Единство времени, места и действия

В городе Торин и товарищи промчались по главным проспектам, сияющим огнями разнообразных казино, но ни один из них не привлек их. Они ехали дальше, на боковые пыльные улицы, на задворки, на полупустые стоянки — на одной из таких обнаружился серый фургон с номером телефона и с полустертым изображением дракона, таким же, как на визитке Гэндальфа. Бильбо с удовлетворением отметил отсутствие камер — вместо них за стоянкой следил лысый громила самого бандитского вида, его с виду брат-близнец служил кассиром. Там они и остановились — снаружи мотель выглядел не слишком привлекательно, но номера хотя бы оказались чистыми, хотя кровати в них явно видали лучшие дни. Все после долгой утомительной дороги отправились спать. Бильбо, который успел перехватить немного сна в пути и во время их короткого привала, помаялся в постели с час и наконец решился встать. Его ночные спутники храпели так, что даже в его номере было слышно. Он спросил у кассира об интернете, услышал, что такого у них отродясь не бывало, смотрели бы телевизор, как все нормальные люди. Но телевизор Бильбо смотреть не любил, и делать было решительно нечего, из книг была только Библия, и Бильбо решил немного прогуляться, раз уж не удалось уснуть. Под ногами хрустели засохшие желтые пальмовые цветочки, которые ветер заметал в щели тротуара и водосточной канавы, по сторонам дороги тянулись глухие заборы, а выхода на главные улицы — можно даже было для смеха попытать свою удачу в казино — он пока не обнаружил, когда кто-то слегка подергивает его за рукав куртки. Бильбо рывком развернулся, так что чужак отскочил, споткнулся, плюхнулся на задницу в сухую сточную канаву. — Вссего пару долларов, ссэр, — сказал (или повторил) он с хлюпающим присвистом, — и Бильбо оторопел. Этот голос был ему знаком, как был знаком и говорящий, как он ни переменился с тех пор, как Бильбо его в последний раз видел. Именно этот голос, произносящий угрозы, до сих пор слышался ему в недобрых снах. И лицо, успевшее изрядно измениться, утратить лоск и большинство зубов, и глаза, до сих пор горящие лихорадочным блеском, принадлежали его старому недоброму знакомому Г., который был непосредственно связан с получением Бильбо Кольца. Что с ним стало после побега Бильбо? Потерял он расположение своих хозяев и получил отставку? Не выдержал невероятного нервного напряжения последних дней работы над Кольцом и пошел вразнос? Так или иначе, сейчас он переживал не лучшие времена, как отметил Бильбо с изрядным злорадством. Вот, значит, как кончаются псевдоправительственные инициативы — в сточной канаве. И внутри него со звоном лопнула какая-то струна, железный обруч, который столько лет стягивал его и не давал вздохнуть полной грудью. Бильбо все же доехал на автобусе до центра города, потаращился на местные виды. В каком-то казино, оформленном снаружи как вход в штольню, поставил самую маленькую фишку на три числа и даже выиграл немного. Отзвонился Прим и обменялся с ней лживыми уверениями, что ничего особенного не произошло. *** К условленному времени он вернулся в мотель — его товарищи продирали глаза и перед единственным зеркалом в общей ванной расчесывали бороды. Торин был уже готов, собран и напряжен, как натянутый лук. Постепенно все подтягивались в выходу из мотеля. — А где Гэндальф? — осведомился Бильбо. — Ходит где-то, — ответил Балин. — Перед нами он не отчитывается. Наконец все были в сборе, расселись по байкам и стартовали, чтобы к семи часам прибыть в знаменитое казино-отель «Фольяверде» на прием посвященный расширению и открытию после ремонта. Казино это интересным образом располагалось ровно впритык к «Одинокой горе», и Бильбо, конечно, учел, что из этого вытекает. Все ввалились в огромный зал, полный тропической зелени, бьющих фонтанов и столиков с бокалами и пирамидами подносов с изысканными закусками в микроскопических порциях. Гостей тоже хватало, в большинстве своем таких же изысканных, как интерьеры — компания Торина изрядно среди них выделялась. Охранник в смокинге склонился к Торину в приветственном жесте: — Господин Оукеншильд? — и сказал что-то еще, что Бильбо не удалось расслышать, но что заставило Торина подняться со своего места за столиком и пойти за ним в зеркальные глубины казино. Тем временем к возвышению в центре зала побежали лучи света, сошлись паутиной — и на платформу шагнули двое хлыщей в итальянских костюмах и рыжая красотка, не в платье, как большинство гостий женского пола, а в мягко струящемся зеленом брючном костюме, свидетельствующем о ее профессиональном статусе. — Это они, да? — спросил в пространство Кили — Ага, господин Фольяверде и отец, — тут же ответил Фили. — А че за баба с ними? — Переводчица. — Разве им нужно? Я же слышал, как они по-английски болтают, не хуже нас с тобой. — По статусу положено. Господин Фольяверде произнес краткую приветственную речь (без видимого участия переводчицы). Поблагодарил кого-то, чьи имена были Бильбо не знакомы, и вся команда удалилась со сцены — Кили вздохнул, провожая переводчицу взглядом. Потянулось томительное ожидание, которое товарищи Торина скрашивали в основном у игорных автоматов. Убедившись, что никто не подслушивает, Балин посвящал Бильбо в подробности дела. — Торин, конечно, ни о чем не рассказал? — Бильбо покачал головой — Ну конечно, — вздохнул Балин. У владельцев казино был большой зуб на соседей, что друзья Торина и хотели использовать для проникновения, но охрана у Фольяверде была поставлена как надо, и на то, чтобы проникнуть в подвал работающего круглосуточно казино и пробурить выход оттуда, или на какую-нибудь еще подобную глупость надеяться не приходилось. А вот в случае благосклонности хозяев можно было развернуться. Торин, красный, взмыленный и злой, появился только часа через полтора и сходу отрубил: — Не дает! Вся компания, которая к тому времени собралась вокруг одного и того же карточного стола, вытеснив прочих игроков, обернулась к нему с подобающе мрачными лицами, и никто даже не спросил: кто не дает, что? Все было и так ясно. — Младшего я уже уболтал, давно еще, по электронной почте, но вот папаша на все наложил вето. — Как ни было богато и прославлено «Фольяверде», отец его владельца был еще богаче и влиятельнее сына, так что когда он заявил, что не станет связываться ни с чем противозаконным, противопоставить ему Торину оказалось нечего. Зато Бильбо проникся тем, какие собеседники бывают у Торина и еще сильнее им восхитился — если такое, конечно, было вообще возможно. Фили, полностью игнорируя тонкого как тростинка крупье, рядом с которым сидел, предложил проникнуть в нужное место, притворившись поставкой французских вин, в фургоне доставки, но его идею высмеяли. Кили тем временем нигде не оказалось — видимо, он и впрямь отправился знакомиться с той переводчицей. Отец господина Фольяверде, поджав аристократические губы, отчалил в шикарной антикварной тачке — даже Бильбо, как никто далекий от автомобилей, узнал эмблему «роллс-ройса». Гости начинали потихоньку либо рассасываться либо ставить по-крупному. Фонтаны продолжали играть подсветкой, а музыка — звучать. Наконец Кили вернулся, и Торин посмотрел на него и хмыкнул так сурово, что у Бильбо у самого вчуже едва ли не затряслись поджилки: ничего хорошего этот звук не обещал. Бильбо невольно залюбовался им: густые брови сурово нахмурены, углы рта опущены вниз, глаза мечут искры, обещая, что сдерживаемый гнев вот-вот прорвется. Однако Кили, кажется, не воспринял угрозу всерьез, они с братом попрыгали по своим байкам и скрылись в ночи, прежде чем остальные успели рассесться и стартовать. *** Военный совет провели на каком-то складе, куда Гэндальф успел отогнать свой фургончик. — Вариант с соседями не выгорел, переходим к плану Б, — напряженным голосом сказал Торин. — Гэндальф, всё как договаривались? — А?.. Кха… Ну да, наверное, — ответил тот, провожая взглядом дымок своей трубки и явно витая мыслями где-то далеко отсюда. — Так, дальше. Дори, Нори и Ори берут на себя собак. Бифур, Бофур и Бомбур будут стоять на страже, пока Оин и Глоин обеспечат нашему взломщику место работы. — Все, о ком заходила речь, кивали с суровым, деловым видом. — Наверх, — добавил Торин, — я пойду с Балином и Двалином. Объект заберу сам. — Эй, а мы? — воскликнул Фили. — Ты что, оставишь нас стеречь Гэндальфа? Так нечестно. Торин мрачно взглянул на него: — Тебе так не терпится попасться? Вы снизу проследите, чтобы все было в порядке. Гэндальфу я доверяю полностью. До Бильбо только сейчас окончательно дошла серьезность положения, но не то чтобы он был этому совсем не рад. Напротив, острая радость предвкушения поселилась в нем. Его много лет назад назначили взломщиком и подвергли пыткам — хотя тогда его главным преступлением было всего лишь любопытство. Ну что ж, в таком случае, сейчас он настоящим взломщиком станет, и не один, а в компании боевых товарищей, а приз, который они собираются взять, стоит гигантского риска, на который он идет. Откровенно говоря, душа его пела. *** Он сам не заметил, как настал вечер. В выставочный зал они должны были проникнуть через канализацию, и потому все облачились в непромокаемые костюмы и респираторы и погрузились в фургон Гэндальфа, на который уже была поверх дракона наклеена эмблема сантехнической службы. На охраняемую территорию они должны были проникать совсем недалеко от своей базы, а потом преодолеть несколько километров. Как выяснилось, не только Бильбо не стал спать до заката. Бофур и Бомбур успели съездить в строительный магазин, и теперь вместе с отрядом в люк отправлялись какие-то трубчатые конструкции — которые внизу были споро собраны в подобие моторных тележек. Торин подал знак — и они понеслись. Их фонари отбрасывали на стены туннеля желтые отблески. Несмотря на звуки, изредка пробивающиеся через респиратор запахи и скрюченную позу, путешествие казалось Бильбо каким-то сказочным, ирреальным. Наконец они, кажется, прибыли на место. Тележки, как оказалось, пригодны еще и на то, чтобы стать распорками для туннеля, когда дело дошло до сверления. «Интересно, вибрация не потревожит тех, кто в здании?» — успел подумать Бильбо, прежде чем свод туннеля над ним дрогнул и поехал в сторону. Торин, словно услышав его мысли, покачал головой: — У зала есть часы работы, и на ночь они все-таки закрываются. Над головой заскрипели какие-то конструкции, которые тут же были перерезаны резаками, а стенку из кафеля Глоин попросту проломил плечом — и они были на месте. Спешно побросав костюмы, облаченные все в черное, товарищи отправились по своим постам. Самое интересное, конечно, предстояло Торину: войти в оборудованный лазерными датчиками зал, где за слоем пуленепробиваемого стекла выставлен Аркенстон, и похитить реликвию, не подняв тревогу. А Бильбо — Бильбо всего лишь должен был обеспечить ему такую возможность: его путь лежал к подвальной серверной, откуда и управлялись те самые лазерные датчики. Респираторы они с Оином и Глоином не сняли, и вскоре стало понятно почему: Оин запустил по коридору газовую гранату, а через некоторое время он и Глоин выступили вперед и проверили, что попадавшие кто куда охранники, во-первых, продолжают дышать, во-вторых, не успели подать сигнал. Их всех мертвым грузом свалили в караулку, а Оин и Глоин приступили к вскрытию серверной: к массивной сейфовой двери присоединили какой-то аппарат, и Глоин, вставив наушник в одно ухо, начал водить датчиком по двери, проверяя ее начинку — а потом схватился за кольцо замка и в несколько движений открыл ее. Дальше предстояла работа для Бильбо. Оин и Глоин остались снаружи. Терминал администратора был пуст. Бильбо словно остался один на всем белом свете. Разумеется, USB-порта у терминала не было — в открытом доступе. Но, как ему и обещали, тут вмешался человеческий фактор: тот, кто обустраивал это рабочее место, предусмотрел себе лазейку для внеслужебных надобностей. Бильбо определенным образом надавил на подставку монитора — и порт выскочил, сиротливо повиснув на проводке. Конечно, Бильбо прекрасно помнил код наизусть, но скорость передачи данных у него по сравнению с флешкой отставала. Он воткнул ее в порт, и скоро увидел на терминале знакомые буквы: универсальный код, сводящий с ума любую операционную систему, существующую или теоретически могущую быть созданной современной цивилизацией, абсолютный яд, запускающий охранные алгоритмы в бесконечные циклы, заставляющий их кусать собственный хвост — то самое Кольцо. Бильбо не создал его в секретных лабораториях ЦРУ или Пентагона (он и сам так и не понял, кто это был) — лишь помог воссоздать по обрывочным записям на перфокартах, оставшимся после форматирования дисков, которые некогда выполняли очень важную функцию, только он не знал, какую. Но в его силе — и отвратительности — он готов был ручаться. До запуска оставалось секунд десять, о чем он и предупредил Торина по рации. — У вас три минуты. И — удачи. Снятие барьеров через пять. Прием. — Понял. Вышел, — сквозь помехи ответил Торин. Разрушив все, что можно, Кольцо стирало само себя, чтобы не быть обнаруженным. Бильбо не обольщался: после аварийной перезагрузки система наверняка будет восстановлена, но это давало драгоценное время на то, чтобы Торин успел проникнуть в святую святых Сола Мауга, которому жаждал отомстить, и похитить его самую драгоценную собственность: бриллиант Аркенстон. Словно в ответ мыслям Бильбо откуда-то из-под стола выехала металлическая платформа с бронированным коробом. Дверки короба разъехались: за ними лежал здоровенный прозрачный голубоватый кристалл размером с киви. Бильбо автоматически взял его, повертел в руках и положил в карман. *** Оин заглянул через несколько секунд и, не дожидаясь пока Бильбо сам выйдет навстречу к нему, за рукав выдернул его из-за стола — и они побежали. Глоин, Бомбур, Бофур и Бифур по очереди присоединились к ним по пути, и наконец возле пролома они встретились с Торином, чьи глаза метали громы и молнии, и остальными. Вдалеке слышался лай собак и полицейские сирены. Распорки были быстро разобраны, все заняли места в тележках, и когда все уже отъехали далеко за поворот, вдалеке раздался взрыв. Мерное течение сточных вод поколебалось, они вздыбились волной, Двалин резко прибавил газу. Секунду казалось, что Бильбо с товарищами захлестнет цунами, но они успели повернуть, так что самая высокая часть потока впустую плеснула в стенку трубы, а у них лишь поднялся уровень вод на пару десятков сантиметров. — Вечно этот Гэндальф перебирает с взрывчаткой, — сердито пробормотал Двалин, а Балин только ухмыльнулся под респиратором — видно было по глазам. *** Когда Торин и компания прибыли на место старта, Бифур и Бофур отправились с Гэндальфом размонтировать остатки тележек, а остальные побежали мыться. Бильбо, хотя он довольно мало пострадал благодаря костюму, с нетерпением дожидался своей очереди в душ, пока не хлопнула, кажется, последняя дверь. Он подхватил полотенце и по пустому коридору направился в ванную. За дверью, похоже, все же кто-то был. «Ну и ладно, разминемся в раздевалке, ничего страшного», — подумал Бильбо, но прождал, наверное, не меньше получаса, а вода все лилась. Это, в конце концов, было просто несправедливо — и он неторопливо и шумно принялся раздеваться — а тот, кто внутри, кажется, так и стоял под горячей водой — в раздевалку непрерывно шел пар. Бильбо шагнул внутрь — и увидел обнаженного Торина. Мокрые черные волосы струились по его мощным плечам. На звук шагов он обернулся и увидел Бильбо — и его член сразу показал, насколько ему рады. Дальнейшее слилось в голове Бильбо в череду образов, мимолетных мыслей и глубоких ощущений: вот широкая ладонь намыливает его волосы — поцелуй, неожиданно мягкий и щедрый — Бильбо, смеясь, слизывает каплю воды с кончика носа Торина — а как же камень? — возбужденный член Торина скользит вверх по ягодицам Бильбо по собственной смазке, а рука нащупала соски — Бильбо вдруг разворачивают, и его член обхватывают горячие губы — нет, надо будет все же что-нибудь ему сказать… потом… когда прекратятся искры из глаз... — Бильбо обнаруживает, что его несут в комнату, перекинув через плечо — стоя на четвереньках, он уже мелко дрожит и поскуливает от желания, когда чувствует прикосновение горячего рта к своему анусу — наконец-то Торин входит, и это так прекрасно, так невыносимо интенсивно, что у Бильбо перехватывает дыхание — широкая рука снова обхватывает его член — нет, надо все же… надо было… ах черт, до чего же хорошо! *** На военном совете, состоявшемся вскоре после этого, Бильбо старательно сдерживал зевки: все же у него выдался длинный день. Остальные были настроены мрачно и решительно. Торин вынул из кармана и запустил по столу камень, который Бильбо бы даже на второй взгляд принял за настоящий, но Балин рядом повертел его в руках и сказал: — Горный хрусталь. Отличная работа. Если бы не преломление света, я бы и сам на минуту обманулся. — Вот именно, что на минуту! — прорычал Торин. — Среди посетителей должно было найтись достаточно специалистов, чтобы заметить подмену при свете всех ламп. Значит, днем оригинал на месте… — Истинно так, — подтвердил Дори. — ...а подделка занимает его место, только когда зал закрывается. Его не могут увозить — мы ведь отследили режим. Значит, он был где-то в том же здании! Проклятье! «Вот сейчас я должен встать и сказать», — подумал Бильбо. Но Торин в гневе был столь страшно-прекрасен, что отчего-то он промолчал. «Может быть, вручить алмаз наедине будет лучше, — подумал он. — Или вообще немного попозже. Когда-нибудь». — Эй, старшой, охолони, — подал голос Глоин. — Все равно ведь неплохо повеселились. — А Аркенстон мы найдем непременно — теперь С. Мауг точно не станет его выставлять дальше. Где-то вдалеке прозвучали полицейские сирены. — А что полиция? — беспокойно спросил Ори. — Ведь наследили мы изрядно. — Да, но только кто докажет, что это были мы? — весело ответил Кили. — Ага, — подтвердил Фили. — Никаких доказательств. За столом повисло молчание. «Нет, все-таки потом скажу», — подумал Бильбо.