ГЛАВА IV
1
Мне может захотеться пить в любое время дня и ночи, поэтому я отрываюсь от своих дел, а в данный момент просыпаюсь и иду на кухню. Видеть гостиную чистой и пустой — радует глаз, а увидеть там второкурсника, превращающегося в девушку — не очень, но на это я решил просто не обращать внимания. Кто их знает, этих девушек — может в школе вообще таких уже половина, а то и больше. Так что, я просто прошел к боллеру с водой и наполнил стакан. — Фокусник? — жалобно уточнила она, рассматривая меня. — Мгм, — согласился я, все еще не отрываясь от стакана. — Я все объясню… — Спасибо, не надо, — отмахнулся я и помыл стакан. — Не надо? — удивилась девушка. — Это не мое дело, так зачем оно мне? Или мое? — уточнил я. — Точно не твое, — резко ответила девушка. — Замечательно, — я уже собирался уходить, как она схватила меня за рукав фиолетовой пижамы. — Я Роуз, — представилась она. — Приятно познакомится, Роуз, — недовольно прошипел я. — А теперь могу я пойти спать? — заметив обеспокоенный взгляд Роуз, я закатил глаза. — Я никому не скажу, расслабься. — Правда? — А надо? — Нет! — Вот и чудесно, — псевдо-бодро сказал я, и уже про себя: — И почему все это происходит ночью? Почему со мной? — Что-что? — Спать хочу, — я вырвал наконец единорожий рукав и ушел в свою комнату, спать и не думать о девушка, бродящих по мужской академии. Утром, днем и вечером меня почти не дергали и дали нормально поспать ночью. Скорее всего меня просто не могли найти в библиотеке, потому что туда вообще почти не заходят, но вот через день меня ждала еще одна новость, приятная или нет, я решил не задумываться, но она определенно меня выбешивала одним своим существованием. Лав прибежал ко мне со слезами на глазах и обнял, уткнувшись в плечо. Что это значит, почему он плачет и почему именно в мое плечо — загадка. Почему это происходит опять ночью — тоже. Но загадка исчезла, когда Лав сбивчиво поведал мне о некой Роуз и Виере, что минут двадцать назад обсуждали проигрыш парня в дзюдо и то, что Виер воспользовался самим Лавом, но все равно проиграл. — Я не думал, что он такой… — хныча мямлил он, размазывая слезы по моей любимой пижаме. Что меня выбешивает больше — страдания любимой пижамы или то, что я оказался прав насчет Виера — я еще не решил, но эти два факта меня бесят. Особенно ночью. Ну почему все происходит именно ночью?! — Все мы не такие, какими нас видят, поверь. — Почему? Ты очень добрый… — Я — ядовитая змея, Лав, и если бы мне было выгодно твое раскрытие — я бы именно его и сделал, но оно мне, что? Не выгодно. — Ты бы так не сделал, — уверенно заявил парень, что почти заставило меня рассмеяться, но переубеждать я никого не спешу, а вот спать, как раз. — Я спать, — оповестил я Лава. — Что? Но… Да, прости, спать действительно пора, а я… Я наверное лучше не буду возвращаться в школу. — Да? — удивился я. — Да, Виер теперь знает кто я и я… Он ведь не такой, каким я его видел и… — Как по мне, здесь намного больше Раздражителей, чем один лишь Виер. — Конечно, здесь очень много замечательных людей! Еще есть Нуклер, Мэн, Танмо, Чон, ты… — парень замолчал, а потом широко улыбнулся. — Точно! Я останусь здесь ради вас всех. — Вот уж спасибо, — пробубнил я и зевнул. — Да-да, идем спать.2
— Физ. тренировка? — проныл рядом сидящий Нуклер. — Почему мы должны этим заниматься? Причем еще и бег с препятствиями! Окружающие поддержали его в этом заявлении, ведь никому из них не хочется хоть что-то делать. На самом деле, какая разница что делать, если за это дают баллы, да еще и не плохие? Я думал, что мой сосед, как и Мэн, Лав, Виер и Танмо будут рады, ведь так им будет легче попасть на турнир на звание идеального, но лень — это лень, угу. Мне, если честно, физическая деятельность нравится только по одной единственной причине — кайф по окончании. То, как ноют мышцы приносит неимоверное удовольствие абсолютно всем людям, главное прислушиваться к ощущениям. — Хорошо запомните сегодняшнюю усталость, — сказала тренер. — Потому что теперь, она с вами на всю эту неделю. Это предмет, который пробудит вашу мужественность. Тренировки в спортивном лагере пробудят внутренние инстинкты, — и так далее и тому подобное. Парням очень понравилась долгая и вразумительная речь женщины, которая теперь стала одним из примеров для подражания для большинства учеников академии. На следующий день Лав и Нуклер что-то шепотом обсуждали; Мэн страдал от неразделенной любви к, так называемой, Мон, но слава Богу хоть не желал ее влюбить в себя, а решил просто по-дружески общаться; Виер и Гуд, сидящий рядом со мной внимательно слушали учителя, разбивающего нас на пары для следующего занятия; а Танмо выглядел как-то подавлено, что не очень вписывается в его образ жизнерадостного Пи, но я к сожалению я не могу ничего сделать, чтобы поднять ему настроение… Лава поставили в пару с братом, Мэн и Нуклер оказались вместе, Виера поставили с Лином, тем который был у меня раньше наставником, а меня приставили к Танмо. Парень пытался выглядеть более правдоподобно-радостным, но получалось из рук вон плохо и я прекрасно это видел. В попытке развеселить Танмо, я довольно часто начал показывать лично ему фокусы, что вряд ли бы вызвало положительные эмоции у других учеников, поэтому показывал я их в довольно тихих и, надеюсь, укромных местах. — Давай продолжим тренироваться, — предложил он, вновь связав наши руки и встал. — Мгм. С ним надо что-то делать, хоть что-то, но я не знаю что. Просто не знаю и все! Это выводит из себя. В голову вдруг пришла глупая идея, которая вряд ли приободрит парня, но можно попробовать. Почему бы и нет? Все равно ничего путного не приходит.***
«Привет, Танмо. В последнее время ты ходишь подавленным чем-то и мне тяжело переносить это. Хочешь знать что я вижу? Может тебе и не очень интересно, но я все скажу. Я вижу как человек, который заставляет мое сердце замирать при каждом своем появлении, а легкие перестать работать — сильно грустит и переживает свои внутренние проблемы. И это больно и обидно. Думаю, ты знаешь какого это. Да, это любовное письмо. Да, я парень. Да, мне все равно. Нет, я не скажу кто я. Просто я хочу чтобы ты знал, что кто-то тебя любит так же сильно, как и ты.»***
Я не знаю, письмо так подействовало на Танмо или что-то другое, но выглядит приободренным с самого утра. — Вперед, Фокусник! Нам еще побеждать, а ты плетешься как улитка, — шутил он, пока мы перелазили через деревянную конструкцию в виде треугольника. — Я бегу с той же скоростью что и ты, Пи, — напомнил я ему, за что получил приятный подарок в виде заливистого смеха. — Кажется, мы первые, — радостно сказал Танмо, когда мы подбежали к тренеру. — Молодцы, — похвалила она нас. — Можете снять, — она указала на связывающую нас веревку. — Кто первый? — Я! — парень бодренько поднял руку, подмигнул мне и съехал вниз по тросу. — Юху-у-у! Я также спустился вниз и насладился ветром, путающимся в волосах и красивыми видами с такой высоты.3
— Было весело, — сказал Танмо, когда мы уже сняли оборудование и каски. Парень уселся у озера и снял обувь, решив помочить ноги. — Присоединяйся, это было и впрямь нелегко, — он подмигнул мне и я не смог противится. Раскрасневшиеся и уставшие ступни погрузились в прохладную воду. Я издал стон наслаждения от столь приятных ощущений и откинул голову назад. И, да, снова почувствовал изучающий взгляд на себе. — Неужели у меня и впрямь что-то на лице? — Нет, просто ты немного странный. — Да, я знаю, — согласился я. — Ты не понял, я хочу сказать, что ты такой классный, фокусник, голубые волосы, серьга в ухе, но… Ты такой тихий. Никогда не стремишься первым показать новый трюк, будто тебе неприятно делать это на публику и, прости, но и улыбка у тебя странная, — он закусил губу. — Глаза неживые почти. — Да, верно, — я кивнул, чем очень удивил Танмо. — Я пока описывал тебя, запутался, а тебе все норм… Говорю же, странный, — он попытался улыбнуться, но получилось криво. — Не стоит притворятся при мне. — Притворятся? — удивился парень. — Натягивать улыбку, если ты этого на самом деле не хочешь, — пояснил я и улегся на траву, закинув руки за голову. — Наверное, ты прав, — парень расслабил мышцы лица и лег рядом. — Думаю, на самом деле, ты всегда прав. Интересно, почему ты почти ни с кем не общаешься? — Что ты имеешь ввиду? — Тебя окружает так много людей, желающих с тобой пообщаться, подружится, а ты их избегаешь. Я помолчал немного, обдумывая ответ и смотря на облака. Большие, пушистые словно вата, они розовеют под вечер. — Они желают не общения со мной, а быть в, так называемой, «свите», понимаешь? — наконец заговорил я. — Со мной хотят общаться лишь из-за моих фокусов. Это единственное, что во мне замечают. — Не правда, у тебя интересная внешность — помнишь, что я сказал? Голубые волосы, классная серьга в виде дракона, да и то, как ты подводишь глаза выглядит круто. А еще ты очень умный, — сразу затараторил Танмо, пытаясь поднять мне настроение, на что я слегка улыбнулся. — Мой ум замечают немногие, Пи Танмо, а интересен он и вовсе единицам, которые можно пересчитать на пальцах одной руки, — я вновь сделал паузу. — Знаешь, я не очень люблю общение, но если спрашивают мое мнение, то пытаюсь как-нибудь ненавязчиво помочь, дать совет. Пока последовало им два человека и один мечется между «да и нет». — Какой ты добрый, — заметил парень, улыбаясь уже по-настоящему. — Скажи, что так испортило твою самооценку? — С самооценкой у меня все как раз нормально, Пи, — я коротко рассмеялся. — Просто я пессимист, а ты оптимист, вот у нас и отличается мнение о жизни и моей самооценке. — Но, ты все равно выглядишь очень невесело и неуютно, — продолжал напирать парень. — Будто тебя что-то гложет. — Я разочаровался в людях, когда был еще ребенком, — пояснил я. — Я не хочу сказать, что у меня было плохое детство или что-то в этом роде, нет, Боже упаси, — я вновь коротко рассмеялся. — Просто… Я резко встал и посмотрел на Танмо. — Что случилось? — парень аж подпрыгнул от неожиданности. — Я могу показать.***
Я завел парня в гардеробную и начал снимать рубашку, Танмо тут же закрыл лицо руками и рассмеялся. — Эй-эй, ты что, соблазняешь меня? — через секунду он уже не выдержал и убрал ладони с лица, повернулся к нему спиной. Улыбка испарилась, словно ее и не было вовсе. — Когда мне было восемь, у меня было много друзей. Я уже тогда умел делать такие фокусы и всем было интересно на них посмотреть, потому и таскались за мной как щенки, — повернув голову, я увидел ошеломленное лицо Танмо и улыбнулся, он удивлен похлеще моих прошлых фокусов. — Это было лето. Один мальчишка захотел забраться на самое высокое дерево и сказал, что мы трусы, раз не лезем за ним. Я был очень вспыльчивым и такое заявление меня разозлило, вот и полез, — улыбка сползла и с моего лица. — А потом подскользнулся и упал на доски с гвоздями. Было много криков, слез и крови. Дети со мной больше не играли, потому что я был «больным». Тц, не был я болен и сейчас здоров. Но объясни это детям, зависящим от мнения родителей… Я не считаю свои шрамы чем-то страшным, да и, я просто не хотел их показывать и все. Эта история лишь показала мне какими бывают люди. Парень подошел ко мне и провел пальцами по самому большому шраму. Всего их три, рваных, длинных и старых, но уже заживших шрама. — Главное, что теперь они не болят, верно? — он улыбнулся, посмотрев на меня. — Да, наверное, — я вздохнул и тоже улыбнулся.4
Мы с Танмо перед сном решили зайти в кафе миссис Пон. Парень залип в телефон, что-то рассматривая, а я сложил руки на столе и улегся на них. Удобненько, только столы маленькие. — Холодное шоколадное молоко для прекрасных парней, — хозяйка заведения поставила перед нами стаканы с божественным напитком и мы вцепились в трубочки. — Ох-ох, вы же знаете, что уже поздно? Почему не в комнатах? — Не могу уснуть без твоего шоколадного молока, Пи Пон, — ответил с улыбкой на лице третьекурсник на что я кивнул. — Ах, оставь свои сладкие речи, — женщина ущипнула парня за щеку и ушла, а Танмо что-то снова сделал в телефоне и перевел взгляд на меня. — Ты опять хочешь вывести меня на откровение? Каждый раз, когда ты залипаеш на мое лицо, в итоге я рассказываю тебе подробности своей личной жизни. — Нет, что ты! Ты просто красивый… Я имею ввиду… — Ты тоже красивый, — сказал я. — Мне нравится форма твоего лица и цвет кожи, и в твоей внешности есть то, что называют изюминкой. А если не считать лицо, то у тебя красивое спортивное тело. — С-спасибо, наверное, — парень слегка смутился. — А еще ты милый, когда смущаешься. — Мог этого не говорить! Я рассмеялся, смотря на возмущенно-смущенное выражение лица Танмо и его сжатые кулаки. Он злобно отпил шоколадного молока и мы помолчали пару минут, но он не выдержал и вновь начал тему о турнире. — Участвовать собираемся мы с Виером, и я еще слышал о Нуклере и Мэне. Еще хочет участвовать Гуд, он тоже на третьем курсе как и я, возможно еще будет Чон. Он об этом не говорил, но его оценки позволяют, да и дружба с Виером просто так не проходит. — Мгм. — Ты тоже будешь? — Мм. — Почему? — Нмнм. — Что значит — не хочу? Хочешь, еще как! — Мм. — Разберемся. — Мхм.