Поиграем?

- Давай поиграем, Пуддинг. Харли кружилась у шеста, словно профессиональная стриптизерша, кидая провокационные взгляды окружающим. Пистолет в её руке выглядел безобиднее плюшевой игрушки. Так, аксессуар. Она схватилась левой рукой за пилон, медленно подняла ногу с мелкими татуировками и грациозно обвила ею холодный металл. Харли развязно вильнула бёдрами, закусив нижнюю губу, а затем рассмеялась. Её голова слегка откинулась назад, но она резко вернула прежнее положение. Девушка сделала неразличимый жест свободной ногой и повисла, смотря прямо на Джокера. - Ну же, мистер Джей, развесели меня. Мне ску-у-учно! - наивно хлопая ресницами, протянула Квинн. Она извивалась змеей в такт мелодии, за что публика наградила её пошлыми свистами и пьяными выкриками. Однако внимание аудитории было ею нагло проигнорировано. Девушка крепко обхватила пилон внутренней поверхностью бёдер и прижалась к нему всем телом. Её кроваво-красные губы застыли в миллиметре от поверхности шеста, и в следующий миг влажный кончик языка тягуче-медленно прошёлся по гладкой железке. Харли озорно подмигнула никому и всем одновременно и вновь рассмеялась, откинувшись назад. Джокер лишь неотрывно наблюдал за этими действиями. Музыка изменилась, и Харли Квинн вмиг оказалась на своих двоих, проделав плавный пируэт в воздухе. Её блестящее мини-платье идеально подчёркивало фигуру и бледность кожи. Яркая, эксцентричная, она привлекала много внимания. Кончики разноцветных волос мелькнули в воздухе, когда она единым слитым движением спрыгнула со "сцены". Проходящий мимо официант остановился, дабы предложить выпивку даме. Та, пробежавшись пальчиками по груди парня, схватила его за форменный галстук и втянула в грубый поцелуй. Джокер гортанно зарычал, сжав в руке стакан с виски. Его взгляд вмиг потемнел, и он даже неосознанно подался всем телом вперёд. Харли же, напоследок чмокнув официанта в лоб, схватила фужер с голубоватой жидкостью и повернулась к мужчине. Их взгляды пересеклись. - Все вон... - едва слышно проговорил Джокер, но зал опустел буквально за пару минут. Музыка всё ещё тихо играла в небольших колонках. Мышцы лица преступника хищно дернулись, когда Харли сделала пару глотков. Она, будто нечаянно, уронила стакан себе под ноги и направилась к его креслу, сверкая сумасшедшим блеском в глазах. Её дерзость и грация вызывали восхищение и заставляли желать большего, чем поцелуй. - Дааа, детка, иди ко мне, - сказанные в своей манере слова заставили девушку белозубо оскалиться. Она пантерой скользнула на колени Джокера, лицом к лицу. Её руки оказались закинуты на его плечи, так что она схватила оружие обеими ладонями позади его затылка. Он прошёлся большим пальцем по накрашенным губам, обвел скулу и заглянул в наивные, верящие глаза: - Конечно, мы поиграем, - Харли на это только прижалась к нему сильнее и потянулась было за поцелуем, однако Джокер остановил её, надавив на чувственную кожу, оставляя красные следы на собственных пальцах. - Поиграем по моим правилам, - гортанно прорычал он и оставил мимолетный укус на её плече. Квинн беззаботно рассмеялась, откинув голову, открывая беззащитную шею. Его губы прошлись по ключицам, выше, выше, оставили небольшой синяк у линии челюсти и, наконец, впились долгожданным поцелуем в её уста. Она рвано вдохнула и простонала что-то нечленораздельное. Джокер подхватил Харли под бедра и резко встал, не отрываясь от её губ. Он прошёл к тёмной двери, скрытой соседним креслом, пинком открыл и вошёл в комнату со своей ношей. Квинн в его руках таяла, словно снег на солнце весной. Она не замечала ничего, кроме его глаз, и очнулась только тогда, когда её плавно опустили на пол. Девушка сморгнула алкогольный дурман и огляделась. Она сидела в центре круга, состоящего из острых лезвий разных мастей, пушек, пистолетов и стеклянных бутылок. Её сердце дрогнуло от восторга, и ей с трудом удалось сдержаться от восклицания. Позади неё щёлкнул дверной замок, и послышались шаги. Панорамные окна освещали темноту комнаты светом уличных фонарей и фар от проезжающих мимо автомобилей. Холодная сталь сияла. Джокер вошёл в круг и сел напротив Харли. Тишина нарушалась лишь их спокойным дыханием, да тиканьем настенных часов. Девушка боялась отвести взгляд, прервать волшебство момента. Ей казалось, что она по-настоящему влюблена. И не только она. - Запомни, всего четыре, - манерный шёпот прорезал воздух между ними вскользь, но так метко. Мужчина протянул к ней руку и раскрыл ладонь, сверкая серебряной улыбкой. Харли смотрела на него несколько долгих секунд, прежде чем поняла, чего хочет от неё Джокер. Она заинтригованно прищурилась и передала ему револьвер. Он, не глядя, вставил пару пуль в вращающийся патронник, слегка встряхнул и положил оружие между ними. За окном завыла полицейская сирена. Ничего необычного для Готэма. - Ты первая, детка, - маниакально усмехнулся Джокер, а его глаза блеснули чем-то, что Харли никогда не видела раньше. Он предстал перед ней ангелом в холодном свете окон, и она завороженно кивнула: - Скажи... Скажи-скажи-скажи это, - едва ли не шипя. - Прекрасен. Ты прекрасен, - тихо и медленно ответила Квинн. Джокер утробно замычал, не то от наслаждения, не то от огорчения. - Пули всего две. Выстрела четыре, - проговорил мужчина, словно тоном пытаясь взять "на слабо", и уточнил. - Если кто-то умрёт, игра продолжается до четырёх выстрелов. Харли снова кивнула. Будто находясь под гипнозом его великолепного образа, она протянула руку к револьверу. Аккуратно взяла его, перезарядила. Потом, обхватив двумя руками и вытянув указательные пальцы вдоль ствола, поднесла к лицу, на секунду прижала к губам. Джокер не мог отвести взгляда от неё, от её монотонных и притягательных движений. Квинн подставила дуло под челюсть, улыбнулась и, не прерывая зрительного контакта, нажала на курок. Прозвучал глухой щелчок. Квинн бережно погладила ружьё, прикрыла глаза, а потом передала его Джокеру. Эта игра была интимнее всего, что было между ними. Это как откровение. Мужчина проделал эту процедуру быстро. Просто перезарядил, поднёс револьвер ко лбу и нажал на спусковой крючок. Вновь прозвучал глухой щелчок. - Что ж, говорят, Бог любит троицу, - небрежно бросил Джокер, возвращая орудие убийства девушке. Харли вновь взяла револьвер. Она осмотрела его со всех сторон, перезарядила. Из её груди вырвался глубокий вздох, но в глазах не было ни капли сомнений. Она готова на всё. Её рука поднесла дуло к виску, а палец мимолетно надавил на курок. Раздался выстрел. Её тело повалилось навзничь. Глаза всё ещё были открыты, но теперь их заливала густая кровь. Наверное, где-то под ней ошметки мозгов. Джокер пару секунд смотрел в пустоту. Он видел её взгляд в момент выстрела. Он видел там себя. У него не ушло много времени на то, чтобы вытащить из её пальцев пресловутый револьвер. Он чисто механически, не давая отчёт своим действиям, выстрелил, но услышал лишь щелчок. Мимические мышцы растянулись в широкой улыбке, и по помещению разнёсся его безумный хохот. Тело содрагалось от смеха, а по щекам текли слёзы. - Четыре, - прошептал он в пустоту, а камор в барабане шесть. На улице было странно тихо, и Джокер разразился ещё большим хохотом. Ему было смешно. Нет, ему было дико смешно. До истерики, до абсурда. Он едва ли мог вдохнуть сквозь смех. Его пальцы снова сжались вокруг ствола. Снова поднесли дуло револьвера к виску. Снова перезарядили. Снова нажали на курок. В мёртвой тишине раздался выстрел.