* * * * * *
Чонгук старался не думать о том, как поступил с парнишкой. Он так делал со всеми теми, кто раздражал его, нарушая его покой. Но, вашу мать, никто не проливал слёзы, как Хосок. Это заставило Чона почувствовать укол совести. «Он же ребёнок. Подросток. Они же такие хрупкие и ранимые!» - рассуждал он, опуская тот факт, что Хо — мальчик. Это чувство так раздражало, что он решил пойти на отчаянный шаг: через дня два после инцидента, переодевшись в рубашку чёрного цвета и в такие же брюки, облегающие его накаченные ноги, взял в руки коробку с пирожными, которые купил в чудесной кондитерской, и покинул пределы своего дома, направляясь в гости к Хосоку и его маме. План его был прост: притвориться перед женщиной джентльменом, а, когда она оставит его и Хоби одного, то извинится. «Проще простого!» - хмыкнул, звоня в дверь, которая тут же распахнулась. — Извините, а Вы кто? - спросила женщина, лет сорока. Волосы её были ярко красного оттенка, сама она выглядела слово... Словно... Бабуля, которая не до конца поняла, что уже стара для того, чтобы одеваться и краситься, как двадцати пятилетняя особа. — Здравствуйте, я ваш сосед. Узнал, что вы недавно с сыном переехали сюда. Решил поздравить с новосельем. Обворожительно улыбнувшись, черноволосый протянул коробку с пирожными, которую женщина тут же приняла и пригласила довольно быстро в свой дом. Конечно же, как не пригласить к себе такого красавца? Ну и что, что он младше на пару годков? — Вы пока присаживайтесь, а я сыночка позову! Проворковала та и тут же удалилась. — Какая отвратительная дрянь, - с омерзением произнёс Чонгук, оставшись один. Он так хотел извиниться и уйти домой, забывшись в алкоголе. — Мама! Мам! Мамочка, смотри какого котика я нашёл, давай оставим?! Ну пожалуйста. Он же такой милый! На кухню влетел тот самый Хосок с сияющим лицом, прижимая к груди котика, что чуть пугливо озирался по сторонам. Однако он тут же усмирился: поняв, что мамы нет, тут сидит совсем, ну, почти, чужой человек, сильно покраснел, опуская взгляд. — А В-Вы что здесь забыли? Вам же не хотелось знакомиться. Мальчик рискнул поднять свой взгляд на мужчину, у которого в душе случился диссонанс: он жуть как не любил милые хренюшки, блевал от этого, но, блять, Хосоку так шла эта детская наивность, приправленная кавайем. — Я... Кхм, я пришёл извиниться перед тобой, - наконец произнёс Чонгук, собравшись с мыслями. Мальчик нахмурил брови. — Мне не нужны Ваши извинения. Гук на это отреагировал странно. Он, конечно, любил развлекаться с мальчиками, но, блять, обычно они совершеннолетние и ещё те продажные шлюхи, а этот Хосок — подросток и просто котёнок, любящий иногда выпускать коготки. «Так, я не педофил!» - испуганно подумал он, мотая головой. — Ах, сыночек! Ты тут. А я тебя искала в комнате! В этот момент появилась мать, которая хотела крепко обнять своего отпрыска, но не сделала этого, увидев в руках у него котёнка. — Я же сказал, что пойду погуляю, - пробурчал юноша, ковыряя носком пол. — Это что? - устало произнесла женщина, указывая на рыжий комочек шерсти, который, к вашему сведению, стал тихо мурчать. — Это котик... Можно его оставить? Пожалуйста. — Ну нет уж, - начала женщина, - тебе мало трёх хомяков, собаки, крысы, муравьиной фермы и кролика? Ты хочешь ещё и кота? — Н-но мама... Женщина не успела ничего ответить, так как вмешался Чонгук, о котором мать с сыном немного позабыли. — Госпожа, э-э-э... — Чон. — Госпожа Чон, я думаю, что стоит мальчику разрешить оставить этого кота, коль бюджет позволяет. Вы же хотите, чтобы Ваш ребёнок был счастлив. Зачем ему это? Да, верно. Таким образом хотел извиниться перед мальчиком. Тот должен оценить это. Определенно. Странно, но этот подействовало на рыжую. — Хорошо. Неси его в свою комнату, а сам мой руки и за стол! Будем знакомиться с соседом. Хосок кивнул и молча удалился, не смея возразить. «Что-то мне не нравится этот дядька...»* * * * * *
Чонгук хотел всего лишь задержаться на пять минут, а аж до глубокой ночи. И дело далеко не в маме Хосока, которая пыталась всеми силами удержать Чонгука. Чонгук сам хотел остаться, ведь ему было интересно наблюдать за мальчиком и его поведением. Не раз за сегодня он убедился, что Хоби — малыш, перед которым даже такой альфач, как Гук, не устоит. Не раз он принял, что записался в педофилы, потому что так хотелось пройтись по губам языком и, раздвинув ножки, войти и двигаться, слыша нежные стоны и протяжное "папочка, глубже". Да, Чонгук ещё тот уебан.* * * * * *
Чонгук уже месяц целый ходил к однофамильцам. Женщина теперь не казалась ему такой противной, а малыш Хосок~и нравился все больше и больше, особенно в те дни, когда улыбался или смущался при Гуке. Это было нечто для Чона. — Знаешь, Чонгук... Я хотела поговорить с тобой, - госпожа Чон, оставшись наедине с Чонгуком, вмиг стала серьезной. Брюнет испугался. Он не хотел ненужных признаний в любви. Откажет — придётся только наблюдать за хрупким Хоби только из своего окна. Согласится — придётся и вовсе забыть о юноше, сношаясь с его матерью. Но, к счастью, его предположения были ошибочными. — Мне нужно в ночную смену, но, честно, боюсь Хосока оставлять одного. Он же у меня такой... Такой беспомощный. Поэтому прошу тебя приглядеть сегодня за ним. Пожалуйста. Чонгуку этот исход событий очень нравился. Настолько, что он чуть ли не засветился. Наедине. С. Чон. Хосоком. Идеально. — Хорошо, - сдержанно произнёс он, облизывая пересохшие от волнения губы.* * * * * *
Хосок, оказавшись дома у Чонгука, встал возле мягкого дивана и принялся топтаться на месте, стесняясь. Узнав, что ночевать придётся у Чонгука, парнишка испугался, ведь, что таить, тому безумно нравился Чон. Он понимал, что тот старше его на целых 15 лет, но это лишь только будоражило кровь. А ещё Чонгук сильный и очень красивый. И душа у него не такая чёрная. — Чего встал? Можешь присесть, - брюнет хмыкнул, усаживаясь на диван. Шатен смущённо посмотрел на мужчину и сел на самый край. Было неловко и страшно. — Ч-Чонгук... Хосок водил пальцем по дивану. Так хотелось рассказать о своих чувствах, освободившись таким образом от этого тяжёлого груза. Никто не мешал. Но страшно. Очень страшно. — Я... Я... Парнишка зажмурился и сжался в комочек. — Эй? Ну чего ты? Чонгук подполз к мальчику и крепко обнял его — он делал это много раз, якобы поддерживая так, но на самом деле он просто вот так хотел трогать Хоби. Шатен обнял того в ответ за шею, прижимаясь. — Мне кажется, что я... Люблю тебя. Хосок ошалел от самого себя, ведь все же смог произнести. Правда, едва слышным шепотом, но все же смог. — Что? Гук чуть отстранился, думая, что ему послышалось. Он думал о Хосоке, как о человеке, которого было бы хорошо выебать нежно. Точнее так казалось. Ключевое слово — "казалось", ибо это признание заставило сердце Чонгука сделать невообразимые вещи. — Прости, я... Я... Хосок запаниковал. Он боялся, что подлежит осмеянию со стороны старшего и сорвался с места. К счастью, он даже с места не тронулся, ведь Чон потянул того на себя, заставляя упасть на колени. — Дурачок маленький, ты мне нравишься тоже. Чонгук, кажется, не врал.* * * * * *
Чонгук, вообще-то, четыре месяца назад, когда они с Хосоком признались друг другу, хотел взять мальчика, но не смог, потому что его малыш был не готов к этому. Да и сам Чонгук не спешил портить юношу. Он тоже боялся. Им было достаточно того, что они обнимались, целовались без языка и ходили на свидания, иногда спали в одной постели. Правда, этого было достаточно. — Юнги, я хочу сделать ему подарок на годовщину отношений... Юнги — это лучший друг Хосока. Он знал об отношениях друга. Ему было все равно, с кем встречается его друг. Главное, чтобы этот педофил не обижал сентиментального котика. — Что ты хочешь подарить ему? — Себя. У Мина, это фамилия Юнги, в горле аж застрял кусочек котлеты. — Что? — Мы встречаемся уже четыре месяца... Я думаю, что можно уже и поднять на новый уровень наши отношения. Было видно, что Хоби было неловко говорить об этом. — Ты уверен в этом? Кивок. — Что же. Тогда я тебе помогу.* * * * * *
Хосок считал своего друга нормальным. Он даже не подозревал, что тот знал о чем-то подобном... Стыдно, ужас. — Малыш, ты чего в плаще? Лето на дворе. Как-никак июль. Но Хосок промолчал, снимая с себя плащ. Чонгук ахуел. Как бы его невинный и такой милый малыш стоял перед ним в прозрачной розовой маечке-топе с короткими рукавами, в такого же цвета юбочке и в карбоновых чулочках, концы которых скрывались под юбкой. На его тонкой шее красовался красивый ошейник такого же цвета, как и костюм. — Я... Подумал, что это будет лучшим подарком, п-папочка. Хосоку было очень стыдно. Прямо на все сто двадцать процентов. Чонгук нервно сглотнул, ахуевая от подарочка. — Мне очень нравится, малыш. Очень. Чонгук подошёл вплотную к юноше, понимая, что тот готов к новому этапу отношений. А раз так, то зачем тормозить его, верно? — Раз нравится, то покажи, насколько. Хо весь покраснел, ведь эти фразочки заставил его заучить Юнги. Гребанный извращуга. Чон долго телиться не стал. Он одним рывком оторвал от пола худое тельце мальчика и, заставив обвить ножками свой торс, крепко сжал ляшки, врезаясь в губы поцелуем, от которого у Хосока закружилась голова. Он, поцелуй, отличался от предыдущих, даже намного лучше. Языки врезались друг в друга, пачкая чужой рот слюной — это заставляло эйфорию расцвести в обоих телах. — Чонгук, Чонгук... Папочка. Хосоку безумно хорошо. Для него это впервые, поэтому такой чувствительный. Чонгук об этом знал, поэтому его тоже выносило. — Блять, малыш. Старший решил понести своё чудо в спальню, где он бросил хрупкое тельце на кровать, нависая сверху. Прежде чем забрать девственность, он хотел бы немного поиграть с Хосоком. Раздевшись до трусов, он посмотрел на своего малыша. — А как же я? Хосок в растерянности заморгал. Видя шикарное тело своего мужчины, он кусал губки и жутко краснел. — Тш. Позже детка. У меня есть идейка. Старший коснулся колена юноша и медленно стал вести рукой вверх. Нарочно задирая юбочку, выпучил глаза. — Какие у тебя трусики... Брюнет взялся за край ажурных трусиков и слегка оттянул. Он готов был кончить только от одного вида возбужденного и смущенного одновременно Хосока. — Выбирал специально для папочки. Услышав это, Гук хмыкнул и тут же принялся выполнять задуманное: рукой поскользил выше, оставив в покое нижнее белье. Когда пупочек оголился, Чонгук стал его выцеловывать, а после перешёл уже к сосочкам, кусая слегка поочередно каждый. — Ах, папочка... Больше, больше хочу! Хоби было так хорошо и так мало всего. — Хорошо, малыш. Я дам больше. Чонгук понял, что нужно переходить на новую стадию. Поэтому он снял полностью футболочку с юноши и юбочку. Руку положил на возбуждение юноши, что наровило вылезти из плена трусиков, и надавил несильно, заставляя член сочиться ещё больше. Реакция Чонгуку понравилась, поэтому он продолжил свои махинации, отодвингая ткань в сторону и надавливая на уретру. После он вовсе стянул бельё, заставляя мальчика перевёрнуться на живот и встать на четвереньки. — Ч-что ты будешь делать? Ничего не ответив, Гук взялся за упругие половинки и, раздвинув их в стороны, кончиком языка пришёлся от копчика до яичек, смакуя на вкус. Хосок задрожал и издал стон. Ему понравилось. Чонгук это понял и продолжил, только уже он проталкивал язык глубоко в анал, растягивая таким образом тугие стеночки. Вскоре там стало так влажно, что Чонгук решил пропихнуть туда один палец, что удалось с лёгкостью. Совсем скоро пальцев стало мало, поэтому Чонгук быстро заменил их своим членом. — Боже... Хосок сжимался вокруг парня, получая удовольствие от члена в своей попке. Брюнет, слыша сладкие стоны, стал двигаться почти сразу, чтобы увеличить их количество. Получилось. — Агх. Папочка. Больше. Хочу больше. Хосок хныкал, толкаясь навстречу. Он хотел жестче. Чонгук это понимал, поэтому ускорился, сжав чужие бедра до синяков. Ко всему этому стал покрывать шейку и спину засосами и поцелуями. Хоби просто терялся в ощущениях.