Перепутал.

      Чангюн не переваривал девчачьи мелодрамы про слащавую любовь. Особенно те, в которых вокруг парочки развивается плаксивая трагедия, вроде смертельных заболеваний, которые разлучают возлюбленных. Тем не менее, прямо сейчас он сидел в зале кинотеатра на сеансе подобного третьесортного фильмеца, отстранённо жуя попкорн и запивая его колой, которую, как он был уверен, смешивают с водой в автоматах бара. Сюда нелёгкая занесла парня в сопровождении его предполагаемого нового бойфренда, который настаивал на том, чтобы их второе свидание прошло именно так. Первое, по обычаю, прошло в какой-то кафешке, которую тот считал очень романтичной, на что Чангюну, в принципе, было абсолютно плевать. Этот бедолага, очарованный врождённым даром пикапа, даже, видимо, и не рассматривал того, что ничего серьёзного ждать не стоит и, вероятно, уже придумывал имена их детям, которых даже в теории быть не может. Им же преследовал лишь одну цель: чисто перепихнуться и разбежаться. Ему не жалко было потратиться на эти бессмысленные похождения, ведь денег имелось более, чем достаточно. Для него это давно стало чем-то вроде более культурного снятия проститута, чувства которого его не волновали. Только удивляться тому, что парни иногда попадались куда более требовательные, чем девушки, он не переставал. Этот вот оказался уж больно труднодоступным, ломался, словно невинная девица. Ещё немного и Чангюн готов был забить.       Заскучав, парень уже откровенно зевал, борясь с желанием плюнуть на всё и уехать в какой-нибудь клуб, но не зря же он терпел аж сорок минут этого мыла.       — Я в туалет, — предупредив недобойфренда, Чангюн отряхнул штаны от крошек и, матерясь себе под нос, заковылял по лестницам тёмного зала вниз, на выход. Не торопясь расправившись со своими делами, Им решил некоторое время побродить по холлу кинотеатра, рассматривая рекламные афиши тут и там: это занятие он находил более интересным, чем соплепускание подростков на экране. Было на удивление пусто и тихо, лишь работники бара копошились возле автоматов для приготовления попкорна. Желание завалиться в кровать пересиливало желание вернуться к просмотру ещё полутора часов фильма, и, в принципе, ничего его не останавливало, но, в конце концов, не такой же он козлина.       Таки решив вернуться в зал, Чангюн проследовал обратно вверх, спотыкаясь о плохо освещаемые лестницы и проклиная себя за то, что не уехал домой. Благо зал был полупустым и никто не зашипел на него за шум. Увидев табличку с номером своего ряда, Им проследовал к своему месту, наблюдая за происходящим на экране: снова кто-то рыдал из-за чего-то, снова непонятно кто и из-за чего. Усевшись рядом с парнем, Гюн не глядя мазнул поцелуем по его губам, выдыхая 'я вернулся'. Но губы были… незнакомыми? Нет, он не то чтобы помнил губы того парня в деталях, но сейчас точно мог сказать, что таких ощущений ещё никогда не испытывал. Он будто прикоснулся губами к сладкой вате, к роскошному бархату, к чему-то невообразимо мягкому и приятному. Нахмурив брови, Чангюн развернулся в сторону сидящего рядом и в шоке понял, что это не его бойфренд. Пара удивлённых больших глаз уставилась на похитителя поцелуя, словно задавая немой вопрос 'какого хуя?! '. И Им провалился бы сквозь землю, что ему не свойственно, но произошедшее потом заставило его раскраснеться ещё сильнее, но уже скорее от злости.       На заднем ряду, прямо за ними внезапно вскочил его спутник, который, как оказалось, наблюдал развернувшуюся картину воочию. Задыхаясь от возмущения, парень закатил такую истерику, что все зрители, сидящие рядами ниже, развернулись на источник шума, предпочитая живой спектакль фильму на экране. Чего только Чангюн не услышал в свой адрес, да ещё и бедному незнакомцу досталось сполна. Они пытались успокоить его, убедить в том, что это глупая случайность, но тот и слушать их не хотел, лишь кричал, драматично смахивая слёзы с щёк. Не в силах придумать новых оскорблений, после пятнадцатого 'придурка' и четвёртого 'ты такой же, как все', бедолага выбежал из зала, едва ли не под аплодисменты и присвистывания. Устало потерев лицо ладонями, Чангюн откинулся на спинку кресла и скатился вниз по нему.       — Не собираешься за ним идти? — спросил незнакомец.       — А смысл? Ты сам всё слышал. Да и влом, — отмахнулся Им.       — Это твой парень?       — Нет. Хотел хорошо провести ночь, а тут с самого начала не заладилось.       — Я Че Хёнвон, — неожиданно произнёс невольный виновник скандала, протягивая руку. — Можем поехать ко мне.       Чангюн снова опешил, на этот раз смотря на совершенно спокойное, уверенное и… такое удивительно прекрасное лицо. Освещения от экрана теперь казалось чертовски мало, хотелось рассмотреть его глаза, нос и, особенно, губы получше.       — Ты хотя бы потише, что ли, — прошептал Гюн, неловко пожимая протянутую руку.       — Да ладно, весь зал только что наблюдал за тем, как твой сумасшедший, по их мнению, бойфренд дал тебе от ворот поворот за то, что ты засосал меня, — закатил глаза Хёнвон. — В общем, либо мы едем, либо не мешай мне упиваться гордым одиночеством. Я тут до тебя, между прочим, наслаждался шедевром кинематографа.       Чангюн молча поднялся с места, взял нового знакомого за тонкое запястье и повёл прочь из зала. Он не особо думал о том, насколько абсурдно выглядела эта ситуация со стороны, больше всего его волновала возможная близость с этим красавчиком, из-за которой от одной только самой невинной мысли по загривку пробегали мурашки. Он уверенно следовал прямо к выходу, не обращая внимания на окружающих, так и не отпуская его руки. Дойдя до парковки, он кивнул на свою машину и, усевшись за руль, наконец, смог выдохнуть. Кровь кипела, прибивая то к голове, то в нижнюю часть тела.       — Я Чангюн, кстати.       — И на этом спасибо, — усмехнулся Хёнвон, пристёгивая ремень безопасности и называя свой адрес.       Всю дорогу до дома красавчика они молчали, благо от гробовой тишины спасали песни, которые Хёнвон, не спрашивая, вдруг включил на своём смартфоне. Чангюн с удивлением отметил, что музыкальный вкус у него действительно хороший: почти все песни из этого плейлиста были и в его. Нервно барабаня указательными и средними пальцами по рулю, Им бросал короткие взгляды на всё такого же безупречно красивого Хёнвона, который смотрел в окно, положив подбородок на ладонь. Разнообразная палитра цветов с проносящихся мимо вывесок и рекламных щитов мелькала на его безмятежном, отстранённом лице, придавая ему ещё больше загадочности.       Чангюн не был особо удивлён происходящим: ему не раз доводилось проводить ночи с незнакомцами, но никто из них не вызывал у того интереса. Он пытался не думать о причинах такого поведения нового знакомого, но сейчас мысли непрошено лезли в голову. Парень испытывал к нему тягу, которая отзывалась в области ширинки, и он считал каждый метр проделанного пути, мечтая побыстрее добраться до пункта назначения.       Наконец доехав до многоэтажки, парни выбрались из машины. Хёнвон, не глядя на Чангюна, направился ко входу, и второму не оставалось ничего, кроме как последовать за ним, раздражённо прикрывая пах полами бомбера. Всё в том же молчании поднявшись на нужный этаж, парни вошли в просторную квартиру. Чангюн огляделся, подмечая, что живёт он здесь, вероятно, один.       — Иди в душ, чистое полотенце на полке сверху, — бросил Хёнвон, скрываясь на кухне.       Пройдя в ванную и закрыв за собой дверь, Чангюн уставился на своё отражение в зеркале и прорычал. Какой душ, когда стояк уже каменный, не дотронешься?! Сбросив одежду, парень спешно смыл с себя усталость и, обмотав бёдра большим персиковым полотенцем, вышел к хозяину квартиры.       — Кофе на столе. Я быстро, — изящно проскользнув мимо гостя, Хёнвон скрылся в ванной.       ‘Но я не просил’, хмыкнул себе под выдающийся нос Гюн, но кофе всё-таки пригубил. Вкусный.       Хозяин квартиры и правда не заставил себя ждать, уже через 5 минут появившись в белом махровом халате. Только для Чангюна и эти несчастные минуты, проведённые в томном ожидании, показались целой вечностью, поэтому, завидев Хёнвона, тот сразу направился к нему, рассыпая свои флюиды во все стороны.       Пройдя в спальню, красавчик пошёл в наступление, опрокидывая Чангюна на кровать, попутно стягивая с того полотенце и откидывая его в сторону. Такого резкого поворота событий последний не ожидал, но это лишь больше разогнало кровь по его телу, вызывая на лице пошлую ухмылку. Он уже видел, как Хёнвон осёдлывает его бёдра, но через секунду тот резко развёл его ноги, оказываясь между них, заставляя приподняться на локтях и попятиться назад.       — Стоп, к таким позам я не привык, — возмутился Гюн, пытаясь выбраться из не устраивающего его положения.       — Если ты надеялся быть сверху, то спешу тебя разочаровать — сегодня доминировать буду я, — холодно ответил Хёнвон, распахивая халат и обнажая своё восхитительное хрупкое тело.       — О таком нужно заранее предупреждать, — нервно пытался отшутиться парень, видя, что тот настроен серьёзно.       — Заткнись уже, — опустившись, Хёнвон обхватил эрегированный член Чангюна длинными тонкими пальцами, вбирая головку в рот, зажимая его своими сводящими с ума пухлыми губами.       Им шумно втянул воздух носом, ощутив влажное тепло хёнвонова рта, когда тот продолжал вбирать плоть всё глубже, посасывая и проводя языком вокруг. Картинка, нужно сказать, открывалась просто невероятная, но он больше не мог найти в себе силы, чтобы держаться на локтях, и уронил голову на мягкую подушку, позволяя красавчику командовать парадом. Все возмущения ушли на задний план, когда тот заглотил член до самого основания, заставляя прорычать от удовольствия. Заметив наступающие фрикции, Хёнвон отстранился и улыбнулся.       — Не торопись, лучшее ещё впереди.       Отыскав смазку и презерватив в прикроватной тумбочке, Хёнвон уже вскрыл серебристый квадратик, когда Чангюн, отойдя от лёгкой эйфории, снова запаниковал.       — Ты, блять, сейчас серьёзно? Я ни разу не был снизу, мне страшно!       — Всё бывает в первый раз.       — А кто сказал, что я хочу?!       — Твой стоящий колом член, — обыденно пожав плечами, Хёнвон продолжил свои действия, раскатывая резинку по стволу. — Ты, главное, расслабься, а то будет больно.       — Спасибо, успокоил! Не так я планировал провести вечер… Это можно расценивать как изнасилование!       — Если подобного рода вещи тебя возбуждают, то у меня для тебя плохие новости, — на этот раз Хёнвон уже смеялся, являя новому знакомому свою изумительную улыбку.       — Отец, прости, мало того, что твой сын — гей, так ещё и нижним сейчас заделается, — зажмурившись, простонал Гюн.       Влажный и холодный от смазки палец скользнул по сфинктеру, заставляя напрячься ещё сильнее, но не отказался от своих планов проникнуть внутрь. Чангюн поморщился от неприятных ощущений, когда одна фаланга вошла в него, но больно, к счастью, не было. Пока Хёнвон не начал проникать глубже, аккуратно надавливая на стенки. По непонятным парню причинам, головка его члена начала сочиться естественной смазкой, вынуждая задуматься: а не извращенец ли он на самом деле? Убедившись, что указательный палец двигается уже свободно, красавчик добавил средний, но в ответ получил сопротивление.       — Расслабься, иначе мои пальцы останутся в тебе, — беззлобно усмехнувшись, Хёнвон наклонился к парню и обдал его щёку горячим дыханием.       — Сложновато расслабиться, когда у тебя в анусе чужие пальцы! — простонал Чангюн, покрываясь мурашками от такой близости.       Хёнвон стал усыпать шею парня поцелуями, проводил языком по выпирающим ключицам, втягивал кожу, оставляя красно-синие отметины, заставляя того хватать ртом воздух и отвлекая от неприятных ощущений, всё ещё продолжая аккуратно и не торопясь растягивать его. Сбивчивое дыхание Гюна заводило его ещё сильнее, а каждое соприкосновение члена с бёдрами распространяло по телу приятные, щекочущие ощущения. От третьего пальца Чангюн зажмурился до искр в глазах и покатившихся по щекам слёз, но сопротивляться перестал, отдаваясь, хоть и болезненным, но всё ещё необычным ощущениям.       Убедившись в том, что парень с покрасневшими и затуманенными от возбуждения глазами готов, Хёнвон выдавил немного смазки на член и приставил головку к входу, постепенно погружая её внутрь. Чангюн затаил дыхание, прислушиваясь к ощущениям и сжимая плечи красавчика, оставляя на коже красные следы от коротких ноготков.       — Больно? — едва сдерживаясь, не позволяя себе потерять голову от дурманящей тесноты, прошептал Че.       — А сам как думаешь? — зашипел Гюн.       — Не знаю, не пробовал.       — Что?! — крик возмущения превратился в крик от неожиданно накатившего ощущения заполненности, когда Хёнвон вошёл во всю длину, заставая врасплох.       — В тебе невероятно приятно, — облизнув пересохшие пухлые губы, улыбнулся красавчик, задавая медленный темп.       Покраснев, неожиданно для самого себя, Чангюн отвернулся и прикусил губу, начиная наслаждаться действиями Че. Его длинные тонкие пальцы невесомо блуждали по молочной коже, задевая ноготками соски и заставляя вздрагивать каждый раз. Не в силах больше сдерживаться, он начал ускорять темп, сжимая бёдра Има, подтягивая того навстречу себе, со временем начиная получать ответные движения навстречу и чуть ли не мурлыкая от удовольствия.       Ранее плавные движения с каждым разом становились всё более отрывистыми, потому что обоих больше не волновала прежняя томная размеренность. Обоим хотелось большего, и они получили это, когда Хёнвон настиг простаты Чангюна, от чего тот громко простонал, изогнулся в спине и сжал Че внутри себя, вынуждая отказаться от пары порций воздуха. С ускорением темпа, комната стала заполняться тяжёлым дыханием и стонами, накаляя пространство вокруг, которое для них сейчас будто не существовало. Они были увлечены друг другом, плавились от взаимно даруемых ощущений, теряли рассудок.       — Поцелуй меня, — собрав последние силы, попросил Чангюн.       — Ты уже украл у меня поцелуй, а я на первых свиданиях не целуюсь, — даже на пике наслаждения Че не переставал язвить, раззадоривая Гюна ещё сильнее.       — Завались и поцелуй меня! — вскрикнул Им, притягивая того к себе за шею.       Улыбнувшись, Хёнвон накрыл губы Чангюна своими, увлекая в не менее страстный и горячий поцелуй, лаская и посасывая его язык. Когда воздуха в лёгких перестало хватать, и долгий поцелуй был разорван, парень заметался по постели, дрожа от затопивших его с головой ощущений. Безусловно, у него и раньше был безудержный, крышесносный секс, но в роли нижнего он впервые, и это абсолютно другие ощущения. Удивительно, но ему нравился этот напор, доминирование, власть над ним. Было приятно ощущать эту заполненность, каждое касание самых чувствительных точек пускало разряды по телу, выбивая дух. Но приятнее всего оказалось любоваться сказочно красивым лицом Хёнвона: чуть длинные чёрные волосы разметались по лицу; и без того полные губы распухли и раскраснелись от многочисленных поцелуев; между бровями залегла напряжённая морщинка, а большие глаза горели огнём. Сложно было поверить в его существование. Ещё сложнее — в то, что он проводит ночь с, возможно, самым красивым человеком на земле. Мысли испарились из головы уже давно, всё это Им чувствовал сердцем, которое трепетало и рвалось из грудной клетки.       Достигнув максимальной скорости, Че просунул руки под лопатки Чангюна и навалился на его грудь, примкнув губами к шее и выдыхая на чувствительную в том месте кожу раскалённый воздух, сопровождаемый шумным дыханием. Член парня оказался зажат между их животами и получил свою порцию ласки, из-за чего тот стремительно приближался к разрядке. По комнате от стены к стене разносились громкие стоны, звуки грозящейся развалиться кровати и пошлые шлепки, что отчасти сделало своё дело.       Через пару качков бёдрами, Чангюн вздрогнул и замер в немом крике, почувствовав взрывающиеся в голове фейерверки и изливаясь на их тела. Перед глазами мелькали тысячи всплесков света вперемешку с чёрными пятнами. Тем не менее, Хёнвон продолжал двигаться, доводя парня до исступления. Хотелось отпрянуть, убежать от этих ощущений: после разрядки они были невыносимыми, потому что было слишком, слишком хорошо. Войдя до основания в последний раз, Че кончил следом, вышел из Чангюна и вжался в него ещё сильнее, так, что можно было почувствовать, как его мелко потряхивает. Неизвестно чем ведомый, Им обнял красавчика и бесконтрольно глупо улыбнулся, наивно полагая, что его всё равно не видят. Но именно в этот момент Хёнвон приоткрыл один глаз.       — Вижу, тебе понравилось, — съязвил довольный собой Че.       — Соврать уже не получится? — смущаясь, ответил Им.       — Неа, — хитро улыбнулся красавчик.       — Тогда пойдёшь со мной на второе свидание? Только, умоляю, не в кинотеатр.       — Что, боишься опять перепутать?       — Нет, не хочу снова тратить время на эти идиотские лав-стори.       — Разве ты не занимаешься этим прямо сейчас? — хмыкнул Хёнвон.       Вспыхнув ярко-красным, Чангюн перекатился по кровати и оседлал бёдра Че:       — Не думай, что я влюблюсь в тебя только из-за того, что ты восхитительно отымел меня! — и, чтобы не дай Бог тот не ляпнул ничего смущающего снова, парень утянул его в долгий поцелуй, который заменял все, такие ненужные сейчас, слова.