harry & hermione — nicholas hooper
Колокол громко оповещает всех учащихся об окончании урока, разнося свой звон по всей округе вплоть до Хогсмида, из-за чего беспокойные птицы поднимаются с насиженных мест и дружно взлетают в воздух. Холодный ноябрьский ветер гоняет стаи почерневших листьев и срывает последние с веток деревьев. Природа давно не блещет красками, примерно с конца сентября, когда цвет листьев с золотого сменился на бурый. Чёрное озеро за ночь покрылось тонкой корочкой льда и теперь тускло блестит на еле проглядывающимся солнце. Небо бледного серого цвета не радует ни слабыми просветами, ни яркими природными явлениями, такими, как грозы или ливни. Природа словно не живёт, хотя по сути, так и есть, разве что, она готовится к спячке, а значит когда-нибудь вновь оживет. Тэхён отрывается от разглядывания вида за окном. Может он тоже просто впал в спячку, а не умер навсегда? Но когда тогда начнётся для него весна и начнётся ли? Впрочем, этот вопрос относится к тому виду вопросов, которые остаются без ответов, иногда на время, а иногда навсегда. Парень и не заметил, как быстро опустел класс, а ведь колокол прозвенел не больше двух минут назад. Парты стоят пустыми, а стулья аккуратно задвинуты, словно их никто и не тревожил. И профессора Биннза, скрывшегося в стенах замка, как и подобает полтергейстам, не наблюдается. Он вновь остался один, что ж, ничего непривычного нет. Тэхён одним движением смахивает свой исписанный свиток вместе с учебником по истории магии в сумку, с которой он привык ходить, чтобы не дай бог ни одна запись не потерялась, и неспеша встаёт со своего места, слегка тряхнув серебристой копной отросших волос.***
К своему несчастью Тэхён опаздывает на обед, потому что по дороге ему ни с того ни с сего приспичило в туалет и, так как ближайший туалет являлся девичьим, но по некоторым причинам не работал, пришлось идти туда, где Тэхён встретился с давней знакомой — Плаксой Миртл, — и малость заболтался. Юноша закусывает губу перед тем, как занести кулак над гигантской дверью длиною в несколько метров, и, громко выдохнув, толкает её. Большой зал как всегда набит разноцветными макушками учеников и учителей, столы ломятся от изобилия блюд, здесь и пудинги, и различные супы, и всякое мясо, начиная с курицы в сладком соусе и заканчивая качественными бифштексами средней прожарки, и ещё огромное множество других изысков кулинарии, от которых слюна наполняет рот. Миновав стол гриффиндорцев и выдержав жгучий взгляд хищных чёрных глаз, Тэхён опускается на лавку рядом со своим другом, чьё имя Мин Юнги, и позволяет себе прикрыть глаза. Сердце под грудной клеткой ходит ходуном, пускай старательно прячется пепельным вглубь тела, а по виску течёт маленькая капелька пота. Ким всё ещё болеет Чон Чонгуком. …— Хэй, новенький, я Ким Тэхён, — с озорной улыбкой протягивает руку Тэхён миловидному гриффиндорцу с чёрными вихрями волос и детскими чертами лица. — Чон Чонгук, — улыбается в ответ юноша и пожимает руку. — Ты слизеринец? — Ага, боишься? — Тэхён хитро подмигивает, намекая на небольшую вражду между факультетами. Чонгук в ответ ухмыляется и вскидывает свою невозможную отросшую чёлку, и выглядит это так чертовски нахально и красиво, что Тэхён против воли сглатывает. Слишком, блять, эстетика. — Кто ещё кого боится, — брюнет смотрит аккурат в глаза, так мощно, что слизеринец чувствует, как подгибаются колени, а организм против воли разогревается, и магическая энергия начинает стремиться наружу. — Воу, — Чонгук шокированно смотрит на ярко-красные пряди. — Ты что, этот, как его, метаморфомаг? — Ага, — кивает Тэхён, нервно кусая губу, а щёки начинают приобретать тот же оттенок, что и волосы. — Круто! — искренне восхищается парень, кажется, не замечая чужого смущения. — А что ты ещё умеешь, кроме как менять цвет волос? — Дай-ка подумать, — Тэхён массирует пальцами подбородок, изображая мозговую активность, и вскоре направляет магическую энергию в язык. Та струится, отдаваясь щекотным покалыванием в теле, и послушно скапливается в кончике языка, чтобы удлинить его и разрезать надвое. Чонгук в ожидании рассматривает нового знакомого, внимательно следит за каждой эмоцией и венкой, чтобы не дай бог не пропустить перевоплощение какой-либо части тела, поэтому старается держать во внимании всего слизеринца. В какой-то момент Тэхён высовывает язык, и Чонгук изумлённо наблюдает, как тот коротко дрожит и издаёт шипение, как у настоящей змеи или ящерицы. — Пиздец, — не удерживается от восхищенного комментария гриффиндорец, чем вызывает тихий смех у Кима. — Ты такой эмоциональный, милашка, — Тэхён пытается говорить в шутку, но боится, что глаза, смотрящие с искренним обожанием, его выдадут с потрохами. — Милашка? — Чонгук приподнимает бровь, и Тэхён мысленно покрывает себя благим матом, но парень лишь усмехается и говорит, — Ты слишком плохо меня знаешь, Тэхёни. Потому что я далеко не милашка, — Чонгук смотрит аккурат в глаза, и это просто пиздец. Потому что тело реагирует как-то странно, оно горит целиком и одновременно принимает форму жидкости, пытаясь стечь куда-то вниз. Да уж, нужно попросить, чтобы он больше так не делал, а то Тэхён боится, что долго так не проживёт. Ким издаёт небольшой смешок, такой, какой обычно издают друзья, а после говорят что-то на подобии «Ой да не пизди» или «Агада» и закатывают глаза. Он уже собирается сказать что-нибудь похожее, но Чонгук вдруг придвигается ближе и опаляет жаром чужую ушную раковину, — особенно в постели. Голос застревает где-то в горле противным комом, а колени в конец подгибаются, и Тэхён с хрипом опасно накреняется вперёд. Он непременно бы встретился с преградой в виде Чон Чонгука носом, если бы этот самый Чон Чонгук ловко не обхватил своими крепкими руками тэхёнову талию и не впечатал в свою грудь. Когда Тэхён поднимает взгляд на своего спасителя, то улавливает в чёрных омутах напротив что-то, из-за чего приятно жжёт щёки, а ещё волосы на голове как-то странно шевелятся. — Ого, — кажется, искренне удивляется гриффиндорец, — ты снова покраснел! — Чего?! — шокированно переспрашивает Тэхён, боясь, что его смущение заметили. — Я про цвет волос, — в доказательство своих слов брюнет указывает рукой на тэхёнову голову. — Ой… Эээ, я специально, — Ким старается сделать голос уверенней, но почему-то ему кажется, что в этом пункте он конкретно проебался. Но несмотря ни на что, Чонгук просто кивает, видимо не заметив подвоха, и, как-то сморщившись, говорит: — Лучше поменяй обратно, тебе не идёт красный. И вроде как эта фраза обычная, но ранит в сердце очень больно, и Тэхён, поникнув, меняет цвет на каштановый. Чонгук улыбается, говоря, что так лучше, и слизеринцу становится немного легче.***
Как так получилось, что Тэхён вкрашился в Чонгука, с которым они теперь хорошие друзья, по самое «не хочу» — науке не известно. Но контролировать своё влечение Киму удавалось с большим трудом, хотя, если быть честными, чаще не удавалось совсем. В минуты близости с брюнетом макушка вместе с щеками вспыхивала ярко-алым, на что Чонгук первое время смеялся, но вскоре всё больше начинал раздражаться, ибо «Ты издеваешься? Я же сказал, мне не нравится, когда ты так выглядишь!». Обидно было до слёз, особенно из-за безысходности, потому что Тэхён чисто физически не мог этому противостоять, хотя он пытался. Тренировался ночами в ванной своего факультета, представляя как Чонгук касается его в разных местах, но результат был один — у него вставал и стоял так каменно, что без дрочки было не обойтись. Итогом этих попыток стали лишь мозоли на ладонях и, кажется, полное принятие своего краха. Поэтому однажды Тэхён решился на признание, потому что Чонгук хороший, он поймёт, примет, ну в крайнем случае пошлёт, но Ким этот вариант пережить сможет. Перспектива сдохнуть от спермотоксикоза и безответной любви ему не прельщала, а попытка, как говорится, не пытка. Во время пары про трансфигурации Тэхён посылает другу журавлик с весьма простым содержимым, надписью «Астрономическая башня. 22:00». Они отправляли такие друг другу миллионы раз, поэтому вопросов никаких у гриффиндорца записка на вызовет, но Ким всё равно сидит как на иголках и едва ли не умирает, когда видит, что журавлик взмывается в воздух и беззвучно летит на парту к Чонгуку. «Дороги назад нет», — внутри выносит приговор собственный голос, когда Чон ловко перехватывает птичку и разворачивает, читая содержимое, а затем поворачивает голову в сторону слизеринца и, улыбнувшись, кивает. Тэхён прилагает невозможные усилия, чтобы выдавить ответную улыбку, а после резко убирает голову, потому что профессор Макгонагалл недовольно интересуется, что они с мистером Чоном обсуждают.***
Тэхён топчется на треклятой башне уже полчаса, успев искусать все пальцы, губы, а также, на удивление, локти. Чонгук опаздывает. И Тэхён уже успевает подумать и понадеяться, что парень не придёт, но в тот момент, когда он бодрым шагом идёт к выходу, из темноты вдруг показывается чёрная макушка. Ким от неожиданности вскрикивает и хватается за сердце, на что Чонгук мгновенно успокаивающе поднимает руки вверх, мол, я пришёл с миром, спокойно. — Ты чего так поздно? — интересуется Тэхён, отойдя от шока. Внутри он понимает, что вот оно, то неизбежное, чего он боялся, как заклятия Авада Кедавра, наступило, и пора бы взять яйца в кулак и действовать, но на деле мечтает оттянуть этот момент как можно дальше, лучше вообще навсегда. — Меня Филч чуть не поймал, эта его кошка как всегда из ниоткуда появилась. Терпеть её не могу. Пришлось обходить, — поясняет Чонгук, неловко почёсывая макушку. — Так зачем ты меня позвал? У Тэхёна сердце ухает в пятки, потому что это конец. Путей отхода нету. Чонгук напротив, а у слизеринца отговорок нету. — Чонгук… Ты мне нравишься… — выпаливает Тэхён, сжимая глаза до звёздочек. Тишина. Ким по одному раскрывает глаза и видит изумлённое лицо Чонгука, который смотрит прямо на него, не моргая. — В каком смысле? — В прямом, Чонгук… — тихо отвечает Тэхён, опустив голову. — Ты шутишь, — всё ещё не верит брюнет, шокированно глядя на друга. Но Тэхён отрицательно мотает головой, и Чонгук шумно выдыхает через нос. — Быть такого не может. Это неправильно! — Я… не специально, — пытается оправдаться Ким, но Чонгук шарахается от него, как от чумы, отходит на шаг, а затем ещё на один. — Я не такой, Тэхён, прости, — Чонгук пытается ускользнуть, сбежать куда подальше, но Ким с удивительной прытью ловит его и, схватив за руку, толкает к стене. — Пожалуйста, просто дай мне кое-что сделать. После этого можешь хоть ненавидеть меня, но, если я этого не сделаю, я просто взорвусь, — с мольбой кричит Тэхён, удерживая друга всем телом у стены. Чонгук с опаской на него смотрит, но вроде больше не сопротивляется, и Тэхён, рассчитав этот знак, как разрешение, припадает к чужим губам с необычайным трепетом, сминает чужие застывшие губы чувственно, голодно, с мольбой и горечью, пытаясь передать всю свою беспомощность перед собственным сердцем. Но стоит ему оторваться от губ, Чонгук молча толкает его и уходит, а Тэхён беззвучно плачет ещё несколько часов, смотря в небо и прося звёзды забрать у него память. Правда, через неделю происходит странное. На одной из больших перемен Чонгук тянет его за руку и, двигаясь против потока, запихивает в первый попавшийся класс, где мгновенно впивается в губы. Тэхён сначала ничего не понимает, а макушка вновь вспыхивает алым, из-за чего Чон недовольно кусает его, но потом робко отвечает, поддаваясь навстречу. В тот день Чонгук раскладывает его на парте и нежно втрахивает в дерево, из-за чего Тэхён срывает связки и кончает несколько раз. В конце он порывается спросить у брюнета, что это всё значит, но тот хмыкает только и, одевшись, уходит. А Тэхён понимает, улыбается горько, натягивая джинсы, несколькими заклинаниями убирает белёсые капли и идёт, шипя, на следующую пару, думая, что это всё же лучше, чем ничего. Неделю Чонгук не обращает на него внимания, не говорит, не смотрит, будто никогда и не знал какого-то Ким Тэхёна, и Ким только грустно провожает его спину взглядом. Вскоре гриффиндорец опять затаскивает его после пар в какой-то кабинет, где долго и жёстко имеет, но в результате довольными остаются оба, разве что в одном дыра в груди разрастается больше. Проходит месяц таких недоотношений, держащихся исключительно на сексе, от былой дружбы не осталось уже и следа. В общество каким-то образом просочились слухи о его сексуальной ориентации и, что Тэхёна поразило, Чонгук им не противостоял. Смеялся со всеми над тем, что кто-то Киму вставляет в зад, ставил подножки в столовой и кидал вонючие бомбочки на переменах. Юноша искренне не понимал, за что заслужил такое отношение к себе. Слизеринцы теперь смотрели на него как на грязнокровку и называли позором факультета, хотя раньше звали своей победой. Его выгнали из квиддичной команды, хотя игроком он был отнюдь не плохим. Люди, называвшие себя друзьями, перестали с ним водиться, но хорошо хоть не обзывали. И единственным, кому он остался нужен была Плакса Миртл. Она единственная его поддерживала, гладила по плечам, когда парень позволял себе минуты слабости и тихо плакал, и ласково улыбалась, говоря «Наплюй на них. Ты выше этих пиздюков в разы. И если тебе станет легче, я их прокляну». Тэхён на самом деле не знал, за что все так не любили эту девушку. Она умерла такой молодой и прошла годы унижений, оставаясь очень сильной внутри, за что Тэхён её искренне уважал. — Я не знаю, что мне дальше делать, — в очередной раз, сидя на полу, размышлял юноша. Его красный оттенок с каждой встречей с Чонгуком, всё бледнел, как и способность к метаморфомагии. — Сегодня я пробовал поменять цвет волос на синий, но у меня не получилось. Боюсь, мама ужаснётся, когда увидит, во что я превратился, — грустно усмехнулся он. — Подстилка, — выплюнул. — Пидор. Конечно же, а то, что мне впервые парень понравился, их не интересует. Тэхён честно устал, устал от этих нездоровых отношений, где он лишь хорошая подстилка и общественное посмешище. Нормальные люди хотя бы немного заботились бы о своих партнёрах, хотя бы немного защищали, а не то, как делает это Чонгук: смешивает с грязью, втрахивает в постель словно безвольную куклу и при первой возможности публично высмеивает. А ещё Золотым мальчиком называется. Где же их хвалёная гриффиндорская отвага, щедрость и другие положительные качества, о которых они так любят кричать? Ким очень устал терпеть такое отношение к себе, он же человек, как никак, а не то, чем его описывают. — У них мозгов не больше, чем у садового гнома, — ласково улыбается Миртл, успокаивающе поглаживая друга по плечу. — А насчёт метаморфии я очень за тебя переживаю. Думаю, потеря магических сил связана с физическим и моральным истощением. Посмотри на себя, друг мой, в кого ты превратился из-за этих гнусных слухов. Забудь ты уже этого мудака. Он не достоин тебя и того, чтобы ты думал о нём. Если ты перестанешь позволять ему издеваться над собой, он отстанет. Причём тебе нужно не силой ему противостоять, а равнодушием. Мудаков всегда это убивает. Так что просто забей на него, и найди себе какую-нибудь девушку, чтобы перестали думать лишнее. — Но… — Я знаю, что ты хочешь сказать, — мягко перебила Тэхёна подруга. — Ты позволяешь ему делать это с тобой только из-за того, что это единственное ваше нормальное взаимодействие, но пойми наконец, это не жизнь. Он того не стоит. Я не знаю, что ещё тебе сказать, — она грустно вздохнула. — Я просто хочу, чтобы ты был счастлив, Тэхён-а. — Я понимаю, — слабо улыбнулся ей Тэхён. — Спасибо тебе за это. Он очень долго думал над словами Миртл. Потратил на раздумья ночь, вспоминая всю историю их с Чоном, и понял, что это действительно ненормально. Люди не должны обращаться друг с другом столь низко, это не по-человечески. Заснул Тэхён с одинокой слезой. Последней слезой. А проснулся с серебристой копной и равнодушным взглядом. Изменить цвет волос, к слову, он уже не смог. Дар к метаморфомагии покинул его тело, вместе с эмоциями.***
Тэхён не спеша идёт на урок по уходу за магическими существами, который проходит в Запретном лесу, чья тёмно-синяя полоса не пугает от слова совсем, вопреки своему грозному названию. По школе уже успела пробежать молва о его новом цвете волос и почему-то крики о его ориентации разом притупились, потонув в восхищённых вздохах, потому что такой Ким Тэхён был безбожно красив. Ким Тэхён в принципе всегда отличался своей внешностью, выделялся высокой стройной фигурой, выразительным взглядом и энергичностью. Его врожденный дар к метаморфомагии изумлял и очаровывал всех. Но такой Тэхён стёрся и потускнел под тонной гнусных слухов, которые распустили ни с того ни с сего. А сейчас посмотрите на него. Холодный, всё такой же высокий и стройный, с полным безразличия взглядом, точёным профилем и серебристо-пепельными слегка отросшими прядями. Такой Ким Тэхён восхищал. Такой Ким Тэхён поражал и ввергал в настоящий шок. От такого Тэхёна веяло чем-то сильным, уверенным и могильно-холодным, от чего хотелось непременно подойти ближе и потянуться рукой ради проверки, а не вампир ли этот неземной человек. Тэхён аккуратно переступает ногами, спускаясь по склону, когда слышит совершенно робкое, сбитое, возможно из-за частого дыхания, женское «Тэхён, подожди». И парень даже вздрагивает от неожиданности. Его назвали по имени. Впервые за бесконечный отвратительный месяц, а всего-то нужно было сменить цвет волос и перестать обращать на всех внимание. Фантастика. Что ж, его не замечали, он тоже не будет, и Тэхён продолжает идти. — Ким Тэхён, остановись, пожалуйста, — и слизеринец всё же останавливается, и кто-то быстренько подбегает к нему, робко смотря снизу вверх. — Я… Лалиса Монобан. Тэхён просто смотрит, не отвечает, даже не моргает, а просто смотрит, безэмоционально, безжизненно, но отмечает, что девушка всё равно под его взглядом смущается, загораясь ярким румянцем, а после бурчит еле слышно: — Я… ты… Можно мне стать твоим другом? И Тэхён удивлённо распахивает глаза, потому что друг? Он? А не попутала ли эта девочка что-то? — Я же гей, — безразлично хмыкает парень, и во взгляде девушки он видит вдруг возмущение. — Какая разница, какой ты ориентации, я… просто очень давно хотела с тобой познакомиться… И Тэхён знакомится, пускай не сильно участвует в диалоге, который заводит Лалиса, но девушку это и не заботит как будто. Она словно понимает его без слов, потому не обижается, когда он пропускает мимо ушей её вопросы, и лишь ярко улыбается, когда парень на неё смотрит. А Киму она начинает нравится, как человек: живая, милая, добрая и простая. Он слушает её одним ухом и радуется, что у неё насыщенная жизнь, даже улыбается иногда, но улыбка меркнет, когда он слышит, как его окликают. — Какая встреча, Тэхёни.***
— Какая встреча, Тэхёни, — тянет Чонгук с издёвкой, расплывается в улыбке совершенно искренней при виде слизеринца, но цепенеет, когда понимает, что что-то не так, что-то поменялось. Тэхён, заслышав его голос, еле заметно вздрагивает, но идёт дальше так, словно ничего не заметил, и Чонгука это выбивает из колеи. Он видит рядом с ним девушку, милую такую, студентку Пуффендуя судя по форме, ниже Тэхёна ростом, с приятным кукольным личиком и детским взглядом. Она смотрит на него с нескрываемым обожанием, восхищением, смотрит так, как в идеале должны смотреть все на Тэхёна, и как Чонгук открыто не может. Чон прогоняет внутренний порыв по-детски встать между ними, разделяя, но вместо этого подходит сбоку, толкая плечом, и преграждает дорогу. — Я вообще-то к тебе обр…— договорить брюнет не успевает, потому что Тэхён поднимает на него взгляд ясно-голубых глаз, в которых ничего кроме холодного безразличия, и Чонгука как ушатом ледяной воды окатывает, аж мурашки бегут по позвоночнику. — Чего тебе? — Тэхён говорит низко, с хрипотцой, настолько отстранённо, будто одолжение делает, и всё то, что сейчас происходит, колышет его в самую последнюю очередь, а затем трясёт головой, смахивая пепельную чёлку с глаз, и Чонгук на этом моменте конкретно залипает, смотрит неприлично долго и сглатывает ком, скопившийся в горле. Такой Тэхён — невыносимо возбуждающий, не то чтобы раньше он сильно отличался, но этот цвет ему пиздецки идёт, Чон чувствует, как в брюках начинает топорщится, словно у подростка какого-то, и он едва ли не смущённо поправляет мантию, отводя взгляд. — Ты красив, — бурчит тихо, изо всех сил пытаясь говорить как раньше — насмешливо, уверенно. — Я грязный, Чонгуки, — говорит Тэхён спустя несколько минут молчания, заставляя гриффиндорца голову удивлённо вскинуть, глаза распахнув. «Тэхён» и «грязный» не должны стоять в одном предложении никогда, потому что, пускай Чон называл так его публично, слизеринец самый чистый из всех в Хогвартсе, и даже думать по-другому не должен. — Не подходи — запачкаешься, — грустно усмехается Ким и шагает прочь, оставив Чонгука в дикой растерянности вдыхать запах чего-то горького, солёного.***
Общество — штука невероятно сложная и зачастую жестокая — это Чонгук понял ещё в первом классе, когда пришёл в Махоутокоро (древняя школа магии в Японии) в возрасте семи лет. Ещё тогда маленькому Чонгуки открылось то, как дети бывают жестоки по отношению к другим, но со временем он свыкся, привык не обращать внимание на издевательства по отношению к слабым и закрывать глаза, говоря про себя «Вмешаешься — будет хуже». Потому что как-то уже был такой опыт. Девочку из его класса чморили из-за её крови, очень заезженная тема в мире чистокровных магов, и Чонгук, мальчишка с добрым доблестным сердцем, десяти лет, заступился, не дав однокласснику ударить несчастную ученицу. Паренёк опешил и удрал тогда вместе со своей малолетней бандой, но на следующий день начал распускать слухи о том, что он, Чонгук, втюрился в грязнокровку, и пошло поехало. Чонгук пытался объяснить друзьям и одноклассникам, что всё не так и он вообще её в первый раз видел, но люди существа такие, что поверить массе им гораздо проще, чем одному человеку. И Чонгук смирился. Он не давал себя оскорблять напрямую, но и не дрался, просто понял, что дети жестоки и что самая удобная позиция, чтобы тебя не тронули, — вести себя так же, как и они. Чонгук перевёлся из Махоутокоро в возрасте семнадцати лет, потому как родители переехали в Англию, а он, соответственно, вместе с ними. А в Англии школа одна — несравненный и великий Хогвартс, в котором учился Мальчик Который Выжил, а потом, собственно, и спас весь мир. Переводиться почти в самом конце обучения было странным решением, но родители других вариантов не рассматривали ибо «Осточертела нам эта Япония». Людьми они были простыми и приключения любили, а потому сначала из Кореи, где Чонгук родился, переехали в Японию, где исколесили все достопримечательности и изучили все древние сказания, а потом взяли ориентир на Лондон, потому как энтузиазм энтузиазмом, а Чонгуку получать образование надо. И Чонгук, пришедший в новую школу с желанием получше узнать здешних жителей, их обычаи и, конечно, получить знания, был приятно удивлен, когда пришёл в общительный, открытый и яркий коллектив из студентов четырёх факультетов. Английский язык ему довелось изучать, к тому же парнем он был неглупым, быстро схватывающим информацию, а потому проблем с пониманием и общением у него не возникало. Примерно спустя неделю обучения, Чонгук проникся здешними правилами и соперническим уставом, мол, Гриффиндор срётся со Слизерином, Коктевран — с Пуффендуем, а Северус Снейп — со всеми. Ввязываться в мелкие конфликты между факультетами, как и в конфликты в принципе, он желания не изъявлял, а потому старался не вмешиваться, но всё же, иногда, позволял себе пойти на поводу у своего Гриффиндорского духа и послать в след какому-нибудь слизеринцу насмешливое замечание, на которое слизеринец отвечал таким же, насмешливо-колким, комментарием. И вроде жил себе отлично, пока не угораздило встретиться с Ким Тэхёном, а также ляпнуть, что в постели он, Чонгук, очень даже ничего. И вроде как для Лондона такого рода дела не катастрофа отнюдь, но Чонгук почему-то подумал, что его шутливое подростковое высказывание звучало чересчур правдоподобно, особенно учитывая, что на этого паренька, Ким Тэхёна, у него с первого взгляда встал. И как бы ничего плохого в этом не было, но Чонгук был натуралом до мозга костей. И когда этот красавчик по неосторожности, мать вашу, ёбнулся, Чонгук почувствовал себя рыцарем, спасшим принцессу от падения, или героем какой-то дорамы, которые обожает смотреть его мама, будучи фанаткой маггловского кино. Ким Тэхён, который метаморфомаг на секундочку (с этого факта Чонгук, фанат всякой необычной херни, был в восторге), вдруг ни с того ни с сего заалел, в самом прямом смысле этого слова, и у Чона от удивления эрекция спала. Получилось безумно странно и неприятно как-то, из-за чего Чонгук заявил новому приятелю, что тому красный вообще не идёт. Тэхён возможно расстроился, скорее всего именно так, но Чонгуку почему-то невероятно нравилось то, как он этого парнишку хотел. Возможно, он мазохист, возможно, просто хочет разобраться в ощущениях, а может головой ёбнулся, кто его знает. Каким-то образом, в ходе нескольких таких обломов, когда Чонгук насыщался давлением в штаны, а потом говорил что-то пошлое (совершенно случайно!), Тэхён заливался краской не только щеками, но и головой. И в общем красный превратился в своего рода антивозбудитель, из-за чего Чонгук начал его натурально ненавидеть. А однажды Тэхён сделал это. Признался ему, Чонгуку, в своих чувствах. И Чонгук реально испугался. Потому что воу, пацан, подрочить на тебя это одно, но я же не гей, мне девочки вроде как нравятся и ты, но не в том смысле, который этот, а в том который тот. Какой такой этот смысл и какой тот, Чонгук и сам не знал, вот только понимать яро отказывался. А Тэхён тем временем угасал, смотрел с грустной улыбкой, будто всё понимал. И Чонгуку, которому и так херово было от странных ощущений, теперь стала капать на мозг совесть. Он отдалился от Тэхёна на неделю, потому что мысли и чувства не давали нормально соображать, а сцены весьма не детского содержания ночью со слизеринцом в главной роли добивали. Ким не лез — и на том спасибо. А потом Чонгук решился. Утянул друга как-то на перемене в кабинет и решил попробовать. Попробовал. Понравилось пиздецки. И видимо не только ему. Потому он решил, что раз обоим нравится, можно делать это почаще и по обоюдному. Вот только поздно он понял, что Ким Тэхёну не трах был нужен. Слухи просочились быстро и как чума поразили всё на своём пути. Чонгука они, повезло, не задели. Но вокруг Ким Тэхёна ползали ядовитыми змеями. Противно было жутко: и от себя, и от слухов, и от людей, их поддерживающих. Тэхёна начали травить, называть пидором и заднеприводным, хотя у них тут вроде считалось это не постыдным в стране. Чонгук их не понимал, но вступиться побоялся. А потом как-то всё закрутилось, завертелось и он погряз в этой херне с головой. И почему-то унижать, а потом размашисто и грубо трахать в подсобке, пока никто не видит — понравилось. Где-то в душе Чонгук чувствовал, что то, что он сейчас делает, — полное дерьмо и он сам становится на него похожим, но остановиться юноша по непонятным причинам не мог. Темнота ведь притягивает, верно? Дошло всё до того, что однажды Чонгук проснулся одним утром, а ему сказали, что Ким Тэхён — другой. И он честно прихуел сначала и весь день сидел как на иголках в ожидании общей пары со Слизерином по уходу за магическими существами, а когда дождался звонка — стремглав полетел в Запретный лес, где пара должна была проходить, и чуть не грохнулся со склона, увидев вроде как знакомую спину в компании с какой-то девчушкой.***
Пара идет вот уже пятнадцать минут, а Чонгук до сих пор потрясённого взгляда со слизеринца свести не может. Тот прекрасен с какой стороны не посмотри и будто светится изнутри и снаружи, вот только свет у него не тёплый и мягкий, а холодный и режущий. Больной какой-то, но красивый — пиздец. Хагрид уже и так, и сяк пытается внимание брюнета привлечь: хрен там, а не реакция, поэтому он на это дело забил и продолжает ученикам вливать в уши информацию о лунтелятах. Лунтелята — существа смешные такие, на барашков похожие и с глазами на полголовы — бегают вокруг лесника, обнюхивая, и выжидающе глазки топорщат, мол, мы сюда за жратвой приходили. Тэхён стоит чуть дальше, чем все, и судя по его виду умудряется слушать одновременно и Профессора и миловидную особу, с улыбкой комментриующую поведение одного из зверьков. — Так, а теперь откройте, пожалуйста, ваши учебники на странице двести два и сейчас быстренько ознакомьтесь с материалом о том, чем питаются лунтелята и где обитают. Через десять минут я у вас спрошу об этом, — произносит Хагрид с важным видом, гордо выпятив пузо. Сказать, что он больше напоминает милого лешего, никто не осмеливается, но тихие умилительные смешки говорят сами за себя. Хагрид недовольно вздыхает. Никто его не воспринимает всерьёз, а он тут как только не изголяется — всё без толку. На самом деле он в какой-то части прав, студенты и впрямь не оценивают его как учителя, потому как Хагрид слишком добрый и простой для преподавателя, он скорее как жизнерадостный наставник, добродушный лесник, который делится своими знаниями в области любимого дела. Но сейчас не об этом. Чонгук видит, как Тэхён начинает выуживать из своей сумки учебник и незаметно подкрадывается. Собственный учебник зажат под мышкой и выскользнуть не имеет возможности. Девушка, которая замечает Чона раньше Тэхёна, брезгливо фыркает и собирается уже что-то сказать, как Чонгук её опережает: — Милая, а не пойти бы тебе припудрить носик? На её лице мелькает возмущение и чистой воды негодование, но Тэхён со вздохом мученика просит её не вмешиваться. — Я же сказал, запачкаешься, — устало говорит он, когда девушка наконец соизволяет отойти на какое-то расстояние, не поднимая взгляда от книги, в которой старательно ищет нужную страницу. — А может я давно уже запачкался, — произносит Чонгук в полголоса, но Тэхён его слышит и вздрагивает, замирая. На его лице появляется растерянное, грустное выражение, которое вроде как говорит о том, что парень не очень понял, что Чонгук сморозил только что, но одновременно надеется, что понял правильно. — Я тебя не понимаю, Чонгук, — тихо, неуверенно бормочет Тэхён, хлопая ресницами, которые из-за синего блеска глаз сами посветлели. — Я себя тоже, если честно, — проговаривает Чон вроде вслух, а вроде про себя. Атмосферу неловкости разрушает подошедший Хагрид, который недовольно ворчит на тему болтовни и безделья, возвращая обоих горе-любовников к учебникам. Чонгук быстро пробегается глазами по строчкам. Лунный телец, или Лунтеленок — чрезвычайно застенчивое существо, которое выходит из укрытия только в полнолуние. Тело у него гладкое, светло-серого цвета, круглые выпуклые глаза расположены на макушке. Ноги тонкие, с очень большими плоскими ступнями. Лунные тельцы исполняют сложные танцы, стоя на задних ногах, при лунном свете, в безлюдной местности. Полагают, что это их брачные игры. После таких танцев в поле остаются вытоптанные следы в виде сложных геометрических узоров, которые приводят маглов в полное недоумение. Танцы лунных тельцов — не только чарующее зрелище, они имеют практическую пользу. Если собрать до рассвета их серебристый навоз и разбросать его на цветочных клумбах и грядках с волшебными травами, растения начинают расти быстрее и реже болеют. Лунные тельцы встречаются по всему миру. В Северной Америке на них охотятся ходаги. Из этого всего Чонгук усваивает не так уж много: Лунтелята те ещё скромники; предпочитают ночной образ жизни, а Хагрид какого-то хрена притащил бедных зверьков посреди бела дня; обитают повсеместно. А информация о том, чем их кормят — отсутствует. Не трудно предположить, что зверьки питаются тем, что бог даст. В общем, всё. Подняв голову, Чонгук обнаруживает, что справился с заданием довольно рано, а те, кто также уже успели прочесть текст учебника, сейчас с интересом рассматривают маленьких зверьков, которые совершенно не стесняясь, в противоречие своему описанию, кружат вокруг профессора с нескрываемым обожанием. Решив дождаться того момента, когда лесник сам соизволит объяснить, каким образом ночные скромные существа сейчас бегают словно под кайфом на солнышке, Чонгук поворачивается вбок, где уместил на каменной ограде свою прекрасную пятую точку Ким Тэхён. Юноша увлечённо читает текст книги, его ресницы чувственно подрагивают, а волосы легко развеваются на тёплом ветру. Пепел красиво подсвечивается солнцем и превращается в серебро, от чего Тэхён начинает походить на хрустальную каплю воды или же вейлу. Чёртова, блять, эстетика. Чонгук не перестаёт его разглядывать, даже когда Ким поднимает на него вопросительный взгляд, лишь расплывается в дежурной усмешке, вызывая усталое закатывание глаз у слизеринца. — Я думаю, за это время вы уже могли наговориться, — звучит под ухом женский голосок той самой пуффендуйки, и Чонгук от неожиданности вздрагивает, а когда смысл слов до него доходит, с губ против воли срывается рык. Негромкий, но чертовски недовольный. — Ты права, — спокойно произносит Тэхён, устремляя свой взгляд в книгу. — Мы давно закончили, — Чонгук собирается что-то вставить, но Тэхён продолжает, будто отвечая на его невысказанный вопрос: — Если бы он хотел мне что-то ещё сказать, то наверное сказал бы. На последней фразе он внимательно смотрит на Чонгука своими серо-голубыми глазами, на что гриффиндорец ничего не отвечает, отвернувшись, и Тэхён, грустно усмехаясь, возвращается к чтению, рукой пригласив девушку сесть рядом.***
Чонгук определенно крупно проебался. Проебался очевидно тогда, когда решил, что будет по жизни говном, потому что это гораздо легче, чем совершать хорошие поступки. Понимает он это к сожалению совсем поздно, тогда, когда Тэхён уже видит его таким говном, какое он есть. Тэхён, который смотрел на него с вожделением, который ценил его за самые обычные вещи, вроде улыбки или умения сделать что-то особенное из собственных пальцев, который был так восхищён его навыками в чем-либо, как никто другой, и который был единственным, кто видел Чонгука настолько светлым, каким он не являлся. И вот она награда за эту собачью преданность — полное отсутствие эмоций и способностей к метаморфомагии. Чонгук почитал про это в библиотеке. Магическое истощение — так это называется. Хвала богам, это не лишило Тэхёна абсолютно всех магических способностей, иначе тот стал бы сквибом. Хотя, судя по всему, Тэхёну с его нынешним состоянием эта потеря была бы побоку, как и всё в принципе. Совесть, оказывается, штука очень мстительная. Если ты провинился, она будет мучать тебя днём и ночью, посылая мысли о том, какое ты чмо и как плохо наверняка человеку, который из-за тебя пострадал. Ужасное чувство, жгучее, вызывающее отвращение к себе и бесконечное раскаяние о содеянном. Чонгук ведь человек не плохой, хотя дерьма отхлебнул порядочно. Он просто заблудился в пучине людских интриг и взаимоотношений, потерял в себе человечность, зарыл её где-то глубоко внутри вместе со своей мягкой сущностью и совестью. И ведь хорошо спрятал, настолько, что даже сам её потерял, а Тэхён нашёл, вынес на поверхность и восхитился. Восхитился тем, что спрятано, как позорное. Тэхён для Чонгука был и остаётся непостижимо далёк и силен. Тэхён в отличие от него всегда держался естественно, смело открывал всем свою душу и этим очаровывал. Он не прятался за масками и был собой, а Чонгук наглым образом это взял и сломал, сломал всего Тэхёна, лишив его своей дуростью самого ценного для волшебника фактора — магии. И за это ему так стыдно и так морально больно, что порою хочется выть и драть на себе кожу. Тэхён из-за него теперь такой же холодный, как все, хотя даже сейчас он естественный. Потому что холодность его обусловлена отсутствием эмоций. Даже в этом он, блять, лучше. Чёртово совершенство, которое Чонгуковы грязные руки поломали. Но, знаете, в слизеринце ещё есть капли эмоций, если приглядываться, можно даже увидеть моменты их проявления. И это даёт Чонгуку маленький шанс на то, чтобы всё исправить. Он начинает исправляться потихоньку, начиная с самого себя. Каждый день он переступает через себя и возвращается к чему-то настолько далёкому и светлому внутри, к чему подойти близко слишком быстро — невозможно страшно. Чонгук становится более честным с другими, больше не задирается, не дразнит, лишь по-доброму подкалывает и улыбается как можно больше. Сначала это дико трудно, но постепенно он начинает чувствовать от этих действий такое тепло и лёгкость, что улыбки становятся самыми искренними, подлость выглядит всё более тошнотворной, как и любые виды обмана и других низших качеств. Чонгук всё стремительнее очищается и у него появляется потребность в людских улыбках, вызванных каким-нибудь его жестом или словом. Чонгук наконец понимает Тэхёна полностью и чувствует такую безграничную тоску по их общению, что одной ночью даже постыдно плачет. А ещё Чонгук понимает, что он влюбляется. Влюбляется в Тэхёна, в теперь такого хмурого и холодного. Он не знает, когда оно в нём появилось, но это чувство такое сильное и всепоглощающее, что порою кажется, будто оно его разорвёт. Ему хочется вновь стать к Тэхёну ближе, получать от него улыбки, видеть перевоплощения его частей тела и касаться его, держать при себе, в своих руках, бесконечно повторяя слова раскаяния. Чонгуку хочется прежнего Тэхёна, но его отвращение к самому себе столь большое, что он не может даже смотреть в чужие глаза. В синие холодные глаза. Чонгук тайно пишет ему записки и шлёт подарки. Самые обычные и простые, но сделанные своими руками. Например, нарисованный ручкой снегирь, который зачарован, чтобы прыгать на ветке, небольшое стихотворение или печенье, сделанное вручную на Рождество. Чонгук ступает очень медленно, осторожно, обдумывая каждый свой шаг. Кажется, Тэхён начал улыбаться. Чонгук, когда случайно эту улыбку увидел, спрятавшись за колонной возле места, не оставил подарок, чуть не ослеп, настолько она была потрясающей. Скромная, лишь уголком губ, она залила всё вокруг таким чистым светом, что сердце остановило свой ритм. Тогда Чонгук понял, что ещё не всё потеряно, что Тэхёна можно вернуть и что у Чонгука, возможно, ещё есть шанс на прощение…***
Сегодня у Гриффиндора матч со Слизерином. Чонгук уже давно попросил капитана слизеринцев вернуть Тэхёна в команду, аргументируя это тем, что без него у них силы будут не равны. Всю эту неделю капитан гонял их и выжимал по максимуму, чтобы в этом году Гриффиндор обязательно получил кубок. Но он не знал, что Чонгуку всё равно на победу и он тренируется лишь для того, чтобы смочь подловить Тэхёна во время игры и выпросить хоть минутку на разговор. Не то чтобы Чону совершенно было наплевать на свой факультет, но в приоритете определённо стоял слизеринец. Парень планировал этот разговор около двух недель, тщательно обдумывая свои слова и действия. Он больше не намерен был видеть Тэхёна таким холодным и терпеть чужое презрение. Чонгук, наверное, ужасный эгоист, но он хочет, чтобы Ким понял, что и у него были причины. Хочет, чтобы знал, что Чонгук исправился и продолжает исправляться. Ему, блять, очень это важно. — Гук, хватит сидеть, переодевайся скорее, нам скоро выходить, — вырывает его из мыслей Чимин, который уже переоделся в красно-золотую форму. Кто бы мог подумать, но Чонгук дико скучает по этому цвету. Когда Тэхён был красноволосым, он был действительно очаровательным, а Чонгук придурок, который думал тогда только грёбанным членом. Парень хватает форму со скамейки и начинает скорее переодеваться. Действительно, пора.***
Стадион встречает игроков бурными аплодисментами. Хосок из Пуффендуя так вообще орёт за всех. Чонгук с ним хорошо знаком: этот парень всеми руками за любую халяву, а благодаря матчу у них отменили половину уроков. Чонгук вдыхает побольше воздуха, потому что масштабы события восхищают, а потом давится своим же вздохом, потому что на поле выходят слизеринцы. Все красивые, стройные, аккуратные, гордо приосанившиеся. Гриффиндорцам с их растрёпанными макушками и любви к простору до чужого величия, как до луны. Но и жизни ведь разные. Тэхён тоже среди них. Красивый до жути, с зелёной повязкой на лбу, фиксирующей волосы, чтобы те не спадали на глаза. Форма сидит на нём как влитая, глаза блестят в предвкушении игры, а щеки горят бледным румянцем. Чонгук оторвать взгляд от него не может, столь красив парень перед ним, но свисток миссис … отвлекает его от неуместных в данный момент разглядываний, призывая сесть на метлу. Они с Тэхёном ловцы. А это значит, что будут биться один на один. Чонгук этот шанс не упустит. Он сделает всё, чтобы они с Тэхёном поговорили. Звучит свисток. Игра началась. Все игроки взмывают вверх, смешиваясь в цветную красно-зелёную кучу. Чонгук занимает позицию с краю поля, выискивая глазами снитч. Он хотел держаться рядом с Тэхёном, но тот намеренно отлетал от него подальше, и Чонгук решил сдаться. На секунду кажется, что где-то рядом с трибунами мелькает золотой мячик, но толпа начинает кричать и Чонгук отвлекается на то, чтобы понять, кто забил первый гол. Гриффиндорцы. Парень довольно усмехается. Такими темпами ему не нужно будет снитч ловить ради победы, команда всё сделает за него. Чонгук так увлекается игрой на поле, что совсем забывает про свою задачу как ловца. Вспомнить о ней его заставляет, пролетевший пулей мимо Тэхён, преследующий золотой шарик. Чонгук быстро реагирует и мчится следом. У него не такая крутая метла, как у Кима, но тоже хорошая, а главное родная. Чонгук мысленно её подгоняет. Вскоре он догоняет Тэхёна, и они летят плечом к плечу. Снитч ведёт их извилистым путём, заставляет пролететь под трибунами, сделать круг в воздухе, обогнуть всё поле и в конце концов устремляется ввысь. Ловцы следуют за ним. Они взмывают вверх совсем высоко, снитч теряется где-то в облаках, которые сегодня плывут особенно низко, а сами игроки попадают в туманное пространство. Тэхён сосредоточенно преследует снитч, то и дело пропадая в облачной гуще, и не думает ни о чём кроме яркой точки. Чонгук куда-то исчез, но слизеринцу до него нет совсем никакого дела. Золотой мячик уже почти в его руке, а потому все свои силы он направляет на то, чтобы его поймать. Но в тот самый момент, когда пальцы уже касаются гладкого корпуса, откуда-то сбоку его толкает Чонгук, чуть не скидывая с метлы. — Придурок, ты что творишь?! — перепугавшись, кричит Тэхён, когда понимает, что опасность миновала и он находится в руках гриффиндорца. Стоп, что? — Какого хуя это сейчас было? Ты нас обоих угробить решил? — Тэхён, пожалуйста, выслушай, — умоляющим тоном произносит Чонгук, и Тэхён затихает, впав в шок от такой искренности и безнадёжности в чужом голосе. Ким неверяще смотрит в чужие глаза, ожидая, что Чонгук снова заносчиво рассмеётся, а затем скинет с метлы, окончательно убив. Но в его глазах такая мольба, что парень просто не может ему отказать. — Тэ, прости меня, — сердце пепельного пропускает удар. — Я нереальный мудак и готов за это поплатиться. Сейчас я на метле, в десятках метров над землёй. Ты можешь сбросить меня, если я говорю неправду. Я хотел бы попросить прощения у тебя на коленях, но ты избегал меня, и я тебя прекрасно понимаю. Я полный придурок, ты правильно сказал, но что более важно — я слабак. Трус, который не может справиться с давлением общества и тяжестью собственных чувств. Сейчас я это осознал и готов к любой расплате за свою слабость. Но я хочу, чтобы ты знал, ты самый сильный человек, которого я когда-либо видел, и ты научил этой силе меня. Все совершают ошибки, и я ни в коем случае не оправдываю себя своим страхом. Но ты должен знать, что теперь я сильный, благодаря тебе. И теперь я готов бороться за тебя. За человека, которого люблю. Тэхён с минуту молчит, и Чонгук уже готов ко всему с его стороны, но вдруг чужая макушка вспыхивает ярким алым, и этот цвет ослепляет, ровно как и улыбка Тэхёна. — Хорошо, Чон Чонгук, я тебя прощаю. Давай попробуем заново? Солнце выглядывает из-за ушедших облаков, освещая квиддичное поле и целующихся ловцов над ним.