Свой среди чужих

После душа Ширасаги заметил новую одежду. Она оказалась в плетённой корзине, которую в возбуждённом состоянии Луи бы ни в жизнь не открыл. Вальт действительно неплохо знает, куда и что положить, чтобы это нашли вовремя. Дом в таких двояких ощущениях казался ещё темней. Луи удивился, как он ранее не замечал, что в коридоре так до отвратительного тихо. Только неприятный скрип полов, и больше ни звука. Прекрасная шумоизоляция. Сад, что показался в окне, был мрачным и диким. Высокая трава, большие деревья, которые едва покачивали листьями от ветра. Задний двор был большой, но совершенно заброшенный. Видимо, Аой не любитель следить за огородами. И Луи его прекрасно понимал. В их возрасте это мало кому интересно. Странное давящее чувство не оставляло Ширасаги. Ему было неспокойно. До странного неспокойно. Сколько Луи себя помнил, его не пугали ни темнота, ни тишина, ни тени деревьев. Но здесь он буквально от всего ждал подлянки. То ли потому что Ширасаги почти не расставался здесь с Вальтом, то ли от того, что они поссорились, обстановка стала куда неприятней. Словно не только Вальт, но и сам дом на него обиделся. Но это полный бред. Дом не может быть живым. Старые, но на славу сделанные ступеньки скрипели ещё хуже пола. Они едва прогибались от веса Луи. И как он этого не замечал ранее? Пожалуй, с Вальтом всё действительно казалось иначе. Светлей и прекрасней. В комнате с самого начала горел свет. Вальт прекрасно знал, куда именно направится Луи, когда будет в пылу страсти. Подготовил комнату заранее. И свет всё ещё горел. Только вот самого Аоя в комнате больше не было. Одна кровать с не заправленной простынёю и двумя подушками. Толстые тёмные шторы на окне, не позволяющие свету войти или выйти в помещение. В некоторых местах половицы отходили, Луи предполагал, что там свои тайнички с оружием. Единственная тумбочка рядом с кроватью. В нижнем ящичке должна быть аптечка. А в верхнем смазка. Моргнув, Луи окончательно осознал. Если Вальт не в этой комнате, то где? Плохое предчувствие только усилилось. Не мог же он пойти туда? Зачем ему это? Там холодно, темно и сыро. Ноги сами повели Ширасаги в сторону чёрной резной двери. Он включил свет только в маленьком коридорчике между дверьми, словно предчувствуя, что свет в том месте излишен. Открыл дверь и застыл на пороге. Завёрнутый в одеяло Вальт сидел на коленях прямо у дивана. Такой маленький и светлый в этом большом, тёмном и холодном подвале совершенно без окон. Казалось, что если Луи вот прямо сейчас закроет дверь, Аой погаснет, словно лучик света в непогоду. Всё в этой картине вызывало отторжение. Всё казалось неправильным для Луи. Вальт не должен ходить в это место, когда ему плохо. Вальту вообще не должно быть плохо. Почему он не остановился сразу? Вальт же явно дал понять, что грубый секс ему не нравится. Да и Луи не был его большим поклонником. Просто влюбился в громкие стоны Аоя, в его прекрасный голос. Но он мог получить его гораздо меньшей ценой… Ширасаги никогда не любил сожалеть о сделанном. Предпочитал исправлять то, что уже накосячил. Ведь чем раньше он исправит сотворённое дерьмо, тем меньше оно будет вонять. И сейчас он точно так же смело спускается по лестнице. Нужно было забрать Вальта из этого прогнившего местечка. Будь его воля, он бы заколотил проход в эту комнату раз и навсегда. Но об этом Луи подумает чуть позже. Пока Луи спускался, Вальт ни разу не обернулся. Даже не вздрогнул, когда Ширасаги коснулся его левого плеча. Того самого, на которое надавил во время секса. Он постарался быть нежней и ласковей. Если остался синяк, а он остался, то ничего приятного от чрезмерно сильного прикосновения Вальт точно не почувствует. Луи аккуратно опустил обе руки на талию Аоя, слабо отстраняя Вальта подальше от дивана. Ему хотелось взять подростка на руки и просто вынести его поскорее из этого места. Но Аой буквально вцепился в кожаный диван, не желая от него отрываться. — Вальт… — Ширасаги не решался брать Вальта на руки и насильно утаскивать. Это могло сделать лишь хуже. Но и смотреть на то, как Аой сидит в обнимку с диваном, у которого умерла та женщина он тоже не мог. — Я хочу остаться с мамой! — голос Вальта прозвучал так по-детски, что Ширасаги даже передёрнуло. У него появилось едкое и отвратительное чувство, словно он только что трахнул ребёнка, а не человека, которому уже исполнилось шестнадцать лет. — Вальт, здесь её уже нет… — сказать Аою сейчас про то, что его мать давным-давно умерла, казалось чем-то греховным. Поэтому Луи даже не знал, как ещё объяснить, что эта женщина давным-давно осталась пережитком прошлого, существующем лишь в голове самого маньяка. — Нет! Не правда! Она здесь! Она здесь, я знаю это! — уверенность Вальта заставила Луи снова вздрогнуть. Мать Аоя уже должна была сгнить в земле и превратиться в скелет. Но почему же Аой не признавал этого? — Вальт, её здесь нет. Посмотри. Здесь негде спрятаться, но я её не вижу, — Ширасаги попытался воззвать к логике, однако услышанный ответ заставил его замолчать на долгие десять минут. — Конечно, ты её не видишь! Она же прячется в стене! — люди не могли «прятаться в стене», но жуткая догадка заставила Луи просто уткнуться в синие пряди Вальта, и долго-долго обнимать его, в душе ужасаясь ситуации. Они сидят в комнате, где не просто самоубилась мать Вальта. Её здесь же и похоронили. После десяти минут от ледяного пола не спасал даже ковёр. Да и вообще мало что могло спасти. Ведь холодно было не только физически. Уж сколько всего повидал Луи, но история семьи Вальта снова и снова вызывает у него тихий ужас. — Вальт, пойдём в душ. Ты же ещё не купался… — вспомнил Луи, в надежде, что сможет отвлечь Аоя и унести куда подальше. Не было ни сил, ни желания больше находиться в этом чёртовом месте. — Не хочу… — вновь упрямился Вальт, всё ещё обнимая кожаный диван. Но Луи больше не смог это выносить. Ему было проще вынести самого Аоя, чем атмосферу подвала. Да и Аой стал тише и сговорчивее. Возможно, от темноты и долгой тишины ему захотелось спать, а может, немного усмирил своё недовольство к Луи, в любом случае, это был шанс сбежать из подвала. А Ширасаги не раскидывается возможностями. — Пойдём. Уже поздно, тебе ещё в кроватку… — Луи постарался максимально смягчить свой голос и речь, словно бы говорил с ребёнком. Он взял Вальта на руки, хотя тот до последнего тянулся к дивану. У Ширасаги кровью сердце обливалось. И вместе с тем холодело в душе. Ему становилось плохо от воспоминаний, как Аой рассказывал ему о смерти матери. Его тепло в глазах, его улыбка, его попытки быть «с мамой» заставляли Луи трястись от чувства ненависти к родителям Вальта, и вместе с тем его оглушало понимание, что объяснять Аою что-либо не имеет смысла. Он сломанный ребёнок, и останется им навсегда. А что же Луи? Не понимает, почему Вальт вредничает, почему не любит грубость. Какая глупость. Вальт всего лишь хрупкий мальчик, который пытается выжить в мире, полном говна и грязи. Жаль только, что Луи и сам часть этой «грязи». Причём не самая её лучшая часть. Луи всего лишь киллер. Среднее звено. Не глава гильдии, не состоит в одной из знаменитых семей, а от рода своего отказался, будучи ещё сопляком. О чём, кстати говоря, ни разу в жизни не пожалел. Но факт оставался фактом. Ширасаги не сможет стать для Вальта такой же хорошей опорой, как Шу или Ксандр. Да и любовник из него так себе. Сколько раз пытался завести отношения, всё летело в трубу, причём достаточно быстро. И сейчас, когда на его руках Вальт, Луи впервые понимает всю тяжесть своего положения. Что он может дать этому мальчишке? Что он должен сделать для него? Все эти вопросы не покидали Ширасаги остаток ночи. Даже когда Вальт уже уснул и тихо посапывал, уткнувшись в его плечо. А Луи слушал начинающийся дождь за окном и перебирал синие мягкие пряди пальцами. Ему стоило отключить телефон, чтобы Чагаке не разбудил своим звонком Вальта утром. И вообще взять отпуск, побыть с Вальтом, замуровать чёртову комнату «с мамой» и подумать о будущем. Об их с Вальтом будущем. Где-то на заднем дворе зашумели листья. И Луи закрыл глаза, мечтая, чтобы это спокойствие и тепло у него под боком никогда больше его не покидали.

***

Его утро началось хорошо. Нет, шикарно. Потому что телефон сел, и его не разбудил Чагаке. А в одиннадцатом часу дня всполошился Вальт, но недолго подросток возился под боком у Луи. Воспользовавшись ещё сонным и от того покладистым Аоем, Ширасаги долго-долго целовал маньяка, чтобы в итоге провести ещё целый час в постели, занимаясь любовью со своим парнем. Ближе к часу Ширасаги подзарядил свой телефон, уже прекрасно понимая, какой разгром устроит ему Гоу. К его удивлению, всё было не так плачевно, и пропустил он всего два звонка. Причём оба не так давно, как раз в те прекрасные одиннадцать часов дня, в которые он погружался в нирвану. Точнее в Аоя, но это не столь важно. Важно то, что он сидел сейчас на кухне и разглядывал голые ножки маньяка в непосредственной близости. В такой близости, что можно было даже дотронуться. Но Аой нагло уворачивался от прикосновений, то фыркая, то дуя щёчки. Упорно делал вид, что ещё не простил за вчерашнее. Но Луи-то знает, что свою вину искупил ещё около часа назад. Причём акт искупления он бы ещё повторил, но время уже поджимало. Через пару дней Луи намеревался поговорить с Гоу об отпуске. В конце концов, он работал без продыху уже несколько лет к ряду. Причём впахивал не так, как некоторые киллеры, а с графиком настолько шандарахнутым, что даже сон у него бывал раз в дней десять. Сейчас, когда в его жизни появилось хоть что-то помимо работы, хотелось посвятить этому как можно больше времени. Да и разговор у них не задался. Ну, как не задался… они просто проштрафили время на перепихон, сон и ссору, которой можно было бы избежать, не пожелай Луи услышать очень громкий голосок своей второй половинки слишком садистским методом. Кстати о желаниях… — Вальт, то, что случилось вчера… — Луи запнулся, не зная, как точно описать своё состояние до того, как Аой окончательно обиделся. Или точнее будет сказать, Ширасаги довёл его до истерики? — Что конкретно? Твоя грубость? Шлепки по моей попе, из-за которых я теперь сидеть нормально не могу? Или комната мамы? — Вальт поднял одну бровь, явно показывая, что ложанул Ширасаги столько раз, что поход Аоя в подвал к матери вполне обоснованное решение. — Ну, сидишь ты очень даже… — хотел было пошутить Луи, но вовремя вспомнил, как при завтраке Вальт не раз едва заметно морщился, а когда в первый раз садился за стол и вовсе чуть не вскочил. Но, видимо, понял, как бы странно это выглядело, поэтому только недовольно начал пить чай. И до сих пор сидел с примерно таким же мрачным выражением лица, если не считать детских пофыркиваний и порой явно надутых щёчек. — Извини. Не знаю, что на меня нашло. Просто… — Просто что? Просто захотел порвать меня, а после прописать мне хорошего ремня, но ты оставил его в ванной, а всё, что осталось — это рука? — подростка явно тянуло на ссору, но Луи прекрасно понимал, что концом ссоры будет либо ещё один час секса, либо очередная ссора, после которой Вальт усядется в комнате своей матери. В любом случае, у Ширасаги не так много времени, чтобы хотя бы затевать такие споры. — Просто занесло, — честно признался Луи. — Ты вредничал, как маленький ребёнок. И сказочно изображал жертву. Мне хотелось услышать твои крики, подчинить… — А потом задушить. Заебись у тебя желания, — вновь фыркнул Вальт, но взгляд у него был немного растерянный. Маньяк прикусил губу, уставившись в телефон. Он явно задумался о том, что рассказал Луи. Но пока ещё не принял решение, что с этим делать. Ширасаги же и не собирался торопить любовника. У них ещё достаточно времени. Было уже пора на работу. Луи собирался оставить Вальта с новой информацией. Так сказать, поспать с ней, подумать о Ширасаги чуть дольше. Ведь Луи не знал, что всю голову Вальту уже заполонили мысли о нём, и беспокоился, как бы за время его отсутствия Вальт не нашёл себе кого-то поинтереснее. И понежнее. Поцеловав Аоя в висок, Луи отправился на выход из дома. Он был уже одет, в отличие от Вальта. Не особенно торопился, но и не тормозил. Если останется ещё, хоть на пять минут, точно не сможет оторваться сегодня от ножек Аоя. Но Вальт не стал провожать любовника только взглядом, словно бы ему плевать, когда тот приходит или уходит. Наоборот, он встрепенулся, пошёл за Луи до входной двери, поцеловал в губы на прощание, тесно прижимаясь к накаченному телу. Ему хотелось запомнить это недолгое тепло, растянуть его, словно любимую жвачку. Но всему приходит конец. И Вальту приходится отпустить Ширасаги. Хотя он прекрасно видел в аметистовых глазах. Всего одно его слово и Луи останется. Бросит всё к чертям и никуда не пойдёт. И Вальт воспользовался бы случаем, однако тогда он бы не смог трезво подумать над словами Луи. Да и вообще трезвость рядом с Ширасаги пропадала совершенно. А Аой пока ещё боялся лишиться ума окончательно. Судя по тому, что рассказал Луи, ничего хорошего при отключении его головного мозга не случится. Как бы он ненароком не вырастил из Ширасаги тирана пострашнее Тайги. Тогда жертва и хищник снова поменяются местами. И Вальт попадёт не в лучшую ситуацию. Вот только такой нездоровой любви ему до полного счастья и не хватало…