Импринтинг миров - 4 (кто на новенького?)

      – Янара?.. – Ррокс не то что удивился, а даже испугался, увидев супругу, задумчиво сидящую над уже ополовиненной бутылкой крепкого алкоголя. – Что-то случилось, что ты с самого утра решила выпить?       – У меня? – Яна совершенно трезвыми глазами посмотрела на мужа. – Нет. Что касается нас, то все в порядке, а вот что касается моего папани... Чтоб его черти забрали, вот тут не скажу...       – А что с ним? – Ррокс застыл, испытав леденящий душу ужас. Как он, защитник, не смог оказаться рядом с тем, кого поклялся защищать до самой смерти... – Что случилось? Он жив?!       – Пока – да. Но вот останется ли таким же, когда Богдан узнает о том, что тот сотворил, даже не знаю.       – Янара! – Ррокс глубоко вздохнул. – Говори уже прямо. Или мне Кира позвать, чтобы он из тебя все вытянул?!       – А знаешь... Зови. Если он уже проснулся, – согласно кивнула Яна. – Потому что в том, что мой папуля сотворил, без ста грамм и нормального психа не разобраться.       – И ты нам расскажешь все! – чуть жестковато произнес Ррокс.       – Да расскажу! Не волнуйся ты так, – отмахнулась Яна, ощутив ментальный зов, а после и узрев Кирилла, что спешно натягивая футболку, зевая и сонно щурясь, почти вбежал в зал. – Да успокойтесь вы! Ситуация, скорее, заставляет охреневать, чем пугаться, – она создала еще два хайбола для виски, разлив алкоголь, после чего, подумав, выставила на стол закуски.       – И с чего ты охренела, родная? – Кирилл присел напротив, готовый слушать.       – Ну... изначально я хочу вас попросить, ничего никому из того, что я расскажу, не говорить.       – Могла бы и не напоминать, – фыркнул Ррокс.       – Ну, вот и отлично, – Яна выпила, после чего, задумавшись, снова наполнила бутылку до самого горлышка, на что урр только головой качнул, понимая, что неправильно мог оценить степень опьянения супруги. – В общем, мой папаша, как всегда, решил все делать по-своему, и, разругавшись с эннэшше, смылся в закрытую часть вселенной, даже не знаю какую сторону и какой слой, чтобы разобраться с сайнарами.       – Ну, это мы знаем, – Кир посмотрел на Ррокса, отметив, что тот кивнул.       – Как он там себя вел, не знаю, да и не моего ума это дело, но вот буквально вчера, этот... умный, сука, человек, обрел себе нового супруга.       – Ему что, своих троих не хватает? – удивился Ррокс. – И да, как ты об этом узнала?       – Вэрриан, во сне, рассказал. Вроде как этот сайнар, что уже странно, является последним пазлом в их семье.       – И это тебя смущает? – удивился Кирилл.       – Меня это заставляет охуевать! – буркнула Яна. – Во-первых, сайнары для людей, пахнут очень неприятно, даже воняют. И не потому, что не моются, а потому что у них такой истинный запах. Я как вспомню, что Андрей превращался в сайнару, мне блевать хочется! Хотя, сами по себе, это довольно миленькие создания, – вспомнив внешний вид Наанны, Яна скинула образ в память Кириллу. А потом, подумав, скинула и их «аромат», напоминающий запах протухших рыбьих потрохов. Кирилл даже закашлялся, а Ррокс только плечами пожал, вспомнив данный запах. Все же больше относился к подвиду разумных животных, которые питались только сырым мясом и рыбой. Да и общался он с Андреем в этом облике.       – От этого запаха можно избавиться? – Кирилл не мог даже смотреть на алкоголь и еду, после получения информации.       – Ну, в общем-то, можно...       – Если перевести в энергетическую копию, и поменять этому сайнару тело, – добавил Ррокс. – Думаю, Андрей это уже сделал.       – Вообще-то да, но влюбился и принял его в кровать он еще не измененным, – Яна снова вздохнула. – Там такая любовь-любовь, что я даже не знаю, как к этому отнесутся остальные эннэшше. К тому же, этот крылатый, невероятно хитер и изворотлив. Можно сказать, что он моего папочку в себя влюбил. А я не хочу видеть рядом с отцом тех, кто пользуется его добротой. Ну... или глупостью.       – Я бы не сказал, что твой отец глуп, – не согласился Кирилл.       – Нет, он умен, я не спорю. Но, в отношениях он мало что понимает. Считает, что все можно прочесть по сознанию разумного. Хрена с два! Я его годами обманывала. Главное было – не думать во время разговора с ним, о том, что тебя тревожит. И он покупался.       – Тебе все это рассказал Вэрриан?       – Скинул информацию. Остальное я сама поняла.       – Я не знаю, кто такой Вэрриан, – осторожно произнес Кирилл, – но, судя по твоим словам, кто-то очень серьезный.       – Очень, – согласилась Яна. – Если говорить напрямую, то чуть ли не заместитель Создателя данной вселенной. Ну, и, скажем так, именно он обвенчал своим способом, моего отца и этого сайнара.       – Тогда почему ты думаешь, что этот сайнар навязал себя твоему отцу? – не понял Кирилл. – Если это создание настолько разумное, то думаю, оно не только в умах, но и в душах читает.       – Пути господни неисповедимы... – Яна развела руками. – Зачем он это сделал, не понять никому. Ты же слышал ту историю, когда мой папа полетел на Урею, и взорвался на своем корабле при выходе в космос с Ваарры. Так вот, Вэрриан мог предупредить моего отца, чем обернется его полет, но не сделал этого.       – Так они же были еще не разделены!.. – не понял Ррокс.       – Но беседовали, – не согласилась Яна. – И ему бы не помешало их единение. Просто не возникло такого желания. Так же может быть и здесь: зло во благо. Но с этим – фигня. Я разберусь и пойму, если что не так между моим отцом и этим сайнаром, а меня Андрей слушается. Тут проблема в другом. Эннэшше. Если Ридан еще нормально воспримет данную ситуацию, то вот до чего могут в своей ревности дойти Грайб и Богдан – даже не знаю. И это меня беспокоит больше всего. Я не знаю, как им помочь, всем четверым. Это же будет ад... а обстановка у нас и так не спокойная. Эта база, чтоб ее, которую до сих пор построить не могут. Отношения эннэшше, которые после побега моего папочки только накалились... Нет, Андрея не убьют. Силенок не хватит, но вот довести его до срыва, могут вполне. А вы уже должны знать, чем срывы его заканчиваются. Уходит в себя, и прочь из семьи, начинает искать какие-то запредельно жесткие и рискованные ситуации, которые вполне могут лишить его жизни. Занимается такой херней, которую потом годами разгребает... В общем... пока я здесь сидела и думала, то у меня назрел только один вариант: не давать им встретиться, пока наши три индивидуума, не взвоют от разлуки со своим ведущим, и не будут готовы принять его с кем угодно, лишь бы увидеть вновь.       – А вот это не лучший вариант, – не согласился Кирилл. – Во-первых, его могут найти по искре души, а во-вторых, то, что он скрывается – принять за противоположное. В смысле, что он их разлюбил. И в этом случае, и агрессия будет сильнее, и сами они будут чувствовать себя ненужными.       – Ну... да. Но позволить им увидеться всем пятерым...       – Я могу немного поработать над их сознанием, чтобы еще одного супруга они приняли максимально лояльно. Правда, сильно менять мировоззрение я не буду. Это опасно. Мои установки довольно быстро выветриваются... Но помочь принять и не сильно ревновать – смогу. Когда он возвращается? Точнее, они?       – Если я правильно поняла, то возвращаться будут не они, а Эрран передаст координаты и откроет вход в закапсулированную часть вселенной, чтобы те могли пройти. Помимо внезапной любви, у Андрея там еще куча проблем образовалась, и их надо решать на месте.       – Хм... тогда другой вопрос, – Кирилл прищурился, наконец, сумев выпить виски. – С чего ты взяла, что Вэрриан соединил твоего отца и этого сайнара, чтобы проучить твоего отца? Может быть, он это сделал, чтобы ему помочь? И они оба понимают, что этот союз временный? А когда проблемы будут решены, то он так же его разорвет, как и устроил? Во всяком случае, я бы напросился с этими ребятами, чтобы увидеть все собственными глазами.       Яна долго смотрела на Кирилла, после чего обернулась к Рроксу.       – Пойду, естественно, если отпустишь, – тут же согласился он. – Мы уже оба измененные, проблем не возникнет. Но... по какой причине пойдем...       – Мы же Гвардейцы, – пожал плечами Кирилл. – Мы должны быть на страже нашего Владыки. Нам даже объяснять ничего не надо.       – Мда. Точно, – тут же согласился тот. – Если только Эрран нас с собой возьмет. Пространство же закрытое...       – Его попросит Мрис. Я договорюсь, – согласилась Яна. – Мне бы и самой хотелось бы, но нельзя.       – Там не воспринимают женщин? – Не понял Кирилл.       – Нет, надо следить за всем здесь. Бля... Как же мне все это надоело... Но не отвертишься. Без меня вообще перестанут работать, или такой чехуйни настроят, что Андрей потом за голову схватится, – Яна снова разлила алкоголь, дернувшись, когда в дверь керра постучали. – Мать... неужели Баге тоже приснился подобный сон? – простонала она, кивнув Кириллу, чтобы тот открыл.       Кир едва не оказался снесенным к стене открытой дверью.       – Нажираешься?! – прорычал Богдан, отметив заставленный стол. – Что, дочка своего блядующего папочки, знаешь уже все?!       – О чем я и говорила, – пожала плечами Яна. – И, Бага, это некрасиво, обзываться.       – А я не тебя обзываю! – Богдан поставил еще один стул к столу, ухватив хайбол Кирилла, залпом выпив виски. – А этого ублюдка, у которого ноги перед любой тварью раздвигаются!       – Значит, так было надо, – спокойно отозвалась Яна.       – Затычку ему вставить надо! Сученышу такому. Чтобы не блядовал!       – Бага, повторюсь. Он – мой отец. И я встану на его сторону в любом случае. Но, на данный момент, я знаю, что вас он не бросал, и любит так же. Не надо его обзывать.       – Я ему шею сверну, когда вернется, а не обзывать буду!       – Да пожалуйста, – Яна пожала плечами. – Против этого возражать не буду.       – Я уйду от него!       – Против этого тоже никто из нас возражать не будет, – подошел Кирилл. – Но с одним уточнением. Дай себе две недели, чтобы посмотреть на вашего пятого. Просто потерпи. И, если он тебе будет поперек горла, как и чувства Андрея к нему, тогда тебя никто держать не станет. Но взгляни, осознай, почему Андрей к нему повернулся душой. Вдруг ты поймешь, что твои опасения бессмысленны?       – А почему бы мне не привести своего любовника в нашу милую семейку? – рыкнул Богдан. – Или не только мне, а всем нам? Нахера мы все рядом с ним? Можем дружить, и ебаться каждый с тем, с кем хочется?!       – Может, потому, что не хочется ни с кем больше, кроме тех, кто уже есть? – улыбнулся Кирилл.       – А может, ты бы заткнулся, псих гребаный?!       – А может, ты бы вел себя вежливее, в гостях? – холодно и жестко перебил его Кирилл. – Ни я, ни Ррокс, ни наша жена, не сделали тебе ничего плохого!       – Да потому что его доця, млять, вся в папочку! Тоже собирается завести себе гарем! – Богдан, охнув, свалился со стула, когда Ррокс со всей силы заехал ему кулаком в зубы.       – Не тебе встревать в нашу семью, – прорычал он. – И ты многого не знаешь! Янара спит с Киром не потому, что ей не хватает меня, а потому что Киру не хватает нашего внимания! Понял?! И это не значит, что она будет ложиться с каждым, кто придет к нам!       – Черт... – Богдан сплюнул кровь, медленно отходя от своей ярости. – Ян, прости. Реально взбесился. Но что этому блядскому богу не хватало?! Мы же ему даем всех себя! Всех!.. Тела, души, эмоции!.. За что он так с нами?!       – Не он. Это был приказ Вэрриана, – не согласилась Яна. – И тут уже ничего не поделаешь.       – Два сапога – кеды, млять. Что Дрюха, что Вэр! – Ррокс, осознав, что Богдан вменяем, помог ему подняться. – А у тебя жесткий удар, мелкий.       – Я на двести с чем-то лет старше тебя, детеныш, – хмыкнул он. – А вообще, Бага, ты должен знать, что мир не так уж и прост.       – Да знаю я, как он не прост, – буркнул Богдан. – Я уже был женат на шлюхе, которая себе другого выбрала. И вот... Снова шлюха. Только теперь – любимая, – Богдан оперся щекой на кулак. – Вот что мне делать? Как принять то, что он ебется с кем угодно, и к тому же, собирается этого «кого угодно» привести к нам в семью?!       – Ты же принял Грайба и Ридана? – не понял Кирилл. – Притом, как я знаю, Ридана вы сами искали. И, ты уж прости, я знаю, как вам всем троим хорошо вместе. И поговорить есть о чем, потому что они эрудированны, и секс нравится, и помощь получить от каждого можно... У вас все едино, общее, но почему-то ты задумываешься над тем, что Андрей найдет себе худшего. Того, кого придется терпеть.       – А если наоборот? – вмешалась Яна. – Его новому супругу – три тысячи лет. Это правитель восьми планет. Это управитель линкора с искином, который создали Всевышние. Будет ли этому разумному о чем поговорить с вами?       – Хрен редьки не слаще. Что совой об пень, что пнем об сову. Не сойдемся.       – А вдруг? – улыбнулся Кирилл. – Вот представь, что сойдетесь? Кстати, через пару месяцев, Эрран заберет нас.       – Кого «нас»? – насторожился Богдан.       – Вас, эннэшше, – вмешалась Яна. – Мриса, Лианну, и моих супругов. И только посмей сказать, что они там не нужны. Я за своих, – кивнула она на Ррокса и Кирилла, – Любому пасть порву.       – А ты?..       – А я – ебаный прораб на этой стройке! – взбеленилась Яна. – Кто еще присматривать будет!? Ты?!       – Янусь... Ну, у тебя же получается...       – И ты же мне хамишь! Я же и разозлиться могу. И это будет уже не удар по морде. Короче, иди, и думай.       – И не забудь, что две недели ты должен присматриваться к новому супругу вашего ведущего, – добавил Кирилл. – Он ни в чем не виноват. Его Вэрриан выбрал для Андрея.       – Но челюсть этому блядуну я сверну, – согласился Богдан, подставив хайбол под бутылку. Яна налила, притом от чистого сердца, почти по самый край. – Или голову...       – Это твои проблемы, – согласилась Яна. – Я бы тоже свернула, потому что не думает нихуя. За такой короткий период прийти к выводу, что надо взять сайнара в мужья... Это еще додуматься надо. Что там по строительству, кстати? – переспросила она, когда Богдан уже встал.       – Космодромы, аэродромы, учебки... И да, по заказу наставников – электронные книги. Еще заводы по производству истребителей, космического транспорта, одежды... И фермы. Пока все прибывшие живут на нашем обеспечении и с того, что иногда привозят с других планет. Не голодают, но нормальной еды не хватает. Некому ухаживать за животными и растениями.       – Бага, я тебя убью когда-нибудь, – выдохнула Яна. – Ну, слетай, ну начни набор... Ну, сделай заказы заводам... Чего ты сидишь и ноешь? Вернется ваш Андрей к вам! Или точнее, вас позовет к себе. Займись постройкой, если не можешь слетать. Бесишь, знаешь ли?..       – Да не могу я всем этим заниматься! – рявкнул Богдан. – То, что без Андрея можно было сделать – сделали! А все остальное – он сам должен!       – Так дай пинка наставникам, блядь, чтобы теории курсантов учили! – вызверилась Яна. – Что ты как маменькин сынок, ведешь себя! Или мне браться за это?! Да хоть, мать его, начни физические нагрузки курсантам давать! Любые! Не еби мне мозги! А то я тебя сама выебу, притом физически!       – Ебалка не доросла, – хмыкнул Богдан, только потом осознав, кому и что сказал. Полному аморфу, который может превратиться в любое существо. – Ладно, ладно, посмотрю, что смогу сделать. А физическая нагрузка – хорошая идея. Кир, – обратился он к супругу Яны. – Две недели, так?..       – Именно. Две недели. Этого хватит. Вы или примете друг друга, или же не сумеете. Я помогу.       – Снова менять менталитет будешь?       – В этом случае – нет. Это даже опасно. Всего лишь позволю посмотреть на этого разумного без агрессии.       – Смотри мне, – Богдан погрозил кулаком, после чего направился к двери. – И да, простите, что нахамил. Был зол.       – Иди уже, – отмахнулся Ррокс, услышав, как захлопнулась дверь. * * *       Из храма я вышел задумчивым. Вэр меня заставил охренеть. Четвертый духовный супруг... Полная плеяда... Сайнар... Для людей сайнары пахли чем-то неприятным... Получается, мне надо переводить Аралана в человеческий или любой иной облик... И детки от него... Не, ну что за нафиг, мать его так?.. Но... Вот что Вэр сделал, и что я ощутил после единения, так это то, что мне рядом с Араланом стало куда как уютнее, чем было ранее. И до единения я ощущал себя спокойно рядом с ним, а вот после того, как нас соединил Вэр, я понял, что этого сайнара никому не отдам, и пофиг, будет ли кто против. Он теперь мой. Полностью. Часть моей жизни, моей внутренней гармонии. Моего счастья.       Кстати, теперь, когда я подхватил его под руку, он не сопротивлялся. Наоборот, я даже осознал, что он рад этому. Ощущение тепла и какой-то страной близости, которая у меня была с моими ребятами, топила меня в отношениях с ним. То ли это был подарок Вэрриана, то ли просто снятие блока, который я сам на себя навесил, я даже разбираться не хотел. Если Вэр так решил, то мне остается всего лишь ввести четвертого супруга в отношения... Но... приличных слов просто не осталось. Как?! Как я это сделаю, чтобы сохранить гармонию между всеми нами?! Спокойно к этому разве что Ридан отнесется. Ну, может быть, Грайб обойдется только бурчанием. А вот как преподнести это Богдану... Не буду же я из себя строить морального блондина, типо: «привет дорогой, теперь с нами будет жить и этот сайнар»?! А прятать Аралана, или делать вид, что между нами ничего больше нет – еще хуже, чем честно признаться в том, что сделал Вэрриан...       – Пошли в бар? – попросил я, повернувшись к своему новому, млять его, супругу. – Напиться хочу.       – У нас в барах не продаются вещества, изменяющие сознание, – чуть виновато развел руками тот. – Запрещено.       – Пофиг. Закажем столик, а там я уже сам все сделаю.       – Нельзя. Я сам установил этот закон. Мы окажемся в заключении, после распития подобных напитков. А если нам все же позволят употребление, или же принесут то, что ты закажешь, то я вынужден буду закрыть этот бар.       – Твою налево... А как вы празднуете единение?       – В заранее заказанных помещениях, откуда сайнары могут выйти только после того, как полностью избавятся от хмеля. В аренду входит так же отряд стражей, который присматривает за всеми.       – А если у кого-то случится какая-то проблема? Ну... Погибнет кто из семьи, дом обрушится, или какая другая фигня? – удивился я.       – В этом случае, идет принудительное отрезвление. Никак иначе.       Выругавшись, я использовал свой, уже опробованный способ, с доставкой еды и пищи прямо в желудок. Внешне ничего не изменилось, запаха алкоголя не ощущалось, опьянение было практически незаметным, но полегчало знатно. Аралан же, практически сразу понял, что я уже захмелел, но ничего сделать не мог. Только «усмехнулся», понимая, что я из тех, кто любые правила обойдет.       – Можем теперь уже и не идти, – отмахнулся я.       – Как пожелаешь, – согласился тот, поцеловав мне ладонь. – Но постарайся такого больше не делать.       – Ар, – я остановился, обернувшись к нему. – Давай, раз и навсегда, примем для меня и тех, с кем ты познакомишься в будущем, одно правило: мы все употребляем алкоголь. Много и часто. И я не вижу никаких причин для того, чтобы ты мне запрещал подобное.       – Запрет будет действовать, – не согласился сайнар. – Но только в пределах планет, которые принадлежат мне. Как ты будешь вести себя за их пределами – будет касаться только тебя. Даже на алларе, если пожелаешь расслабиться – я ничего не смогу тебе запретить, если ты будешь это делать не в обществе. При большой надобности, могу тебе даже составить компанию, как своим присутствием, так и участием. Твое собственное пространство отлично подходит для этого.       – Ага, – я расслабился, понимая, что причина не в самом запрете, а в поддержании правил, которые Ар установил. – Понял. Уверяю тебя, больше подобного не будет. Я уважаю установленные законы, если они не ограничивают меня слишком уж сильно. Только давай разберемся сразу, чего именно нельзя делать.       – Это довольно сложно... – Аралан задумался. – Скажем так, можно все, но не прилюдно. Никто не может тебе запретить ничего, пока ты находишься в закрытом помещении, где находится не более сотни разумных, которые уведомлены о том, что ты собираешься делать, и согласны с твоими действиями. Когда же ты находишься на открытом пространстве, законы ограничивают свободу действий. То есть, нельзя обнажаться, употреблять вещества, изменяющие разум, заставлять кого-либо действовать против его желаний, использовать ментальное внушение или физическое насилие, воровать, убивать, распространять ложную информацию... Да думаю, у вас, людей, те же законы.       – Почти те же,– согласился я. – Только куда более лояльные. Кстати, а саараннов это тоже касается? Или только не измененные подчинены данным законам? – говорить то, что Аралан тоже измененный, я не стал. Пока еще рано.       – Я не буду отвечать тебе на этот вопрос, – немного помедлив, произнес тот.       – Совсем не будешь? Или же перед уходом все же я услышу от тебя ответ?       – Скажу так: за смерть платят только смертью. Это помогает поддерживать гармонию.       – Ну, хоть это правильно, – согласился я.       – Анндер, я знаю, что при прошлом спуске ты убил пять не измененных. И я не осуждаю тебя. И не осуждал бы, даже если бы был полный запрет на убийства. В том случае, ты был прав. Но, если ты пожелаешь устроить геноцид измененных, то я тебе этого не позволю.       – Вообще-то, Ар, я не убиваю полностью.       – Я это знаю. Но все равно, разрешения от меня ты не получишь.       – Я собирался закрыть этим созданиям путь в другие миры, иным способом – полностью уничтожить всю инфраструктуру, связанную с кораблестроением. Это же позволено?       – Не хотелось бы давать тебе разрешение и на это...       – Мне не нужно, чтобы сааранны расползлись, как те тараканы, по измерениям. А это произойдет, если я не перекрою им подобную возможность, заставив забыть, как кое-что строится. Я, пусть и молодой бог, но я знаю, чем чревато подобное. Они подчинят себе все и всех, с кем столкнутся. И тогда уже не я убивать их буду. Поверь. Пусть живут себе на своих планетах, летают между ними на небольших яхточках, которые не имеют выход в большой космос, общаются, и варятся в собственном дерьме. Меня это полностью устроит. Правда, больше меня бы устроило то, что хотя бы тридцать процентов от имеющегося количества измененных – подохли бы. Притом не подряд все, а выборочно. Агрессивные и тупые. Все. Этого мне бы хватило.       – Тогда постарайся сам к этому руку не прикладывать, – подумав, согласился Аралан. – Потому что мне будет сложно любить убийцу моего народа.       – Я постараюсь, чтобы данной зачисткой занялись те, кого ты в этой жизни больше никогда не увидишь, – согласился я.       – Убьешь своих, тех кто это делал? – удивился тот.       – Нет. Выберу тех, с кем ты больше никогда не встретишься. У меня есть легион, который состоит из инорасников. Они сделают свое дело, и вернутся на свои планеты.       – Что ж... Вариант хороший. Но постарайся, чтобы смерть получили только те, кто ее действительно заслуживает.       – О, это не проблема, – согласно кивнул я, после чего снова подхватил Аралана под руку. – Что ж, пошли узнавать твой мир, как ты и хотел.       – А ты не хочешь?       – Ар... – тут уже пришлось задуматься мне, чтобы ответить предельно корректно, и при этом честно. – Скажем так... я уже знаю почти все. И то, что твои люд... сайнары живут в страхе и бедности. И то, что сааранны творят все, что хотят, и их сдерживаешь только ты своей волей, да и то не всех. И то, что с каждым днем миры катятся все глубже в бездну... И даже то, что для измененных, хоть ты и говоришь, что убийства запрещены, не существует данного закона, как и многих других. Да, это касается не всех. Потому я и сказал, что только треть должна умереть. Остальные адекватные. Я бы им тоже дал возможность переселиться прочь отсюда... Скажем так, у меня на это хватит сил... Но в любом другом мире их жизненный цикл сразу же уменьшится в десятки раз. Сам мутаген, которым пропитаны планеты, дарит им продолжительность жизни на века. Тебя это не касается, потому что ты уже прошел изменение в энергетическую форму, и теперь не зависишь от возраста...       – А те, кого ты переселяешь из моего народа?..       – А я их переселяю в тот мир, где условия будут созданы практически идентичные тем, что и здесь. Но измененных, категорически против, отправлять туда же. Любое ментальное насилие любой личности, очень плохо будет влиять на сам мир. Скажем так... Он живой. Живая планета. Понимаешь?       – Впервые слышу о таком, но причин не доверять тебе, у меня нет, – согласился Аралан.       – Я тебя с ним познакомлю. Адарон очень умный и адекватный. А еще, любит побеседовать с представителями других миров... – я замер, осознав какое-то неприятное несоответствие общего ментала. Ощущение было, словно сквозь гармонию и спокойствие, внезапно сильно кольнуло иглой, причинив острую боль. Обернувшись, я постарался понять, откуда пришло это несоответствие, но не смог, пока снова не получил подобный укол, сосредоточившись на одном из домов, мимо которых мы шли. – Ар, мы можем вмешаться? – задал я сайнару вопрос. – Кто-то что-то с кем-то делает.       – А точнее?       – Убивает, пытает, насилует... – буркнул я, потащив его к жилому дому. – Не знаю. Понять не могу! У вас эмоции другие.       – Мы не можем вмешиваться, если это происходит в закрытом помещении...       – Нет! Можем! – рыкнул я на него. – Если ощущаем, то имеем право! Тем более, это не по желанию пытаемых происходит!       – Ладно, – Аралан согласился. – Я сейчас не в своей ипостаси, поэтому сделаем вид, что я не являюсь правителем.       – Правильно, – смягчился я, таща его наверх по лестнице. – Мы просто проходили и заметили. Но, позволь все сделать мне.       – Анндер...       – И даже не думай останавливать! Если виноваты те, кто оказался в подобной ситуации, то я никого не трону! А если... Вот тут ты меня уж извини, действовать буду по-своему!       – Только не убивай!       – Поверь, ты сам это сделаешь, – нервно хохотнул я, ощутив, что отклик боли стал сильнее и ярче. – Иначе в тебе разочаруюсь я.       Уже перед самой дверью, я сменил облик и одежду, пинком выбив дверь, едва успев собой закрыть Аралана от энергетического импульса, ощутив, что это довольно больно, ловить на себя выстрел, быстро осмотрев «квартиру», в которой находились семеро. Если я не ошибся, то семья, из родителей и дочери, и четверо измененных. Девочка, или точнее девушка, была связана по рукам и ногам. А вот от старших сааннов, которые по какой-то причине жили в квартале измененных, остались уже только изрезанные тела, с опаленными отверстиями от энергетического оружия.       – За что? – с болью переспросил Аралан у тех, кто это сделал. – Что они вам сделали?       – Пошли прочь! – рявкнул на нас один из мучителей. – Они нам были должны! Мы имеем право делать с ними все, что пожелаем! Таков закон!       – Закон един для всех, – Аралан явно перестал играть обычного сайнара, желая показать, кто он есть. – Если за этой ячейкой общества был долг, вы должны были дать знать правителю миров, и он бы выплатил вам их долг, а не убивать тех, кто задолжал! Вы подписали себе смертный приговор, неразумные!       – Тебя не спросили! Пошел вон!       – Ар? – я скривился в усмешке. – За смерть отвечают смертью, ты же сам говорил.       – И я не отказываюсь от своих слов, – прорычал тот, сменив форму, заляпав кровью четверки саараннов стены. – Но я не знал, что бывает такое.       – Увы, как ты понял – бывает, – я поспешил к пожилой паре. – Развяжи девчонку. И успокой ее. Мне нужно время.       – Для чего? – с горечью произнес Аралан. – Они – мертвы...       – Пока еще не очень, – отмахнулся я, ощущая, что в телах все еще теплится жизнь. Точнее, пока еще души не успели покинуть тела.       Пришлось работать сразу с двумя, чтобы не упустить души. Залечив самые опасные раны, я влил немного собственной силы, дав поддержку, ощутив биение жизни, а после начал уже методично возвращать пожилую пару к жизни. Эх, Лёлик, Лёлик... как мне не хватало поддержки этой девочки... Благо, я научился работать так, как показывала она, ставя скрепы между душой и телом, мягко работая с возвращением жизни, уже под конец работы, погрузив пару в сон.       – И что, так просто? – удивился Аралан, когда я, слегка пошатываясь, оперся на его руку, поднимаясь с колен.       – Очень просто, – язвительно произнес я. – У вас структура иная, чем у людей. Это их я по щелчку пальцев мог поднимать десятками, а вот вас... Я на этих двоих затратил слишком много сил.       – Иди сюда, – Аралан прижал меня к себе, восполняя мой резерв. – Да, ты действительно потратился. Притом, даже сильнее, чем во время отправки части моего народа на свою планету.       – Возвращать души в тела, куда как сложнее, чем давать им перерождение, – пробормотал я, уютно устроившись в его объятиях.       – Тогда почему ты не переродил?       – Не вижу смысла лишать девочку родителей, или же забирать эту пару с собой. Они на моем алларе лишние. Так что, выбрал из двух вариантов тот, который был проще, для всей семьи, – я перевел взгляд на девушку, понимая, что ее разум находится на краю сумасшествия. – Ща. Еще надо поработать, – вывернулся я из объятий своего сайнара, перед этим поцеловав его в ротовые щитки. А после подошел к девушке, мягко положив ей руку на макушку, ощутив, как та дернулась. – Успокойся. Я – друг, – мягко произнес я. – Твои родители спят. Я помогу тебе снять стресс, и забыть то, что было. Посмотри мне в глаза, девочка... – та подняла взгляд, и я утонул в ее боли и отчаянии. – Все, что случилось – было сном. Неприятным, и жутким, но сном. Забудь его. У вас все хорошо. А теперь – спи...       Девушка почти сразу провалилась в сон, а я поднялся на ноги, осматривая «квартиру».       – Мда, уборка здесь не помешает...       – И как ты собираешься это сделать? – хмыкнул Аралан.       – Конструктами, – не понял я. – Я же мастер конструктов. А, да, я тебе этого еще не говорил... И ты даже не знаешь, что это такое, – задумавшись, произнес я, после чего запустил конструкт очистки, и временного возврата, чтобы «квартира» приобрела первозданный вид, трупы ублюдков развеяв пеплом, который убрал вместе со всей грязью и кровью. – Ар, если не сложно, перенеси всех на кровати. А я пока соберу оружие.       – И как ты его будешь нести? – Аралан подхватил девушку.       – В пространственном кармане, – отмахнулся я.       Когда Аралан закончил укладывать сааннов на кровати, я, ранее считав структуру измененных, наложил на всю семью матрицу изменения. Пусть их принимают за своих.       – Их надо как-то защитить, – Аралан задумался.       – Ну, я их слегка подправил, они теперь ощущаются как измененные, – согласился я. – Но... Знаешь, я бы им еще оставил некоторую сумму, или что-то, что стоит достаточно дорого, что они могли бы продать и не нуждаться в средствах, – я осмотрел помещение. – Здесь достаточно бедно.       – Здесь очень бедно, – согласился Аралан. – Но у нас ничего нет из того, что можно им дать.       – Ты за меня не говори, – хмыкнул я. – Лучше подумай, что будет стоить достаточно дорого, что я мог бы оставить.       – Сентариум.       – Отлично, – согласился я. – Только я не знаю, что это такое.        «Алмазы» – вмешался Сайлас.       – Отлично! – я заулыбался.       – Что «отлично»? – не понял Аралан.       – Сай подсказал, что такое сентариум, – поделился я с ним. – У меня его – завались. Сколько надо? – я достал котомку, которую получил от меховых крокодилов. – Горсть? Две?       – Откуда у тебя столько?!! – Аралан замер от удивления. – Это же... Невероятное богатство!.. Им хватит одного камня, – показал он мне на самый мелкий алмаз, – чтобы решить все свои проблемы!       – Ну, и отлично. Только как его... хм... легализовать?       – Ты сумеешь считать мою память?       – Да без проблем, – согласился я. – А что там найти надо?       – Приказ о присвоении награды. Но тебе надо будет считать не только текст, но и полное оформление.       – Если вспомнишь все, то я считаю, – согласно кивнув, я углубился в память сайнара, удивившись тому, что он все, вплоть до водных знаков вспомнил. Вплоть до печати. Единственное, что пришлось сделать, это слегка изменить текст, и указать вес награды. Когда я создал документ, Аралан, не веря, начал его осматривать.       – Почему здесь указан вес в пятнадцать грамм? Камень весит от силы три грамма.       – Потому что я хочу им оставить три камня. Пусть будут. Они заслужили компенсацию за то, чего натерпелись. Я стер воспоминания только у девушки, а ее родители будут помнить все. И, как бы они ни были не правы, мы застали не то, как они влезали в долги, а то, как их убивали. –Ар, кое-что я не могу спустить просто так. Я сам, в своем мире, занимался тем, что забирал долги у тех, кто их не отдавал. И я считал эту семью. У них если и был долг, то остаточный. Их просто обсчитали. Они полностью выплатили все, что брали у этой, мать его, конторы. Притом, давно. Я не буду тебя погружать в финансовые дебри, но здесь, скажем так, устроили дерьмовый перерасчет, где они оказались еще и должны. Блядь... Вот у нас так же. Почему все финансовые системы всех миров, так или иначе, схожи?       – Анндер, – Аралан прижал меня к себе, гася злость и отчаяние. – Постарайся не ругаться.       – А это – второе правило моей жизни, – буркнул я. – Я ругаюсь часто и много. И не буду себя ограничивать.       – А какие правила еще? – Аралан «улыбнулся».       – Не ограничивать меня ни в чем, не трогать, когда я выбираю одиночество, не заставлять действовать по своим правилам, не запрещать ругаться, пить, курить, употреблять другие вещества, изменяющие разум, не обращать внимания на то, как я себя веду, и быть готовым уложить меня в кровать, если загоняюсь.       – А когда ты загоняешься? И как?..       – Начинаю искать адреналин, готовый на все, вплоть до смерти. Тебя научат меня понимать. Еще – не обращать внимания на то, что я убиваю разумных. Я это делаю довольно часто. Нет, твой народ я трогать не буду, но своих, и тех, с кем работаю... Это уже мое право. Быть готовым срываться из мира в мир, жить годами на алларе, терпеть мои истерики... Короче, я тот еще индивидуум. Это надо просто принять.       – Ты очень жесткий, Анндер, – уткнулся мне мордой в плечо Аралан. – Ты не можешь отпустить свое прошлое. Это тебя и губит. Я постараюсь тебе помочь.       – Ты уверен в том, что это получится? – хмыкнул я.       – Я знаю, что смогу тебе дать покой и гармонию. Главное, чтобы ты принял мою помощь.       – Хех... – я улыбнулся. – А знаешь... Ты первый из моих супругов, кто решил мне помочь избавиться от прошлого. Все трое желают просто держать меня в настоящем.       – Думаю, они просто не знают, как тебе помочь. А я – знаю. Мне нужно только чуть глубже понять твой разум, внедриться в него, и я помогу тебе принять прошлое, и смириться с ним, или даже забыть его.       – Ар... – я вздохнул. – В моем прошлом было много нехорошего...       – Но это не значит, что его надо тащить с собой в настоящее. Этим ты себя губишь. Жизнь полна приятных моментов. Зачем уходить в то, что тебя убивало?       – Считай меня! – грубо произнес я, открыв свое прошлое.       Аралан вошел в мою память, которую я ему открыл, перелопатив все дерьмо, которое у меня было в жизни, и, как я понял, пропустил его через себя, потому что услышал его судорожный вздох.       – Это было... жестоко... По отношению к тебе, – он прижал меня еще крепче, делясь своей силой. – И очень больно. Морально. Но ты выжил, выбрался, у тебя сейчас есть все, о чем ты мог бы мечтать. Почему ты не вспоминаешь то, что тебя привело к твоей мечте? Ты, как я думаю, должен быть благодарен тем, кто с тобой это сделал. Если бы не они, ты бы не был тем, кем стал. Тебя... закалили... я правильно говорю? – я кивнул. – Именно эти события. Благодаря им, ты вырос. Благодаря им – стал богом. За что ты ненавидишь тех, кого уже давно нет? За то, что они заставили тебя стать выше и лучше?       – За то, что причинили мне эту боль.       – Считай меня, – пожал плечами Аралан. – Думаю, ты поймешь, что твоя боль ничем не отличается от моей.       – Да ну?.. – хмыкнул я, внедрившись в память Аралана, увидев его становление, под «опекой» искина аллара. – Блядь... И как ты выжил?.. – я содрогнулся. Столько насилия, как морального, таки физического, не было даже у меня. Аралана буквально, в полном смысле этого слова, ломали. Годами. Притом, ломали умело. Как он сохранил себя и свой разум – только оставалось удивляться. Но он не только выжил, он не стал сволочью, не стал ублюдком. Он остался тем же разумным, которым его растил его отец. По сравнению с моей болью, его была в разы страшнее, и сильнее.       – Я просто хотел жить, Анндер. Жить тем, кем меня родили. Сильным, ярким, правильным, а не тем, кого из меня хотели создать. Именно из-за этого, я и терпел, и готов был ко всему, понимая, что надо себя сохранить. И ты, мое счастье, тоже сумел себя сохранить, – Аралан с нежностью взглянул мне в глаза. – Постарайся избавиться от своей боли. Перерасти ее. Она не так страшна, как память о ней. Именно из-за нее ты так жесток. Но я помогу тебе. Я знаю, как смягчить то, что тебя ломает...       Внезапный шум в спальне, заставил прекратить разговор. И я обернулся к двери, увидев, как отец семейства, поднимается с кровати, осматривая свои конечности, и тело.       – Вы здоровы, – произнес я.       – Это было сделано вами? – тихо, чтобы не разбудить супругу, произнес он.       – Да.       – А моя дочь...       – В своей комнате. Спит. Ей я стер память о произошедшем.       – Это хорошо... Что мы вам должны?       – Нам – ничего, – вмешался Аралан. – Это мы вам должны, за то, что успели в последний момент. Здесь, – указал он на стол, – Мой приказ о том, что вы получили помощь от правителя миров. И компенсация. С ее помощью вы выберетесь из долговой ямы. Живите, как и жили.       – Или же, собирайте вещи, и приходите на площадь... – я посмотрел на Аралана.       – Площадь трех правителей. Там мы забираем всех, кто готов уйти из этих миров, и жить в мире и спокойствии.       – Почему вы спасли нас?.. – с горечью спросил сайнар. – И почему не спасли остальных?.. Тех, кто гибли до нас?..       – Не знали, – жестко произнес я. – Мы не каждый день спускаемся на поверхность, и не ощущаем всех. Вы стали нашей первой семьей, которую мы спасли. Но не последней. Таких тварей, что убивают, надо уничтожать.       – Нас годами убивают, нам не дают жить. А вы...       – Слушай, старик, – я вывернулся из объятий Аралана. – Если тебе что-то не нравится в твоей жизни, могу вернуть все на свои места. То есть, сдохнешь, и не будешь здесь ныть. А если все устраивает, то не скули! Знаешь, мне тебя возрождать тоже было непросто. Я это сделал только ради твоей дочери. Так что, заткнись, и прими свою новую дату рождения, как приз от мироздания. Тебе не только жизнь дарят, но и возможность откупиться и вылезти из бедности. И, если ты не согласен, то я сейчас же забираю приказ владыки миров о награде, и сентариум, в размере пятнадцати грамм.       – Сентариум?! – старик замер. – Пятнадцать грамм?!!       – Попустило? Вот и не надо вякать. Имей, что дают.       – А в том мире, куда можно пойти, им можно расплачиваться?       – Нет.       – Тогда мы останемся здесь.       – Ну и хуй с вами, – буркнул я. – Живите. Все, Ар, пойдем.       Мне стало противно общаться с этими сайнарами. Я такое и на Земле встречал. Нытики, требующие еще и еще, желающие получить как можно больше... Притом, мне стало настолько неприятно, что я изменил текст приказа, оставив им всего лишь один алмаз. Нахуй. Пусть сами выкарабкиваются. Даже если жена там нормальная, и дочь адекватная. Папаша все испортил, мать его.       – Идем, – Аралан кивнул, заметив мои действия, но ни слова не сказал. Вышел, передернув плечами за дверью. – Почему некоторые разумные такие... неразумные? – пока мы спускались, произнес он.       – Потому что. Здесь уже ничего не сделаешь. Это менталитет семьи. Очень буду рад, если девочка вырастет другой. Жаль, не удалось ей сказать, чтобы шла с нами...       – Я могу ей в разум вложить эту идею, – обернулся ко мне Аралан. – Если захочет, то пусть идет.       – Она родителей любит... А те – финансы. Бесполезно.       – Жаль... А еще жаль, что я не успел помочь другим. Хотя, я бы и не ощутил...       – Держи чувствительность, – согласился я, добавив конструкт к его энергетическому телу. – Теперь ощущать будешь. Только без меня не лезь. Ты пока еще как бы... Смертный.       – Я понял это по тому, что ты меня закрыл. Больно было?       – Терпимо, – отмахнулся я. – Пошли смотреть этот мир дальше. А то мне интересно, чего мы еще найдем, – я снова изменил облик на Наанну.       – Не хочу искать подобного, – вздохнул Аралан.       – А придется, – хохотнул я, выйдя на улицу.       Снова подхватив своего супруга под руку, я повел его в дебри улиц, желая прогуляться перед тем, как окажусь на площади. И, так уж получилось, что завел его в район бедняков. Притом, что странно, именно саараннов. Даже удивился тому, что существуют такие бедные кварталы. Но, они были. Как и измененные, что сидели вдоль улицы, прося монетки.       – Странно... – удивился Аралан. – Я думал, что сааранны живут богато...       – Как видишь, – пожал я плечами. – Не все. Помочь им?       – Нет, – качнул головой Аралан. – Это не наша обязанность. Тем более... – он окинул взглядом «бедных». – Они не истощены. У них явно есть, чем питаться. Думаю, это образ жизни.       – Да, – согласился я, присмотревшись. – Ты прав.       И даже не сильно удивился, когда нас, прошедших примерно половину бедного квартала, внезапно окружили самки и самцы, требуя дать «хоть эльну».       – Нет ничего, – рыкнул я. – Пошли вон!       – Жизнь свою не цените, – услышал я, и напрягся.       – Это ты, гнида, – вычленил я говорившего из толпы, – свою жизнь не ценишь. Не знаешь, с кем разговор ведешь. Сдохнуть хочешь? Так это запросто... – я запустил конструкт, который вызывал понос, и толпа, окружившая нас, согнувшись, разбежалась. – Блядь, и ты мне после этого, говоришь, не материться?! Твари... Были бы другими, я бы им отсыпал алмазов. Сам видел, сколько их. Но такое – терпеть ненавижу.       – Я не знал, что такое существует... – подавленно произнес Аралан. – Почему свои своих же унижают?..       – Ар, их не унижают, – попытался я ему объяснить. – Эти – просто не хотят ничего делать. Они просто... опухоль на теле этого мира. У них такой менталитет. Они живут поборами. Никак иначе. Я не знаю, как тебе это объяснить. Есть подобные разумные.       – А ты мог бы им внушить, что можно работать?       – Хм... – я задумался. – В общем-то мог бы... Если ты мне поможешь.       – Конечно. Что надо делать? – воодушевился Аралан.       – Обними меня, и питай собой, – я повернулся к нему спиной, а после положил его лапы себе на живот. – А я буду питать их собой, меняя мировоззрение. Но, Ар, это будет очень затратно, всех перевести на нормальный уровень.       – Я справлюсь, – согласился тот.       – Решать тебе.       Прикрыв глаза, я начал смотреть духовно, на тех, кто попал в мое поле «зрения», мягко и без насилия, меняя мировоззрение, давая понять, что им хочется работать, хоть кем. Осторожно внедряя свое желание, я переворачивал их сознание, ощущая, как слабею с каждой минутой. Пришлось к Аралану прижаться жестче, чтобы пить из него энергию, отдавая ее этим разумным. Стало немного легче, но отток сразу же усилился. Я, практически повис на его руках.       – Анндер, может, хватит? – Аралан буквально держал меня, потому что я не мог стоять. – Ты тратишь больше, чем я тебе даю.       – Да... хватит... – согласился я. – Мне еще твоих переправлять... – Я повернулся к нему лицом, обняв в ответ, получив энергии в несколько раз больше. – Ар... А у вас есть гостиницы, или что-то подобное, чтобы нам трахнуться? Я просто выжат, как лимон. Сил больше нет. Хочу пополнить свой лимит энергии...       – Примерно два километра отсюда, если я не ошибаюсь, – произнес Аралан. – Ну, или можно заплатить любому из этих разумных, чтобы занять их дом.       – Это мне нравится больше, – согласился я. – Одного камешка сенрариума хватит?       – Да на весь этот квартал достаточно будет! – буркнул Аралан. – Кому ты хочешь его дать?       – А вот той девочке, – указал я на худенькую малышку. – Точнее, ее родителям. Сразу видно, что бедствуют.       – Твое дело, – согласился тот, получив от меня алмаз, протянув его девчушке. – Возьми. Это сентариум. На него вы можете выжить. От тебя нам нужна комната, с кроватью и чистым бельем. Сделаешь?       – Да, господин, – согласно кивнула девочка, после чего нырнула в хижину, в которую после прошли и мы.       Я ожидал увидеть что-то непотребное. Алкоголиков, или еще чего, но не сайнару инвалида, без ног и без рук.       – Да мать его так... Что же мне везет-то на дерьмо всякое... – буркнул я, отлепившись от Аралана. – Не одно, так другое...       – У тебя сил мало, – попытался остановить меня тот.       – На это – хватит, – буркнул я, подойдя к сайнаре, присев возле нее. – Как тебя так покалечило-то, а?.. – обратился я к ней.       – На хозяина работала. Пожгло, – тихо произнесла та.       – И что, пенсию, или компенсацию у вас не платят?       – Не знаю, о чем ты. Выселили сюда. Еды передают немного. Хватает...       – Вижу, как хватает, – согласился я, смотря на ее костлявое тело. – Хоть раз в день кушаете?       – Иногда.       – Как же я ненавижу таких сволочей... – буркнул я, собираясь с силами, понимая, что придется выложиться. Растить конечности сложнее даже, чем к жизни возвращать. Притом у сайнаров. – Спи! – приказал я, и сайнара практически сразу заснула, дав мне возможность работать с ее телом.       Конструктом я создал ей конечности, после начав этот конструкт наполнять плотью, идентичной ее телу. Энергию тянуло, как не знаю из кого. Блядь, да я бы за это время десяток урров, полсотни ягов, и сотню людей бы восстановил! Ощущение было, словно я собственную жизнь в эту сайнару вкладываю! Когда Аралан меня обнял, даже не понял, просто в определенный момент ощутил, что перестал тянуть силы из себя, и мой кокон пополняется его энергией.       – Я рядом, – шепнул он. – Я тебе не дам себя уничтожить ради кого-то, мое счастье...       – Спасибо, – выдохнул я. – Но ты себя отдаешь...       – На тебя меня хватит, – шепнул он. – Только одно прошу... полюби меня так же, как я тебя.       – Уже люблю... – улыбнулся я.       – Нет. Еще нет. Тебе хорошо со мной, но не любишь. Ты никого из тех, кто рядом с тобой, не любишь. Купаешься в их тепле и страсти, в их желании. Но любви нет. Ты не умеешь любить. Но я научу.       – Глупости. Умею. Просто моя любовь иная.       – Позволь мне сказать «нет», – Аралан уткнулся мне мордой в шею. – Приятие, ощущение довольства... даже тот, кто тебе безумно дорог, и тот не получил твоей любви. Ты просто не понимаешь, что это. И зачем.       – Хрен с тобой, да, не понимаю! – буркнул я, отклонившись Аралану на грудь, чтобы передохнуть. – Хорошо, научи меня любви. Я согласен. Я буду хорошим учеником... – посмотрев на отросшие ноги сайнары, понял, что мне придется отращивать еще и руки, и осознал, что сил больше нет.       – Я постелила, – вернулась девочка, увидев мать, ахнув от неожиданности. – Она... Она сможет ходить?..       – А чуть позже, и работать руками, – пробормотал я, не противясь тому, что Аралан подхватил меня, неся в выделенную нам комнату. – Мне надо сил набраться только...       – Ты – безумец, – уложив меня на кровать, произнес Аралан. – Ты себя довел до истощения.       – Да вас сложнее, чем всех остальных, восстанавливать, – буркнул я, попытавшись лечь в позу эмбриона, чтобы отоспаться, но Аралан перевернул меня на живот. – Ар... я не хочу...       – А надо, – не согласился тот. – Сам говорил, что истощение нужно лечить сексом.       – Не такое... Я полностью...       Проникновение было таким сладким, что я застонал, подавшись на член, ощутив, как сознание помутилось от наслаждения. И, понимая, что хочу еще большего удовольствия, сжал мышцы ануса, услышав довольный стон Аралана.       – А говорил, что не хочешь, – выдохнул он.       – Теперь уже хочу, – выстонал я. – Только жестче... И глубже...       – Приподнимись, – попросил он, и я встал на колени, едва не кончив, когда Аралан начал претворять мои желания в действия. А когда он подбил мою правую ногу, заставив прижать колено к груди, войдя глубже, меня пробила сладкая дрожь невероятного удовольствия, от которого я едва не закричал. Точнее, закричал бы, если бы Аралан не закрыл мне рот своей лапой. Сознание мутилось, тело, расслабленное наслаждением, едва держалось в нужной позе. Ар меня, можно сказать, удерживал на весу. Томительная сладость, сплетающаяся со сладкой болью, ломала сознание, заставляя его отключиться, и насладиться сексом сполна. Но мне все было мало.       – Жестче, Ар, жестче... – прошептал я, желая, чтобы он довел меня до судорог, до полной потери сознания, когда отключаешься от острого и болезненного оргазма.       – Я могу ментально жестче, а могу физически. Тебе как?       – Оба варианта... – простонал я, все-таки не сдержав крик, когда Ар начал брать меня жестко, как я и просил.       Понимая, что стоять на коленях я больше не могу, он резко перевернул меня на спину, прижав ноги к груди, входя жестко, даже грубо, заставляя мое тело содрогаться от невероятного наслаждения. Я пьянел от удовольствия, разум отключался, мне не хватало сил даже на то, чтобы обнять его, так сладко и так тягуче больно было... Но эта боль была такой желанной, что я мог только стонать в ответ на каждое его движение, наслаждаясь тем, как он входит в меня. Сладость все нарастала, возбуждение становилось сильнее, заставляя приподнимать бедра, чтобы ощутить его член в себе еще глубже... Пока, охнув, я не кончил, излившись себе на живот, даже не используя для этого рук.       – Еще? Или на этом закончим? – Аралан остановился.       – А ты? – мне потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя.       – Не проблема.       – А ты хочешь? – я понимал, что вопрос довольно... неожиданный. Но вдруг?.. Иногда сознание поворачивает так, что мировоззрение меняется. Мне это психолог рассказывал.       – Если ты это не посчитаешь слабостью личности... – Аралан смотрел глаза в глаза.       – Причем здесь слабость, Ар? Есть желание, или его отсутствие. Ты же не считаешь меня слабым? Или все же думаешь, что я слабее тебя?       – Нет, не думаю. Не хочу, чтобы ты думал обо мне, как о том, кто не достоин быть с тобой.       – Дурак ты, – восстановив силы, а энергии после секса прибавилось, я перевернул его под себя. – Дело не в том, кто и кого, дело в том, кто и как это воспринимает. Для меня, например, быть снизу, не значит быть слабым. Для моих супругов, тоже сильных и ярких, быть снизу – тоже не значит, быть слабыми. Им это нравится. Они это принимают. И наслаждаются тем, что получают. Почему бы и нет? Секс между теми, кто хочет друг друга, не является попыткой унизить партнера. Наоборот. Это возможность испытать все имеющееся удовольствие, которое доступно. Зачем себе отказывать в том, чего хочется?       – Если ты действительно так думаешь, и если твои партнеры принимают тебя...       – И не только меня, – перебил я Аралана. – У нас полное согласие. Мы любим друг друга. Все. У нас нет понятия: нижний, верхний... у нас есть осознание того, кто и чего хочет. Так что, если ты хочешь, то я доставлю тебе удовольствие.       – Хочу, – Аралан раздвинул ноги. – Очень хочу...       – Тогда, постарайся расслабиться, – поцеловал я его в ротовые щитки, одновременно с этим мягко войдя. – Хотя, я вашу биологию еще не знаю...       Аралан выгнулся дугой, после чего приподнял бедра, охнув так сладко, что я осознал, что ему это нравится. Я входил медленно и осторожно, пока Ар сам не стал двигаться быстрее, своими движениями требуя ужесточить движения, что я и сделал, услышав его стон.       – На живот перевернешься? – спросил я, и Ар только кивнул, поменяв позу, выгнувшись так, что мне даже больно стало. Но я продолжил двигаться в нем, наслаждаясь сладкими вздохами, чуть ускорив движения, от которых Ар просто вцепился в подушку, располосовав ее, начав двигаться навстречу моему члену, ловя кайф, и доставляя удовольствие мне.       – Я скоро кончу, – прохрипел я, понимая, что не в состоянии выдержать его движений. Слишком сладко.       – Я тоже... – простонал Аралан, выгнувшись еще сильнее, внезапно охнув, дернувшись всем телом.       Понимая, что он уже все, я вышел, слегка вздрочнув, чтобы тоже кончить, упав рядом.       – Надо тебе тело поменять, – слегка отойдя от оргазма, произнес я. – А то ни поцелуев, ни ласк... Не, твой облик при тебе останется, прост еще один добавится... Человеческий.       – Я не против, – выдохнул Аралан. – Я хотел бы с тобой целоваться. Это вкусно. По ощущениям. Да и не буду тебя царапать своей чешуей...       – Как тебе то, что получил? – я прилег Аралану на грудь. – Понравилось?       – Ну... – я ощутил его усмешку. – Мало.       – Мне тоже мало, если что, – согласился я. – Скажем так, это был аперитив. Позже будет остальное.       – Анндэр, а ты сможешь перед этим сменить мой облик?       – Запросто. Если ты хочешь.       – Хочу, – Аралан лизнул меня в губы. – Хочу, чтобы тебе нравилось.       – Почему ты желаешь, чтобы все было так, как хочу я? – возмутившись, я приподнялся на локте. – А может, я хочу, чтобы все было, как нравится тебе?       – Не лги самому себе, – «улыбнулся» Аралан. – Я для тебя – чужой, не свой. А мне хочется быть... своим. Тем, кого хочешь и любишь. Кого не прочь впустить в свою кровать.       – Ар... – я задумался. – Ты мне нравишься тем, кто есть. Мне нравится обнимать и ласкать твое тело, нравится то, что ты такой... Но... ты прав, я хочу тебя целовать. Я могу из тебя создать химеру, существо, с человеческим лицом, и телом сайнара. Могу сделать тебя подобным себе. Но это ты сам должен решать. Не я.       – Пусть тебе будет удобно, – согласился Аралан. – И приятно. Я не хочу, чтобы ты испытывал какие-то несоответствия.       – Сделаю тебя человеком. Но позже, если сам пожелаешь, – согласился я. – А теперь, пошли делать этой самке руки.       – Ты насытился?       – Вполне. А поесть мы сможем в любом баре или кафе. Ну, или ресторане. Ты меня только держи, пока я буду эту женщину восстанавливать.       – Конечно, – согласился Аралан.       Когда мы вышли из спальни, что нам одолжили, девочка отвела взгляд.       – Малыш, через три года ты сама будешь этим заниматься, – чуть грубовато хмыкнул я. – Смысл стесняться?       – Вы... мужчины... – пролепетала та.       – И что? Разве это не стоит здоровья твоей мамы? Просто так я восстанавливаю баланс сил. Мог бы уйти, дав ей только ноги. Но я хочу ее восстановить. И мне пришлось в твоем доме восстановить себя. Есть претензии?       – Нет. Простите, господин... мне просто это странно...       – Помни, что любовь бывает всякая, девочка. Женщина может любить женщину, мужчина – мужчину. И от этого мир не изменится.       – Это запретно...       – Это всего лишь не разрешено. Ар, я прав?       – Мы не преследуем за любовь, – согласился тот. – Не порицаем ее, но и не одобряем любовь между себе подобными. Мир не справедлив, как и разумные. Они хотят детей, но у нас и так перенаселение. Любовь к себе подобным– выход из этой ситуации, но не каждый понимает, зачем я это делаю.       – Эх... – я покачал головой. – Дурак ты. Можно же и иначе... Было.       Я подошел к женщине, начав растить ей руки. Снова конструкт, а после – плоть. Вот только не рассчитал силы. Когда заканчивал, меня буквально вырубило, лишив сознания. На пару минут я пришел в себя, когда ощутил, что Аралан несет меня куда-то, а после вырубился окончательно.       Пришел в себя не скоро. Ощутил это и по голоду, и по состоянию моего супруга, что выглядел невероятно уставшим.       – Ар... – я провел ладонью по его щеке. – Теперь можешь поспать. Я уже в норме. Кстати, сколько я...       – Семь дней, – выдохнул тот. – Никогда больше не позволю тебе лечить или возвращать к жизни своих. Пусть умирают. Только не ты...       – Я не умру, поверь. Я – бог, – я улыбнулся.       – Бестолочь ты, – слабо улыбнулся Аралан. – Я тебя восстанавливал. Именно потому ты жив.       – Ошибаешься. Я не умираю. Мог бы и не восстанавливать. Сам бы пришел в норму.       – Говорю же – бестолочь... – Ар прилег рядом, прикрыв глаза. – Ты был мертв. Почти... Только моя сила тебя восстановила. Не беспокой меня, хотя бы сутки.       – О’кей, – согласился я. Самому отлежаться надо было.       – Люблю тебя... – уже засыпая, шепнул он, и я остро ощутил, что люблю его не меньше. Это было как внезапное осознание.       – Люблю тебя, солнце мое, – произнес я в ответ, поцеловав его в ладонь, понимая, что не лгу. Это действительно была любовь.       Устроившись на кровати поудобнее, я почему-то вспомнил своих эннэшше. То, что они мне давали, как я их воспринимал, осознавая, что являюсь всего лишь тем, кто принимает их любовь. Но что они мне давали? Секс?.. Общение?.. А кто из них готов бы был убить себя, как убивал себя Аралан, вытаскивая меня из жесткой комы, которую я себе устроил?.. И, странно, но понял, что все трое. Просто у нас не было такой ситуации. Они действительно меня любили, но, как сказал Аралан, я ими пользовался.       – Как же вас любить? Точнее, полюбить? – шепнул я. – Что мне надо сделать, чтобы ощущать вас не только сердцем, но и душой?.. Почему я не могу смириться с собой, и дать вам то, что вы заслуживаете, родные мои?..       А потом пришел и ответ. Ментальный. Богдан меня терроризировал годами, и я к нему сейчас привыкал. Грайб смотрел на меня, как на лидера, которого надо победить, а Ридан... воспринимал меня как нового любовника, разве что единого с ним душой. Точнее, все трое, меня пытались подмять под себя. Не физически, не морально, но ментально. Не видели во мне ведущего, не видели во мне того, кто дает что-то новое. Только любовника, только супруга, которого можно сделать себе равным, не понимая, что равнозначности между нами не получится. Все трое так поступали. Я выбирался наверх каждый раз только потому, что умел это делать. Потому что мне сил хватало. А вот Аралан... Изначально ведущий, смирился со своей ролью ведомого, готовый принять то, что даю я. И смирился не потому, что я сильнее, а он слабее. Нет. Аралан был сильнее в разы! Он это сделал, чтобы я не комплексовал. И не загонялся. Это было настолько необычно для этого разумного, что я понял, насколько я ему нужен, полюбив его в ответ, осознав, что готов прогнуться.       Понимая, что отоспался, и что Аралана сутки не будить, я перенесся порталом на площадь, увидев там несколько сааннов.       – Прощу прощения, что меня не было, когда обещал, – я спустился с постамента. – Было проблематично появиться. Кто готов уйти, пусть идет сюда. Я подожду.       – Мы сообщим, – согласился один из сааннов. – Сколько ждать будешь?       – До полуночи.       – У нас многих убили, – вмешался другой. – Мы здесь собирались, и нас заметили.       – Ты помнишь убивших?       – Не видел. Другие видели.       – Дай знать, кто, – согласился я.       – Измененные, – почти выплюнул он. – Твари!       – Мне нужно знать – кто, – резко оборвал его я. – Просто так измененных я убивать не буду. Жизни достойны все, кроме убийц.       – А кто скажет, что ты сам не измененный?       – А кто скажет, что ты не из них? – «хохотнул» я, будучи в облике саанна. – Веди своих, или не веди. Я или отправлю их, или убью. Ты так и не узнаешь.       – Мы не доверяем тварям.       – А я не доверяю тем, кто всех тварями считает. Давай, раздупляйся быстрее. Я здесь не на век вечные, – чуть грубее произнес я, отметив, что почему-то приказ эти существа воспринимают спокойнее, чем доброе отношение. Мда уж... Это же сколько лет они жили под давлением, что нормальное общение перестали считать нормальным?..       Но, как ни странно, на площадь, даже после моего приказа, пришли всего лишь несколько семей. Я прождал еще с полчаса, а после, отметив самого адекватного из тех, кто попадался, подошел к нему.       – Веди меня туда, где все остальные, – приказал я ему. – Если боятся появляться здесь, то, как говорится у нас, «гора пойдет к Магомеду», – я хохотнул.       – Докажи, что ты никому не причинишь вреда.       – Как? – удивился я. – Нечем мне доказывать. – Все равно не поверите. Ваш страх силен, и я его оправдываю, но помочь ничем не могу. Так что, думай сам.       – Анндэр! – внезапно злой и резкий голос Аралана, заставил меня вздрогнуть, чтобы тут же оказаться повернутым к нему. – Я тебя что просил?! – выглядел он скверно. – Не будить меня сутки, а не пытаться сбежать и творить непонятно что, пока я сплю! – произнес он достаточно тихо, чтобы не услышали другие, но так, что я уловил его эмоции ярости. – На сегодня все отменяется! – тут же рыкнул он, рванув меня за собой.       – Не понял...       – Не понял он... – жестко прорычал Аралан. – Давай портал на линкор!       – Ар! Да что с тобой такое?! – я вырвал руку из его когтистых пальцев.       – Что?! То есть, для тебя ничего не значит, что ты едва встав с кровати, снова решил себя продолжить уничтожать?!       – Да нихрена со мной не будет! Я тут, недавно, едва батарейкой для целого мира не стал! А ты мне рассказываешь, что меня подобное убить может?! И притом, что я мог тогда сдохнуть, вот то чучело, которое нас с тобой обвенчало, вообще ни чем не помогло! Чего ты рычишь? Ну, потрачусь еще немного, ну да, может быть, оболочки лишусь, но не навсегда же!.. Временно! Отсыпался бы себе, и не волновался!       – Создай портал на линкор! – процедил Аралан сквозь зубы, ощерившись в очень остром оскале.       – Да черт с тобой, золотая рыбка, – буркнул я. – Шуруй!       – И ты пойдешь со мной, – увидев стабильный портал, уже спокойнее произнес Аралан. – И не будешь спускаться, пока я сам тебе не позволю.       – Я не твоя гаремная сучка, и никогда ею не буду.       – Скажу, и будешь!       – Это еще что за заявления?! – охренел я от собственнических ноток в его голосе. – Ты меня не на базаре приобрел!       – Да, я тебя из-под саараннов вытащил.       – Да тебя никто не просил! И вообще, Ар, ты ли это?! Что за разборки?!       – Это еще не разборки. Вот, когда прибудем, я тебе устрою все, чего ты достоин! Ты у меня, как самая последняя гаремная сайнара, будешь на привязи сидеть!       – Да уже! Так и сел! – рявкнул я, попытавшись отстраниться, осознав, что просто так не вырваться. Не, мог бы и оболочку сбросить, но хотелось узнать, до чего Аралан дойдет в своем безудержном желании меня подчинить. Чтобы уж точно знать, с кем свела меня жизнь, и придумать, как слегка остудить его мечты по моему покорению. – А я-то думал, что мне хоть один адекватный попался...       – Да с тобой станешь неадекватным! Если ты так своих супругов выводишь, то я удивляюсь, почему они еще до сих пор с тобой!       – Если бы я знал, что ты такой, я бы с тобой к храму даже не приближался бы! – в тон ему ответил я.       – Теперь уже поздно, – зло хмыкнул он, буквально втолкнув меня в портал, и потащил за собой за руку.       Как мне показалось – в гарем, но я ошибся. Он втолкнул меня в следующую дверь, которая оказалась дверью в карцер, где кроме металлических стен, и оков, не было ничего.       – Бля, Ар... – я с изумлением обернулся к сайнару. – Ты явно не выспался, если думаешь, что меня вот это все – удержит.       – Сбегай, если получится, – согласился тот. – И подумай на досуге, лучше быть свободным, и вольным, но слушаться моих советов, или же сидеть здесь, – он даже не стал меня приковывать. Просто захлопнул дверь.       – Очешуеть... – я смотрел на отрезанный путь к свободе, понимая, что Ар так и не осознал моих возможностей. – Это большой минус нашим отношениям, сайнар! – буркнул я, попытавшись перевести оболочку в полностью энергетическое состояние, получив такой болезненный откат, что буквально рухнул на пол.       – Еще попробуешь? – раздался его голос через динамик, – Или посидишь взаперти спокойно?       – Я же найду способ смыться! – рявкнул я в ответ.       – Я бы так не надеялся. Отсюда, и те, кто посильнее тебя, сбежать не могли.       – И долго ты меня здесь держать собираешься?! – я пнул ногой по двери, а после обратился в огненную виверну, попытавшись все проплавить своим огнем. Но, видимо, металл плавился при большей температуре, чем ядро планеты, или же реконструирован.       – Все зависит от тебя. Но для начала, те сутки, которые у тебя и просил, чтобы отоспаться. И да, даже не думай нападать на тех, кто принесет тебе пищу и воду. Будет больно.       – Ар, я же все равно отсюда выйду, и тогда будет тебе не до шуток! – буркнул я, попытавшись достать из пространственного кармана алкоголь. Боль, сковавшая тело, была ничуть не слабее попыток избавиться от оболочки, так что я снова минут десять корчился в судорогах.       – Если поклянешься, что не будешь искать способы тайком отправиться куда-то в одиночку, то я открою тебе двери тут же.       – Да пошел ты в жопу! – я присел у стены.       – Лучше – спать, и восстанавливать нервы после твоих издевательств.       – Ладно, согласен, я перегнул палку, – ощущение некоторой вины все же было.       – Вот считай, что это мой ответ на твои безумства. Захочешь отлежаться – нажми на панель у двери. Получишь кровать.       – О, так здесь еще и удобства есть?! – сиронизировал я.       – Ты признал свою вину, за это получаешь бонус. Все, я отключаюсь. Захочешь есть, на той же панели найдешь знак полной тарелки. Принесут.       – А если выпить?!       – Дашь приказ моему адъютанту. Так же у вас помощники-слуги на кораблях называются? А я ему дам особый приказ: не ограничивать тебя ни в воде, ни в еде.       – Эй! Я насчет алкоголя!..       – Не заслужил.       Я ментально ощутил, что теперь нахожусь в полном одиночестве, и даже за динамиком, Аралана нет.       – Вот, бесячье создание... – я хлопнул по панели, и та отползла в сторону, открыв три значка.       Первый – лежанка. Второй – еда, а вот третий... Третий был каким-то странным кубом, с вписанным в него круг. Что это – я понять не мог. Да и не столь важно. Улегшись, и ощутив, что матрас довольно мягкий, я задумался.       Нет, вот если брать действия Аралана, и соотносить их с моими, и поменять нас местами, то, уверенный, что моя пара не справится с какими-то проблемами, или доведет себя до истощения, я бы тоже поступил подобным образом. Минимум. Максимум бы – голову оторвал. Как я своих тренировал? Не умирать, не рисковать, зная, что риск есть... а я... Ну да, загнался немного. Просто эти события как-то наслоились друг на друга, лишив меня большей части энергии, которую я пополнял через Аралана. А он, хоть и сильный, но его энергия мне не подходит. Совсем другие законы мироздания. И лечить сразу троих существ, за один день, анатомии которых я не знал – было глупостью. А еще, помимо этого, сколько я собственных сил угробил... Точнее, я себя вывел за грань, как на орбите Ваарры, когда разоружал установки. И даже не знаю, смог бы в этом мире восстановиться сам, и не стало бы мое развоплощение на исходе личной энергии, чем-то подобным. Не, Вэр, конечно бы, побеспокоился насчет меня, дал бы понять, что я не прав, но Аралан, как ни странно, сделал это куда более запоминающимся действием. Посадил меня в карцер, из которого сменой формы – не выберешься, а доступ к пространственным карманам оказался закрыт. Хотя оружие, чтобы разнести этот кораблик, у меня там хранилось. То же копье синэн, те же установки, или даже возможность поработать с конструктами...       Я аккуратно попытался создать самый простенький конструкт. Долбануло меня слабее, но теперь я четко уяснил, что даже этого сделать не могу. Только полиморфизм. А полиморфизмом я отсюда точно не выберусь. Интересно, как можно было продумать в этом карцере все? Да, я понимаю, что это помещение могло создаваться для сильных личностей, но вот сделано было все так, словно готовилось под меня. И явно, без искина данного судна, здесь не обошлось.       Лежа в полудреме, я услышал, как дверь открылась, и сразу присел на кровати, ожидая чего угодно, и кого угодно, уставившись в глаза молоденького сайнара, с подносом наперевес.       – Ну, кого ждем? – буркнул я на русском, а после и осознал, что этот мальчишка вряд ли знает русский. – Заходи, бить не буду.       – Мой командир сказал, что если не попросите еды через два часа – принести через три. Здесь горячая похлебка, каша, плоть животного, и вкусный напиток. А еще... – парень вошел, поставив поднос на пол, и что-то сделал на панели, что позволило поднять стол и стул, куда резво переставил поднос. – А еще... меня попросили передать вам это, но чтобы мой командир не знал, – он занес в карцер пузатую бутылку, поставив ее на стол. А после этого положил на стол еще инъекцинатор. – Я приду за подносом через час. А это... Для того, чтобы ты спал. Это уже господин Аралан мне приказал.       – Скажи ему спасибо, – согласился я, просканировав лекарство. Ничего опасного. Сонник. Притом, по химическому составу, подходящий именно людям. – Слушай, а вот это что за иконка? – подошел я к панели, указав на куб с кругом внутри.       – Комната для удовлетворения нужд организма. Можно помыться, и... Сам поймешь.       – Ладно, разберусь, – согласился я, пересев на стул. – А ты иди, а то я попытаюсь выйти.       – Не получится. Отсюда, можно выйти, только если выпустят.       – Да ну?.. – я удивился, шагнув к выходу, ощутив, а точнее, даже успел увидеть, энергетический щит, в который влетел, взвыв от боли.       – Ударить меня тоже не получится. На мне тот же щит. Поверь, мой командир не желает тебе зла. Он очень устал, и не хочет за тобой гоняться по всей планете. Правильное поведение, просьба о прощении, и заключение закончится как только он проснется. Он у нас добрый.       – Ага, как та акула, – согласился я.       – Я пойду. Скажи, кроме свободы, которую я дать тебе не могу, есть что-то, чего бы ты хотел? Могу принести.       – Отлично, – согласился я. – Принеси мне палку, длиной в полтора метра, ровную.       – Боевой шест? – парень оказался умным.       – Да, его. Когда твой тиран меня выпустит – не знаю, а вот потренироваться хочу.       – Хорошо, сейчас занесу, – согласился тот.       После того, как стюард ушел, я сразу же приступил к еде, удивляясь тому, что это была «моя» еда. В смысле, то, что понравилось бы мне. Какое мясо для супа и под гарнир использовали для приготовления – не задумывался. Не говядина, не свинина, но очень приятное на вкус. Так же, как и напиток. А вот с алкоголем чуть облажались. Он был не крепче вина. Но мне было достаточно и этого. Правда, когда бутылка закончилась, я едва сумел добрести до кровати, не желая снимать опьянение. Но развезло довольно приятно. А по состоянию своего организма понял, что хмель продержится долго. Так что, даже не используя сонник, я перебрался на лежанку, заснув довольно быстро. Как стюард забирал поднос и приносил шест, я уже не слышал. Спал.       А вот проснувшись, увидев еще один поднос, бутылку с алкоголем, и шест – задумался. Ар не прав, закрыв меня здесь. Я не прав, что выдоил себя и его заодно. Но мне это точно не могло помешать повести себя как капризное создание. Хочет извинений? Хрен ему, а не извинения. Мне есть чем заниматься, а к одиночеству я привык. У меня куча конструктов незавершенных, которые не надо воспроизводить, но можно продумать, чем я и собирался заняться на время своего заключения.       Сытно поев, снова удивившись тому, что все нереально вкусно, я занялся тренировкой. И заодно, начал продумывать конструкты. А устав и вспотев, нажал иконку с кубом, увидев, как противоположный угол отделяется выступившими стенками, за которые и зашел, увидев что-то вроде душевой кабинки и туалета. Второе мне точно не надо было, а вот искупаться захотелось, что я и сделал, освежившись, и даже почти простив Аралана. Нет, я ему устрою бойкот, чтобы знал, как меня закрывать, но его поведение, все же принял. А пообижаться – самое оно.       И, только через сутки, а может быть и еще больше, я осознал, насколько ослаб и выдохся с работой на сайнарах: мои начальные тренировки с шестом, и конечные, разнились сильно. То я как пьяный пингвин двигался, а теперь, наконец, смог провести полный комплекс. Правда, снова на полчаса залег на кровать, но это уже было легче.       Так что, когда услышал покашливание в динамике, ответил сразу.       – Проснулся?       – А ты свою ошибку понял? – в тон мне переспросил Аралан.       – Понял, – согласился я. – Но твоей ручной сучкой я не буду.       – Если понял, и не будешь издеваться над собой и надо мной, я открою тебе выход.       – Иди в жопу, мне и здесь неплохо, – буркнул я.       – Ты так ничего и не понял, – вздохнул Аралан. – Это не ради моего покоя было сделано, а ради твоей жизни. Ты не ощущаешь свой резерв, а я его вижу. На данный момент, ты пуст. Восстановилась только жизненная энергия. То есть, ты перестал себя убивать, но еще не имеешь право делать ничего, что снова опустит твои показатели в минус. Я забочусь о тебе, а не о своем покое.       Желание сидеть в этой коморке еще несколько дней – пропало. Ар был прав. Нет, я бы себя не убил, но и восстанавливаться мне здесь нечем, кроме как сексом, и перекачкой его энергии в себя.       – Ар, я все понял, – согласился я. – Не потому, что ты меня здесь закрыл, а потому что ощутил разницу между тем, что было, и что есть. Обещаю, я больше не буду так выкладываться. Это действительно опасно и неприятно. Такого состояния в тех мирах, которых обитаю – не было. А еще, дико извиняюсь за то, что пользовался твоей энергией, решив, что ты бездонный.       – Теперь я не тиран? – хмыкнул сайнар. – И ты не сучка, так?       – Извини, был зол.       – То же самое. Пообещай мне, что о таких экстремальных действиях, будешь меня предупреждать. Анндэр, я тебе помогу всем, пойми. Мне не жалко. Но я не хочу терять тебя. Даже временно. Прими то, что я готов мириться со всем, кроме одного: твоих попыток самоубийства. И то, что я тебя закрыл – это был жест отчаяния. Я не смог бы за тобой следить, а ты снова влез бы куда-нибудь, потратившись окончательно.       – С чего ты взял?       – С того, что ты ценишь жизни других, но не свою. С того, что я испугался. За тебя.       – Я не буду больше так себя истощать. Даю слово.       – Я рад, что ты осознал причину моей тревоги за тебя, – дверь открылась. – И не злись. Я не собственник, и не тиран. Я просто хочу, чтобы ты начал задумываться над тем, что делаешь, – произнес он, уже обнимая меня, когда я вышел из карцера.       – А ты понимаешь, что я тебя чуть не вычеркнул из своей жизни, за то, что ты сделал?       – Если бы понял это, вычеркнув – я бы смирился. Заставлять любить того, кто тебя не понимает – очень сложно. И я рад, что ты осознал свою неправоту.       – Не, но Ар, я не говорю, что не буду рисковать. В жизни бывает всякое. Просто у вас здесь очень сложно. Не как у нас. А я не умею не помогать, если вижу несправедливость.       – Я не меняю тебя, супруг мой. Я хочу, чтобы ты держался в рамках своей силы. Я объясню тебе это, научу, главное, чтобы ты хотел учиться. Я не отказываю тебе в помощи, нет...       – Мои миры мне помогают лучше. Здесь же ад какой-то. Обещаю, я не буду помогать никому, кроме тех, на кого ты укажешь.       – А я не укажу ни на кого, – спокойно произнес Аралан. – И хочу, чтобы ты с этим согласился.       – Да черт с тобой, золотая рыбка, – кивнул я. – Не хочешь моей помощи – справляйся сам. Я даже не буду пытаться вмешиваться. У нас все просто иначе. Совсем иначе. И я увидел уже, как у вас относятся к помощи. Как к должному. Я на это не подписывался. Отбери те семьи, кто пойдет на Адарон. Я их переселю. Все. Больше никого поднимать не буду.       – Я рад это слышать, – Аралан уткнулся мне мордой в шею. – Ведь не все заслуживают помощи. Но ты готов делать все, для всех, кроме себя.       – Уже не готов. Понял, – я обнял его в ответ. * * *       – Снова это дерьмо... – Яна уже устала бегать или летать по стройкам, находя косяки строителей. – Блядь, вашу, сука мать! Ну, я же говорила, строить по эскизам Андрея!!! Что у вас за выверт, вашего ебаного мозга, заставляющего вас изменять его чертежи?!       – Так, вода же... Здание поплывет... – пожал руками прораб.       – Ты, блядь, сейчас у меня поплывешь! Пузом кверху! Тебе, что было сказано?! Часть здания – в воде! Даны даже конструкты были! Сам не можешь – зови меня, Мриса, еще кого! Фундамент отстраивать не так уж и сложно, тем более на конструктах!       – Но конструкт развеется...       – Ты у меня, идиот, сейчас развеешься! – рявкнула Яна. – Выход должен быть в воду! Или ты идиот?!! Это же зал тренировок по подводному плаванию! Бля, Кир, я с них охуеваю, – простонала Яна. – Ну что за люди?..       – Люди, как люди. Они понимают то, что правильно по архитектуре, не понимая то, что эта архитектура строится на конструктах Андрея и Мриса, – пожал плечами Кирилл.       – И Сайласа! – рыкнула Яна. – А уж этот индивидуум, точно знает, как все проработать. Что там с учебниками?       – Готовы. А вот учебный коллектив – не готов, – развел руками Кирилл. – Многие так еще и не поняли, для чего их сюда привезли. И не понимают, как преподавать с интерактивным оборудованием.       – Киря... я скоро с ними с ума сойду... – пожаловалась Яна. – Не, ну эти – дети, а учителя? А застройщики, наши, притом?! Ну что за идиотизм, вот скажи ты мне?       – Начни гонять. Как говорили наши прапора – «заебаный солдат – лучший солдат», вот и заеби их физической нагрузкой.       – Эх, папа-папа... Как ты не вовремя смылся решать проблемы с сайнарами... Ладно. Дам приказ, чтобы отбегали свое, прежде чем за учебники садиться. И отплавали. Хищников здесь в воде нет, а наклепать сотни и тысячи костюмов, для подводного плавания, не так уж и сложно. Что с заводами?       – Бага разбирается. Наконец-то. Видимо понял.       – Ну, и то хорошо. Питание?       – Налажено. Как и обеспечение одеждой.       – Тоже отлично. Но Кир, вот скажи, чего ты, вообще далекий от всего этого, знаешь больше, чем те, кто должен этим заниматься?!       – А мне все равно делать нечего, вот и слежу. И Сай передает отчеты. Кстати, он еще один отчет передал. Скоро уйдет. Полностью. И нам тоже надо собираться.       – Передай папочке привет, кулаком в зубы, – буркнула Яна. – И скажи, что его здесь уже все заждались. Не, ну реально, он же сам подобное хотел!.. А потом ушел трахаться с этим, сука, сайнаром. Как всегда. Когда все хреново – смывается, и приходит на готовенькое. Заебал уже.       – Яна, – Кирилл обнял жену. – Ну, ты же знаешь своего отца. Это человек, который привык давать задания. Ему все равно, как, каким образом, но то, что он сказал, должно быть сделано. Он – руководитель. Притом – отличный. Многопрофильный и многофункциональный. Он... Как бы это сказать... Идеолог. Притом, его идеи настолько обширны, что он не может остановиться. Хочет все и сразу. И надеется, что без него все решится. Знаешь... Я успел пообщаться с его Сервалами. Так вот, я тебе скажу одно: это люди, которые подхватывают его идеи на лету. Они знают точно, что и как. Жаль, что они не строители... И не обучены конструктам. Если бы их обучить...       – Сервалы, говоришь?.. – Яна задумалась. – Я займусь этим. Просто, понимаешь... За ним, моим активным папочкой, миры не успевают. Он... он живет как будто несколькими жизнями сразу.       – Солнце мое ласковое, – Кирилл, понимая, что супруге надо немного расслабиться, поцеловал ее, ласково проведя по щеке. – Андрей – идейный вдохновитель. Он дает задание, может помочь с его выполнением, но сам вмешивается только тогда, когда остальные не могут сработаться. На Земле все под ним ходили. Он привык к тому, что его с полуслова понимают. Он выбирал таких людей. А потом, когда начал подминать под себя миры, перестал искать тех, кто его понимает, забирая всех, кто чист душой. И мы получили вот это, – он повел рукой, показывая на людей.       – Да я это и сама вижу. Первая партия истребителей прибыла, кстати? Не знаешь?       – Стоят в ангарах.       – Хоть это хорошо.       – Чем?       – Полетать хочу. Адреналина хапнуть. Расслабиться. Надоело все, знаешь ли?.. Как псина при этих долбоебах. Гавкаю, а они не воспринимают мои слова. Хоть сама строй...       – Янара, – Кирилл улыбнулся. – У тебя одна проблема. Ты принимаешь на себя то, что тебя не касается. Пусть Андрей вернется, и сам всем пиздюлей вставит.       – Да не могу я так!.. Знаю, что и как надо, и все! Клинит! Строить правильно проще, чем перестраивать. И обучать изначально верно – правильнее, чем переучивать. Да все правильно, делать сразу, чем решать вторичные проблемы. Сам же знаешь...       – Позови Лару, – пожал плечами Кирилл. – Вы с ней подруги. Вам будет уже легче.       – Она решила развлечься. И я ее не осуждаю.       – Тебе помощь нужна. Зови. Вместе вы все решите. И вообще, друзей позови. Всех. Ты просто зашиваешься уже. Мы с Рроксом помогаем, чем можем, но это не наша судьба. Мы даны Андрею, как помощь.       – Да вся вселенная, ему, как помощь дана! – взвыла Яна. – А мне?!! Чего я должна решать его проблемы? С какого, блин, хуя?! Я своей жизни хочу, а не за папаню своего трястись!.. Вот исчезну, и пойдет он нахрен! Пойду по мирам, мать искать, и брата... – тоскливо закончила она. – Своего же любимого он искал... Чего я не могу?..       – Потому что, как и сказал, ты берешь на себя чужие проблемы. Ищешь их, хочешь решать, чтобы забыться. А так – ты полностью в своем праве. Но... Только ты. Мы обязаны будем остаться с Андреем. Это наш долг. Пока он сам не отпустит нас, мы не сможем уйти.       – Не, ну в этом мой папаша все же хорош. Он не даст мне уйти в одиночестве, – согласилась Яна. – Но пока он там, а я здесь – бесит все!       – Потерпи. Скоро вернется.       – Ага, скоро... – буркнула Яна, внезапно ощутив зов от Мриса. – Киря, давай в рептилоида с крыльями. Мрис зовет. И думаю, не просто так.       – Да, как скажешь, – Кирилл преобразовал тело в виверну, и Яна, снизив вес, села на его спину.       – Только бы это папочка отозвался. Я бы ему ножки поцеловала, ублюдку этакому, – пробормотала она.       «За что ты его так?» – удивился Кирилл.       – Достал, млять! Сиди, разрабатывай конструкты, так нет! Носится по мирам, как сумасшедший. Надоел!       – Вы быстро, – отозвался Мрис, когда Яра спешилась.       – Очень даже, – отозвался Эрран. – Готовы идти к Андрею?       – Ща, Ррокса призову, – буркнула Яна. – Я – остаюсь. Что там у него? Рассказывай.       – Вляпался, – из недр дома Мриса, вышел Лев. – В любовь. Забыл, за чем шел, а Сая, точнее его малую часть, уничтожил искин линкора. Нам Дрюху вытаскивать надо. А то так и останется там.       – Ты на моего отца не наговаривай, – пригрозила Яна. – Он мог сделать вид, что забыл, но не забывает своих идей. Если он захотел этот линкор, то он его получит. Как угодно, каким угодно образом. Это его цель.       – Согласен, – согласился Эрран. – Но еще не знает, с чем столкнулся. Нам придется ему помогать.       – А что еще делать? – вызверилась Яна. – Жопу ему лизать?       – Не думаю, что ему понравится, – спокойно произнес Эрран. – А вот линкор нам нужен. Как и его капитан. И именно с ним, Андрей и установил отношения. Временные.       – Ага. Временные. Как же!       – Чего звал? – возле дома Мриса приземлился дракон, распавшись на три части, оказавшись эннэшше Андрея.       – К сайнарам идем, – коротко отозвался тот.       – Мы тоже идем! – уже подлетая к дому Мриса, гаркнул еще один дракон. – Без нас ему не обойтись! – Стрижи выстроились в ряд. – А если не возьмете – следом полетим.       – Ну вот, как я и говорила. Все за него. А за меня кто?.. Никто, – Яна расстроено отвернулась.       – А вот ошибаешься, подруга, – из дома Мриса вышла Лара с мужем. – Вот нельзя было сказать, что тебе помощь нужна, а?       – Лариска, – Яна кинулась к подруге, крепко ее обняв. – Как я рада тебя видеть!       – Я тоже, Януль, – Лара крепко обняла подругу. – Рассказывай, что у тебя.       – Потом. Этот отряд отправим, а потом поговорим о моих проблемах. Эрран, ты в состоянии их всех взять?       – Я даже полсотни могу в себе протащить, – согласился тот. – Не то что десять человек. Точнее, разумных. Правда, придется лететь медленно, так что, скорее всего, прибудем на место через недели две.       – А прокол пространства? У нас же есть аллар! – удивился Стас       – Андрей мне голову оторвет, если мы его кораблем воспользуемся, – развел руками Эрран. – Так что, придется преодолевать путь во мне. А так как некоторые из вас не преобразованные, то духовными матрицами я взять вас не смогу. Придется физическими телами. А это не так и просто. Поэтому будем лететь медленно.       – И кто не преобразован? – резко спросил Богдан.       – Мрис и Лев. И Лианна. В свое время, они отказались от преобразования, а сейчас, без Андрея, это не сделать.       – Ну так, отнеси нас, а потом их!       – Знаешь... с таким подходом, я сначала отнесу их, а потом вас, – жестко произнес Эрран. – Они там нужнее. Да и... Вы только как подсобный материал.       – Понял. Молчу, – буркнул Богдан.       – Знаешь, Бага, я бы тебе предложил вот это, – Мрис достал из пространственного кармана небольшую бутылочку. – Релаксант. Легкий и мягкий. Думаю, он тебе понравится. Кстати, бутылочка с конструктом пополнения, так что бегать ко мне за новой порцией не потребуется.       – И как его принимать? – Богдан взял бутылочку.       – Это – одна доза. Можешь ее растянуть, а можешь выпить все сразу.       – И как часто?       – В зависимости от проявления агрессии, которую хочешь подавить. К этому релаксанту нельзя привыкнуть.       – Ко всему привыкнуть можно, Мрис, – покачал головой Богдан.       – Он конструктивный. Не встраивается в организм. Когда твоя агрессия пройдет, то он будет для тебя как вода. Действие прекратится.       – Уверен?       – Бага, не доставай! – рыкнул Лев. – Если Мрис говорит, что это тебе поможет, и ты к нему не привыкнешь, то так оно и есть? Пей, давай! А то твое бурчание уже всем надоело!       – А можно и мне? – попросил Грайб.       – А оно тебе надо? – удивилась Яна.       – Надо. Я сдерживаю себя, но не уверен, что смогу сдержаться, когда увижу эту тварь, которая подчинила себе Андэра, – по коже Грайба, волной, прошел огонь. – Ненавижу тех, кто пользуется его слабостью.       – Какой еще слабостью? – ощетинилась Яна.       – Сердобольностью. Андэр привык всех брать под свое крыло. И этим пользуются. Я бы сказал, что он попал в ловушку своего разума, притянув к себе того, кто не достоин его. И, думаю, придется ему это объяснить. И я хочу объяснять это словами, а не боем.       – Держи, – согласился Мрис, протянув такую же колбу Грайбу. – Ридан, а ты?       – Дерех мой хозяин, – пожал он плечами. – Он имеет право делать все, что пожелает. И я не думаю, что он выбрал себе плохого партнера. Но, если он попал в сеть разума того разумного, то я сделаю все, чтобы помочь ему выбраться.       – Хоть один адекватный, – хмыкнула Яна. – Ну что, когда отправляетесь?       – Минуту, – попросил Эрран, после чего, довольно далеко отошел от компании, преобразовав свое тело в аллар, открыв люк.       – Все, родная, мы пошли, – улыбнулся Кирилл. – Не скучай без нас.       – Ар террума аннар эс Янарра, – проурчал Ррокс, прикоснувшись губами к пальцам супруги. – Тэннарр эссарре аннарр.       – И я тебя люблю котенок мой, – тепло улыбнулась Яна. – И жду.       Обняв супругов, подарив каждому поцелуй, Яна с грустью смотрела, как те уходят.       – Не переживай, вернутся, – приобняла подругу Лариса.       – Когда только, – вздохнула Яна. – Они же там могут пробыть долго... И еще неизвестно, чем их поход завершится...       – До встречи, родная! – крикнул Кирилл, прежде чем люк закрылся, отделив их друг от друга.       Яна всхлипнула, уткнувшись в плечо Ларисе.       – Ну, чего ты?..       – Он не вернется... Я не провидец, но я знаю... Он не вернется...       – Дурочка... – Лариса прижала Яну к себе крепче. – Нельзя с такими мыслями отпускать любимых. Тем более, что ты богиня. Не проецируй свой страх и свою боль. Думай о хорошем. Ну, или пока Эрран не улетел, не дай ему уйти.       – Нельзя, – Яна, вытирая слезы, отстранилась. – Он там нужен. Если я не дам ему полететь, то ничего не получится. Андрей рассорится с эннэшше, не примет помощи, и уйдет в очередной загул.       – Яна, – Лариса улыбнулась. – Ты же богиня!.. Дай своему супругу то, что поможет ему выжить.       – Я могу дать только себя, но я должна быть здесь.       – Кто тебе это сказал? Мы с Петром справимся. Лети. Бегом на аллар! Пока он не поднялся! – Лариса шлепнула Яну по заднице. – Давай! С тобой он точно не погибнет.       – Лар, ты уверена? Справишься?       – Как пить дать. Иди же!       – Спасибо, – короткое объятие было полно таких эмоций, что Лара задохнулась в них, улыбнувшись, когда Яна рванула к уже поднимающемуся аллару, сбросив оболочку, скользнула внутрь.       – Зачем ты ее обнадежила? – тихо спросил Петр. – Она ничем не поможет Кириллу.       – Зато побудет с ним еще некоторое время, – грустно улыбнулась Лара. – Яна права. Смерть напечатана на его ауре. Кир не жилец...       – Андрей сможет помочь, если пожелает.       – Не уверена... – Лариса вздохнула. – Жаль. Но это его судьба. Ладно, пойдем смотреть, что нам делать надо.