Раскаяние

Тишина. Мертвая тишина. Слышно только завывание ветра, метавшего снег по пустому городу. А посередине этой пустоты – я. Ну, и пара ржавых машин, брошенных хозяевами в спешке. Отчего такая суматоха, я никак не пойму. Люди – странные существа. Они всю жизнь горбатятся на работе, чтобы удовлетворить свои потребности с помощью денег. Бесполезные бумажки. По крайней мере, теперь. И вот, они покупают себе всякие безделушки, а когда им угрожает опасность, они готовы бросить все, чтобы спасти свою жизнь. Но потом-то они опять будут работать ради того, что могут в какой-то момент потерять. Что я забыл в этой пустоте? Да ничего. Мне здесь спокойно. Тянет меня сюда какая-то сила. Я сумасшедший? Возможно. Отрицать нельзя. Но то, что меня тянет в заброшенный город, из которого последний человек выехал пять лет назад, кажется странным. Вон, ЛиАЗ, подгнивший о времени. -410… - прочитал я надпись, едва выделявшуюся на фоне ржавчины. – Помотало тебя временем, дружище .Заглох, да? Что, не сможешь меня увести в новую смену? А жаль, я бы все сейчас вернул… Я засмеялся. Гитара сзади немного мешала, но я смог-таки забраться наверх, на его крышу. «А если упаду, разобьюсь и умру? Не все ли равно?»-подумал я, когда сел на край крыши. Хоть и был снег, но это, скорее всего, – очередной прикол этой еб*чей системы. Было тепло. Очень тепло. Я сидел в старых пионерских шортиках, толстовке, которую привез когда-то с собой, и кедах, которые мне любезно предоставили в лагере взамен на потрепанные туфли типа «босоножки» в моем последнем цикле. Я расчехлил гитару и стал наигрывать простенькую мелодию. -Алиска… До сих пор помню, как мы с тобой веселились все эти циклы. Помню, как ты меня уговорила взорвать памятник на площади в какой-то из циклов. Первую смену я тебя, если честно, побаивался… Из-за тебя я снова взял гитару в руки. Смотри, до сих пор помню, как играть.. Надеюсь, ты меня услышишь там, на небесах… А это наша любимая с тобой мелодия… Помнишь, как мы с тобой танцевали под нее на пляже, пока никто не видел. Она была у меня в плеере, ты, как ее услышала, сразу влюбилась в нее. И так почти каждую смену… Если и есть рай, то ты точно должна быть там. И ты должна ее услышать… Слеза упала на деку и разлетелась на множество капелек. За ней еще одна…И еще… Впервые я дал волю эмоциям. -Первое чудо нового света… Гроза всех пионерлагерей рыдает, как школьница от поднятого мальчишками лифчика… Я снова стал наигрывать мелодии, всплывавшие у меня в голове. -Мику… Микуська… Девочка-пулемет… Поначалу невозможно было рядом с тобой быть, ведь ты всегда говорила без умолку… Но насколько же было приятно с тобой находиться после… Недооцененная многими в лагере, вечно одинокая в своем клубе… Даже Алиска не записывалась, а просто брала оттуда инструмент… Помню твои радостные глаза, когда я вступил в клуб. Вот это песню мы с тобой играли почти каждый концерт. Ты научила меня всему, что могла сама. Петь, играть на всех инструментах, а главное – любить жизнь такой, какая она есть, не отчаиваться оттого, что не похож на всех. Может, поэтому я до сих пор не повесился на каком-нибудь суку… Надеюсь, сидишь сейчас рядом с Алисой, и вы вместе смеетесь надо мной… Очередной порыв ветра покачнул ЛиАЗ, и я решил слезть, на всякий случай. -Тут где-то скамеечка была… А, вот она! Я пошел к подъезду, который был ближе всего ко мне. -Бросили тебя бабульки, да? Обидно? Давай скрасим одиночество друг друга. Я отряхнул скамейку от снега и сел. -Славя… Прости, что недооценивал тебя… Я очень мало уделял тебе внимание. Но ты была очень хорошим человеком. Помнишь, как мы пересаживали с тобой розы в образ флага СССР? А потом, когда приехали, недоумевали, где мы оба могли это видеть? Помню, как ты постоянно убегала с похода, а потом болела. Кто, дурочка, купается в ледяном озере ночью? Пару раз мы, конечно, сбегали вместе, и тогда оба легли в больничку. Оба косячники, да. Если ты там рядом со всеми, обними их за меня… Небо стало освобождаться от туч. -Правильно, освобождай девчатам обзор! Пусть поржут с этого микрочела-психопата. Впервые за два месяца я увидел солнце. -Ульянка… Вот смотрю я на солнце, и тебя вспоминаю, сестренка. Такое же ярко-рыжее. Не обижайся там! А то вот обижусь в ответ! Вспомнился момент со страшилками в библиотеке… Сколько раз я его проживал? А, МЫ проживали? Постоянно смешно становится с твоей реакции. А привидение на костре? Да-а, было время… Улыбка появилась на моем лице. Не оскал психопата, а именно улыбка. Надеюсь, со стороны это выглядело мило… -Лена… Леночка… Сложный ты человек была… Каждую смену ты вела себя по-разному. Никогда невозможно было понять, как ты среагируешь на какой-нибудь пустяк. Но за что я тебя осуждаю, так это за попытки вскрыться. Знаешь, как я страдал, когда видел тебя мертвой… Хоть и успевал иногда тебя спасти, но все же. Тем не менее, я тебя люблю. Да что там. Всех вас я люблю, девчат! Правда, понял это только сейчас, спустя пять лет… … До лагеря отсюда было 10 километров по дороге, так что, дошел я быстро. К тому же научился преодолевать это расстояние за полчаса через лес, напрямки. Я отнес гитару в муз клуб, взял 20 роз, которые я выращивал в столовой к этому дню, и пошел за домики. Там покоились могилы тех, с кем я был знаком. Они были особенными, ведь я за ними ухаживал. Сухая трава не выбивалась из-под снега, а кресты были идеально ровными и не упавшими. -Ну что, ребят… 5 лет вас нет в живых… Никого… Кроме меня… Мне очень жаль, что так вышло. Я не знаю, что на меня тогда нашло. Но я понял одно. Я сошел с ума. 5 с лишним лет назад мне вернулась память. Это очень болезненно, когда ты вспоминаешь все разом. Я вытерпел. Жил с этим пару смен. Но потом у меня случился приступ. У меня все в голове перемешалось, я видел вместо людей непонятно кого. Все вы были перекореженные. Я не выдержал и начал вас убивать. Топором с пожарного щита, обрезом с домика охраны…Все вы это знаете, сколько раз я сюда приходил ныть… Простите меня все… Еще раз, простите… Я начал раскладывать розочки по могилкам. -Алиска… Мику… Славя… Уля… Лена… Женя… Эл… Шурик… Я упал на колени и зарыдал… В этот момент над лагерем нависли тучи. Полил дождь. -Плачете, да? Мне тоже жаль, я тоже, как видите, плачу! … Я простоял на коленях еще минут 10, после чего, встал. -Так, ноги затекли. Надо пройтись. Я прошел все ряды могил, возле каждой вспомнил человека, который в ней погребен, и на на каждую положил цветок. В свое время я попасть так и не смог, а остался в прошлом. Ольга и Виола погребены в бункере. Нечего было убегать от меня. Я просто нашел под старым корпусом ящик динамита и подорвал его. Мне даже не жалко их. Видимо, вместе с тоннелями взорвались и те машины, которые были в бункере. У меня есть подозрения, что это именно они возвращали всех в начало цикла. Ведь с их разрушением смены больше не начинались. После этого я стал наблюдать интересную картину: я смог выходить за территорию лагеря. Так я дошел до некогда живого города. Правда, теперь он был заброшен, непонятно почему. По запискам, найденным в отделении милиции, 21 июля 1987 году все население по неизвестным никому причинам вывезли в считанные часы. Некоторые люди побросали даже свои автомобили, непонятно почему. Я стал ходить сюда практически каждый день, потому что больше мне заняться было нечем. Вскоре запасы в столовой иссякли, и я стал охотиться на диких животных. Сначала из обреза, потом из лука. Хорошо, что нашлась хорошая веревка для тетивы. Так прошли мои 5 лет жизни в этой дыре. -Какого черта? Я услышал звук останавливающегося за воротами лагеря автобуса. Любопытство взяло верх, и я решил посмотреть, что такое произошло. За воротами стоял новенький Икарус, в точности такой, на котором я приезжал сюда каждую смену. Из него вышла девочка с кошачьими ушками. -Ты кто? – спросил я. -Я – это я, - она хихикнула. -Что тебе от меня нужно? -Заходи в автобус. -Зачем? -Он увезет тебя обратно, в твое время. -А с чего я тебе должен верить? -А с чего мне тебе врать? -Действительно… -О ребятах не беспокойся, я за ними присмотрю. -Нет, серьезно, кто ты такая? -Я – это я. Я знаю только, что меня создали там, что ты разрушил. Уйти я не смогу, так что, я останусь здесь. А ты езжай. Ты заслужил нормальную жизнь. -Вряд ли я смогу стать нормальным после всего этого. -А ты попробуй. Ради девочек. Ради всех ребят, что были с тобой. -Постараюсь… Автобус завелся. Я зашел в него. -Прощай, кто бы ты ни была. Прощайте, ребята… -Пока. Двери закрылись. -Как там меня звали? Пионер? Нет, я – Персунов Семен Денисович, одна тысяча девятьсот восемьдесят девятого года рождения. И я еду домой.