***
Прежде чем возвращаться к двум спиногрызам, Аой пошёл на чердак — святыню этого дома. Его волновал этот Драм. Волновало то, что он выглядел как-то знакомо. И Вальт хотел узнать почему. Деревянные ступеньки скрипели, словно успели забыть, когда по ним в последний раз ходила человеческая нога. Несмотря на это, сильно пыльно не было. Аой старался не запускать святое место. Стремянка на чердак выглядела достаточно прочной. Сделанной на славу ещё его дедом. Отец не часто заглядывал на чердак, Вальт же больше чтил своих прадедов. Поэтому навещал их хотя бы раз в месяц. Дверь наверх была заперта на ключ, который Вальт успешно достал из кармана. Он уже был в своей комнате и забрал его из самого безопасного места. Прокрутил ключ в замке два раза, слыша, как гулко отвечает ему дверь каждый поворот. А после медленно толкнул дверцу наверх. Она поддалась, открывая тёмное помещение. Ни одного лучика света в эту обитель священной информации. Никто не должен знать, что она здесь вообще хранится. Щёлкнув на кнопку слева, Аой включил свет лампы. Она была всего одна и та свисала с проводков. Дед решил не сильно заморачиваться. Оно было нужно только для хранения. Как склад. Аой же не считал это каким-то там складом древности. Это был самый настоящий архив семьи. Место, где хранилось то, чего не найти больше нигде в мире. Все обои обклеены фотографиями, обрывками из газет и рукописными листками. Большинство давно пожелтело, до некоторых Аой уже боялся дотрагиваться, но успешно переписывал всё это на свой компьютер, распечатывал по новой или оставлял уже на электронном носителе. Не хотелось бы потерять столь важные сведения о предках. Пара столов и книжных шкафов, но ни один не стоит близко к стенам. Их нельзя повредить. И не только Вальт это понимал. Мебель была старой и грубой. Без особо красивой резьбы или стёкол, защищающих полки от пыли. Дерево прочное, даже не начавшее гнить. У Вальта были подозрения, что дубовые. А дуб всегда был дорогим удовольствием. Нужные документы Вальт шустро нашёл глазами на самом ближнем из столиков. Эта информация принадлежала уже ему, а не его предкам. Он самостоятельно оставлял документы о своих жертвах, как это делали некоторые его прадеды. Кто-то просто вёл дневник, кто-то собирал вещи жертв, кто-то оставлял себе даже части тел. Но части тел уже успели сгнить до Вальта, поэтому позаботиться о них Аой не мог. И винил в этой утрате отца, который абсолютно не следил за оставшимися «экспонатами». Вещи прошлых глав, чаще всего, складывались в шкафах или деревянных коробках, которые разложены на полу. Дед же оставил свои уже в картонной. Оставлять ли вещи отца в этой святыне — Вальт даже не знал. Тайга ничем особо не выделился. Можно было обойтись и парой статей из газет и описанием смерти матери Вальта. Полистав пару папок, Аой остановился на одной из них, на станице с фотографией. Когда ему было примерно десять, он встретил одного человека… Человека, который точно знал, что ему оставалось недолго. И что его племянник вернётся в Японию. Кивнув самому себе, Вальт забрал фотографию и захлопнул папку. Кажется, ему всё-таки придётся исполнить желание того человека.***
Закончив со своими делами, Аой закрыл дверь на чердак, спрятал ключ обратно и вернулся на кухню с постельным бельём, как и обещал. — Долго, — констатировал факт Айга, словно бы намекая на то, что Вальт был занят явно не только постельным бельём. И он это понял. — Рот свой замолчи, — коротко отозвался Аой, отдавая Драму всё необходимое. — И я рад приветствовать в своём доме младшего из Корю. И сразу поставлю правила, на всякий случай. В правую половину дома не ходить. В своей комнате людей не разделывать. Я выделю тебе другую комнату. О том, где прятать останки, тоже расскажу. Как не оставлять следов, думаю, и сам знаешь. — Я не… решил не продолжать дело родителей, — Драм немного замялся, понимая, как, должно быть, нелепо выглядит в глазах нового знакомого. — Оу… Танго рассказывал мне, что забирал тебя в детстве, но он не был уверен, что родители тебя не перевоспитают, — Аой сразу же начал доставать то, что искал на чердаке, предвидя следующий вопрос. — Вы были знакомы с дядей? — конечно же, Драм прекрасно знал о том, что маньяки не редко пересекались друг с другом. Не сказать, что их настолько много, но порой встречались особенные жертвы. Корю мало об этом рассказывали, точнее, он просто не слушал. Его родители были достаточно странными людьми, поэтому Драм привык просто пропускать мимо ушей их напутствия. Как оказывается, зря. — Твой дядя тоже отказался от семейных традиций. Но на него сильно давило воспитание. Ты же понимаешь, что быть обычным в семье каннибалов достаточно сложно, — Аой подсел к блондину. Чем-то Драм напоминал ему Танго. Не внешне, это было чем-то внутренним. Если бы Вальт не был знаком с дядей Драма, определённо посчитал бы этого подростка неплохой мишенью. Недовольство родителей своим чадом, непринятие и в обществе. Корю, возможно, совершенно не знал, куда ему приткнуться. Потерянный ребёнок. — Вы ведь уже знаете ответ, — констатировал факт Драм. — И у тебя глаза посинели. Я слышал, что это признак семьи Акаба. Но у тебя другая фамилия. — Если бы не твой дядя, ты бы больше не вышел из этого дома сам, — невинно улыбнулся Аой. — И я не ожидал, что наша семья настолько знаменита в узких кругах. — В мире не так много семей с такой наследственностью. Мои родители всегда хотели стать частью семьи Акаба, — на последней фразе Драм едва заметно поморщился, но и этого вполне хватило, чтобы понять отношение Корю к подобным заявлениям. — Потому что так не прервалось бы дело предков? — догадался Айга, хотя по глазам своего старшего брата и Драма понял, что он единственный, кто ещё и догадался спросить о чём-то настолько очевидном. — Какая глупость. В нашей семье маньяки были разными. Каннибализм слишком узконаправленный, — фыркнул Аой, замечая, как загораются зелёные глаза Драма. Корю явно понравилось, что не он один считал своих родителей неправыми. В компании двух странноватых личностей Акаба немного поёжился. Его тоже воспитывал далеко не самый нормальный человек. Но он не был пропитан странными желаниями. Желаниями, которые превышают даже биологические потребности. Вальт мельком оглядел младшего брата, ощущая, что ситуация для подростка не самая комфортная. — Айга, постелешь Драму кровать? А я пока обсужу с ним правила, — если бы не синие глаза Аоя, Акаба точно купился бы на его слабую улыбку и посчитал это заботой. Но нет, это была лишь лёгкая жалость. — Да, — коротко кивнул Айга. Он забрал постельное бельё и отправился по левой части дома к комнате, которую уже успел выбрать Корю. — Разве ты ему не доверяешь? — удивлённо проводив Айгу взглядом, Драм уставился на маньяка с непониманием. Он уже успел сложить некоторое мнение о происходящем. Вальт уделял много времени семье. И готов был выслушивать побочную ветвь, но, возможно, это распространялось лишь на младшую сестру. — Доверяю. Но ему здесь делать нечего. Может, ты и не каннибал, но и нормальным тебя не назвать, не так ли? — ровно в этот момент улыбка Аоя сменилось, и не по себе стало уже Драму. Его раскусили. На удивление, достаточно быстро. — Зачем ты вернулся в Японию, Драм Корю? Не за человеком ли? С минуту помолчав, Корю задумчиво прикусил губу. Блондин оказался из тех, кто при волнении или задумчивости начинают хвататься зубами за что попало. И в этом не было ничего плохого, как считал Вальт. Было бы странно, если бы у человека не оказалось никаких особых привычек. Не став смотреть на то, как подросток изгаляется над своими губами, Вальт подал ему зубочистку. — Твой дядя умер два года назад, но ты приехал лишь сейчас. Явно не почтить его память. Если бы ты просто хотел избавиться от родителей, то мог выбрать просто другой город или любую другую страну. Если бы соскучился по местам, не стал бы задерживаться надолго и пытаться обосновываться в таком месте. Ты приехал надолго. И ты знал, к кому тебе нужно пойти. К человеку с фамилией Акаба, — такие, казалось бы, странные, но вполне объяснимые параллели заставили Драма только нерешительно кивнуть. Он действительно упомянул в разговоре то, что знал семью Акаба. И он не остался в доме дядюшки на пару недель, а перевёлся в школу и даже начал искать пристанище на проживание. — Тебе был нужен я? Но тогда появляется вопрос: «Зачем?». Вальт пристально начал смотреть на Корю, что зажевал, наконец, зубочистку всё ещё в некоторой задумчивости. — Мне нужна помощь, — выдавил из себя Драм. И это было уже то, чего ожидал Аой. Его бы не стали искать просто так. Драму определённо что-то от него было нужно. — Помощь в чём? — решил так поддержать неказистого мальчишку Вальт, осознавая, что так они будут сидеть до полуночи. — Мне нужно найти одного человека, — выдохнул Корю и рассеянно огляделся по сторонам, будто бы это было каким-то особенным секретом. — Есть куча бюро по поиску людей. Причём здесь я? — вытягивать информацию из блондина пришлось едва ли не силком, но Вальт находил это занятие даже забавным. — Нет, мне нужно сделать это самому! Я не знаю его настоящего имени, но знаю, что он живёт в этом районе и учится в нашей школе! И я подумал… я подумал, что смогу найти его, если наследник семьи Акаба научит меня поиску жертв! Я слышал, что один из ваших предков находил своих жертв по перепискам! Тогда только начали появляться компьютеры, и он общался с ними только по электронной почте! Я хочу узнать, как он это делал! — от такой вспышки признаний, Вальт даже прыснул. Драм говорил о его дедушке. Он много путешествовал, поэтому обучением Кенто и Тайги занималась их мать. Но Тайга с самого детства показывал признаки тирана, поэтому с определённого момента семью начал строить уже он. В записях дедули были письма несчастной бабушки, которая жаловалась на отца Вальта. Тайга сначала внушал ей чувство вины, а младшего брата и вовсе держал на коротком поводке, причём в прямом смысле этого слова. И запрещал ему даже вставать на ноги, как человеку. Потом психологическое насилие начинало переходить в физическое… и Вальт мог только поразиться тому, что у Кенто получилась после этого нормальная, адекватная семья. Должно быть, это заслуга стойкой, но доброй Чихару. — Тогда ещё люди были наивными, поэтому он мог узнать адрес как на странице человека, так и от самой жертвы. Тебе же придётся вычислять своего знакомого по характеру и манере общения. И, прости уж, но в компьютере и в реале люди могут различаться, — Аой подумал о том, что сам он никогда не пробовал искать жертву по интернету. Он всегда находил то, что ему нужно в реальной жизни. Достаточно было одной встречи. Вальт не сказал бы, что он какой-нибудь Шерлок Холмс, чтобы за пару секунд узнать о человеке всё, от места работы до детских травм. Но ему это и не требовалось. Он просто чувствовал. И интуиция ещё ни разу его не подвела. — Я должен его найти! — уверенно повторил Драм, и Аой сразу понял, в чём дело. Это была особенная жертва для Драма. Такая же особенная, как Луи для Вальта. То, что он бы не променял даже на самый интересный случай в своей практике. — Ты знаешь его голос? Внешность? Где он обычно ходит или отдыхает? Если нет, то это почти нереально, — фыркнул подросток, а сам усмехнулся, ему нравилось то, как загорелись зелёные глаза. Они выдавали все эмоции неудавшегося каннибала с потрохами. — Я знаю, что он исправно ходит в школу и не пропускает уроки, хотя считает их скучными и не нужными. Родители запрещают ему перепрыгивать через классы, боятся, что привлечёт внимание. Учится на отлично, особенно хорош в математике и физике, — начал вспоминать разговоры Драм, задумываясь о психологическом портрете своего ненаглядного. — Должно быть, делает домашку за деньги и защиту. Пусть в ваших классах и поспокойней обстановочка, но даже в них говна хватает, — сразу же озвучил свои мысли Вальт. — Если родители боятся, значит, по социальному статусу где-то в середине или ещё ниже. — Ты знаешь кого-то, подходящего под описание? — неуверенно спросил Драм, понимая, что Аой мог уже раз двадцать просканировать каждого в их школе. И, судя по размышлением, он либо догадывался, кто нужен Корю, либо тоже заинтересовался этой личностью. — Да там каждый пятый такой. Но если говорить об уме… тебе лучше самому поспрашивать. Но с твоим энтузиазмом ты можешь вспугнуть свою рыбку одним своим появлением, — хохотнул Аой. — А если… если такой будет далеко не один? Как же мне проверить всех? — растерялся Корю. Он не знал, как не вспугнуть того самого человека до того, как он найдёт его. — Для начала, не высовывайся. Попробуешь с Айгой найти себе покровителя в этих классах. Хотя Айга скорее сам загребёт под себя все эти классы, чем согласится быть у кого-то на побегушках, — Вальт подумал о своём брате уже с некоторой гордостью. Пусть Айга и не был маньяком, но он был хорошо обученным бойцом, и далеко не глупым парнишкой. Если говорить о семье, то Вальт мог на него положиться. Однако он не ожидал, что у братишки окажется язык совсем без костей. За это Акаба ещё получит. Пусть и не по полной программе. Аой и сам не мог сказать, почему так щадит своего младшего брата. Он не был уверен, что не сделал бы больно Токо после такого. Не был уверен, что оставил бы в живых того, кто умудрился что-то рассказать. А если бы и оставил, то оторвал бы язык уж точно. И всё это он мог бы сделать с кем угодно. Но точно не с Айгой. В этот момент Акаба как раз заглянул к ним на огонёк, явно уже не первую минуту ожидая, когда они закончат свой разговор. Пусть Айга и побаивался праведного гнева брата, но осознавал, что лучше получить сейчас, чем потом, но в более изощрённой форме. — Думаю, ты уже понял, что тебе пока делать, а теперь дашь мне переговорить с моим младшим братиком. И если услышишь шум, даже не думай приходить на него, — предупредил Вальт будничным голосом. Но Корю уже успел поймать весьма однозначные мурашки по коже и решил не вмешиваться в семейные разборки. Стоило Драму покинуть помещение, а Айге, наоборот остановиться у стола, за которым всё ещё сидел Вальт, как Аой задумчиво обвёл брата глазами. — Ну и что мне с тобой делать? — честно говоря, Вальт мог бы придумать кучу хороших наказаний. Причём далеко не самых приятных. Далеко не уборка комнат. Даже не уборка комнат языком. Однако, видя спрятанные за спиной руки, которые, скорее всего, дрожали, как и колени, Аой невольно насупился. Он не мог наказывать Айгу, когда видел его испуг. Слишком уж в такие моменты Акаба напоминал ребёнка. А Вальт слишком лелеет свои воспоминания о младших брате и сестре, чтобы прибавлять к ним ещё и воспоминания о рыдающим от боли или страха Акабе. — Я не должен был говорить о нашей семье, но… Ника же совсем ничего не знает! Это неправильно… — попытался высказать свою точку зрения Айга, хоть и понимал, что без разрешения главы его самодеятельность в любой момент может выйти ему боком. — Что правильно, а что нет, решать не тебе, — подметил Вальт, поднимаясь со своего места. — Только не говори мне, что всё это рассказывать ты начал не только ей, но и Киямам. По напуганным бирюзовым глазам Аой понял, что от наказания Айге теперь уж точно не уйти. Он, конечно, добр к своим младшим. Но не настолько. Совершенно без спешки Аой подошёл к брату, ухватив того за излюбленный хвостик и дёрнув за него. Акаба посмел ещё и опустить глаза, хотя должен был смотреть на него и уже молить о прощении. Может, за невинные и напуганные глазки Вальт бы ещё сделал поблажку. Но такую трусость вперемешку с непокорностью нужно было подавлять, пока это не стало проблемой. — Ты страх потерял, щенок? Может ты забыл, но в нашей семье на постоянной основе рождаются маньяки и убийцы. Как ты думаешь, что сделает будущий глава полицейского отдела с непромытыми мозгами, если узнает, что такая семья существует? Не знаешь? А я отвечу, что он сделает. Он пойдёт это проверять и наткнётся на кучу дел, которые так или иначе были по странному совпадению связаны с нашими предками. Если это вырвется в народ, нас перережут всех, и глазом моргнуть не успеешь, — Акаба вздрогнул от осознания, что достаться могло не только ему и Вальту. Все в их семье после такого были бы убиты. И если не полицией, то обычными горожанами. Особенно, если в предках у них были убитые семьёй Акаба. — Я не… — голос совсем осип, отказываясь произносить слова, и Айге осталось только зажмуриться, впившись в свои собственные руки ногтями. — Ты не подумал, да? — догадался Аой, продолжая тянуть за красный хвостик в своей руке. — Что ж, пора научить тебя думать. Вальт потащил Акабу прямо за волосы, совершенно не собираясь отпускать их. Айга не смог бы и пары шагов сделать от сковывающего страха. А хватать его за руки или подталкивать со спины было слишком скучно. Вскрик Акабы сразу же перешёл в тихий всхлип от ужаса. Ведь подросток даже сопротивляться старшему брату не смел. Они оказались в правой части здания. Вальт не разрешал заходить сюда Айге, но, видимо, сегодня было исключение из правил. К тому же, Акаба шлялся по дому не один, и пытался не свалиться, пока его тащат за волосы к тому самому месту, которое Вальт называл «лабораторной». Она находилась в очередном подвале без света и окон. Излюбленные места в их семье, имеющие лишь один вход и выход. Достаточно приборов и оборудования. И у Аоя таких комнаты было целых две. На всякий пожарный. Потому как он не только маньяк, но и врач. И там, где может находиться подопытный, не должно оказываться посторонних. Эта предназначалась как раз для экспериментов над животными. И людьми. На самом деле, Вальт мог бы проделать то, что хотел и где-нибудь ещё, но только здесь было достаточно стерильно. — Сядь туда и не дёргайся, — предупредил Аой, кивнув на единственное сидение явно предназначенное для подопытных. Оно чем-то напоминало сидения у зубных врачей. Но подлокотники были сделаны иначе. Они имели особые ремни, которыми можно было связать человека. И что-то Акабе подсказывало, что и его тоже. Но подросток не решился спорить со старшим братом, просто выполняя указ, дрожа, как осиновый лист. Потому что его действительно собирались наказать по полной строгости. — Знаешь отличительную черту глав в нашей семье? — задал вопрос Аой, словно бы невзначай. — Шрамы на теле? — вспомнил Акаба и вздрогнул вновь. Это было словно клеймо сразу же при рождении. Оно не похоже на обычные родимые пятна, либо на шрам, либо на причудливый ожог, непонятно откуда взявшийся. И то ли он был от рождения, то ли что-то случалось уже после родов. Сказать сложно. Но абсолютно у всех глав семей есть шрам, который появился очень рано. Настолько рано, что ни они сами, ни даже их родители не могут сказать точно, откуда подобное на телах их детишек. Магия? Проклятие? Они не знали. Да и не интересно было. Вот и у Вальта такой шрам есть. Прямо на щеке. Ожог в виде иероглифа в начале его имени. Как первого, так и второго. Собственно, из-за него ему и давали такие имена. — В точку. Сегодня я накажу тебя подарком, — со спокойной улыбкой говорит Аой, совершенно не шутя. Он набирает воду в стоящей у стены раковине, зачем-то намыливает первую попавшуюся тряпку и ополаскивает в этой самой воде. И не забирает её. Нет. Ему нужна была не тряпка. Ему нужна была мыльная вода. Но для чего? Возвращается, доставая колбу и стеклянную палочку. Такую Айга видел только на физике. И то для маленьких экспериментов. Поэтому совершенно не понимал, что происходит. Вальт оставляет всё это у самой близкой подставки на колёсиках и легко пододвигает её к нужному месту. К Айге. И почему-то всё внутри Акабы холодеет. — Руки, — только и говорит Аой. Он не командует, но и не просит. Что-то между этим, и как интерпретировать решать уже младшему братцу. Не говоря и слова, Акаба послушно кладёт сначала одну руку на подлокотник, ожидая, пока её легко перевяжут ремнём, а после и вторую. Тоже самое делается и с ногами. Становится понятно, что Айге будет больно. Однако ослушаться Вальта он не решается, просто мелко дрожа и покусывая губы. Ему страшно. — Сегодня я подарю тебе отличительный знак нашей семьи. Это будет не очень приятно. Но тебе придётся потерпеть. Если дёрнешься… — Вальт замолчал, но и по синим глазам Айга всё понял. Если он сделает хоть одно неверное движение — этот кошмар может продолжиться. И уже не так мило. Если бы Аой захотел, он бы уже сделал так, чтобы Акаба пожалел о своём существовании вообще. Вальт натягивает медицинские перчатки. Он обманчиво спокоен. И Айга уже начинает мелко дрожать. В его голове сражается инстинкт самосохранения и щенячья преданность своему «хозяину». И они разрывают Айгу изнутри. Аой просто опускает палочку в неизвестную жидкость, запах которой не уловить в комнате, пропитанной хлоркой. Но даже без запаха это нечто пугает Акабу. И Айга начинает вжиматься в кресло. Ему щиплет нос. Действуя аккуратно, Вальт вынимает палочку лишь у самого лица Айги. И даже так не отставляет её, а держит так, чтобы не дай Бог ни одна капелька не свалилась вниз. И в скором времени Акаба понимает почему. Сначала это не кажется чем-то пугающим. Дискомфортно и горячо. Но через время щёку пронизывает адское жжение, так, что на глаза наворачиваются слёзы, и он прикусываю губу до крови. — Не вздумай плакать, — предупреждает Аой, видимо, боясь, как бы слёзы только не ухудшили положения щеки. — Я только начал. И это слово заставляет Акабу до боли ухватиться в подлокотники, начиная со скулением просто царапать кожу на них. А после судорожно попытался сделать пару вдохов, всё-таки теряя пару слёз, что легко скатываются по щекам. — Блядство. Я же сказал не рыдать, — немного раздражённо кривится Вальт, а сам светит синими глазами, полными явного желания продолжить. Ещё толком не отойдя от произошедшего, Акаба буквально задерживает дыхание, чтобы пережить хотя бы ещё одно такое адское прикосновение. Просто прикосновение сатаны. Юное тело колотило от неконтролируемой судороги, готовое вот-вот согнуться и закрыть руками повреждённое лицо, но, нужно отдать должное, Акаба снова прикусывает губу, готовый стерпеть это ещё раз, лишь бы заполучить прощение. И Вальт ухмыляется от такой слепой преданности. Впервые он чувствует, как в его голове сочетается и реальная семья, и психологическая. Айга его брат. И его нежданно-негаданное творение. Но за старания следовало сказать спасибо их папаше, что изуродовал не только душу старшего сына, но и принялся за Айгу. Вальт же лишь потянул за нужные ниточки, вызвав у Акабы искреннее восхищение, такое восхищение, как у маленьких детей к их родителям. Он занял место Тайги в глазах этого мальчишки. Стал его божеством, которое может себе позволить делать то, что пожелает. И сейчас Вальт хотел причинить ему боль. Пока Акаба даже не осознавал, что конкретно хочет вытворить с его лицом старший. Пожалуй, это достаточно странный и сомнительный «подарок», но почему-то Аой был уверен, что понимание снова вызовет у его братишки восторг. Если этой отметины не подарило ему «родовое проклятие», то это сделает он. От второго соприкосновения со стеклянной палочкой Акаба скулит совсем, как раненная дворняжка, дёргается и жмурится, стараясь удержать всхлипы и раздирающий горло крик в себе. Тело непроизвольно пытается выбраться из оков, дать хоть какой-то отпор, но кожу лишь сильнее сдавливают ремни, как на руках, так и на ногах. Бирюзовые глаза смотрят на Вальта затравленно, умоляют остановить это. Сказать, что на этом наказание закончено. Но Аой лишь обмакнул палочку в этой странной жидкости вновь, заставляя подростка снова вздрогнуть всем телом и уже на словах взмолиться. Правда, похоже больше на непонятный лепет. Буквы не хотели переходить в слова, а слова в предложения. — Разве я разрешал тебе говорить? — удивлённо спрашивает Аой, и Акаба сразу умолкает, продолжая тихо всхлипывать и ронять солёные капли на пол. Казалось, что это последнее, что волнует в такой момент Вальта, потому, как новая палочка легко прислоняется к коже, довершая странный рисунок на щеке Акабы. В этот раз Айга не удерживает себя от громкого воя, заливаясь рыданиями. Он почувствовал, как палочка коснулась не только нетронутой кожи, но и двух новых шрамов, опаляя с новой силой даже не успевшие успокоиться раны. Пальцы уже начинают расцарапывать подлокотники, недотягиваясь до ремней на запястьях. Возможно, ему казалось, что если разорвать хотя бы их, то можно выбраться. Но нет, он лишь вредил своим ногтям, ломая их о холодный железный подлокотник. — Хороший мальчик… — неожиданно говорит Аой, убирая с щеки тряпку. Его глаза всё такие же синие. Но уже не пугают. Айга чувствует, что Аой им доволен. Доволен, как никогда. И если бы не было так больно, Акаба определённо завилял бы хвостиком, словно собачонка и радостно завозился вокруг ног своего «хозяина». Вальт снял перчатки и погладил младшего брата по красным волосам, едва зарываясь руками в прядях. Они были более послушными, чем у самого Вальта. Даже удивительно, что такие послушные волосы умудряются быть едва не торчком по утрам. От этого Айга, кажется, даже как-то милей и младше своего возраста. С таким личиком и такими волосами… Вальт был уверен, что его братишка мог легко и просто притвориться девчушкой и перерезать горло легко и непринужденно какому-нибудь извращенцу в переулке. Какой восхитительный талант. И пропадает в пустую. Достаточно шустро развязав Акабу, Вальт буквально протащил рыдающего и воющего Айгу до раковины. — Эй, даже не вздумай касаться щеки! — Аой успешно шлёпнул брата по рукам, на что Айга вновь заскулил, но послушно сжал свою руку в другой. — Задержи дыхание и закрой глаза. Сразу после этого приказа Вальт окунул младшего головой в намыленную воду. Он не церемонился. Времени не было, ожог мог стать слишком серьёзным. Серная кислота далеко не самая приятная вещь. Но пары минут в мыльной воде хватило бы. Тайга должен был научить Акабу надолго задерживать дыхание. Даже в такой ситуации Айга должен продержаться две минуты. После этого Аой спустил всю воду, набрал новую и повторил «погружение» Айги ещё раз. Только после этого промыл рану обычной водой и позволил Акабе, что едва ли держался на ногах, сесть всё на то же сидение. Теперь Айга ассоциировал его с электрическим стулом для смертников. Даже смотреть на него было неуютно. — Сиди здесь, — обречённо выдыхает Вальт и выходит из лаборатории, совершенно не волнуясь, не начнёт ли младший братец лазить по полкам. У него была надежда, что в таком состоянии Акаба додумается не только исправиться и держать язык за зубами, но и не лезть туда, куда не просят. Вернулся Аой уже с тёплым чаем в руках. И Айга не знал, что конкретно бросил туда старший, но ему действительно стало лучше. И он уже начинал отходить от шока. Хотя щека всё ещё горела. Хотелось просто содрать кожу в местах, где так отвратительно щипало, но что-то ему подсказывало, что теперь уже это вряд ли отмоешь. Его словно пометили, но он так и не осознал зачем, почему и что именно ему начеркали на щеке. Вальт не стремился рассказывать, просто достав бинт, смазав его чем-то, и прикрепил всё это к щеке Акабы с помощью пластырей. Ощущение, что кожу тупо сожгли, не покидало Айгу, и он даже зашипел, едва не уронив свой чай. — Терпи, — коротко приказал Аой. — Пару дней компрессов и боль уйдёт. Но каждый раз, когда ты захочешь ляпнуть что-то ещё, вспоминай о том, что испытал сегодня. Я хочу, чтобы твоя щека каждый раз обжигала твой грязный язык. Но если даже это не поможет… мне придётся его оторвать. Акаба зашуганно отодвинулся от брата, что, в общем-то, и не пытался нависнуть над Айгой, как пугающая тень, которая будет вечно запугивать бедолагу по ночам. И с языком он, конечно же, перегнул. Хотя, если Айга решит растрындеть их тайну на всю школу, тогда у Аоя просто не останется выбора. — Будь хорошим мальчиком. Я не всегда буду рядом, — Вальт начал вспоминать, сколько обычно жили его предки. Как ни странно, большинство умирали достаточно молодыми. И не своей смертью. Но Аой надеялся прожить чуть-чуть дольше. Пока у него есть Луи и надо вырастить нового главу семьи… у него ещё остались дела, которые нужно довершить. — Не говори так… — жалобно выдавил из себя Акаба, словно бы надеялся, что Вальт останется с ним навсегда. — Как? Рано или поздно я таки дам тебе пинком под зад, и ты пойдёшь устраивать свою жизнь сам. Сколько ещё ты собираешься висеть на моей шее? — вопрос, конечно же, был риторический. Аоя пока устраивало нахождение младшего братца у него перед носом. Сейчас у них важный гость. И Айге нужно о нём позаботиться. Пусть Вальт и не брал на себя ответственность за своих кохаев. — Так и быть. Дам тебе задание, чтобы не прохлаждался. Драму нужна защита. Либо ты обеспечишь её сам, либо найди того, под чьё крыло вы сможете спрятаться. У меня есть Ксандр и Шу. Теперь твоя очередь искать нужных людей. Айга только кивнул. Его руки заметно дрожали, что усложняло распитие чая. Однако наказание не было бы наказанием, если бы Вальт подошёл и начал жалеть своего брата прямо в эту минуту. Да и Акаба на заботу с его стороны не особенно рассчитывал. Понимал, что накосячил, что должен был быть осторожнее. После чая Вальт отвёл Акабу обратно на кухню, оставляет младшего братца самого добираться до своей комнаты, а сам отправляется готовить для Боа приятный бонус в посиделках у маньяка.