Крестраж-о-Котором-Не-Знали

- Ты что-то плохо выглядишь, Гарри, - плюхнувшись на скамью рядом, добродушно заметил Каспер и только за свой мягкий, дружеский тон не словил грубого слова в ответ. То, что Гарри «плохо выглядел», подростка просветили уже и Рон с Дином, потом Гермиона, а следом и Невилл. Не добавили хорошего настроения и очередные, более громкие и наглые перешёптывания, произносимые явно для ушей Гарри, чтобы, как ему любезно намекнул внутренний голос, снова спровоцировать его на срыв и новые откровения. Ещё и Рона с Гермионой пока не было – как старосты они показывали дорогу до Большого Зала первогодкам. - Плохой сон, - буркнул, наконец, Гарри, вяло размазывая овсянку по дну тарелки. – А ты что так задержался? Проспал? – сменил он тему. Многие их сокурсники уже вставали из-за стола, не желая опаздывать на сдвоенную Трансфигурацию. После которых, как уныло вспомнил Гарри, стояли ещё и сдвоенные Зелья. - Нет, - странно посмотрел на него Каспер. – Я же за столом Слизерина всё это время сидел. Не заметил? Гарри растерянно моргнул. Когда он шёл на завтрак, старался вообще по сторонам не глядеть. - А что ты там забыл? - С Томом общался, - фыркнул Каспер. – Ты же не думал, что, если нас распределили на враждующие факультеты, я буду его сторониться? Не в том я возрасте, чтобы следовать всей этой фигне. - Как и я, - хмуро отозвался Гарри, приняв сказанное на свой счёт. – У нас с Томом тоже всё нормально. - Тогда что даже не поздоровался? – вскинул брови Каспер. – Или дружить ты собрался тайно? Не хочешь подставляться перед своими? Ответить на неприятные, но в чём-то заслуженные слова Гарри не позволила подошедшая Анджелина Джонсон, охотник команды Гриффиндор по квиддичу. - Привет, Гарри, - поздоровалась она и без перехода деловито сообщила: - Слушай, теперь, когда Вуд выпустился, капитан команды я. - Поздравляю, - только и успел сказать Гарри, потому что она тут же продолжила: - И у нас нет вратаря. Отборочные испытания через неделю, в пятницу, в шесть. Я хочу, чтобы пришла вся команда. Надо посмотреть, как впишется новичок. - О! Я тоже хочу попробовать! – подключился Каспер. Анджелина бросила на него оценивающий взгляд. - Новенький, да? Приходи. Проверим, на что ты способен. - Я вас удивлю, - пообещал тот. Хмыкнув, девушка махнула им обоим на прощание и ушла. Зато тут же появились Рон с Гермионой. - И помните, больше вас за ручку никто водить не будет, - строгим голосом сказала Гермиона смущённым первогодкам. – Основные маршруты мы вам показали. Друзья сели на скамью справа от Гарри – слева сидел Каспер и уступать место явно не собирался. Рону это не очень понравилось, но ворчать настроения не было. - Как дела? – спросил он. - Анджелина теперь капитан команды, - пожал Гарри плечами и замер, когда до них донеслось довольно громкое: - … говорит, что видел, как Сам-Знаешь-Кто воскрес… - А может он ещё и дрался с Ним? - Небось, сам Седрика убил… Говорили за столом Пуффендуя. Гарри не стал оборачиваться, уставившись перед собой. Вдруг мерзкие разговорчики прекратились, а через несколько секунд Гарри на плечо легла чужая рука. Это был Эрни Макмиллан, пятикурсник с Пуффендуя и, как заметил Гарри значок у него, новый староста своего факультета. - Я хочу, чтобы ты знал, Поттер, - произнес он громким, звучным голосом, - что не все тут считают тебя психом или убийцей. Лично я верю тебе на все сто. Моя семья всегда стояла за Дамблдора, и я тоже буду за него. И за тебя. - Э… спасибо, Эрни, - отозвался Гарри, когда совладал с удивлением. Заявление пуффендуйца было демонстративным и оттого особенно… ценным. Эрни не побоялся сказать слова поддержки во всеуслышание, хотя оно могло ему ещё аукнуться. Хорошо, хоть Амбридж не появилась пока на завтраке. Кивнув, Макмиллан вернулся к своему столу. А Гарри, поворачиваясь к друзьям, заметил мельком смущённое и упрямое лицо Симуса. Что ж, каждому своё. Покидая вместе с друзьями Большой Зал, Гарри отыскал глазами Тома. Едва тот встретил его взгляд, Гарри, чувствуя в себе небывалый душевный подъём, приветственно махнул ему рукой. И Том кивнул с короткой и, может даже, искренней улыбкой. Это было прекрасно. … Оба урока Трансфигурации гриффиндорцы пятого курса провели в тщетной попытке сделать невидимой улитку. Исключением стали лишь Гермиона, у которой всё получилось с третьего раза, да Каспер, уже практиковавший заклятие Исчезновения в своей старой школе. Всем прочим профессор Макгонагалл задала оттачивать движения палочкой и всё же добиться от улитки исчезновения. Профессор Снейп в куда менее демократичной манере дал в качестве домашнего задания написать двенадцать дюймов пергамента о свойствах лунного камня и его использовании в Зельеварении. К слову, о профессоре Снейпе. Возможно, Гарри только показалось, но что-то между ними явно изменилось. Сам парень испытывал к профессору смешанные чувства признательности за помощь в доме Блэков и настороженности. А ещё он неожиданно для всех – и в первую очередь для себя – перед началом практического занятия поднял мешавшиеся очки на макушку, чем вызвал в свою сторону долгий, тяжёлый взгляд чёрных глаз. Умиротворяющий бальзам, что они варили, относился к тем зельям, что требовали кропотливой работы и особого внимания к себе. У Гарри он, как ни странно, получился. Не на «превосходно», конечно, но всё же подросток добился, чтобы из котла поднимался легкий сероватый пар (серебристый в идеале). Снейп, проходя мимо стола Гарри, коротко глянул на зелье, потом долго и внимательно на самого Гарри, после чего молча… кивнул. И даже, кажется, одобрительно – Гарри всё ещё не был уверен, не привиделось ли ему. В этот раз профессор вообще ни слова ему не сказал. Может, поэтому у мальчика и получилось сварить сносное зелье? Чудеса. После Зелий занятий больше не было, и всё оставшееся время Гарри, Рон, Гермиона и Каспер провели в библиотеке за домашним заданием. Без пяти пять Гарри попрощался с друзьями, поднялся на четвёртый этаж в кабинет Амбридж, постучал и, получив разрешение войти, повернул ручку двери. В этом кабинете он бывал множество раз. При Грюме всюду располагались хитрые инструменты и разнообразные приспособления для раскрытия тайных козней. У Люпина всегда можно было увидеть диковинное тёмное существо в клетке или аквариуме. А Златопуст Локонс обклеил в своё время все стены собственными портретами и постерами. Теперь здесь хозяйничала Долорес Амбридж, и Гарри, к своему удивлению, с ностальгией вспомнил даже Локонса. Кабинет преподавателя Защиты от Тёмных Искусств пестрел от розовых и белых кружевных салфеток. Они были всюду, наброшены на каждую горизонтальную поверхность. Ещё стояло несколько больших ваз с засушенными цветами, а на одной из стен висела коллекция декоративных тарелочек с яркими, движущимися котятами. «Сжечь здесь всё», - мрачно прокомментировал внутренний голос с ощутимой брезгливостью. Гарри его отношение полностью разделял. - Садитесь, мистер Поттер, - проворковала Амбридж, в своей яркой, цветочной мантии, что едва не сливалась со скатертью на письменном столе. Гарри молча опустился на предложенный стул. В глазах рябило от кошмарных нарисованных цветов, и он поспешно сконцентрировался на свитке пергамента, что явно дожидался именно его. - Вы напишете для меня некоторое количество строк, мистер Поттер, - ласково сообщила Амбридж. – Нет, не вашим пером, - добавила она, когда Гарри потянулся к своей сумке. – Вы воспользуетесь моим, специальным. Вот, пожалуйста. Она протянула ему чёрное перо, длинное и тонкое, с необычайно острым кончиком. - Я попросила бы вас написать фразу: «я не должен лгать», - мягко сказала Амбридж. - Сколько раз? – спросил Гарри отстранённо. Его тревожило смутное, гадливое чувство, словно он что-то важное упускал из виду. Но что? - Столько, сколько понадобится, чтобы смысл впечатался, - ласково ответила Амбридж и отошла к своему столу. – Приступайте. Гарри взял в руки чёрное перо и недоумённо осмотрел стол. - Вы не дали мне чернил. - О, они вам не понадобятся. Писать без чернил – это словно как в его сне. Только тогда Гарри пришлось проколоть себе кожу и использовать собственную кровь. Но сейчас отчего то же мерзкое ощущение… ловушки? Гарри поднёс острие пера к пергаменту и написал: «Я не должен лгать». И тут же судорожно вздохнул. Слова, написанные на бумаге, появились у него на тыльной стороне правой руки. Словно вырезанные скальпелем. Но не успел Гарри отвести глаза от свежих надрезов, как все зажило, оставив лишь лёгкую красноту на коже. Он оглянулся на Амбридж: та смотрела на него, растянув в улыбке свой большой жабий рот. - Да-да? - Нет, - процедил Гарри, возвращаясь к своему наказанию, - ничего. Он покинул её кабинет за полночь. Место на руке, где раз за разом невидимое лезвие вырезало сакральную фразу, саднило и дёргало. Кожа вокруг была красной, воспалённой, но надрезы затянулись. Осмотрев его руку, Амбридж сказала: - Увы, увы, но результаты пока скромные. Продолжим завтра, мистер Поттер. Гарри перебинтовал руку, умылся и без сил опустился в свою кровать. Он ненавидел Долорес Амбридж. Чем-то мерзкая ведьма напоминала ему тётушку Мардж. … Гарри помнил тот приезд сестры дяди Вернона. Дурсль хотел, чтобы она думала, будто Гарри посещает школу для трудных подростков, и Гарри воспользовался этим, чтобы взять с него обещание подписать разрешение на посещение Хогсмида. В обмен Гарри ведёт себя образцово на время пребывания тётки Мардж и поддакивает любой лжи дяди. Он продержался всю неделю. Почти. Но в вечер последнего дня, когда дядя Вернон налил лишнего своей сестре, у той окончательно развязался поганый язык. - Всегда говорила: дурная кровь – дело безнадёжное. Согласись, Петуния, сестра у тебя была никудышная! У Гарри зашумело в ушах. Он ненавидел эту женщину, но ему нужна была подпись дяди. Тётка болтает чепуху. Чепуху и ложь. - Всю семью опозорила! Ещё и связалась с каким-то бездельником! Просто глупую, нелепую ложь. - И повесила на вас этого неблагодарного… - Ложь, - вдруг отчеканил Гарри. В комнате воцарилась тишина. Он никогда ещё не был так зол. - Ещё бренди! – всполошился дядя Вернон и шикнул на Гарри: - Марш спать! - Нет, Вернон, - остановила его Мардж, - подожди. С собаками тоже так бывает: у дурной суки рождаются дурные щенки. Бокал бренди в её руках взорвался. - Мардж! – испуганно воскликнула Петуния. – Ты цела?! И пока она причитала, салфеткой отряхивая женщину от брызг и осколков, дядя Вернон не сводил напряжённого, испуганного взгляда с Гарри. - Ерунда! Просто слишком крепко сжала бокал, - отмахнулась Мардж. Гарри тошнило от её глупости. - Чего уставился? – вдруг уцепилась она взглядом налитых кровью крохотных глаз за бледное, злое лицо Гарри. – Небось, ещё гордишься своими родителями, а? Как они там умерли – в автокатастрофе? Наверняка оба были пьяные! Очередная глупость, очередная ложь, но Гарри… просто не выдержал: - ЗАТКНИСЬ! ЗАКРОЙ СВОЙ РОТ! - Что ты сказал, маленький гадёныш?! – надулась от ярости тётка. – Заруби себе на носу… Она замолчала, будто поперхнулась. Гарри помнил, как её всё больше и больше раздувало, как глаза вылезли из орбит, как растянулся мерзкий рот, как лопнул её твидовый пиджак… Но в этот раз всё было по-другому. В этот раз рядом с Гарри стоял Реддл. - Разве не отвратительно, когда тебя, волшебника, смеет унижать такая маггла, как она? – поморщился слизеринец. Гарри передёрнул плечами, отвлекаясь на него. Но это не то, чего хотел Реддл. – Не глуши в себе ярость, - подсказал он с бархатной строгостью, от которой по коже прокатились мурашки. – Сильные эмоции помогают творить запредельную на первый взгляд магию. Даже магический выброс можно в определённой мере контролировать. - Зачем тебе мне помогать? – спросил Гарри, послушно не сводя потемневших глаз с родственников. Он словно перестал быть частью происходящего, сделавшись сторонним наблюдателем некоего абсурдного спектакля. Даже их вопли слышались будто бы издалека. - Ты хочешь стать сильнее, - донёсся до него отстранённый ответ Реддла. – Я тоже этого хочу. - Почему? На плечи мальчика опустились чужие руки и чуть сжали. - Покажи, чего стоишь, - шёпот у самого уха, - и, возможно, я расскажу тебе. Гарри издал раздражённый вздох. Да, возможно, идея учиться у пятнадцатилетнего Волдеморта не самая здравая – тем более, что всё происходит во сне – но, как верно заметил внутренний голос (под личиной опять же Волдеморта, только взрослого), если Гарри не способен одолеть в дуэли даже собственного ровесника, то куда ему против величайшего тёмного волшебника столетия? То, что Реддл настоящий, а не плод буйного воображения, Гарри не сомневался. Спроси его кто, и он не смог бы привести ни единого доказательства, кроме собственного внутреннего ощущения. Что-то внутри Гарри просто узнало Тома Реддла, чьё воспоминание немыслимым образом сумело пережить уничтожение дневника. - Твоя кровь на клыке василиска стала проводником для меня, - любезно объяснил Реддл, подслушав мысли Гарри. – Теперь я существую в тебе. - А избавиться от тебя… - … можно, - охотно поддакнул юный Волдеморт, растянув губы в улыбке-оскале: - если уничтожить сосуд. Гарри что-то вроде этого и предполагал. В доме Блэков он прочитал несколько книг о тёмных искусствах и успел усвоить, что ритуалы, основанные на крови, нельзя обратить. Только разрушить подчистую. - Тётушка Мардж ждёт тебя, Гарри, - прошептал Реддл, невесомо проведя тыльной стороной ладони по его шее. Гарри передёрнулся, сделав шаг вперёд, к ненавистному семейству Дурслей – подальше от Реддла и его холодных рук. Тётушке Мардж не повезло: именно сейчас, когда до Гарри дошло, что, по крайней мере, от юного Волдеморта ему уже никогда не избавиться, злость на неё переросла в нечто куда более тёмное и злое. И это нечто разорвало раздувшуюся тётку изнутри. Гарри по-новому смотрел на заверещавшую тётю Петунию, с чьего лица сползали кровавые ошмётки ещё тёплой плоти – Гарри знал, потому что сам смахнул с щеки небольшой кусочек. Вся гостиная была в крови и мясе. Картина словно из фильма ужасов, но… она его не тронула. «Всё нормально, ведь это сон», - подумал он, глядя в прекрасное, насмешливое лицо Тома Марволо Реддла. Ах, да, Гарри не должен был лгать.