Свой среди чужих

На кухне Вальт оказывается один. Луи сказал Боа подождать в комнате, но, как оказалось, Айга уже ушёл. На вопросительный взгляд Луи, Вальт коротко ответил: «Он хочет побыть один». И этого было достаточно. Акаба признался в своих чувствах, и был отвергнут. Не удивительно, что он хотел побыть один на один со своими чувствами и мыслями. — Позови Боа. Думаю, ему уже можно на кухню, — пусть Вальт ещё не объяснил своим жильцам, почему у них новый сосед, но в данный момент никто вопросом: «А кто это?» и не задастся. Он уже говорил Токо про парня «на лечении». Кстати о Токо… — Хотя нет. Садись за стол. Сам позову. Ширасаги не стал ничего спрашивать, только наблюдал, как Аой накладывает еду в одну из тарелок. А после Вальт и вовсе скрылся из поля зрения. Луи, конечно, интересно, но спрашивать он не станет. Маньяк сам расскажет, если посчитает нужным. Хотя о Боа он тоже и словом не обмолвился… Возможно, стоило проявлять больше инициативы, если он хотел узнать маньяка получше. С другой стороны, Ширасаги и не особо рвётся детально изучать жизнь подростка. Может, завтра они и вовсе разойдутся, как в море корабли. К чему загружать свой мозг ненужными знаниями? Луи вспомнил, как выбрался из этого самого дома. Точнее, каким конкретным способом. И завис. Если они перестанут встречаться, какова вероятность его возвращения в комнату строгого режима? От раздумий отвлёк Боа, что вовремя открыл дверь, робко осматривая новое место. Зелёные глаза с интересом оглядывали кухню, пока не остановились на немного напряжённом Ширасаги. Из головы никак не выходила такая простая мысль. Его же, чёрт возьми, усадят на цепочку. Шаг влево, шаг вправо — расстрел. Но до этого момента он упорно гнал эту мысль, как наваждение. Нет. Ему не следовало об этом задумываться. Или… следовало? — Что-то случилось? — подал голос Алькасер, очевидно, заметивший как пристально смотрел на него Луи. Словно искал какой-то важный ответ в самом парнишке. А, может, где-то в глубине себя? Боа не был экстрасенсом, поэтому и спрашивал. — Нет, — покачал головой Ширасаги. Однако, промедлив ещё с минуту, всё-таки спросил. — И тебя всё устраивает? — О чём ты? — с невинным непониманием, сравнимым с незнанием ягнёнка, почему стоит бояться голодных волков, если так говорит старый и явно потрёпанный жизнью пёс. Может, ему совсем ничего не грозит? Может, глупый пёс просто шутит? — Ходишь только там, где разрешают. Делаешь только то, что можно. Разве это не скучно? — это было не просто скучно. Это было похоже на Ад. Луи не продержался бы и пары недель. Собственно, ему ничего и не запрещали. Просто предупредили, что за любое действие можно схлопотать порцию наркоты внутривенно. Боа же ходил по струнке по своей воле. Более того, ему это словно бы нравилось. — Нет, — покачал головой Алькасер, всё ещё хлопая своими глазами. Действительно ребёнок. Аой уже успел промыть ему мозги. И этот диалог глуп и бездарен с самого его начала. Но Луи действительно стало интересно, есть ли такой человек, которого устраивает подобное отношение? — Вальт заботится обо мне. Готовит кушать. Иногда гладит по голове перед сном и целует в висок. Он говорит со мной каждый день. И мы вместе читаем книжки, которые мне нравятся. И если ему будет спокойнее, если я послушно посижу в комнате, я готов сделать это ради него. «Ради него»… Луи склонился над своей всё ещё пустой тарелкой. А на что он готов пойти ради Вальта? Может, тот же Айга мог предложить куда больше самого Ширасаги? Даже Боа идёт ради Вальта на жертвы. И радуется каждому проявлению заботы и тепла так, как радуются дети своим дорогим матерям. Но что насчёт Луи? Что он испытывает к Вальту? И что готов поставить на кон ради этого маньяка? Он уже отказался от задания, понизил свой рейтинг. Понизил рейтинг всей гильдии. Сдался и вместо того, чтобы перерезать глотку жалкому маньяку он, киллер с почти десятилетним стажем, прогнулся и решил вступить в эти отношения. Но им обоим затраченных жертв было явно мало. Они были ненасытными до чёртиков. Жадность определённо их погубит… — А тебе скучно? — несмотря на то, что Алькасер вёл себя, как ребёнок, он был «сыном» Вальта. И иногда оказывался куда проницательнее, чем могло бы показаться на первый взгляд. — Нет. Мне весело. Я бы сказал, слишком весело… — задумчиво произнёс Луи, откинувшись на стул и вздохнув. Ему настолько «весело», что даже страшно. Было слишком много «но» в их отношениях. Они даже начинались максимально странно. И Ширасаги просто снесло страстью, которую он испытывал к Вальту. Однако, чем трезвее он смотрит на картину, тем больше осознаёт, как влип. И тем страннее себя чувствует. Всё чаще в его голове мелькает то, что Вальт где-то в душе всего лишь ребёнок, утративший родителей. А он, Ширасаги, бросивший родной дом и семью… они настолько далеки, что Луи не знает, как правильно подступиться. И почему именно Вальт? На его месте мог быть совершенно любой. И девчушка, что из мышки в постели превращалась в страстную любовницу. И миловидный парнишка из среднего класса, но с большими амбициями. Но Ширасаги зацепил почему-то конченый маньяк из семейки таких же лютых маньяков, и, судя по всему, это наследственное. Так ещё и с такими психологическим траблами, что даже киллер на его фоне нервно курит в сторонке. Луи не понимал, что ему делать со всем этим. Убить ли чувства в зародыше, пока ещё есть шанс сбежать? Или убить самого Вальта, чтоб уж наверняка? Ему всё ещё не давала покоя эта странная мысль. Это маленькое желание. Сдавить Вальту шею, увидев в его глазах гнев и отчаяние. Но он знал, что что-то уже изменилось. Вчера. Что-то произошло. Не между ними, в самом Вальте. В тот момент, когда он позволил себе уснуть в ванной. Или нет? Ещё раньше? Когда разрешил зайти Луи дальше? Или когда разомлевшим скулил под ним, цепляясь, как за последний круг на своём Титанике? Тёплые руки ложатся на его плечи мягко, почти невесомо. — О чём так задумался? — тихо спрашивает Аой, который уже успел вернуться. Боа же сидел со своей тарелкой и ждал маньяка, как верный пёсик. Возможно, на него повлиял и Луи, который тоже не прикоснулся ещё к еде. — Эта информация восемнадцать плюс. Твоему мальчику ещё рано знать такие вещи, — шутит Ширасаги, но, очевидно, не очень удачно. Алькасер сразу же снова зажимается и становится бледнее прямо на глазах. — Ты прав. Но что же делать? Мне тоже нет восемнадцати… — поддерживает Аой, словно бы ничего и не случилось. И Боа выдыхает с каким-то облегчением. Словно ожидал, что Вальт всё расскажет Луи. Что он высмеет его за такие постыдные страхи. — Ох, и правда. Тогда не расскажу, — флегматично отвечает Ширасаги. И Вальт не то, чтобы против. Он не настаивает, доверяет. И это заставляет Луи почувствовать себя странно. И это тот самый маньяк, который допытывался до него? Тот самый маньяк, который планировал свести его с ума? Откуда эта уютная, домашняя атмосфера? Откуда столько доверия и теплоты? С каких пор они, словно та самая счастливая семья из рекламы про хлопья? На тарелках, наконец, оказывается еда. И Ширасаги подавляет тошноту от всех своих мыслей, просто начиная есть. Может, было бы лучше вообще не думать о будущем? Ведь ранее он так и делал. И куда его это завело? В семейный очаг Аоя? Мило, конечно. Но… Всегда это чёртово «но». В любой момент Ширасаги может вновь стать жертвой. В любой момент Вальт просто по своей прихоти посадит его на цепь. И что тогда станет делать Луи? Его страсть продолжит поглощать его? Или придёт долгожданное озарение? Всё такие же тёплые и ласковые подушечки пальцев касаются щёк. Маньяк медленно поворачивает голову Луи к себе и смотрит прямо в глаза. — Заканчивай. Еда стынет, — очень серьёзно произносит Вальт, словно бы отлично знал, о чём думает Ширасаги. Словно видит всё насквозь и вовсе не страшится. Потому что решение уже принято. И Луи тоже знает все ответы. Просто не хочет их принять. Он не хочет менять свою жизнь, свой уклад, свою постоянную занятость. Как будто боится остановок. Не одной-двух в год, вроде отпусков. А постоянных. Киллеры действительно могут брать перерывы. И он уже дошёл до точки, когда может себе позволить работать раз в неделю, если не в две. Но продолжает цепляться за эту моральную и физическую занятость. С тех пор, как он сбежал из дома… с тех пор, как уверенно шагнул за порог, даже не оглянувшись напоследок, Луи больше не останавливался. Он бежал, нёсся сломя голову. Для выживания, для более-менее годного ночлега, для своей свободы выбора. Чем больше работал, тем больше получал. И тот инцидент с мафией только усложнил задачу, но не сломил Ширасаги. Вот только пришёл он всё к тому же. Только золотая клетка сменилась ошейником и поводком. — Не волнуйся, я разогрею её своим горячим телом, — на таком же серьёзе ответил Луи. И звучало это так буднично, что Боа даже перестал есть, смотря то на Вальта, то на киллера. Что-то ему подсказывало, что он немного третий лишний. И без него за столом парочка вела бы себя куда агрессивнее. Или это называется страстью? — Ещё про волосы скажи. И это будет триумфом эпичности, — Аой улыбается, убирая руки от лица Ширасаги. Но Луи умело ухватывает его за одну из рук, касаясь губами коротких пальчиков. Только после этого они начали трапезу. Боа ещё некоторое время не мог на них смотреть. Его щёки предательски горели, но Алькасер даже не мог понять почему. Словно увидел что-то запретное. И что-то прекрасное. Он видел много поцелуев. Грязных, пошлых, по-французски влажных, до боли ненавистных, переходящих в засосы и укусы. Но никогда не видел столь ласковых и мирных. Лишь прикосновение губ. Они не мазнули в страстном порыве, остановились, но не раскусывали, не пытались распробовать. Так, как будто губы знали меру, знали, когда поцелуй станет до неуместности долгим и отстранились ровно на паре мгновений. И почему Вальт вёл себя так спокойно после подобного? Только хихикнул и улыбнулся, совершенно не смущаясь. Разве так часто его целуют без задней мысли? Без попытки перевести всё в звенящую пошлость. И без намёка на гаденькие мыслишки. Аой сидел с гордо выпрямленной спиной и спокойными глазами. Он не ждал этой ласки, но был уверен в том, что заслужил её. И, возможно, заслуживал куда большего. Просто Луи пока ещё не понял, чего конкретно. И как много можно показывать такое при «детишках» Вальта. Ведь Боа после одного такого движения сидел красный, как помидор вот уже минут пятнадцать точно. Это казалось забавным и милым. Словно ребёнок, увидевший, как его дорогие родители целуются. Хотя, чаще всего, дети говорят в таких случаях «фу!» и сбегают. Но Боа было не куда бежать. Да и не за чем. Вкусный обед на столе. Кружка чая, если он захочет и позавтракать. Вальт с доброй улыбкой, спрашивающий, не погреть ли ему что-нибудь ещё. Такая семейная идиллия, что Боа от непривычки чувствует себя ещё более смущённым. Словно попал в другой мир. Где царит ласка, любовь и взаимопонимание. Даже если Луи порой слишком задумчив. Ситуации в жизни бывают разные, мало ли что? Проблемы на работе, с друзьями, кем-то помимо Вальта. Всё, что угодно. Ширасаги пару раз поглядывал на Вальта. Но в такие моменты Алькасер больше хотел есть, чем пререкаться по поводу и без повода. Пусть и с треском, но хрупкий мост выдержал. И Вальт проверять его на прочность не планировал, делая вид, что он хозяйственный и милый папочка. Даже если ребёнок старше него.

***

После наркотика Токонацу стал, как шёлковый. Не спорил, не говорил жестоких и матерных слов в отношении Вальта. Он и говорить-то особо не желал. «Просто сказочный препарат» — подумал Вальт. Как и планировалось, Ника и Токо отправились домой. Конечно же с условием, что на выходных младший брат вернётся. Вальту требовалось время. Нужно было придумать достаточно хорошее наказание за отвратительное поведение. Пусть и по незнанию. Провожая сестру и брата на пороге, Аой как раз вспомнил одно интересное задание, которым не мог заняться сам. Тогда и нанимать никого не придётся… Он давно не наблюдал за их дальним родственником. Во времена, когда их прадед в пятом поколении вырезал почти всю семью, одна девушка сбежала. Она не относилась к семье, но вынашивала под сердцем ребёнка с их кровью… после родов она вышла замуж за француза. С тех пор эта ветвь семьи отделена. Но Вальт не настолько идиот, чтобы забрасывать их с концами. Восемнадцатилетний Блинд ДеВой новый гений художественного мира. Вряд ли ему станет интересна родословная. Но Аой считал своим долгом скрепить все оставшиеся ветви семьи так крепко, как это только возможно. Их осталось слишком мало, и каждое лицо на счету… Токо хорошо умел подстраиваться под ситуацию. Он сможет ужиться в новом месте и проследить за действиями их нерадивого родственничка. Так Вальт сможет убить двух зайцев одним ударом. И наказать Токо, и не потерять Блинда из виду.