в сторону берега – туда, где нас ждал целый мир с огромными деревьями и мокрыми камнями, которые приятно массировали босые стопы. Нагая и прекрасная девушка-кошка несколько раз крутанула головой из стороны в сторону, избавляя волосы от излишков влаги. Я заворожено смотрел на взметнувшийся вихрь капель, сверкавших в лунном свете, словно осколки горного хрусталя, а Юля, как ни в чём не бывало, закинула волосы за спину и лёгкой, пружинистой походкой отошла от озера. Демонстрируя роскошные формы безупречного, тела она будто предлагала испить коктейль безграничного восторга и я, в принципе, готов был ответить на её безмолвное приглашение, но тут...       ...на берегу меня снова накрыл приступ беспричинного веселья. Я просто начал глупо хихикать, глядя на соблазнявшую меня кошкодевочку. Стоял и смеялся, сознавая, что меня уже не просто кроет, а плющит и колбасит. Ушастая не отставала от меня – забыв об охватившем её желании, она опустилась на траву и начала раскачиваться туда-сюда, словно бы в такт неслышной музыке.       Я смотрел на неё и понимал, что она пытается что-то донести до меня, но никак не мог понять, что именно. Знал только, что это знание изменило бы всю мою жизнь. В конце концов мой разум обессилел от попыток вскрыть секретный шифр,закодированный в её ритмичном покачивании и я просто с восхищением наблюдал за мудрой кошкой. Она продолжала подавать мне знаки, но я уже не обращал них внимания. Я только восторгался её безграничной мудростью. Каждое движение Юли было проникнуто высшим знанием.       Юля, – с благоговением обратился я к той, кто казалась божеством, а возможно и была им. – Почему ты колышешься?       Потому что я – гриб! – безапелляционно заявила кошкодевочка и оскалилась, пытаясь изобразить улыбку Чеширского Кота***.       Я хотел возразить, сказав, что это чушь, что млекопитающее не может быть грибом и это антинаучно, но потом вдруг понял.       Точно! Гриб! Ленин же был грибом**! – воскликнул я, вспомнив вычитанное на просторах Интернета высказывание. Кому оно принадлежало и что именно значило я, конечно же, не помнил. Да это было и не важно, сейчас, главное, что фраза объясняла всё!       Да! – Юля вскинула руки к небесам, радуясь тому, что я понял её. – Ленин гриб, я тоже гриб и ты теперь будешь грибом!       А что если... мы все грибы?! – озвучил я следующую свою мысль. При этом воображение нарисовало картину из нескольких сотен человекоподобных грибов, облачённых в пионерскую форму. Я согнулся пополам в приступе тугого, истерического хохота.       Грибы! Грибы! Мы все грибы! – видя моё бесконтрольное веселья, Юля подошла ко мне, обняла за плечи, успокаивающе погладила по голове и, склонившись к ушку, нежно прошептала, задевая чувствительную мочку остренькими, как у кошки, клыками.       Доехала хорошо, не волнуйся. Целую, твоя Крыша, – фраза, прежде не вызывавшая у меня особого восторга, повергла меня на землю, заставив корчится на траве в припадке безумного смеха, продлившегося, судя по боли в животе, несколько минут.       Отсмеявшись и вернув себе подобие адекватности, я приподнялся на локте, не без удивления обнаружив рядом Юлю, стоящую в весьма пикантной позе. Ушастая замерла на четвереньках, повернувшись ко мне... хм, той самой частью, из которой у неё рос торчавший «трубой» хвост. Опустившись на локти, она выставила свою аппетитную задницу в самом что ни есть выгодном свете и теперь призывно смотрела горящими глазами. Из приоткрытого рта кошкодевочки вырывалось прерываемое словами мяуканье.       Хватит расслабляться, давай ебаться! – было похоже на призыв к действию в пионерском стиле. Что называется – в тему.       Ну давай, согласился, – сказал я, пристраиваясь к ней сзади. И по мере того, как мои руки скользили по её тёплому и упругому телу, приугасшее чувство любви разгорелось с новой силой. Только теперь к благоговению примешивалось ещё и желание.       Поаккуратнее, котоёб, – прокомментировала Юля моё вторжение, но, разумеется, и не подумала отстраниться или вырваться.       А ты тогда кто? Человекофилка? И вообще, скажи лучше спасибо за то, что я не кот! – пропыхтел я, морщась от излишне интенсивных ощущений, которые были скорее болезненным и, чем приятными. Неприятные последствия усиления чувствительности.       Почему? – Юля резко развернулась, поглядев на меня круглыми, как плошки, глазами. Ей, по ходу, было не слаще, чем мне.       Потому, что член кота покрыт маленькими шипами и просить его быть нежным всё равно, что просить ежа не колоться!       Да уж твоей пипетки мне явно бояться не стоит, – рассмеялась Юля, держа голову в пол оборота ко мне и прожигая диким взглядом через плечо. Вот ведь сучка! Вздумала язвить в интимнейший из моментов близости! Совсем совесть потеряла ушастая!       Это у кого тут пипетка?! – грозно зарычал я, до глубины души возмущённый столь презрительным отношением к моему... первому помощнику. А чтобы угроза не была пустой – схватил шатенку за спутанные патлы и потянул на себя, одновременно наказывая её киску серией мощных толчков. Слишком мощных, как оказалось – проводящие клетки наших нервных систем были буквально наэлектризованы, и каждое движение отзывалось в переплетённых телах, вспышками расцветая перед глазами. С моих губ срывались стоны чистой страсти, ну а звуки, издаваемые Юлей, напоминали скорее крики мартовской кошки на крыше, чем всхлипы девушки.       Она готова была кончить в любую минуту, я тоже,но мы не могли. Секс нашем теперешнем в состоянии был чем-то фееричным по части ощущений, однако не приводил к желаемому финалу. Как будто чего-то не хватало. Какой-то малости, отсутствие которой и удерживало нас на краю, в тяжком состоянии предощущения экстаза. Чтобы пересечь заветную черту мы перепробовали не меньше десятка разнообразных поз и занимаясь этим лежа на траве,стоя у дерева и даже сидя на камнях. Мой мозг словно отключился и я оказался за пределами рационального мышления. Эго и супер-эго исчезли. Остался только ид – совокупность базовых инстинктов.       Всё, что я понимал в тот момент, это то, что хочу её, а она хочет меня. Остальное было не важно. Мои руки сжимали бёдра Юли, натягивая на себя её обнажённое тело, пока она, согнувшись в талии, цеплялась за ствол дерева, оставляя на его коре глубокие царапины. В какой-то момент она вырвалась, развернулась и захватила зубами мою нижнюю губу. Прикус ила до крови, после чего тут же сунула язык мне в рот. Заставила стонать от удовольствия и боли, ещё больше подогревшей желание. Схватив Юлю за задницу я развернул её и прижал к дереву, задохнувшись от ощущения острых когтей, разрывающих мои плечи. Затылок девушки-кошки с глухим стуком ударился о ствол дуба, но она, кажется, даже не заметила этого. Её тело превратилось в один электрический импульс.       Её глаза полыхали словно две огромные луны когда она слизывала пот с моей кожи, попутно покусывая её. Оставляя красные отметины страсти по всей поверхности шеи и груди. Помечая меня, как будто я был её собственностью. Хотя, впрочем, так и было.       ...наши тела скользили друг против друга бесконечно долго, её грудь прижималась к моей груди, а укусы и царапины только усиливали удовольствие. Подстёгивали продолжать, проталкиваясь внутрь попавшего в полную мою власть тела, меняя позиции...       ...наконец мы повалились у корней дерева, устроившись на подстилке из листьев, полумёртвые от счастья и пьяные от сюрреалистических видов ночного озера. Мне было так хорошо и свободно рядом с Юлей, перекинувшей ногу через моё бедро, что я мог бы лежать так до самого рассвета, но... что-то не давало покоя. Некая полузабытая мысль, прорывавшаяся из прошлой жизни.       Пролежав так неопределённое количество, времени я перевернулся на бок и коснулся ладонью юлиной щеки, надеясь, что она всё поймёт и поможет мне найти ответ на вопрос. Та словно услышала мои мысли и улыбнулась с детской непосредственностью… а вот плющило ушастую совсем не по детски – зрачки её светившихся в темноте глаз были расширены, а лицо кривилось в глупой улыбке. Ждать, что она о чём-то догадается, находясь в таком состоянии, было просто глупо, поэтому я пересилил лень и спросил:       Мы что-то хотели сделать... но я не помню, что, – собственный голос казался искажённым, словно доносился из-под воды.       Ты хотел научиться видеть другие лагеря, – ответила Юля, зеркально повторив мой жест. Теперь мы лежали лицом к лицу.       Ну и чего же ты молчала? – в обычном состоянии я непременно разозлился бы на неё за напрасную трату времени, но сейчас, в этом волшебном мире, сквозь двери которого мы прошли сразу после употребления грибов, не было места злобе и негативу.       Ты не спрашивал, – набивший оскомину ответ окончательно отбил у меня желание развивать эту тему. Поэтому я просто перекатился обратно на спину и устремил взгляд к звёздам, которые сейчас мигали в вышине совсем как огни на ёлочной гирлянде.       Ладно, и что мне теперь делать? – спросил я, не дождавшись инструкций. Юля, начала тупить. Наступила фаза угнетения.       Просто... закрой глаза, – я послушался, и это едва не стало для меня роковой ошибкой. Потому что стоило мне смежить веки, как я сразу, почти мгновенно провалился в бесконечную череду ярких, быстро меняющихся и труднообъяснимых изображений. Назвать начавшееся галлюцинациями было бы преуменьшением. Нет, это было самое настоящее безумие, мешанина цветов и образов!       Узоры всех цветов и форм кружились перед моими глазами, а в их сплетении то и дело возникали образы других лагерей и других версий меня в каждом из них. Почему-то моё сознание сконцентрировалось именно на других воплощениях. Все посторонние люди вокруг сливались в какую-то общую массу безликой толпы. Как массовка в фильме, где множество мелких человечков несутся куда-то и совершенно не важно, что с ними произойдёт, и кто из них чем занимается? Я видел только себя – свои копии. Семёнов, которые бессознательно проживали свои циклы. Кто-то просто наслаждался замкнувшимися в кольцо семью днями лета, кто-то пытался найти ответы и выбраться из лагеря, ну а кто-то, и таких было большинство, пытались заполучить сердце выбранной девушки.       Мне открылось столько всего, что в какой-то момент я понял, что не справлюсь со столь мощным информационным потоком.       Откуда в моей голове столько информации?! – закричал я в ужасе, подскочив с нашего брачного ложа из опавших листьев.       Юля не ответила. Да это и не нужно было, ведь мы оба знали – откуда. Из Коллективно го Разума, объединявшего всех Семёнов из всех лагерей. Большинство из них не могли активно взаимодействовать с этой сетью, но я научился пользоваться её. С её помощью мне удавалось передавать телепатические послания другим версиям себя, устанавливаясь связь между изолированными друг от друга лагерями и получать информацию, которой я ранее не обладал, но которая содержалась в Коллективном Разуме. Один раз мне даже удавалось призывать тени двойников себе на помощь, но сегодня, на краткий миг, я связаться с каждым из них одновременно. В грибном путешествии, предпринятом мной в попытке расширить границы восприятия я, приблизился к сущности, устроившей всё это. К обладателю голоса, которого я называл Супер-Семён. Таинственному кукловоду, знавшему всё о каждом из нас.       Я же, пока что, не был готов к существованию на таком уровне существования, а потому открыл глаза, очищая разум.       Отпустите, грибы, – простонал я, пытаясь отогнать навязчивые видения других реальностей, всё ещё атаковавшие мой мозг.       Нет. Грибы так просто не отпустят! – продекламировала Юля перевернувшись на живот. Её возглас прозвучал как постулат, и я снова засмеялся, но уже больше от отчаяния. Происходящее реально начало угнетать, но я не видел способа остановить это.       Как же тебя, Сеня, размазало, – сочувственно покачала ушастой головой кошкодевочка, не пытаясь, впрочем, помочь мне.       Да! Меня размазало тонким слоем по всей Реальности! – с готовностью подтвердил я её слова. – Я повсюду... я такой... всеобъемлющий! После этих слов мы снова начали смеяться. Вместе, в унисон и этого, почему-то, нам становилось ещё смешнее.       Где-то посреди этого приступа безудержного веселья мне пришла в голову идея посетить один из соседних лагерей, где сейчас мой двойник безуспешно пытался спасти свою девушку – в очередной раз. Двигало ли мной желание помочь ему, вызванное чрезвычайно благодушным настроением, или же уловленным в Коллективном Разуме предположение о том, что имен о этот Семён сможет помочь нам выбраться отсюда? Не знаю. И то и другое, наверное. А вот поступком Юли, неожиданно согласившейся на мою авантюру, явно руководили грибы. Иначе она ни за что не согласилась бы вмешиваться в ход событий, происходящий внутри «смены».       Я плохо запомнил подробности этого приключения. Память сохранила только какие-то обрывки и разрозненные фрагменты. Пройдя сквозь окно пространственного портала, выглядевшего как подвешенный над землёй круг из светящегося голубого тумана, мы оказались в лесу, затянутом пеленой проливного дождя. Это место быстро начало нас угнетать. К тому же, чтобы найти Семёна, нам пришлось продираться сквозь стены из уплотнившегося воздуха, которые едва не стали для нас непреодолимым препятствием.       В конце концов, после нескольких часов блуждания по лесу мы всё-таки на шли Семёна придавленного веткой дерева, и помог ли ему выбраться, попутно подсказав, как спасти его драгоценную Мику. Хотелось поговорить подольше, но я в тот момент находился в полнейшем неадеквате и почти ничего не соображал. Что называется прощай кукуха. Помню как нёс какую-то чушь и лез к своему двойнику обниматься. Не из братских чувств, разумеется, а просто потому, что в тот момент я ощутил себя ужасно одиноким.       Ушастая, впрочем, тоже была хороша и, вместо того, чтобы надавать мне подзатыльников и привести в чувство изображала из себя кошку. Изгибалась на земле в неприличной позе и сверкала трусами перед другим мной. Хорошо, хоть додумалась одеться, прежде идти сюда. Мои попытки поднять её с пола и прекратить этот стриптиз оказались дохлым номером. Юля заявила, что не может стоять прямо и будет ползать. В доказательство своих слов она действительно поползла в сторону ближайшего дерева, ловко отталкиваясь от земли руками и ногами, и остановилась, только уткнувшись затылком в корень того самого дерева. Я плюнул в сердцах, оставив в покое девушку-кошку (всё равно в таком состоянии толку от неё было чуть меньше, чем «никакого») и принялся втолковывать Семёну, что мы с Юлей пара и ему здесь ничего не светит. При этом я, зачем-то, открыл этому олуху подробности наших интимных отношений, вогнав беднягу в краску. Не знаю зачем. Видно, в тот момент это показалось мне реально необходимым.       После этого мы оставили моего незадачливого двойника с ворохом неразрешимых вопросов. Учитывая, что дождь не хило так угнетал, а находиться под его ледяными струями и в овсе не доставляло никакого удовольствия, мы поспешили вернуться в «свой» лагерь. Переместились туда, откуда и пришли – на берег осиянного звёздами озера. Я без сил повалился на траву, чувствуя, что меня начинает «отпускать». Взгляд прояснился, а «визуалы» вызванные воздействием грибов, начали рассеиваться. Осталось лишь умиротворение и спокойствие. Глубокая убеждённость в том, что, в конце концов, у нас с Юлей всё обязательно будет хорошо.       Осознание красоты мира, всё ещё жило где-то внутри и, сфокусировавшись на нём, я мог вытащить его на поверхность. И это было хорошо, ведь сейчас я вряд ли вынес бы мысль о том, что потеряю это знание навсегда. А так я мог просто наслаждаться ощущение неописуемой лёгкости, и, казалось бы, давно утраченным ощущением гармонии с самим собой и со всем остальным миром.       А в особенности – с одной кошкодевочкой, мирно задремавшей у меня под боком. Её голова привычно лежала на моём плече.       Всё-таки не стоило есть эти грибы. Красота мира слишком невыносима для глаз, – шепнул я касаясь губами её макушки – аккурат между дёрнувшимися от моего дыхания ушками, и закрыл глаза. Так мы и заснули – обнявшись и вслушиваясь в шуршание листвы, пение ночных насекомых и уханье сов, беззаботно перепархивавших с ветки на ветку. Грибы наконец-то отпустили нас.
Примечания:
Возможность оставлять отзывы отключена автором
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.