Вот так вот и живем

      Юля ещё раз перечитала приказ и ее глаза загорелись радостью. Она порывалась было вскочить, но врач и острая боль не позволили. Разодранный бок почти не кровил, хотя повязки меняли каждый день. Однажды Юлия подслушала разговор в коридоре. Будто с такими ранами не живут. Она лишь усмехнулась. Живут. Когда бомбы рядом падали, разрывая гидроударом сталь бортов, и то больнее было. У нее тогда два брата погибли. Взгляд затуманился, обращаясь к событиям той далёкой войны. Много людей, и все такие знакомые... Василь Николаич, батя всея экипажа. Никогда по мелочам не ругался. Берег ее. Яков Михалыч, который вечно гонял снабженцев, зажиливших снаряды или масло, Женя Петров. Жаль, что не удалось спасти всех. Был бы настоящий противник. Любой корабль - она бы его сделала. Но эти леталки... Она очень не любила эти самолёты, до сих пор не любит. На этой мысле Юля и отключилась.       Через два дня затянутая в парадную форму девушка стояла в аэропорту Севастополя и ожидала посадки на рейс до Челябинска. И, хотя белый лайнер мало походил на серые "штуки", избавиться от дрожи в коленях было сложно.       Аэропорт был наполовину забит военными. Успешно проведенный конвой порождает множество награждённых. Большая часть - моряки с конвойных судов. Небольшая - диверсанты-подводники. Элита элит. Каким отмороженным нужно быть, чтобы пытаться затыкать глубинного ножом? И ведь получалось же!       Двигатели пронзительно взвыли и "Тушка" начала разбег. За окном мелькали деревья, все быстрей. Потом появилась едва заметная перегрузка, заложило уши. Юля потерла зудевший бок. Пять часов - и она дома. Спустя два года, пяток сражений и миллион пройденных километров - снова дома. Она задумалась, вспоминая. Как там их сад? Вишни уже созрели? А кот Трофимыч, обитающий возле сторожки на "железке"? Нет, это все не ее. Это все их - тех, кто умер на ее палубе. Тех, кто боролся до конца - или не успел ничего сделать. Тех, кто отдал свою жизнь за Победу. Тех, кто хрипя и кашляя от дыма, скидывал в море любой объект в надежде продержаться ещё хотя бы милю. У нее было без малого пять сотен братьев. Нет, Юля прекрасно помнила, как первый раз ее сводили в зоопарк. Свой выпускной в девятом, за неделю до инициации. Помнила дни рождения, подарки от родителей. А ещё помнила долг. Ее создали с одной целью: защищать. Люди, которые были ее экипажем, ее кровью, защищали Родину. Она один раз уже провалилась. И она не сможет жить спокойно, пока глубинные терроризируют побережье. Потому как это ее сущность.       Железная дверь, покрашенная сверху синей краской. Юля чуть постояла, подняла руку и отстучал ту "секретную" последовательность, которую выдумала в детстве. За дверью раздалось громкое "Секунду", потом шаги. Скрип петель. Мама! - Мама! - Юлька!       Радость. Должна быть радость. Так почему же ее нет? Почему нет того ощущения спокойствия, которое бывает в компании "Смышленного" и "Бодрого"? Юля отдирается от мамы, оправляет помятый китель. Улыбается. Демонстрирует медаль и прячет нашивку за ранение. Мама охает, бежит на кухню, снимать подгоревший блин. В гостиной стоит модель "Ташкента". Юля смотрит. Мама неслышно появляется за плечом. - Отец собирал.        Один удар. Без обвеса канмусу немногим сильнее сверстниц. М-поле действует только на металл. Но картонному кораблику хватает. Он падает на землю смятой бумагой. Юля понимает, что сейчас сорвётся. Что наговорит много того, о чем будет жалеть. И потому сдерживается, не плачет. Лишь утыкается матери в грудь. Как объяснить человеку, что смотришь на собственный труп? На символ собственной беспомощности перед завывающими серыми силуэтами?       День проходит в напряжении. Мама рассказывает про школьных подруг. Кто куда поступил. Кто за кого вышел. А у нее пусто. Нет эмоционального отклика. И что Ленка Девяткина уехала в Севастополь. Ей-то что? Ну с пяти лучшие подруги. Нет. С той, старой Юлькой, они подруги. А с капитаном 2 ранга Юлией Сергеевной Ботниковой они не знакомы.       Отец приходит с работы вечером. Бросает сумку, смотрит. Смотрит. В глазах разгорается радость и облегчение. Он боится, что она погибнет. Волнение. Страх. Остался один шаг. И лучше его не дожидаться. Не дожидаться финального: "Дочка. Тебе стоит уйти из армии". Она не сможет. Поэтому она врёт, что самолёт завтра. А сама идёт менять билеты. Летит обратно в Севастополь. Вытягивает с базы "Кавказ". И они едут в гавань. Туда, где стояли их избитые тела. Где она тонула, набирая воду. Где ее пытались спасти, но не смогли. Где погибли семьдесят шесть человек. И там она принимает наконец. Она больше не человек. Не единая личность. Она - наследие корабля. Голос мертвых. С единственной целью. Защищать. И это делать она умеет. И она будет убивать глубинных. И делать это "Ташкент" будет лучше всех.