Импринтинг миров - 4 (кто на новенького?)

      Обед прошел скомкано. Я бы даже сказал, на грани раздражения. И не моего. Я отсиживался в уютных объятиях Аралана, не обращая внимания на разговоры, точнее, записывая ответы и вопросы Хассара и капитана аллара, и не вслушиваясь в раздражающий гомон детей. Нет, Мрис был прав, объединив две каюты. И в том, что сейчас вся пятерка детей с визгом, рыками и так далее, носилась между столов, не обращая внимания на бешенство Янки – тоже было специально направленной психологической атакой, засоряющей ментал. Так что, нашим тихушникам, приходилось общаться вслух.       Хасс, когда его отпустили, вернулся в каюту напряженный. То ли его Ррокс с Янкой прессанули, то ли из-за странного пополнения, которое точно не должно было появиться здесь. Но все, так или иначе, замяли, постаравшись скостить на ошибку, и неправильно понятый приказ. Не, от Аралана я, то и дело, ловил искры ментального смеха, понимая, что он разобрался в том, кто же здесь кем является. Иногда мне казалось, что и Хассар это понимал, но, в отличие от Аралана ему смешно не было. Но и высказать мне хоть что-то он не имел права. Все же, я ему дал возможность поговорить с тем, кто ему был нужен. А фоновый шум... Ну, какая разница, какой он, если забивает все сказанное?       – Они так и будут себя вести дальше? – посмеиваясь, спросил у меня Аралан.       – Посмотрим на поведение твоего брата, – отозвался я. – Но, если понадобится, то будут.       – Тогда ему не позавидуешь, – согласился тот, прижав меня к себе.       Пришлось прикрыть глаза и счастливо вздохнуть, показывая, что мне ни до чего нет дела. Как ни странно, Хассара это напрягало не меньше, чем шум. Так что, когда самый мелкий запросился на руки, я, подмигнув Аралану, подхватил малыша на руки и, извинившись за все, пошел в другую каюту, оставив на столе свой записывающий конструкт.       – Вы кого к себе приблизили, черти? – Бага сам забрался на высокий стул, оглядев нас с Араланом.       – Кого-кого, – я развел руками. – Его брата.       – Да вижу я, что не сестру, – Богдан ментально нахмурился.       – Это... Кто? – тихо шепнул мне на ухо Аралан.       – Эннэшше, – я присел напротив Богдана.       – Я уже догадался. И, кажется, даже знаю, кто именно, – Аралан хмыкнул. – Но я спрашивал, кто он, не имея в виду отношение к тебе.       – Охотник на разумных, одиночка, легко считывающий параметры личности, – отозвался я. – И здесь он по моему приглашению, чтобы или дать добро Хассару на его действия, или же вовремя пресечь оные.       – Именно, – Бага хмурился и стучал по коленке. – Что там дальше, и как глубоко в дерьмо влез этот гребаный аватар, я еще не смотрел, но вот кое-что успел увидеть, – он прищурился. – Дрюх, ты в курсе, что эта ящерица тебя ревнует?!       – Эта? – хохотнув, посмотрел я на Аралана.       – Нет. Та. Эта, хрен с ней, пусть будет. Уживемся. А вот то, что у Хассара к тебе что-то есть, что он глушит, вот это мне и не нравится.       – Потому что, это не та ревность, – вздохнув, согласился я. – Он меня не к Аралану, и не Аралана ко мне ревнует. Как объект для секса, или для общения, я ему нафиг не нужен. Он видит во мне соперника по работе с искином. Или же помеху.       – Ну, хоть что-то хорошо, не все мозги еще пропил или проебал, – согласился Бага, что в его случае, выглядело немного комично, хотя мне было не до смеха. – Я вообще удивляюсь, как ты с ним эти две недели жил, и он тебя еще не попытался прихлопнуть, со своими-то умениями.       – О, погоди, – я достал бумажку, которую мне в руку сунул помощник капитана. – Ар, прочти, что здесь.       – Коды и время смен патруля, а также защитные коды для некоторых, особо охраняемых помещений, – Аралан повертел в руках бумажку. – Кто тебе это дал?       – Тот, кто посчитал меня Хассаром.       – А ну, дай, – Бага протянул руку. – Мда, не с моим знанием сайнарского, сюда нос совать. Но, кажется, я понял. Скорее всего, коды сменили, и дали тебе новые. Нам бы посмотреть, что там валяется... – прищурился Богдан. – Чтобы быть ко всему готовыми. А то, как-то не очень хочется оказаться внутри термоядерного взрыва, когда там что-то грохнет.       – А точнее? – я напрягся.       – Точнее? – хмыкнул Бага. – Дрюх, кто здесь с сайнарами терся полгода? Ты, или я? И кому яснее, что здесь произойти может? Но, если я прав, то твой крылатенький, не этот, а второй, какую-то ерунду задумал. Так что, надо бы решить, что с ним делать. Позволить дальше работать, или же, – Бага развел руками. – Вырубать нахер.       – Именно для этого я тебя и позвал. Для проверки.       – Ар, а ты что скажешь? Твое отношение к тому, что придется открутить яйца твоему братцу? – серьезно спросил Богдан. – Просто хочу знать, насколько у меня велика свобода действий.       – Баха... так?..       – Бага, – не сильно и возмутился тот.       – Бага, – уже точнее повторил Аралан. – В нашем роду есть закон: кто предал семью – тот не может называться ее частью. Если Хассар предал наш род, то, защищая его, я предам наш род так же. Но, мне нужны доказательства. Без них, смерть моего брата будет ненужной.       – Знаешь, если мне реально захочется кого-то убить, то я ему голову сверну, – указал на меня Богдан. – Ну... или тебе. Так, чисто по-семейному, – я не смог сдержать смех. – Че лыбишься? Давно маты не целовал?       – Ну, как бы давненько, – улыбнулся я, вспомнив, к чему привела одна из тренировок, и то, как Богдан меня там же, на матах, и поимел, решив, что в спальню слишком долго переться. – Но Аралана мне не совращай, а то самому придется пыль с матов слизывать.       – Ты сейчас серьезно? – удивился Богдан.       – Более чем. Спид-конструкт на него встал, как влитой.       – Интересно было бы посмотреть, – пробормотал Богдан. – Но давай о наших птичках все же. Ар, ты ни словом, ни мыслью не даешь понять своему брату, что я взрослый, согласен? Потому что, если дашь понять, то я его другими способами раскручивать буду. А пока он уверен, что перед ним ребенок, то и мне проще, и ему легче.       Аралан повернулся ко мне, прося объяснений.       – Психология дурачка, если тебе это понятно, – попытался объяснить я. – когда рядом с умным и очень хитрым разумным, находится недалекий по разуму, то ему пытаются все рассказать и объяснить, не сильно выбирая слова. Именно такого идиота и собирается играть Богдан. А так как он еще и в том «возрасте», когда толком и говорить не умеют, то Хассар и вовсе проблем не увидит.       – Я понял. Но с чего ты взял, что Хассар будет ему рассказывать что-то?       – Не переживай, расскажет, – отмахнулся Богдан. – Да, а вы, оба, сейчас, получив щиты Мриса... Шли бы куда подальше? Ну, шуры-муры свои крутить.       – Я бы с радостью, но две недели втолковывал Хассару, что мои щиты для искина пробиваемы.       – Ты сегодня что сделал, бестолочь? Переспал с ним в этой тушке. Ты в курсе, что у этих вот, в ком ты сейчас, есть собственные фичи, вроде личной силы? Вот и торжественно объяви, на днях, что у тебя щит появился. Ментальный. Типа ты на это настраивался, и твое тельце тебя и защитило.       – Ладно, подумаю. Из стражей нам кого дадите?       – Обеих забирай, – махнул рукой Богдан. – Так даже проще будет.       – Ну, если проще, то... – я посмотрел на Аралана. – Пригласи-ка ты меня, мой хороший, полетать вокруг аллара. Или на его броне посидеть. В скафах, естественно.       – Ну... приглашаю... – не совсем понял Аралан наше желание.       – Вот и отлично, – ткнулся я ему своей мордой в щеку, типо поцелуя, и сбежал собираться, и заодно выспрашивать, где можно достать скафандры.       Хассар уже был на последней точке кипения, так что, мой вопрос едва не заставил его взорваться.       – Возьмешь меня с собой – я тебе все в течение двух минут достану! – раздраженно произнес он.       – Слушай, ну могу я хоть один вечер провести с эннэшше так, чтобы он мне запомнился?! – вызверился я.       – А ты сосредоточиться на проблеме можешь? – прошипел Хассар. – А если нет, то хоть успокой этих детей!       – Хасс, это – твое право, – отмахнулся я. – Успокаивая их сам. Ну, хоть сегодня. Завтра займусь ими, если что...       – У меня есть, куда их отправить. Эккел дал понять, что ему не помешали бы ученики. Хотя бы двое. Еще я поговорил с теми, кто занимался обустройством их каюты. Техники готовы тоже себе взять парочку. А один мелкий, думаю, орать будет не так сильно.       – Все завтра. Я посмотрю, какие условия труда и, если они меня устроят, то пусть берут.       – Тебе же вообще не было никакого дела до жизни нашего рода! – взрыкнул сайнар.       – Мне и сейчас нет дела, но мы на виду у искина, а тот по какой-то причине показал своими действиями, что дети ему не безразличны. Не знаю. Завтра все решать буду. А сегодня дай мне право провести нормальный вечер с эннэшше!       Хассару пришлось согласиться, но, когда я к нашей паре пригласил еще и стражей, он взвыл, понимая, что остается с капитаном корабля один на один с малышней. Тот пытался ему что-то объяснить движениями и мимикой, но Хасс и слушать ничего не хотел, так что, пришлось рявкнуть на «детей», чтобы шли к себе в каюту, и там занимались своими делами. Единственное, о чем попросив, позаботиться о самом маленьком.       – Хорошо. Одного – выдержу, – буркнул Хассар, принимая у меня с рук малыша. – Если он не писклявый.       – В душе не ебу, какой он. Я его только утром увидел, – буркнул я и, забрав Аралана и стражей, выбрался из этого вертепа.        «Фух, с ними охренеть можно! – выдала Янка. – Не, мы на это и рассчитывали, то чет «детишки» очень уж громкими и проказливыми получились».        «Так надо, родная, – ментально улыбнулся я. – Если уже попали мне в руки все пятеро, то пусть отрабатывают и веселятся. Где им еще удастся побыть в детской шкурке? А если ты чего-то боишься...»        «Я завидую! – буркнула Яна. – Завидую тому, что им можно, а мне нельзя!»        «А кто такое сказал? – удивился я. – Каждый в мире, где управляю я, может делать все, что пожелает...»       Получив подзатыльник, и услышав маты, которые лились из ротика моей девочки, я ошалел. Не, ну как так? Я же им создал все, для развлечения. Особенно тем, кого люблю и лелею...       – Ты, блядь, у меня будешь годами корячиться над тем, что придумал, без права выхода из своих систем! – шипела на меня Янка, со злостью дав подсрачник. – Я тебя насильно припрягу ко всему, что ты на нас скинул, блядун старый! А сама, таки да! Пойду и буду развлекаться! Конструктор гребаный! Ты вообще в курсе, что и сколько мне пришлось твоим подельникам рассказывать, чтобы они хоть немного начали разбираться в том, что им делать?! Скотинушка ты! Хоть и папаня. Да я вас с Саем, просто вмажу в эту ебаную Бакун, чтобы у вас мысли о том, чтобы ее покинуть, возникли лет так через пять, не ранее! – бешено прорычала она. – Суки вы! Оба! Хорошо хоть Лара взялась за работу.       – Нарра, – мурлыкнул Ррокс.       – Молчи, мячик пушистый, а то и тебе достанется! – рыкнула Яна. – Все вы за него, а я, как последняя сучка, бегаю между вами и его работниками, и заставляю все делать так, как ОН, мать его, сказал! У, сволочь! – снова тычок, но уже под ребра. – Дождешься у меня, что я оставлю тебя и твой клан, и уйду нахрен! Одна! Потому что эти двое, никуда идти не захотят!       – Своим велением их с тобой отправлю, – пожал я плечами, не понимая гнева Янки.       Реально, никогда и никого не заставлял. Думал, что Янке нравится возиться с подобными проблемами, но, видимо, девочка перетрудилась. Перестаралась, и начала выгорать. Так что, надо бы немного снизить обороты, так сказать. Дать им право соскучиться за тем, что сами желали получить. Хотя, если взять эмоциональную составляющую, то ни Кир, ни Ррокс, ни Яна, не были на той грани, после которой хотелось бы уйти. Я бы даже сказал, что Янке нравится ощущать себя этаким полководцем долбоебов, даже осознавая, что некоторые ей подыгрывали. Но, то ли переиграли, то ли зависть взыграла, то ли просто в отпуск захотелось... Ну, или повышения. Хотя, до чего мне Янку повышать, даже не знал. Сама, глупенькая, в прорабах ходит, и с мастерами общается, не желая идти дальше. Скорее тут уж кризис переломного момента, на котором поставил жирную точку поход с «детьми», где ясно было показано, что можно было себе взять такую же ипостась, но вот, они увидели себя стражами, а теперь локотки кусают.       Аллар, как и предполагал, нам никто не дал, но вот скафандрами снабдили. А так как Аралан был профи в выходе в космос, то и не стали к нам никого добавлять, дав выход на поверхность.       – Ошизеть... – пробормотала Янка, когда нас выпустили наружу. – Знаешь, именно в такие моменты понимаешь, насколько ты мал и слаб... – неловко переступая магнитными насадками, по металлу аллара, она устремилась вперед.       И я ее понимал. Одно дело – не завися ни от чего, просто парить в космосе, будучи его частью, такой же энергетической, простой волной силы, что растекается среди звезд, а совсем другое – ощущать себя малой, материальной капелькой в чуждой тебе вселенной. Ощущения действительно были другими. Даже я бы сказал, какое-то благоговение... Ощущение было потрясающим. И не только мы втроем испытывали его, но и Аралан. Точнее, именно он испытывал это ощущение, а мы уже ловили отголоски его трепета. Ведь, по большому счету, все трое, мы могли выскользнуть из скафандров, и просто раствориться в космосе, как его частицы. Ощутить все это могущество, будучи с ним слиты, а не придавлены, но эмоции сайнара были настолько потрясающи, что мы ими объедались, наслаждаясь тем, что чувствует он.       – Вот чего я не ожидал, так это увидеть тебя в скафандре, – бодро, словно по поверхности планеты, к нам прошагал Вэрриан, не испытывая никаких проблем с воздухом для произношения.       – О, явилось, не запылилось! – осмелела Яна, понимая, что под щитом Вэрриана нас точно никто не услышит. – Чего надо-то?       – Не чего, а кого, – так же фривольно отозвался Вэр, из чего я понял, что эти двое общались и помимо меня. – Одолжишь мне папашу своего?       – Да хоть навсегда его забирай, – буркнула Яна. – Достал.       – Я тебе парочку артефактов подгоню, чтобы не так проблемно было, – послал Вэр моей дочери воздушный поцелуй. – И пару конструктов – Мрису. Ну, или твоему папане. Разберутся, как тебя проапгрэйдить.       – Засчитано, – кивнула Яна. – Буду ждать.       – Чем обязан? – закрыл я собой Аралана.       – Тем, что вышел сюда, на поверхность. Полежи немного тельцем здесь, – Вэрриан кинул в меня какой-то энергией, мгновенно освободив от тела, дав оказаться рядом с ним. – Думаю, пары часов нам хватит. А воздухом вас снабдит Яна. Януль?..       – Да пусть дохнет, – отмахнулась та.       – Злые вы, уйду я от вас, – буркнул я, поддерживая игривый разговор, а после и повернулся к Аралану, который поддерживал мое безжизненное тело. – Ар?       – Иди, мы подождем, – согласился тот, хотя я и ощущал его напряжение, но, был уверен, что Яна все ему объяснит.       – И ты с нами, – указал Вэр на Ррокса, буквально мановением пальца вытащив его из тела.       – Эй!.. – возмутилась Яна.       – Я тебе букетик цветов подарю, – послал ей воздушный поцелуй Вэр, открыв портал. – Ну? Долго ждать?       – Да идем уже, – буркнул я, шагнув за ним, оказавшись в том же космосе, в той же закрытой зоне, только в другой галактике.       – Слушайте меня, оба, – Вэрр повернулся к нам. – Ррокс, ты здесь – защитник. Страж. Твои слова не имеют смысла. Ты меня понял?       – Да, Всевышний, – поклонился тот.       – Как с ними легко, да? – обернулся ко мне Вэрриан. – И как с вами, недобогами, сложно. Ты тоже постарайся говорить по теме. Это – истинный, полный Высший, который наших приколов не понимает.       – А нахрена...       – Я тебе потом объясню, нахрена, – пресек мои возбухания Вэр. – Ты здесь – солдат, а не командир. И кроме согласия, я от тебя ничего больше не ожидаю. Все понял?       – Да, шеф, – буркнул я, понимая, что встреча не простая. – Буду аккуратен.       – Постарайся, – язвительно заметил Вэр, а после открыл нам вход в подпространство, где я ощутил уже знакомую энергию. Но вот ее количество меня обожгло. Не сильно, потому что я был без физической оболочки, но достаточно, чтобы понять, что перед нами очень сильное существо. Ррокс и вовсе застонал, так что пришлось мне на него бросить свой щит, который я у своей знакомой троицы стянул. Такой точно не прожжет, а остаточную силу энергии можно будет и в кокон сбросить. Подпитаться, так сказать.       Передо мной, в состоянии полного покоя, зависал Высший. Вот такой, каким и должен быть настоящий небожитель. Не Вэр, с его ущербной аурой, не я, непонятно кто, а ОН, настоящий, Высший... И понял, что это игра на публику.       – Класс... А мне так можно? – я завис с помощью левитации, воспользовавшись аурой Высшего, качнув ее назад, тоже распространив, как собственный флер.       – Андрей! – рыкнул на меня Вэрриан.       Высший же так и продолжил сидеть, не сказав ни слова.       – Не, ну мне не понятно, зачем меня здесь держат, если говорить не собираются, – буркнул я. – Еще и моего гвардейца зачем-то позвали... Но ведь ясно, что гвардеец молодого бога, не сможет выдержать силу подобной энергии. Так что, ты уж прости, Вэр, но это все показательно. Тем более, мне интересно то, что это показываешь мне ты, Высочайший, который, как собачка, гавкает на меня, и лебезит перед ним. Я уважаю силу, и не буду идти против нее, но я хочу понять, в чем смысл нашей встречи? Показать меня? Хай! – помахал я рукой. – Я себя уже показал. Рассказать мне о себе? Ну, скажем так, по посылу, который я увидел, я уже понял все. Сильный, мощный, огроменный, я бы даже сказал, по возможностям.       – Андрррей! – уже прорычал на меня Вэрриан. – Заткнись! Этот тип Высших относится к молчаливым богам! Они не говорят!       – Да? Чет не заметил. В аватаре он со мной говорил.       – Да послушай же ты его! – заткнул меня Вэрриан уже физически. – Ментально послушай!       – Хорошо, – согласился я, – максимально расслабившись, и прикрыв глаза, оставшись сидеть напротив Высшего.       Только все, что я от него услышал, это переливы воды, шум леса, или пение огня. Ничего более. Подобное я мог услышать и на поверхности. И, уже собрался это объяснить, когда увидел кулак Вэрриана у себя перед носом, и решил погрузиться в эти «звуки природы». Хотя... было прикольно. Шум воды, костра, ветра, ощущение, как кто-то шебаршится в земле... полный покой, полная расслабуха. Постепенно эти шумы перестали различаться, став чем-то единым целым. Жизнью планеты. И, на фоне этого шума я услышал говор. Не разбирал слов, просто слышал. Смех девичий, мужской басок... детский смех и... Невероятное блаженство единения природы и разумных. Меня остро кольнуло в сердце ощущение этого единства, где все было правильно и гармонично. Верно. Так, как и должно быть. Как у урров было... И я дал ему в ответ тихое урчание кошаков, топчущихся у своих жилищ, ласковое помуркивание кошечек, и звонкое – детей. Я дал ему услышать смех детей, которых растил сам, и тихие, дружелюбные переругивания своих бойцов, а также песни женщин... И, наши сознания постепенно начали сплетаться, создавая общность. Я показывал свой уют, а он – свой...       Но внезапно, в его эмофоне, мир сменился бойней. Крики, отчаяние, кострища пожарищ, вьюга вместо ласкового ветра, и звук ломающегося камня... По мне больно ударило волной эмоций страха и безнадежности, и я, как мог, попытался это придавить. Уже не песнями и смехом, а защитой. Не знаю, что он хотел увидеть, но дал то, что мог, что умел, ради чего жил. Женщины в моем видении, звали к себе детей, мужчины ставили заслоны, мир восставал против тех, кто его ломал, и мы, те, кто мог его защитить, взлетали над стенами, защищая наши права на жизнь.       Но Высший не остановился. Он начал давить меня видами болезней и заражений, и я, как умел, как сделал это когда-то, в своем мире, вычистил все, что мог. Выгреб весь этот яд, поглотил его, с помощью Сайласа, очистив планету от дерьма, что на нее принесли. Я хотел снова слышать смех детей, пение женщин, уютные переругивания мужчин... Так было правильно. Так и должно было быть. Не каждый по себе, не в борьбе! Мы, боги, решить все можем. А тем, кто живет там, надо просто жить и наслаждаться. Это истинная правда богов! Дарить смертным уют и негу, удивлять их, помогать им, и видеть счастье в их улыбках...       Давление, как ни странно, прекратилось, после того, как я дал понять, что хватит. Что не смогу больше полноценно отвечать мелодией жизни на мелодию смерти. Что это и есть мой предел мирного ответа. И, открыв глаза, уставился в беспросветные бездны яркого света, что смотрели на меня.       – Не знаю, что ты хотел этим узнать, но думаю, что понял, кто перед тобой, – тихо произнес я.       – Ты не светлый деструктор, – Высший погасил свет своих глаз, приняв форму человека. – Тебя неправильно определили, и неверно начали обучать.       – И это было определение? – хмыкнул я.       – Тест, вашим языком, – спокойно произнес он. – Ты – страждущий. Но изменить твою структуру теперь уже невозможно. Ты пошел по пути, который тебе определили. Ты себя потерял в том виде, что имел, и не нашел себя в том плане, что тебе предоставили.       – А вот второе – плохо, – согласился я. – Мне сложно вызывать в себе гнев и ярость.       – В тебе его не должно быть изначально, – Высший подошел ко мне, положив мне руку на лоб. – Тебе дали не ту силу, что питает тебя. Ты работаешь на отчаянии собственной души. Светлый деструктор работает на определении того, что надо изъять. Спокойно и без чувств. Он стирает то, что не удалось воплотить Создателю, оставляя чистое полотно. Тебя же ведет боль. Ты стираешь то, что ее принесло, часто, задевая то, что не несет боль мирам.       – Эй, я один раз всего стирал, – попытался перебить его я. – И делал это очень аккуратно.       – Да, ты прав. В твоем случае – аккуратно. Эррианнэр, – повернулся он к Вэрру. – Кто был учителем этого мальчика?       – Мелкие ученики из начальных Высших, – отозвался Вэрр. – А после – я. Он – низший, начавший свое восхождение слишком быстро.       – Вот как... – Высший все еще держал руку на моей голове.       – Еще и тридцати лет не прошло, как подниматься начал, а если с начала возведения, то семьдесят пять. А если то, сколько я богом шастаю, так около двадцати... Может, чуть больше... – мне действительно было интересно, что предложит этот Высший.       – Юный, – согласился тот.       – Я из низших рас, – выдал я, увидев, как дернулся Вэр.       – Я вижу, – согласился тот. – Миленькая, маленькая обезьянка, с гранатой в лапке. Так у вас называют личности, которые получили умения, но не знания? Эррианнэр?       – Да обучаю я его! Обучаю! – рявкнул тот. – Постоянно!       – Ты, расслоенный, впитавший в себя менталитет того мира, в котором возродился частью себя, обучаешь его? Может, ты найдешь еще худшего учителя для нового бога? – этот пламенный не злился, не кидался эмоциями, но и без этого было заметно, в какой он ярости.       – У него в учителях – наставник богов, – попытался оправдаться Вэр.       – Молодой и бесправный, не прошедший инициации.       – Не, ну реально, вытащили же меня? – пожал я плечами. – Ученики Высших, наставник мелкий, расслоенный Высочайший...       – Они не вытащили, они напитали тебя своими силами, сделав равным себе по умениям. Каждый в своей силе. Сейчас ты – конструктор, деструктор, созидатель и страждущий. Таких, как ты, нужно уничтожать. Благо, ты не дошел до того возраста, когда этот закон действует. До вступления его в силу, у тебя еще сто сорок лет. Ты, по нашим законам, юный, и имеешь право учиться. Выбери, чему именно учиться ты будешь. У тебя хорошие учители, но молодые. И неопытные.       – Вот как... – я задумался.       Терять эмоции не хотелось, конструкты Мриса – тоже были нужны. Морфизм и преобразование – мне как воздух, а Деструкция... Как последний довод Королей. То есть, все четыре направленности, были нужны, и я без них не хотел оставаться, а, судя по тому, что мне говорил этот Высший, надо было идти всего лишь одной из дорожек...       – Вижу, хочешь оставить себе все четыре направления, – вмешался в мои мысли Высший.       – Хочу, но не знаю, как, – согласился я. – Создать себе что ли, еще три личности?..       – Распыление сознания? Не лучший выход, – похоже, Высший заинтересовался моими мыслительными процессами.       Конструктор, деструктор, созидатель и страждущий... Блядь! Да я и за тысячу лет не придумаю то, что объединит это все!.. Разве что... я вспомнил Родиона. Не того, что был со мной сейчас, а того, что был со мной тридцать лет назад...       – Я хочу быть художником миров, – вскинул голову я, смотря в глаза Высшему. – Свои миры я хочу рисовать. Я могу их стирать по собственному праву, расширять по желанию, соболезновать им, и рисовать их такими, какими вижу!       Высший рассмеялся. Откровенно, ярко, как только умеют смеяться боги. И я рассмеялся с ним. Мне самому хотелось это, и его реакция на мое желание показалась верной.       – Художником миров, – Высший снова рассмеялся. – Хорошо, Андрей, ты прав. Можно таким стать. Но есть одно условие, которое касается подобных тебе. Желая быть художником, ты теряешь свою возможность дальнейшего развития. Даже со всеми своими умениями, выше обычного бога ты не поднимешься. Станешь сильным и ярким, будешь уметь то, что некоторые Высочайшие, прожив миллионы лет, делать не могут, но в развитии остановишься. Все, что ты можешь получить от вселенной, это куцый ее кусок, для воплощения своих потребностей в художествах. Каких-то сто миров.       – Он серьезно?.. – обернулся я к Вэрриану, или, как его назвал Высший – Эррианнэру. – Сто миров?..       – Мало, что ли? – буркнул Вэр.       – Более чем достаточно, – пресек я. – Мне и двадцатки хватит.       – Не только для тебя, – осадил меня Высший. – Для всего твоего племени. И для твоего кристаллита тоже. Если кто-то выйдет за грань ста миров, его уничтожат.       – Ста живых миров, данных мне, в объеме, или ста миров вообще? – прищурился я.       – Ста миров вообще, – ухмыльнулся Высший. – Ни одно твое создание не должно превысить этот порог. Тебе их отдадут, как малую вселенную. Каждый мир, который опробуют твои разумные, несущие в себе часть твоей божественной силы, становится принадлежащим тебе, где бы ни находился. Так что, следи за своими созданиями.       – Или их верой, в меня... – согласился я. – Что ж, этих миров, мне, как художнику, вполне хватит.       – Включая эти, раз ты на них развил свои... Художества, – хмыкнул Высший.       – Эй, так они же твои!..       – Были. Следил за ними. Ты взял их себе. Работай, – ясноглазый еще как-то там мелькнул, и растаял.       – Да ты охренел! – вызверился я. – Вернись! Эй!.. Высший!.. Что за хренотень?! Вернись!!!       – Он передал эти миры тебе, – произнес Вэрриан.       – На кой хуй? – буркнул я, повернувшись, увидев Ррокса в щитах. – И какого хера он моего Стража звал тогда?!       – Кажется, мне он сгрузил управление этой частью миров, – пробормотал Ррокс. – Как открыть пространство, как закрыть, как уничтожить саараннов... Как очистить миры от ядовитой смеси...       – Тварь ясноглазая! – рявкнул я. – По большому счету, эта скотина нас и звала сюда, чтобы передать эти миры! Вэр, ну что за херня?! Снова ты меня поставил раком, и морально выебал?!       – Начнем с того, что сначала он меня выебал, – не согласился Вэр. – Я думал, что сильнее, но оказалось, что у него возможности больше. У Высшего, против меня.       – Не дави на жалость! – буркнул я. – Меня поимели сильнее. На восемь галактик, сука!       – Или ты его, на сотню? – хмыкнул Вэрр. – Поверь, при некоторых умениях, можно не распространять себя на все миры галактик, которые тебе приданы. Только на живые. Если что, я тебе в помощь призову твою любимую тройку богов, которые будут подгребать под себя все, что ты посчитаешь нерентабельным. Но, в этом случае, проявляться в тех мирах ты не имеешь права, как и все, кого ты взял под свою опеку. И Олега, кстати, придержи, а то будешь по его следам идти.       – Понял, – буркнул я. – А вообще, чего сейчас? Он же мне обещал встречу после того, как я разберусь с Древними.       – Потому что тебе нужна энергия, а этот Высший может ее дать. Именно для того, чтобы он не жалел своих сил, я и показал ему тебя. При очень большой удаче, он тебе поможет развить деструкцию. При огромной удаче, если ему понравится твоя работа, сможет научить совмещению всех твоих качеств, – Вэрриан нахмурился. – Но ты мне нужен не тем, кто засядет в своей сотке миров, а тем, кто готов пойти дальше. Ты же помнишь наш разговор?       – Я много чего помню, и много чего хочу, – согласился я. – Например, я мечтаю выбить Древних из наших вселенных. И да, пусть мне для начала сотни миров хватит, но это на первую тысячу лет. Ну, может на две тысячи. А дальше – я сгнию в этих мирах.       – Сгниешь, – согласился Вэрриан. – Но, для того, чтобы идти дальше, придется выбрать путь.       Я задумался. Было некое несоответствие тому, что сказал мне Вэр. Ну, хорошо, начальную спецификацию выбрать не сложно, как и развивать ее. Оставить остальные три – как дополнительные. Стать узким специалистом, так сказать. Но вот, такого я не заметил у Вэрриана, и тем более, не заметил у этого Высшего, с которым он меня познакомил. И это я к чему? К тому, что однобокого развития точно не будет. Просто можно понемногу расширять свои возможности, но делать это в определенном профиле.       – Нет, так не получится, – мотнул головой Вэрриан, а после и присел на поверхность корпуса аллара. – Ты хочешь получить все и сразу, а это ведет к слабости и распыленности. Именно для того, чтобы такого недоучку, каким ты являешься, не выпускать в пространство, тебе и предложили выбрать один из вариантов развития. Никто не говорит, что ты не имеешь права пользоваться остальными умениями, но то, что они не должны быт главными, это факт.       – Что-то тебя это не кажется. Ты в своих возможностях – универсал.       – У меня опыт тысячи перерождений, и миллионы лет существования. Да, я избавлен от таких ограничений, но все равно, получил некоторые рамки. Например, я не имею права ничего создавать, или же уничтожать. Я – защитник, и следую этим путем. Миллионы щитов, миллионы вариантов поисков выхода из проблем, защита любой сложности, умение договориться даже с основами... и при этом невозможность спасти ни единое живое существо, и невозможность убить никого, кроме как в защите. Любое применение сил, которые мне недоступны, приведет к тому, что я лишусь части своих умений в защите.       – Вот значит, как... а у Создателя есть ограничения? Или это только нас, мелких касается?       – Я тебе про Абсолют рассказывал, помнишь? Даже основы мироздания имеют свои спецификации. Правда, их обойти можно... – я хмыкнул, давая понять, что слушаю. – Это сделает тебя изгоем. Как ты сейчас открываешь охоту на богов, или же Древних и их машины, так же откроют охоту и на тебя. То есть, ты не сможешь иметь своих планет, и свой народ. Да, тебе оставят кучку приспешников, примерно десятка два, а остальных придется утилизировать. И постоянно придется скрываться от взглядов свыше, и не делать того, что ты сейчас творишь.       – Значит, изгой... – кивнул я сам себе. – Или мелкий начальник. Или же свободная, но узконаправленная личность, у которой будет только один вид воздействия... Хорошо, а чем ему, этому Высшему, не понравилось мое умение сочувствовать?       – Не сочувствовать, Андрей. Эмоции и умение сочувствовать – это человеческие черты. А вот то, что ты начинаешь бездумно действовать на эмоциях, вот это и есть направленность. Понимаешь, имея в приоритете подобные сдвиги психики, и любое другое направление, что у тебя есть, ты можешь развернуться так, что за голову схватятся все. Да посмотри, хотя бы, как ты конструктами разбрасываешься на своей сострадательности, да еще с умением управлять морфизмом, и с возможностью деструкции. Ты не всесильный, ты – всемогущий. Но, совершенно чокнутый. Представь, чем закончится твое использование всех четырех возможностей, если ты заполнишь ими не одну планету, или две, а свою вселенную.       – «Кто шагает дружно в ряд? Пионерский наш отряд...» – буркнул я, понимая, что это иначе чем клонированием не назовешь. Однотипные конструкты, однотипные тела, и все это под моим руководством. – Нет, я понимаю, к чему ты. Именно поэтому я не выпускаю морфов со своей планеты. И большинство из тех, кто получил мои силы – бесплодны. А при переселении в другие миры, обзаводятся телами той расы, с которой собираются жить. Да и тебя я послушал насчет того, чтобы не использовать божественные силы... я даже стараюсь не объединять их. Ну, нигде, кроме как на Ваарре.       – Андрей, передо мной оправдываться не надо. Я в твоей душе жил. Максимум, на что ты способен – это глупость. Просчет. Но никак не властность, отсутствие которой ты мне пытаешься доказать. Только ты и сам должен понимать, что лучшее – враг хорошего. Ты расхолаживаешь свою семью. Отучаешь их чего-то желать. Ведь все и так есть... Скажи, когда ты последний раз охотился? Когда строил что-то руками? Когда спал на голой земле, а не в уютном домике, который таскаешь на себе, как улитка?       – Да хрен его знает... Урея приучила меня к минимализму, так что, это все уже даже не потребность, а прихоть... а мое тело не требует еды, как таковой...       – Но ты ее до сих пор употребляешь. Да, оптимизированную, энергетический аналог. Но ты понимаешь, что свои эмоции ты теряешь? Живешь за счет других, чтобы почувствовать хоть что-то. А ты думал, что в определенный момент, даже те, за счет кого ты живешь, станут такими же, как ты? Потребителями? Или мне объяснить тебе, почему ты сорвался в любовь здесь? Аралан твой, чтобы ты знал, это не обязательная часть тебя. Это дополнение. Мальчик умный, и прожил много лет, не задохнувшись в своем одиночестве. Так что, я надеюсь, что и тебя вытянет из него, и твоих ребят, которые тоже уже начали сдавать. Заметил, как сегодня на тебя сердилась дочь?       – Заметил, – я нахмурился.       – А она не сердилась, Андрей. Она нашла себе единственный способ получить яркие эмоции, и это гнев. Так она себя спасает от выгорания. Так же, как Богдан спасает себя ревностью, Грайб – преданностью, а Родион – покорностью.       – Ладно, я тебя понял, – согласно кивнул я. – Смотря вперед, я забыл, что значит смотреть на тех, кто рядом. Я, как тот нарик, бегу за новой дозой удовольствий, чтобы не стухнуть, учусь новому не для того, чтобы обучиться, а для того, чтобы заполнить пустоту, что образовалась в душе.       – Именно. А пустота в душе не от того, что мало знаний и умений, а потому что ты их копишь, как Кощей, применяя только крупицы. И делаешь это ты только по той причине, что все твои навыки – убийственно сильные. Нахватался по верхам убойного, а в тайны того, что умеешь, так и не проник. Именно таких, верхушечников, и убивают, и изгоняют. Мастерам никто и слова не скажет, даже если они будут идти по нескольким дорогам сразу. Подумай над этим, и начни уже умнеть. А то знаешь, мне сегодня было очень неприятно получать по шее за твои чудачества. Благо, проблема с кораблем Древних более серьезна, чем то, что ты здесь творить начал.       – А почему ты меня не остановил? Если говоришь, что я херню творю.       – Потому что ты еще ребенок по параметрам богов. Сосунок, которого останавливать – только портить. Сам должен все узнать и понять.       – Ладно, задам вопрос иначе. Что именно я здесь творил такого, что ты по шее получил. Убивал?       – Нет. Это убийством не назовешь. И переселение твое было вполне адекватным решением.       – А что тогда?       – Так и не понял, да?.. – Вэрриан посмотрел на меня. – Хорошо, давай скажу тебе словами, которые ты поймешь. Ты – ребенок. Неуч. Молокосос. А вот это – ткнул он пальцем в корабль – огромная ядовитая кобра, с которой ты играешь, как со шнурком. Притом, такая кобра, которая не только тебя ужалит, а всех в округе перегрызет. А вы с Сайласом... Точнее вы, со своим искином, совсем страх потеряли, экспериментируя.       – Не, Сай боится, – качнул я головой. – Но действует. Да и не знаю я, что делать и как, чтобы и рыбку съесть, и на хрен сесть.       – Сейчас уже никак иначе, кроме того, как работаешь ты. А я просил тебя – зачистить этот участок. Но ты же лучше меня знаешь, что делать. Я же ошибаюсь... – Вэрриан с укором посмотрел на меня.       – Ладно, не ошибаешься. Просто ищешь самые легкие и не тернистые пути решения, – согласился я. – А я так не могу. Я – человек. Мне надо помучиться, и решить задачу идеально.       – Ты уже однажды пытался решить задачу идеально. Ювриса помнишь? – меня передернуло. – Вот. Хочешь и здесь того же?       – Нет. Здесь я уже готов к тому, чтобы не дать произойти подобному. Привязки, фильтры, очень осторожная работа...       – Андрей, ты – идиот, – спокойно произнес Вэрриан. – Ты смотришь на этот искин, как на то, что близко тебе по духу. Как на Сайласа, разве что побольше размером. Сай тебе говорил, как растут кристаллиты? Говорил, сколько времени им надо, чтобы получить такую мощь?       – Ну... примерно.       – Даже если примерно, то это пара миллиардов лет. Сейчас этому кристаллиту столько же, сколько некоторым планетам и звездам. А вы, своей мышиной возней ему, даже не на зубок.       – Да вот не скажи. Я помню, как он начал бить по планете своей энергией...       – В надежде тебя, как таракана, придавить? Андрей, ты действительно не понимаешь, что эта атака была направлена не на вас, как потенциальную угрозу, а на вас, как на объекты его интереса? Он просто встряхнул поверхность мира, на котором были вы, чтобы увидеть логику ваших решений. И вот она логика. Половина здесь, половина – на зачистке миров. Или ты думаешь, что считать ваши души нет никакой возможности?       – Мрис щиты ставит...       – И никому, кто видит полярность энергий, дела нет до того, что такие пятна перемещаются по аллару, так? Тогда посмотри, как ваши щиты смотрятся, – Вэрриан создал визуализацию внутренности аллара, где виднелись серенькие искры обездушенных личностей, несколько белесых огоньков тех, кто еще имел души, и, реально, просто мутные пятна на месте нашей команды. – Кстати, именно поэтому Хассар и бесится, что ты на него такое же белесое пятно натянул. В отличие от вас, он с этим работал веками и тысячелетиями, и создавал себе историю.       – Так что, мне его выпустить? Он не несет вреда?       – Я ничего про этого сайнара говорить не буду. Он слишком стар, чтобы думать одним или двумя потоками сознания, и да, где-то он действует как предатель, где-то, как помощник... но заботится только о себе, и о том, что важно именно ему. Не забывай. Он тебе не друг, в отличие от Аралана. Но может помочь, учитывая то, какую помощь ему оказал ты. И, если увидит в тебе потенциал, то останется, пока не узнает все твои возможности и умения, и не научится им сам.       – Чтобы подставить?       – Зачем? Чтобы пойти своим путем. Думаю, лет так через десять, узнав все, что ему нужно, а ты это даешь невозбранно всем, кто желает, он покинет тебя со своей семьей, и теми, кто ему окажется нужен, чтобы создать свой островок счастья. Так что, мой тебе совет, предложи ему стать бессменным правителем миров сайнаров. И расскажи, покажи все, что ты собираешься делать здесь. В этом случае, вы останетесь нейтральны друг другу, и возможно, чуть позже, между вами начнутся деловые и даже приятельские отношения. А вот если будешь его использовать, то в конечном итоге, миры сайнаров, которые будут под тобой, станут язвой в твоем сосредоточии мира.       – Что это на тебя нашло Вэр? Такие пространные советы...       – Направления действия ты не понимаешь. Приходится вести за ручку, так сказать. Хотя этого делать и нельзя. Но без этого с тобой не обойтись. Я все забываю твою ущербность.       – Эй! – я возмутился. – Это ты у нас гений защиты, а я работаю в другой сфере! Тем более, как и говорил, пока еще слишком приземленный, чтобы понимать, о чем речь!       – Потому что, вместо того, чтобы слушать потоки энергий, ты слушаешь только себя. Все, иди Андрей, а то твои уже волноваться начали. И запомни: хватит играть с искином Древних. Ты его все равно не переиграешь, а вот проблему получить сможешь. И не одну. И не дай мироздание, подставишься так же, как на Адароне. В этот раз, это будет только твоя ошибка, и помогать тебе не стану.       – Понял, – помрачнел я. – Ладно. Что лучше, влиться в него и взорвать изнутри, или же...       – А вот здесь я тебе не советчик. Если сумеешь разбудить себя, как Деструктора, то лучше второй способ, а не сумеешь, и первый сойдет. Встретимся по окончании твоего задания.       – А энергия...       – Просто откроешься, когда она тебе будет нужна. Параметры твоей души считаны, зова ждем. Оба.       – Спасибо, – кивнул я, после чего поднялся. – А за дурость такую прости. Реально еще не понял, как все здесь делается.       – Не понял? – Вэрриан расхохотался. – Да все ты понял. Просто ведешь подковерные игры, как и на Земле, с людьми. А здесь такого не получится. Ты виден насквозь всеми, кто сильнее тебя. Скажу точнее, даже тем, кто просто взрослее тебя.       – Почему тогда Аралан мне потворствует?       – Здесь – единение души, – спокойно отозвался Вэр. – И оно у вас было до того, как вы в храм вошли. Сам же знаешь, осколки своей души можно найти где угодно. Все мы, так или иначе, прошедшие чистку памяти, или же сохранившие сознание, когда-то были частью Единого. Частью одного Начала. Как я... Как другие... Все в определенный момент, уставая жить, распыляют себя, или погибают в войнах, энергия душ всегда была конечной.       – А сколько у меня осколков? – полюбопытствовал я.       – Дай подумать... – Вэрриан действительно задумался. – Вот представь, не знаю, сколько ты прожил жизней, и сколько лет каждая твоя жизнь длилась. Судя по тому, как быстро ты вник во все, что касалось богов, то минимум доживал до уровня Высшего. А это – несколько миллионов лет. А судя по тому, что находишь себе подобных ты очень часто, то меньше двух миллионов, но несколько десятков жизней. Итого, в среднем, у тебя от ста тысяч осколков, до нескольких миллиардов. Это так, в среднем, для не очень старого божка. Но, кто знает. Может быть, у тебя было много коротких жизней, и парочка, длиною в мою. Но кто-то очень хорошо прочистил энергию твоей души, перед этим возрождением. Как я говорил однажды, ты – молодая душа. Если бы я не видел твою адаптацию здесь и сейчас, то сказал бы, что сборная. Но ты вошел в мир богов так, будто здесь всегда был, а значит, знания есть. Так что, не занимайся глупостями по поискам. Могу сказать, что твои части сами к тебе притянутся магнитом. Но несколько миллиардов самого себя, только в разных интерпретациях, я бы не хотел ощущать рядом, да и тебе не советую. Хватит с тебя и восьми пока. Это уже серьезный результат.       – А еще вопрос можно?       – Давай, – Вэрриан не спешил скрываться, как ни странно.       – Эррианнэр... Так назвал тебя тот Высший.       – Да, это одно из имен, под которым знал меня он. Все мы меняем не только оболочки, но и имена. Вэрриан, то имя, под которым меня знал Ррокс, когда был моим гвардейцем. Но сейчас он твой, а я... Скажем так, я снова решил взять себе это имя. Вопросы закончились?       – Да, – я кивнул. – Почти. Еще один. Ты не боишься быть здесь долго. Это потому, что мы в космосе?       – Именно. Мне нельзя проявляться только на планетах. Здесь у меня лимита нет. Пока что.       – Вот теперь точно все. До встречи, Вэр.       – До встречи, Андрей, – кивнул он мне, медленно шагнув в пустоту.       – И мы пойдем, наверное, – повернулся я к Рроксу, отметив его задумчивость. – Что случилось?       – Нет, все хорошо. Просто меня научили, как закрывать и открывать пространство, и ставить полный запрет на посещение мира. Можно я тебе эти знания сгружу?       – Нельзя. Хотя бы временно, – попросил я его. – У меня и от своих проблем голова болит.       – Да уж, услышал, – согласился Ррокс. – Выберешь что-то одно? Или будешь развиваться по всем направлениям?       – Да черт его знает, – я пожал плечами. – Реально, мне нужен конструктивизм Мриса, и Деструктивность. Это – не обговаривается. Морфизм могу полностью слить на Лёву... а вот что делать с клеймом Страждущего... в душе не ебу.       – Психику лечить, – поддел меня Ррокс. – У тебя болезненное восприятие страдания. Ты – мазохист. И не только физически, но и духовно. Попроси Кира, пусть с тобой поработает.       – Да пусть, – легко согласился я. – Ему, кстати, доверяю. Мой же, все-таки. Как и ты, – закинув руку на плечи Рроксу, я прижал его к себе, услышав довольное урчание. – А что вообще скажешь?       – Можно матом? – развеселился урр.       – Еще как, – согласился я.       – В душе не ебу, – выдал тот. – Я половину вашего разговора просто пропустил, а половину из того, что слышал – не понял. Скорее всего, каждому дано было понять ровно столько, сколько он готов принять.       – Тоже верно, – вышли мы на прямую видимость с Араланом и Яной, что сразу же вскочили на ноги. – Ррокс, для них, мы просто договаривались о дополнительном источнике энергии, хорошо?       – Как скажешь, – согласился тот. – Для меня твои просьбы – закон.       – Ну, вот и отлично. Что, соскучились?       – Охренели! – буркнула Янка. – Пять часов! Я уже устала кислородные баллоны мониторить!       – Ну, надо было поговорить, – согласился я, внедрив Ррокса в его тело, а после влившись в свое, просканировав его на повреждения. Но Вэр был прав. Его щит стабилизировал все системы, будто тело просто спало.       – Чего мрачный такой? – спросила Яна, когда мы направились к входу.       – По мордасям ссаными тряпками настучали, – буркнул я. – А я сейчас настучу Мрису.       – А его-то за что? – удивилась Яна.       – Он знает, – буркнул я.       Нас встретили почти как смертников, вернувшихся с того света. В среднем, баллон техника был рассчитан на шесть часов работ, плюс дополнительный, часовой, для непредвиденных ситуаций, были и двенадцатичасовые, но нам прицепили трехчасовые, как для тех, кто прогуляться вышел. Мобильность повысить, ну или просто жаба задавила поставить большие. Так что, нас уже не ожидали. Но, респект техникам, выходили, чтобы нас отыскать. Только щит Вэрриана закрыл мою компанию полностью, не дав никого увидеть. Но нам показали, где мы пропали с радаров. Пришлось спешно успокаивать ребят, рассказывая, что нас ждал малый аллар, на котором мы и летали. Благо, Эккел был наш, так что мог бы подтвердить подобное. Главное, ему это сказать. Но провожали нас такими взглядами, что мне реально стремно стало. Это же – куклы искина. А мы... сука, под серыми пятнами невидимости...       Войдя в каюту, и услышав тишину, первое, что я сделал, это накрыл стол. Жрать хотелось зверски. И не очень удивился, когда к нам подтянулись Хассар с Эккелом.       – Где были?       – Гуляли по поверхности, – ментально улыбнулся я, давая понять, что ничего серьезного.       – Анндэр, – Хассар уставился на меня, как удав на птичку. – Выпусти меня.       – Нельзя. Ты уже помечен нами, – буркнул я. – Твоя легенда рухнула, как и все то, что ты строил веками. И да, я виноват. Прости. Нельзя было тебя запирать.       – Я пройду любые проверки. Мне Эккел сообщил то, что я не могу оставлять без внимания. Прошу тебя.       – Хасс, реально. Нет, – передал я ему всю вину, которую ощущал. – Нельзя. Даже мне нельзя выходить. Точнее, можно, но не по твоим делам. Даже если мы разнесем весть о том, что у меня открылась сила после привязки, и я обладаю этаким щитом, это все равно не сработает. Никто не поверит, а искин – тем более. Я тебя подставил, и все разрушил, знаю. И это пиздец. Но выйти тебе не дам. Теперь ты – дичь. Как и мы все. Остается только сидеть на жопе ровно, пока некто не приведет наши ауры в соответствие с прототипами.       – Знаешь, что я сейчас хочу? – тихо произнес Хассар. – Удушить тебя, дерьмо малолетнее!       – Поверь, меня уже придушили, и дали понять, где я облажался, – согласился я. – Поэтому, раз все так, то действуем, как будто мы все команда идиотов-патриотов, и засланных казачков, только лошаристых, как не знаю кто, – для Эккела я перевел все на язык сайнаров. – Профессионалы будут работать, как им надо, а вот мы... Короче, для того, чтобы наши профи сработали, мы должны делать вид идиотов, которые строят козни под носом у этого искина.       – За что мне ты достался? – буркнул Хассар, налив себе нашего, земного алкоголя, поперхнувшись на первом же глотке. – Как вы этот яд пьете?!       – Залпом, – подмигнув мне, Аралан опрокинул стопку. – Устал. Пойду спать.       – Мне пора покинуть вашу каюту, – попросился на выход Эккел, и я открыл дверь, давая ему право выйти. Благо, на нем щитами не экспериментировали.       – К малышам пойдем, – буркнула Яна, понимая, что нам есть, о чем поговорить с Хассаром.       И вот, спустя десять минут, мы остались тет-а-тет.       – Хасс, – я положил свою лапку на его конечность. – Ну, прости дурака. Ты вечно между ложью и правдой крутишься. Я понимаю, что ты взрослый, тем более по сравнению со мной, но и ты пойми, не могу я тебе доверять.       – Я уже заметил, – ядовито произнес Хассар.       – Давай, чтобы у нас не было разногласий, подпишем, или же озвучим договор, который станет нам защитой друг от друга? – предложил я.       – Даже так?.. – удивился тот. – У нас могут быть долгосрочные договоры?       – Один, – смотрел я ему в глаза. – Я тебя обучаю всему, что могу, что умею, что могу передать, и, навсегда, до конца жизни твоего рода, который будет жить долго, передаю тебе все миры сайнаров, в полное управление. С возможностью, как снятия щита пространства, так и с его распространением. Я не буду претендовать ни на единый клочок земли в ваших системах. Даже появляться здесь не буду, если не пригласишь. Но! Предварительно я вычищаю все эти системы, с полным или частичным переселением жителей к себе, обеззараживаю ваши миры, лишаю их этой дряни, то у вас завелась, и загружаю заново биосферу и атмосферу. Это примерно пятнадцать лет. За это время ты у меня обучаешься, и возвращаешься сюда уже с умениями, и всем народом, который мы сможем переселить, а также сонмом душ, которые будут готовы вселиться в детей. Миры к тому времени, будут идеально подстроены под вас, вплоть до техники.       – Твои требования? – прищурился Хассар.       – Не мешаться мне сейчас. Вообще никак. Даже если все через жопу на первый взгляд. Я знаю, ты взрослый и мудрый. И знаю, что у тебя тысяча планов, которые я похерил. И, часть из них – по глупости. Дай мне реабилитироваться, а?..       Хассар откинулся на спинку стула, смотря на меня, если не как на равного, то на того, кого можно выслушать.       – Голову на место поставили, так? – «хмыкнул» он.       – Хуже. Привинтили, и сказали не отрывать. Я с твоим богом там пообщался. Мне сказали, что мои действия верны. Правда, сказали, что лучше было бы тебя не трогать, но, уже, что сделал, то сделал.       – К тому договору, который ты озвучил, я хочу добавить жизни некоторых соплеменников. Они должны выжить в любом случае.       – Я должен знать кто, чтобы вытащить их обязательно.       – Завтра дам список, – согласился Хассар. – Когда Я выйти смогу?       – Увы, не знаю. Если получится, то через пару дней, если нет, то уже появишься после зачистки.       – Еще один вопрос. Это кто? – кивнул он на соседнюю каюту. – Твой клан? Или наши сайнары? Просто, если наши, то я предпочитаю их убрать. Если же твои, то хочу понять, почему в таком виде?       – Моя семья, – согласно кивнул я. – А почему в таком виде... – полыхнуть яростью удалось на славу. Все же я был зол на Мриса, и просто изменил направленность этой злости. – Да потому что, это их обычный вид и возраст! Не знаю, на кой хрен, но притащили с собой наших детей! И там, на поверхности, где сейчас творится, хрен знает, что, им точно не безопасно. Пусть лучше побудут под присмотром. Ну... пришлось их выдать за местных.       – Хорошо, пусть будет так, – не поверил мне Хассар. – Ты прав, сейчас не время открывать все секреты. Но вот об одном в се же попрошу. Держи своих «детей», или кто они там, подальше от меня. И дело не в том, что я не люблю мелких. Я их обожаю. Но терпеть не могу, когда меня так нагло и открыто считывают. И, если еще раз такое почувствую, ударю в ответ. Вреда этот удар не принесет, но будет достаточно больно, чтобы ко мне в разум больше не лезли. Я все ясно объяснил?       – Предельно, – согласился я. – Но, думаю, что тот, кто тебя считывал, и сам понял свою ошибку, и лезть точно больше не будет.       – Очень на это надеюсь, – согласился Хассар. – Если мы друг друга поняли, то я пойду отдыхать.       – Конечно. Спокойного сна, – кивнул я, а после того, как Хассар ушел, нахмурился и, не в очень добром настроении, прошел к своей команде. – Кто пытался считать Хассара? – поставив щит, спросил я, увидев поднятую лапку Мриса. – Ну и на кой?       – На той, – твердо пресек мои возмущения Богдан. – Твой Хассар не идиот. А Мрис себя засветил своими переделками. Его ауру ни с кем не спутаешь. Именно поэтому и пришлось его «раскрыть».       – Кстати, насчет щитов, – тяжело вздохнул я. – Надо их как-то переделать, что ли.       – Поздно, – качнул головой Мрис. – Эти щиты ты нацепил, и тебя уже считали именно с их учетом. Все что я сделал, это расширил твой щит и на нас. Потому и льнули к тебе всей толпой, смешивая ауры. И отлично, что ты такой щит поставил, – сразу же согласился Мрис. – Видишь ли, не пришлось раскрывать свой, и показывать то, что было в моем арсенале. Ведь только здесь, столкнувшись с искином, я смог его осознать, как противника, и понять, что от него ожидать.       – А Сай? – встревожился я. – Он не засветился?       – Нет. Он работает как программа, или как местная утилита, и души у него, как у нас – нет, так что ему куда как проще. А вот нам, мне и Гэссу, придется создавать поддельные ауры, которые стоит проверить на совместимость. Если здесь есть кто-то, кого можно временно нейтрализовать, то мы смогли бы...       – Временно нейтрализовать, говоришь... – задумался я. – В общем-то, можно. Я попрошу Эккела, чтобы он дал нам парочку своих ребят. Но вам, работающим под прикрытием, придется выполнять их работу, и стать этакими... духовными искинами.       – Я это понимаю, и уже знаю, какой конструкт применить. Работа не сложная, но долгая. И мне обязательно нужен прототип. А то, что мы будем в рубке, так это даже лучше. Ведь основная работа будет проходить именно там.       – Я тебя понял. Завтра задам ему парочку вопросов, – кивнув сам себе, я вернулся в нашу каюту, устроившись в объятиях Аралана.       – Может ли тебе что-нибудь помочь вернуть хорошее расположение духа? – тихо спросил меня он, осторожно проводя когтями между крыльями, почесывая так, как мне нравилось больше всего.       – Разве что твой массаж, – расслабился я. – А так... пока не решу все проблемы, вряд ли смогу чувствовать себя спокойно. Много подводных камней. И много вопросов, на которые у меня точно нет ответов. И с прилетом этой команды, у меня еще больше проблем образовалось. И вообще, такое ощущение, будто я давно уже под колпаком, только не понял еще этого.       – Жаль, не могу тебе в этом помочь, – вздохнул Аралан.       – Не переживай. Я себе тоже в этом помочь не могу, – я хмыкнул. – Это точно не твоего, и не моего ума дело. Те, кто в этом разбираются, пусть и работают.       – Я знаю того, кто разбирается, – осторожно произнес Аралан. – Но ты его отстранил от работы, подозревая в том, что он может действовать в ущерб нам. Может, восстановишь его статус?       – Конечно, – я немного напрягся.       Раньше таких предложений от Аралана не поступало. Наоборот, он мне говорил, что ему не нравится поведение Хассара. Так что сейчас? Его переубедили, или же заставили принять подобное решение? И, если первое я еще мог понять, так как меня самого переубедили, то второе... Ох, как мне не нравились все эти подковерные игры. Что от моих эннэшше, что от Хассара. Я привык к тому, что все предельно ясно и понятно. А вот такие интриги, где все делалось в обход меня... напрягало.        «Расслабься, – посоветовал мне Бага. – Я это учел. Буду работать. И спи уже, а то дергаешься, словно завтра тебя уличат во всех смертных грехах, и на костер отправят».        «Да вот на костер я как бы и сам не против... Главное, чтобы с вами, – ментально послал я ему улыбку. – Но слишком много богов на мою душу. Мрис наш разговор с Вэррианом слышал?»        «Его все наши слышали. Но не все поняли, что имеется в виду. Разговор, если что, совершенно не был скрыт, ни от кого, кто связан с твоей душой, разве что, исключая Аралана. Да и он был исключен только по причине своей связи с искином. Вэр нам это сам объяснил».        «Ну, и то хорошо, – согласился я. – Хотя, ощущение приближающегося пиздеца накатывает...»        «Не мудрено. Именно мы его и приблизили, – ощутил я небольшую вину в голосе Богдана. – Ты был прав, отказавшись брать нас. Такое сосредоточие иной энергии, проявившейся в этом мире, не скрыть под щитами. Все, что теперь остается делать, это, как ты и сказал, создавать видимость идиотов-патриотов лошаристых...»        «Бага, вы меня что, подслушивали?! – охренел я.        «Мы тебя мониторим с момента прибытия. Ты очень сильно изменился, находясь здесь. Нам всем не по себе. Так что, прости, но нам надо быть уверенными в том, что ты не находишься под воздействием искина. Поэтому и мониторинг».       Я. Под воздействием... Осознание, что во мне могла прорасти программа управления, обеспокоило меня. Но, ведь, при сканировании собственной души, ничего подобного я не увидел. Да и сейчас бы не сказал, что подобное появилось. То есть, опасение было, и осталось, но никаких попыток проникнуть в душу я не ощущал. А значит, не в этом дело. Скорее всего, в другом. Может, искин умеет читать и под щитами?..       Понимая, что этот вопрос просто так не решить, я оставил его на следующий день. Мрис разберется с тем, что я ему скинул, что Вэр ему наговорил через меня, подумает, как решить проблемы с Хассаром и Араланом... Точно не сегодня об этом думать.       Аралан все еще шкрябал мою спину и поясницу, расслабляя мышцы и, под это шкрябание я и заснул, постаравшись ощутить умиротворение и негу, а не присутствие опасности, которой буквально вонял этот аллар.       И, мне, таки удалось уснуть. Мало того. Сон был каким-то очень ярко сексуальным, на уровне юношеских, так что я не сильно и удивился, когда вынырнул из сна во время поллюции. Видимо, тело сыграло со мной эту злую шутку... Но, когда смог избавиться ото сна окончательно, ощущение блаженства никуда не делось, а наоборот, разбавилось ощущением члена, очень медленно и осторожно стремящегося проникнуть в меня. Никакой боли, никаких неприятных ощущений, только небольшое давление на анус и стенки прямой кишки, и невероятное наслаждение процессом мягкого проникновения. Дернувшись, я застонал, но мне тут же закрыли пасть лапищей, вторую положив на живот, не давая отстраниться. Да я и не собирался теперь этого делать, уловив знакомый запах. Ар. Никто иной из сайнаров не пах для меня так соблазнительно.       – Прости, что разбудил, – шепнул он мне на ухо. – Хотел расслабить, чтобы тебе спалось слаще.       – О, я совсем не против, – прошептал я в ответ, ощутив, как сладкой судорогой свело ноги. Понимая, что он только начал входить. И осторожно, чтобы не сбить этот сладкий кайф, подался назад, заскулив от острого наслаждения.       – Ты мне еще запой тут! – на пороге каюты нарисовалась Янка. – Заканчивайте свои игры, мальчики. Нам всем надо выспаться!       – Иди, и спи! – огрызнулся на нее Богдан, показавшийся рядом в своем истинном облике, мягко развернув Яну по направлению к спальному месту.       – Полчаса вам на все! – буркнула Яна.       – Тоже мне, ревнительница праведности, – мягко подтолкнул он ее в филей.       – Завидующая! – буркнула дочь, но ушла.       – Я могу вас оставить... – Аралан осознал, что просто так ко мне бы Бага в истинном облике не пришел.       – Лежать! – тихо рыкнул он, медленно подходя к нам. – И работать над его удовлетворением. А вообще, ты не так лежишь, не так его держишь, и не то ему даешь, – осмотрев нашу композицию из тел, спокойно заметил он. – Ляг на спину, и уложи его сверху, прижав своей лапой его лапки к груди, и расположив свою... четверню у него на шее. Главное – не пытайся придушить. Просто положи руку так. А второй – придержи за бедра, не позволяя ему самому двигаться. И запомни, в любом случае – ты повелитель его удовольствия. Тебе решать, как он под тобой, или на тебе лежать будет, и как ты его будешь брать.       – Бага, это что, ликбез по сексуальному удовлетворению меня?.. – попытался тихо переспросить я, но, Аралан последовал его совету, и я оказался в плотном, но довольно легком захвате, имея право освободиться, когда захочу, вскрикнув от острого удовольствия, когда член Аралана вошел чуть глубже.       – Пасть заткни, – тихо произнес Богдан, склонившись надо мной, проведя рукой по груди, и сжав запястья. – Не был бы ты в этом теле таким тщедушным, получил бы и меня тоже. Но в пасть тебе не дам, зубки острые, – склонившись ко мне, прошептал он, и этот шепот, да и его присутствие, сделали то, что не смогли сделать объятия Аралана. Я расслабился и успокоился. – Странно, конечно, – Богдан посмотрел на Ара, – но он тебя боится. Не скажешь, почему разумный, который может богов в узелок свернуть, не в состоянии с тобой расслабиться?       – Давай без психологии, а?.. – попросил я, медленно опускаясь на член Аралана, ощущая, что меня буквально выламывает от удовольствия.       – Можно и без психологии, – согласился тот, надавив мне ладонью на бедра, буквально надев на член Аралана. – Просто у тебя, Андрей, вечные проблемы с восприятием реальности, которую нам, твоим эннэшше, приходится преодолевать самостоятельно. Ты, тварь такая, никогда не можешь сказать, чего же тебе хочется на самом деле. Поэтому, приходится догадываться. Хорошо, я, знаю, что ты любишь, и как. А остальные?.. – он хищно улыбнулся, взглянув на Аралана. – А вот теперь, можешь брать его так глубоко, как хочешь. Но пока, попытайся делать это медленно. Дай ему вспыхнуть желанием, ощутить себя принадлежащим тебе.       – Ты уверен в том, что знаешь его предпочтения? – настороженно произнес Аралан.       – Я могу сказать даже больше. Я читаю его желания, по сладким судорогам его тела. И вот сейчас, на твоем месте, я бы руку с бедер переместил на его член, и чуть сдавил, – Богдан любовался тем, как я выгибаюсь, наслаждаясь телом Аралана, чувствуя себя вершителем моего удовольствия. – И руку на шее сжал бы чуть сильнее, но не удушая. Он должен иметь право освободиться в любой момент, какой пожелает, не прилагая к этому усилий, – Богдан шумно выдохнул. – Запоминай. Максимальное лишение права на подвижность, но максимальная легкость ее лишения. Если он захочет, то должен иметь право отвести твои руки, а не вырываться из хватки. И движения твоих бедер должно быть максимально жесткое, но никакой жестокости. Андрей не понимает этой разницы, но мы, его эннэшше, должны это осознавать. Это потом, когда он вспыхнет, когда начнет петь, можно делать с ним все, что угодно, а пока – это игра на инструменте его души. Ты же хочешь узнать его, так?       – Ты прав, – судорожно выдохнув, согласился Аралан. – Я хочу узнать, что его удовлетворяет.       – А ничего, что я здесь?.. – плавясь в движениях Аралана, простонал я.       – Терпи, сладкий наш, – хмыкнул Богдан. – На ком мне еще учить твоего нового эннэшше? На себе что ли?..       – Да я вижу, что ты совсем не против, чтобы и на себе его обучить, – судорожно простонал я, видя его возбуждение.       Но Бага был прав. Аралан, следуя его советам, удерживал меня именно так, как мне хотелось в данный момент, и входил так, что я поскуливал от наслаждения. И их обоюдное возбуждение подстегивало мое удовольствие, позволяя расслабиться и получить тот кайф, которого я желал. А руки Богдана, скользившие по моему телу, только добавляли удовольствия, давая ощущение принадлежности им, двоим.       – А теперь... – Богдан перехватил кисти моих рук, точнее лап, заведя их вверх. – Опусти руки на его бедра, и двигай его сам.       – И что? – шумно выдохнул Аралан.       – Увидишь. Делай, я тебе сказал!       Аралан последовал приказу Богдана, насаживая меня на член, лаская собой, имея так глубоко, как только мог, и я, что странно, именно в этом теле, не ощущал никаких неприятных ощущений. Было идеально хорошо и невероятно сладко. Слаще было бы только, если бы я оказался под ним...       – Переверни его под себя, – почти тут же прошипел Богдан, и я ощутил, как его руки, удерживающие мои, подрагивают от возбуждения. А потом и оказался лицом в подушку, ощущая ту же размеренность движений. – Чаще. И глубоко. Дай ему ощутить себя, и понять, кто владыка его страсти... – Богдан перехватил мои лапы одной рукой, и я понял, для чего он использовал пальцы второй, когда Аралан застонал, прогнувшись.       – Хорош! Извращенец! – простонал я.       – Наслаждайся тем, что дают, и дай другим получить то же удовольствие, – рыкнул Богдан.       – Ар не трахался ни с кем, дополнительно, кроме как со мной, – попытался возразить я, но Богдан, отпустив мои руки, притопил мне голову в подушку, чтобы не вякал, продолжив ласкать Аралана.       – А ты, я вижу, уже его распечатал. И это неплохо, – оповестил он, и я ощутил, как кровать прогнулась под весом его тела. А после и почувствовал, как Ар дернулся, подаваясь назад. – Ты его еби, – шикнул на него Богдан. – А я сам подстроюсь. Поверь, тебе достанется приятных моментов. Я знаю, что и как делать.       И да, он действительно знал, сумев синхронизировать наши движения так, что я едва не выл от удовольствия, ощущая лапу Аралана, что ласкал мои гениталии, и вторую, что держала мои руки. И «слушая» эмоции Богдана, который натягивал Ара на себя. Притом, делая это так, что тот забылся, перестав руководить своим телом, наслаждаясь мной и Багой, а не услаждая меня. И это состояние полной эмоциональной отдачи было мне так приятно, что я начал «работать на Аралана», лишь бы ему было хорошо. Хотя, что скрывать, мне было тоже очень сладко. Я чуть не выл от удовольствия, ощущая, как глубоко, и притом, совершенно безболезненно, проникает в меня его член. А ощущение его удовольствия от того, как Бага его берет, дарило мне дополнительное удовольствие.       – А теперь, займись им, – тяжело выдохнул Богдан, и отвалился. – А потом, если останется желание, то мы получим удовольствие с тобой.       – Что сейчас? – прохрипел Аралан, буквально находясь на пике, готовый кончить тут же, едва удерживая себя от этого.       – Посади его на себя.       – Бага, нет! – запротестовал я, но Аралан уже перевернулся на спину, натянув меня на свой член. Я вскрикнул, но Богдан тут же сжал мне пасть, устроившись позади меня, осторожно потершись грудью о мою спину.       – И вытрахай из него все, то дерьмо, что он себе надумал, – ощутил я губы Богдана на своей шее, и прикосновение его рук к члену, и груди, а так же напряжение его собственного члена, упершегося мне в поясницу. – Блядь, было бы это не такое тщедушное тельце, я бы влез в эту норку вторым, – шепнул он мне на ухо.       – Был бы ты не таким толстым, я бы тебя в себя впустил вторым, – согласно проскулил я, подаваясь на его руки, и млея от ласк губами моей шеи, понимая, что эти двое меня натягивают на Аралана в четыре руки, отдавшись на их волю.       И, наконец-то отпустил себя, отдавшись удовольствию полностью, как умел. Присутствие Богдана, а он был прав, что я настораживаюсь с Араланом, сняло с меня эту настороженность. Я был в знакомых руках, я мог отдаться удовольствию полностью. А в позе наездника я получал к тому же столько удовольствия, что мог забыться. И запеть. Но пока это было только приятное наслаждение, не зашкаливающее. Но, руки, приподнимающие меня, и снова усаживающие на член Аралана, с каждым движением вниз, усаживали меня все жестче, и Ар, зная все чувствительные зоны организма сайнара моего типа, почти опрокинул меня на себя, ускоряя движения, заставив уткнуться ему мордой в грудь. И, когда Богдан все же не выдержал, попытавшись присоединиться, я заорал, понимая, что это запредельное удовольствие дополняется той сладкой болью, которой мне так не хватало.       – Да закрой ты свою пасть! – рявкнул Богдан, приостановившись.       – Никто не услышит, – прорычал Аралан, впившись в мои бедра руками.       – Это ты так думаешь! Он не орет, он, сука, петь начал! Нравится, сученышу. Нет, я-то не против, но у нас есть половозрелые особи, которые тоже хотят секса.       – Мог бы и не доводить его до этого, – попытался одернуть Богдана Аралан, но не преуспел.       – Хер с ним, пусть хотят. Найдут как трахнуться. А вот ему точно надо выораться. Так ведь, хороший мой?..       Но я уже даже ответить не мог. Болезненная нега поглотила мое сознание, оставив возможность только подставляться и смаргивать слезы на грудь Аралану, всхлипывая от каждого двойственного движения, ласкающего меня изнутри, удерживая себя на грани сознания только тем, что вцепился в плечи Аралана.       – Выйди! – приказал Богдан, когда я практически утонул в своих эмоциях. – Ты его не доведешь сейчас, как бы ни хотел. Просто прижми к своему телу, и ласкай, как умеешь, а завершу все я.       – Много ты на себя берешь...       – Ровно столько, сколько готов исполнить, – вызверился тот. – Я тебя научу, как его трахать, поверь. Но в данный момент, когда это создание уже поет, могу его удовлетворить только я.       – Ошибаешься. Я лучше знаю строение таких сайнаров. Я ему дам больше...       – Да кто бы говорил!       – Он в моих руках уже пел, – спокойно отозвался Аралан, а после мягко отстранил Багу, и перевернул меня на спину, вбившись на всю длину, и так, что мне хватило пары движений, чтобы забиться в чистом и искристом удовольствии, кончая под ним.       – Ты прав, тела данного типа ты знаешь, – согласился Богдан.       – Именно. О чем и говорил, – Аралан провел рукой по моей скуле. – Как ты?       – Хочу быть так же выебанным через пару дней, – пробормотал я, ощущая лапы Аралана, ласкающие мое тело, успокаивающие страсть. – А сейчас... – я ментально, устало улыбнулся. – Ты же еще не кончил, так?..       – Нет, – согласился тот.       – Трахни его, – кивнул я на Богдана. – Он хочет этого. Он хочет быть втраханным в любую поверхность, на которой его разложат. Или я не прав, Бага?       – Таким-то членом? – Богдан оценил размер Аралана, а после посмотрел на меня, оценивая мое мнение, и отсутствие насмешки. Но я не осуждал, я предлагал. – А знаешь, готов.       – Тебя так же, как Анндэра расслаблять? – подвернув его под себя, на ухо, так тихо, что не имей я совершенный слух, то и не услышал бы, произнес Ар.       – Нет, не стоит. Но и быть грубым не нужно. Я же не был грубым с тобой, так? – Богдан улыбнулся.       – Ты был жестоким, – размеренно и спокойно произнес Аралан. – Когда пытался заставить меня оставить Анндэра. И я бы хотел отдать тебе эту жестокость... Но я понимаю, что так было почему-то нужно.       – Чтобы браслет снять, – пробормотал я. – И это было мое решение. Так что, меня наказывать надо. Все, кто говорил с тобой, следовали моему сценарию.       – И ломали по твоему сценарию?       – Если бы не Хассар, со своим вмешательством, это было бы правильно, – буркнул я.       – Значит, все то, что я слышал от твоих эннэшше, это было спровоцировано тобой?       – Нет, – мотнул головой Богдан. – Я взбесился, узнав, что он с тобой трахался. И что ты стал еще одной частью его сознания. Но мне Андрей объяснил, что я не прав, – он скинул Аларану наш разговор на крыше, посмотрев ему в глаза, а я, следуя своим эмоциям, скинул Ару все, что любил Бага в сексе.       – Скажи, зачем все это? – обернулся ко мне Аралан.       – Мы думали, что так будет проще подобраться к искину, – отозвался Богдан, попытавшись выбраться из-под Ара, уверенный в том, что тот его теперь не хочет.       – Лежи! – рявкнул тот, продолжая смотреть на меня.       – Это было мое веление. Я это все сделал. Честно. Но Бага немного ревностью добавил, чтобы действительно снять браслет. Только не наказывай его в сексе, – попросил я.       – Не наказывать в сексе... – хищно оскалился тот, движением ноги раздвинув бедра Богдана. – Думаешь, я настолько готов жертвовать вами, чтобы бить таким способом? Тогда ты мало понимаешь в отношениях. Или ничего не понимаешь. В семье, чтобы ты знал, нельзя наказывать в удовольствии. Я прав? – обернулся он к Богдану.       – Не думаю, что Андрей это понимает, – произнес Бага, выгнувшись, когда член Аралана проник в него. – Он... Он думает не так... как остальные... – прохрипел он, впившись пальцами в бедра сайнара, давая ему право войти глубже. – У него... сознание построено... сука! Иначе!.. Да не стрёмайся ты! Ебаный в рот! Можно меня и пожестче! Я же не в теле, как этот, я... Мааать!..       Вывернувшись, Бага, матеря все на свете, включая меня, с тем, что я его научил трахаться в седалище, перевернулся, встав на колени, подставив свой зад Аралану, насаживаясь на его член, вертя задницей, как профессиональная шлюха, явно наслаждаясь процессом. Мне даже завидно стало, потому что я его таким не увидел. Видимо, разъебся с эннэшше, за эти полгода, пока я здесь ошивался. А ведь, таким примерным альфачом был... Ни сантиметра в жопу, так сказать... а сейчас, подвывал, прогибаясь, массируя свою простату членом Аралана, совсем не думая о том, как это может быть расценено. А когда, словив запредельный кайф, перевернулся, закинув ноги на шею Аралана, так я и вовсе прифигел. Как-то не осознавал, то Бага может так разъебаться, чтобы дойти до подобного уровня. И позавидовал Грайбу и Родиону, которые смогли ему засадить в подобной позе. А то, как Богдан кусал губы, приоткрывал рот, лаская губы языком, ясно давало понять, что совсем огеился, принимая не только в зад, но и в рот. Так что, чуть поддрочив, чтобы мой член налился, провел по его губам, ощутив, как тот жадно заглотнул, начав подмахивать Аралану еще яростнее, постанывая, дрожащими руками ухватив меня за бедра, чтобы засадить себе в рот еще глубже.       Теперь мне, а не ему, пришлось руководить движениями, но я это делал не вслух, а ментально, направляя, а не командуя. И Ар это оценил, послав мне ментальную улыбку, лаская Богдана изнутри так, как то делал я, полгода назад. А Богдан, как ни странно, не стеснялся его поправлять, показывая, как лучше. И, спустя полчаса бурно кончил, высосав из меня второй оргазм, и заставив излиться Аралана.       – Да ты профессионалом стал, я вижу, – подколол я его.       – Не, любителем, – проворчал Богдан, – с трудом, но поднявшись с кровати. – Если бы знал, что это так классно, не терял бы десятков лет своей жизни в поисках других удовольствий. Хотя, если бы ты мне сразу дал, то и не искал бы себя, – остро взглянул он на меня, а после провел по плечу Аралана. – Спасибо. Ты меня расслабил так, как я того хотел.       – Именно, – рассмеялся тот. – Одного расслабил так, как тому было надо, второго так, как тот хотел, а вот я так и остался не удовлетворенным.       – Ты кончил, – не понял Бага.       – Я о ментальном удовлетворении, – намекнул Аралан.       – Ну, так попользуй его, – не понял Бага. – Пусть удовлетворит тебя.       – Да не о сексе я, – вздохнул тот.       – А-аа, – понял Богдан. – Морду набить хочешь? – Аралан кивнул. – Это запросто. Приходи в спорткомплекс. Правда, честно говорю, не знаю, получится ли набить кому-то морду. Разве что, если поддастся кто. Реально, только в этом случае. Но ты скажи тогда, кого побить хочешь, и мы поддадимся. Это не сложно.       – Ты серьезно? – удивился Аралан.       Бага только плечами пожал.       – А ты как думаешь? Мы все сильнее в разы. У нас умения, что нам внедрил Андрей. Плюс, у каждого, собственные возможности развивались годами. А ты, считай, только прибывший, хочешь получить кого-то себе в мальчики для битья?.. Ты, сначала, получи все то, что умеем мы, а потом уже желай кого-то прибить.       – Бага прав, я их натаскивал, – вмешался я. – А вот тебя натаскать у меня возможности не было. Только спид-конструкт внес. А они умеют не только это.       – Теперь понимаю, почему меня Хасс назвал немощной сущностью, стремящейся к совершенству, – пробормотал Аралан. – Он увидел ваши возможности.       – Он ошибается, – пресек Богдан. – Немощная сущность, в этом случае – именно он. И по той причине, что тебя мы будем учить и поднимать, а ему это не светит.       – Я его буду поднимать... – начал я.       – Ты его будешь учить, – рыкнул Богдан. – Как всех тех, кого учишь. А поднимать в умениях ты будешь Аралана. Или я не прав?       – Не прав, – согласился я. – Я обещал Хассару все, что умею.       – Ладно, – легко согласился Богдан. – Все, что умеешь ты, но не то, что умеет Ридан, не то, что умею я, не то, что умеет Грайб, и не то, что умеет Мрис.       – Да, ты прав, – облегченно согласился я. – Пусть заслужит то, что получил я.       – Спасибо за хороший трах, Ар, – Бага приобнял Аралана, боднув его плечом в плечо. – Отличный отросток. Я на него хочу почаще приседать. И да, Не забывай, что Андрею твоя палочка нужна куда чаще, чем он об этом говорит. Примерно, раз в сутки. А лучше – три раза в сутки. И по два излияния, – хмыкнул он.       – Учту, – задумчиво произнес Аралан, проводив взглядом Богдана, что ушел в свою каюту, закрыв дверь, а после посмотрел на меня. – Эннэшше прав? Тебя надо так часто?       – По ощущениям моих эннэшше, меня вообще из кровати выпускать нельзя, – согласился я. – Но кто тогда будет решать проблемы и развиваться? – я пожал плечами. – Немного перегибают, конечно, но я, после того, как Бага меня подстроил под тебя, не отказался бы, хотя бы от раза в сутки. Регенерация позволит. А вот если взять всех вас, да если три раза в сутки... – я хохотнул. – Это шесть часов. Нет. Загнул он.       – А у твоих эннэшше не такие размеры, как мой? – Аралан не хвастался, просто спрашивал.       – Точно не такие, – согласился я. – Но это исправимо, при желании. Мы – аморфы. Я мог бы попросить все, что угодно. Но меня устраивает то, что есть у каждого из них, – я пожал плечами. – Понимаешь, Богдан думает, что я ебусь с членами. А я ебусь с личностями. Какой бы идеальный член ни был у того, кто мне неприятен, я не получу удовольствия.       – Хочешь сказать, что принял бы и того, кто не имеет возможности тебя удовлетворить? – удивился Аралан.       – Никто не отменял возможностей использовать другие части своего тела, – хмыкнул я. – Один из моих эннэшше, до того, как я принял себя, пользовал меня рукой. Его член был для меня не совсем стандартным. Это сейчас я могу себя подстраивать, если не в теле, а тогда не мог. И мне он казался... небольшим. Сейчас же, не будучи в теле, я могу подстроиться под любой. Благо, не надо. Все мои эннэшше – шикарны. У кого-то член толстый, у кого-то длинный, а у кого-то загнут так, что с ума сходишь от удовольствия.       – И я тоже смогу попробовать всех? – уткнулся Аралан мне в шею, опрокинув на кровать, заставив рассмеяться.       – Ар!.. – я тихо ржал, чтобы не разбудить Хассара. – Ты, наверное, не понял, но ты сейчас, с Богданом, поимев его, и подставившись, получил резолюцию на возможность вхождения в состав эннэшше. Бага – ревнивое чудовище, которое решает, кому можно со мной спать, а кому нет. И, дав себя трахнуть, он тебя впустил в наш мир. Он тебя захотел, понимаешь?       – Не совсем...       – Я тоже это не совсем понимаю, но он решил, что может определять, кто имеет право быть со мной. Скажем так, для него, раздвинуть ноги, равнозначно тому, чтобы признать партнера равным. Имеющим право быть с нами. Я могу ебаться с кем хочу, и когда хочу, но принимать в семью будет только он. И он тебе дал право стать одним из нас. Так что да. Ты попробуешь всех, и даже не один раз. С этого дня ты будешь иметь право трахаться с каждым из нас, кто проявит к этому желание. И ты будешь иметь полное право трахать меня, когда тебе это захочется.       – А как я узнаю, кто из вас захочет секса? – не понял Аралан.       – Ну, – я пожал плечами. – Ментальная связь, да и... не знаю. У нас никогда не было таких вопросов. Ебутся все со всеми. Но я не знаю. Проблем не возникало. Как и насилия. Просто обычно, если кому-то начинает хотеться, то кто-то желающий находится. В среднем, ебля раз в пару дней – это норма. Но не всегда со мной.       – А почему не с тобой? – Аралан прижал меня к себе, завалив в кровать.       – Потому что работаю. Я же не машина для секса. У меня есть свои потребности, – я ментально нахмурился. – У моих эннэшше тоже есть свои потребности. Но те их почему-то херят. Они решили, что их стоит отринуть ради меня, и секса со мной. И меня это бесит.       – Поработать с этим? – Аралан перевернул меня на спину, подложив свою лапу под мою шею, пробегаясь когтями по моей груди, и печам.       – Конечно, если сумеешь. Я буду только рад. Но тебе надо изучить нашу психологию.       – Конечно, займусь этим, – согласился тот, опустив лупу на мои гениталии, легонько пощекотав анус. – А как ты относишься к тому, чтобы заняться сексом без вмешательства твоего супруга? – задал он мне вопрос.       – А как ты его сдержишь? – хмыкнул я.       – А мы не будем петь, – шепнул Аралан, начав ласкать меня пальцами, и я удивился тому, что они были скользкими, словно смазанными лубрикантом. – Меня твоя дочь обучила этому конструкту... – шепнул он.       – Иногда мне хочется тем, кто вмешивается в мою интимную жизнь, морду набить, – выдохнул я, раздвинув ноги. – А иногда думаю, что бы я без всех них делал... Бага вот, не поскупился на свои секреты, дав понять, как меня лучше. Янка вмешалась... И, кажется... я им завтра скажу особое спасибо за все, что они тебе рассказали...