Загадай желание

      Мерлин сидел в уютном кабинете с приглушенным светом и смотрел на стену. С последних событий прошла неделя, но иногда он сомневался, что все было реальностью, а не просто видением во время наркоза. Падающая вывеска книжного магазина, шок в застывшем взгляде девочки, теплый бриз в летнем кафе и ангел-хранитель. Он бы хотел поверить в то, что это сон, если бы не стеклянный кулон на кожаном ремешке, который Эмрис теребил пальцами. За прозрачными стенками сосуда перекатывались четыре пушинки одуванчика, напоминая о последних словах Морганы, а это значит, что он почти мертв.       На скорой помощи его доставили прямо в хирургическое отделение с внутренним кровотечением и переломом левого запястья. «Кто-то наверху любит тебя, парень,» — вот что он услышал сразу после пробуждения в палате интенсивной терапии. «Конечно, очень,» — с горечью подумал Мерлин. Почти сразу после этого в коридоре раздались громкие голоса и внутрь влетел Артур. На нем был помятый синий костюм, волосы торчали лохматой копной, а глаза припухли как после бессонной ночи. Или слёз. Следом вошла мама, прижимая платок к искусанным губам.       — Мерлин, милый, как ты себя чувствуешь? — Ладонь матери была сухой и дрожащей. Он слабо кивнул, попытавшись изобразить улыбку, а затем посмотрел на друга. Артур просто стоял возле койки и не отводил встревоженного взгляда от побледневшего лица Эмриса. Казалось, он еле сдерживается от объятий. Как бы Мерлин сейчас хотел прижать того к себе и успокоить, соврать, что все позади. Только изменит ли это что-то в принципе? Ему дали отсрочку, и сейчас, глядя на единственных близких людей в своей жизни, он мог представить их на своих похоронах. От неприятной картины он зажмурился, не в силах сдержать слез. Пендрагон подошел ближе и, наклонившись, поцеловал его в лоб.       — Я боялся, что потерял тебя, Мерлин, — горячо шептал Артур, вглядываясь в синие омуты глаз перед ним.       Спустя несколько дней он сидел в кабинете своего друга, по совместительству психолога, Артура Пендрагона. Мерлин боролся с острым желанием рассказать обо всем, что с ним случилось сразу после происшествия. Артур поверит ему, он уверен, но как тот сможет ему помочь? Единственное, о чем жалел сейчас Мерлин — это упущенное время. Ему нужно было быть более счастливым, больше времени проводить с мамой и с другом. Сказать, наконец, тому, что влюблён в него еще со времен колледжа и плевать, что будет дальше. Артур должен был узнать об этом. А сейчас какой в этом смысл? Лучше оставить все, как есть, чем испортить у него последние воспоминания о себе перед…       — Мерлин, поговори со мной, — наконец прервал долгое молчание Артур. — У тебя, очевидно, посттравматическое расстройство и чем раньше мы начнём лечение, тем лучше.       «Лечение,» — хмыкнул мысленно Эмрис. — «Разве от смерти есть лекарство?». Он просто не мог больше терпеть эту пытку. Сколько дней у него осталось? А вдруг его «счётчик» не зависит от исполненных желаний и в какой-то момент он просто упадёт без чувств, так и не сделав никого хоть немного счастливее? Нельзя терять ни минуты. Он решительно повернулся к Артуру, и впервые за последние дни в его взгляде появилась искорка жизни.       — Послушай, я сейчас спрошу тебя об одной вещи, но пообещай не спешить с ответом и не считай меня странным.       — То есть страннее, чем обычно? — Артур развёл руками в стороны и кивнул. — Хорошо, я постараюсь.       — У тебя есть мечта? Только не говори, мир во всем мире, нет, что-то только, ну, для тебя. Чего ты хочешь долгое время, но не можешь получить, думая, что это нереально?       Артур пристально посмотрел на него и, Мерлину даже показалось, что тот немного покраснел. Но парень не дал ему ответить, тут же затараторив:       — Кажется у тебя есть идея. Обещай, что расскажешь, каким бы смущающим и глупым это тебе не казалось.       Глянув на часы, Эмрис решил, что на сегодня терапии достаточно. Он быстро попрощался с другом и, сразу за порогом кабинета психолога, набрал номер матери. Конечно, ему не терпелось узнать о чем же таком подумал Артур, но лучше было дать ему время. Но, если честно, Мерлин всей душой хотел оставить его напоследок. Так, чтобы сразу исчезнуть, не терзаясь от того, что его лучший друг пожелал чьей-то (не его) любви или, наоборот, что-то банальное. Конечно, это бы не изменило его отношения к Артуру, но терзаться потерянной возможностью на счастье все то время, пока исполнял чужие желания, не хотелось вовсе.       Мать встретила его в их старом доме в спальном районе Лондона. На небольшой уютной кухне, где у них проходило множество теплых и откровенных разговоров парень наконец почувствовал себя дома. Под шум закипающего чайника Мерлин постарался расслабиться настолько, чтобы глаза Хунит перестали выглядеть такими обеспокоенными.       — Как прошла встреча с Артуром, сынок? Ты кажешься взволнованным.       — Все в порядке, мы поиграли в доктора, и он меня отпустил. Все как обычно, — Мерлин постарался перевести все в шутку, и, кажется, мама ему поверила, потому что вернулась к своей любимой теме.       — Ты бы знал, как он переживал за тебя, дорогой. Всю ночь не спал, когда мы сидели в коридоре. Мне даже показалось, что он молился, — почти шепотом произнесла Хунит. Ни семья Мерлина, ни Артур не были религиозными людьми, и это действительно выбивалось из обычного поведения Пендрагона. Значит, все выглядело настолько плохо, что он решил помолиться. Сейчас Эмрис понимал, что в кои-то веки верит в то, что есть на небе кто-то, кто реально слышит молитвы, но, к сожалению, ему это теперь было ни к чему. Он отпил горячий чай, прежде чем ответил.       — Мам, я бы тоже переживал за него, и за тебя, и за Гаюса.       — Конечно, это потому что ты нас любишь, — Хунит взяла сына за руку. — И мы с Гаюсом это знаем. Только вот знает ли Артур?       — Не начинай, пожалуйста! — Мерлин шумно выдыхает. — Мы миллион раз проходили это, он относится ко мне как к лучшему другу и только. Зачем все усложнять?       — Ладно, прости. Ты ведь не веришь в то, что говорит мне сердце, а я верю, что он не так уж и равнодушен к тебе. Сынок, я просто хочу, чтобы ты был счастлив.       — Все, закрыли тему, мама. Я понимаю, ты хочешь как лучше, но я действительно слишком сильно люблю его, чтобы портить нашу дружбу и потерять его совсем. Лучше скажи мне вот что: когда ты была в последний счастлива?       Хунит на минуту сделала задумчивое лицо, поддаваясь смене темы, но упрямо сжатые губы показывали, что он ее не переубедил.       — Счастлива? Да вот недавно, когда мне сказали, что опасность миновала и ты выжил, — в ее глазах показались слезы. — Разве мне нужно еще что-то, милый?       — Прости, ты права. Но сейчас я хотел бы узнать, есть ли у тебя мечта? Чисто теоретически, если бы встретила, скажем джинна из лампы, но с одним желанием, что бы ты загадала? Только скажи что-то не такое банальное, именно для себя. Пожалуйста.       — Ладно. — Хунит действительно задумалась на минуту, а после продолжила с легкой улыбкой на губах. — Когда твой отец был еще жив, мы с ним мечтали иметь небольшой теплый домик у моря. Утром мы бы сидели в креслах на веранде и завтракали, а потом я выходила бы в сад и поливала розы. Тихая, размеренная жизнь, ты бы приезжал на праздники со своим мужем и детьми. На Рождество река бы замерзала, валил пушистый снег, а возле камина было бы тепло и уютно. Даже сейчас, без Балинора, я все еще мечтаю об этом. Это не слишком банально?       На несколько минут на кухне воцарилась тишина, в которой каждый из них ушел в свои мысли. Мерлин представил жизнь своей мамы без него, завтраки в одиночестве, такие же дни Рождества. Была бы Хунит счастлива одна? Эмрис сжал кулон ладонью, решив чуточку дополнить желание матери, не сильно веря в то, что у него это получится.       — Значит ты, Хунит Эмрис, мечтаешь о теплом и красивом доме у моря, с приличным счетом в банке и симпатичным мужчиной по соседству, который неожиданно оказался бы достаточно хорошим, чтобы влюбиться в него?       — Звучит неплохо, сынок? — Щеки матери порозовели, и она смущенно улыбнулась.       Вдруг воздух вокруг них заискрился золотом, стеклянный кулон согрел ладонь приятным теплом. Раздался телефонный звонок, который прервал повисшую тишину между ними. После нескольких минут разговора, Хунит села рядом, шокированно округлив глаза.       — Ты знаешь, кто это был? — Мать говорила шёпотом, словно не веря своим словам. — Мне позвонил юрист, который занимался завещанием твоего отца. Он сказал, что сегодня он обнаружил еще один конверт в ящике с делом, в котором Бэлинор оставил нам…450 000 фунтов стерлингов и дом у моря. Я не могу в это поверить, Мерлин. Нас кто-то подслушал и это все шутка?       Глядя в счастливые глаза матери, Мерлин почувствовал такую радость, что обнял ее и закружил по комнате. Сработало! Это действительно сработало!       — Он сказал, что нужно делать дальше, мама?       — Да, мне нужно сейчас собраться, взять паспорт и поехать в его офис.       — Так чего же ты ждешь? Я вызову такси.       Спустя несколько дней Хунит действительно стала полноправной владелицей небольшого дома и счета в банке. По приезду на новое место, как и хотел Мерлин, его мать столкнулась с местным жителем, Джоном, который предложил помочь с багажом. По тому, как улыбка не сходила с лица матери, Эмрис понял, что ее желание полностью сбылось и она в надежных руках.       Теперь нужно было навестить Гаюса.