***
Парень сидел на диване, закидывая в рот попкорн и заинтересованно наблюдая за происходящим на экране, когда раздался телефонный звонок. Он отдал голосовой приказ остановить фильм, наощупь находя телефон рядом со своей ногой. — Алло? — Привет, Пит, — ласковый женский голос заставлял неконтролируемо растянуть губы в улыбке. — Наташа, — настроение сразу улучшилось, что было слышно по голосу парня. — Но ты разве не на задании? — Поэтому я и звоню, милый. Я закончила задание раньше, чем должна была. И… — женщина на секунду замолчала, словно собираясь с мыслями, — мне поручили другое срочное задание, так что меня не будет ещё несколько дней. Питер откинулся на спинку дивана, закрывая глаза. На той стороне молчали, но он слышал напряжённое дыхание с помощью своего слуха. — Всё нормально. Я и рассчитывал, что тебя не будет ещё несколько дней. Только аккуратнее, прошу. — Конечно. Мне есть к кому возвращаться и ради кого жить. Всё будет хорошо… Ты ведь нормально питаешься в наше отсутствие? — Мааам.***
Парень поднимает голову, обращая взгляд на мгновенно покрытую мурашками кожу. Паучье чутье тихо, опасливо завывает в голове, и Питер старается не подскочить от мыслей, что что-то случилось с Тони, Наташей или Пеппер. Старк заменил ему отца, Наташа — мать, а Пеппер стала тётей, которой так не хватало в последнее время. Если с ними что-то случится, он уже не переживет. Только не сейчас, только не ещё раз. Но звон не нарастал, оставаясь где-то в далеко в подсознании. Шатен прислушался к себе, подавляя преждевременную панику. С ними всё нормально. Дело не в них. Но… в чём же тогда? Питер пересиливает себя, садится и доделывает домашнее задание, заданное на каникулы в первые же сутки этих самых каникул. Решает устроить себе кино-марафон из любимых старых фильмов, некоторые из которых помогали во время стычек со злодеями. Запасается чипсами, пиццей, колой. Мысленно извиняется перед Наташей и Пеппер. Смотрит фильмы один за другим, начиная возиться с запасными веб-шутерами, когда заканчивается еда. После последнего фильма парень выключает телевизор, раздумывая чем бы занять себя завтра, пока убирает за собой.***
Пальцы подхватывают край листа, и он переворачивает страницу книги, забираясь на диван с ногами. На маленьком стеклянном столике рядом с диваном стоит полупустая чашка с тёплым, уже не обжигающе-горячим чаем, когда паучье чутье дает о себе знать. Питер поднимает расфокусированный взгляд на панорамное стекло во всю стену, но не видит чудесный Нью-Йорк, объятый лучами заходящего солнца. Что-то не так. Парень, не глядя, откладывает книгу на столик, аккуратно двигая ей чашку. Благо, места для этих двух объектов на маленьком столе было достаточно. Дверь открылась, и Питер моментально замер, поворачивая голову к ней, с мыслью о том, что веб-шутеры остались в комнате. Кто же мог знать? Странно, ведь на этом этаже не бывает никого, кроме проживающих здесь. Даже уборку тут производят маленькие роботы под контролем Пятницы. Но кто тогда…? В помещение, являющееся огромным коридором на данном этаже, одним скопом входит весь состав команды Капитана Америки. Он не знает, что ему делать. Вроде и можно вздохнуть с облегчением, но… почему они здесь? Может, что-то случилось? Питер совершенно растерян. — Хм? Кэп, глянь туда, — раздается чей-то мужской голос. Капитан Америка поворачивает голову в указанном направлении и непонимающе смотрит на парня, а тот просто не знает, что ему делать. — З-здрастуйсте, я П-питер, — заикаясь, произносит подросток сиплым от волнения и долгого молчания голосом. Они не понимают, что он тут делает и кто он, а юноша не понимает, что они здесь забыли. Кэп что-то говорит Соколу, и тот кивает, а потом идёт к Питеру и начинает подталкивать его к лифту, в то время как растерянный и шокированный парень сопротивляется, сбивающимся звонким голосом пытается объяснить кто он, но его не слушают и запихивают в лифт. Сэм вместе с Человеком-муравьем заходят с ним, явно не обрадованные такой компанией. Кто-то из них нажал на кнопку лифта, по-прежнему не слушая испуганного Питера, который только ещё больше запутался. Его что, хотят выгнать? Даже когда Сокол подтолкнул его за входную дверь, парень не воспользовался своей силой. Да, Сэм далеко не слабый и умеет драться, но его не кусал радиоактивный паук и, в отличии от подростка, он — обычный человек. А Питер не хотел ему навредить, так что и остановить его не смог. Он оказался на улице в одних штанах и толстовке, вечером.***
Сокрушенно опустив голову, Питер шёл по улицам Нью-Йорка, не представляя, куда ему идти и что делать. Мысли в голове роились как пчёлы, перескакивая с одной на другую. Он просто продолжал идти всё дальше и дальше от башни, задаваясь вопросами, которые так и оставались без ответов, оседая горечью на языке. Как бы парень ни пытался, но чувства брали вверх над разумом, и даже понимая, что нужно остановиться, обдумать ситуацию и решить куда идти и что делать, к нему словно вернулось ОКР¹ — он мог думать только о том, что случилось, но не мог найти решения и продолжал держать свой курс неизвестно куда. Подросток помнил, что пару раз сворачивал, но вот зачем… Ноги привели его на кладбище. И Питер сорвался. Со всех ног рванул по знакомому маршруту, с разбегу падая на колени перед могилами своих родителей и дяди с тётей. Парень опустил голову, уже не пытаясь скрыть слёзы. Он плакал от пережитого только что случая, когда его выгнали по непонятной причине. От мыслей, от переживаний, из-за этого самого инцидента. И самое главное… от того, что не так давно потерял своего последнего родственника — тётю, которая его воспитывала. Его тётушку, по которой он безмерно скучает и которую очень сильно любит. Зарываясь пальцами в волосы, кусая губы сильнее и сильнее с каждой секундой, он согнулся, сильно зажмурившись. Словно чувствуя страдания подростка, природа плакала вместе с ним. Первые капли дождя ударили по его спине и могильным плитам. И если капли на спине беззвучно разбились, по большей части впитываясь в толстовку, то капли, омывавшие плиты, разбивались с характерным звуком, что, к сожалению, Питер мог разобрать своим слухом сквозь другой шум. Он был в отчаянии и уже не понимал, где стекают по его лицу капли дождя, а где — слёзы и кровь из прокушенной губы. Внезапно юноша начал хватать ртом воздух. Его тут же сковал цепями липкий, ледяной ужас, заключая в свои до боли знакомые объятья. У него случилась паническая атака.